(no subject)
Ночь в горах под открытым небом, в световом доме костра таит в себе,
как говорилось в старину, неизъяснимые наслаждения. Мрак создает самые естественные стены жилья, и потому световой дом самый уютный в мире.
Пространство, которое мы способны озарить во мраке, есть наш истинный дом. Пожалуй, это самое справедливое в мире распределение жилплощади.
По-видимому, с самого начала так и было задумано, но потом многое
исказилось.
На тему о световом доме я еще некоторое время свободно импровизировал, не выходя за стены этого дома. Вообще, под шипенье жарящегося шашлыка хорошо импровизируется.
Но вот мы приступили к ужину. Не знаю, что чувствовали сибирские лайки, которые, если верить газетам, поедали миллионнолетнее мясо мамонтов, отрытых из вечной мерзлоты, но я и все мои спутники с удовольствием ели нежный горячий шашлык, слегка попахивающий высокогорным, аристократическим тленьем.
Я понял, что такая охота без единого выстрела мне больше по душе. Ходи себе по горам и заглядывай в чужие холодильники. Особенно внимательным надо быть у подножия крутых обрывов, как возле подножия плодовых деревьев. Если уж тур оттуда свалится, то деться ему некуда, только не надо путать кончики рогов, торчащих из снега, с усохшей веткой рододендрона или верхушкой скалы.
Спали мы на бурках у костра. Тут я почувствовал некоторые изъяны
светового дома. Та часть тела, которая была обращена к костру, хорошо
раскалялась. В это же самое время другая часть тела, обращенная к ледникам, превращалась в небольшую морену, кстати довольно быстро оттаивавшую, если повернуть ее в сторону костра.
У костра на высоте ледников, вероятно, хорошо спать, если кто-нибудь
равномерно покручивает тебя у огня, как мясо на вертеле.
Фазиль Искандер, "Сандро из Чегема"
как говорилось в старину, неизъяснимые наслаждения. Мрак создает самые естественные стены жилья, и потому световой дом самый уютный в мире.
Пространство, которое мы способны озарить во мраке, есть наш истинный дом. Пожалуй, это самое справедливое в мире распределение жилплощади.
По-видимому, с самого начала так и было задумано, но потом многое
исказилось.
На тему о световом доме я еще некоторое время свободно импровизировал, не выходя за стены этого дома. Вообще, под шипенье жарящегося шашлыка хорошо импровизируется.
Но вот мы приступили к ужину. Не знаю, что чувствовали сибирские лайки, которые, если верить газетам, поедали миллионнолетнее мясо мамонтов, отрытых из вечной мерзлоты, но я и все мои спутники с удовольствием ели нежный горячий шашлык, слегка попахивающий высокогорным, аристократическим тленьем.
Я понял, что такая охота без единого выстрела мне больше по душе. Ходи себе по горам и заглядывай в чужие холодильники. Особенно внимательным надо быть у подножия крутых обрывов, как возле подножия плодовых деревьев. Если уж тур оттуда свалится, то деться ему некуда, только не надо путать кончики рогов, торчащих из снега, с усохшей веткой рододендрона или верхушкой скалы.
Спали мы на бурках у костра. Тут я почувствовал некоторые изъяны
светового дома. Та часть тела, которая была обращена к костру, хорошо
раскалялась. В это же самое время другая часть тела, обращенная к ледникам, превращалась в небольшую морену, кстати довольно быстро оттаивавшую, если повернуть ее в сторону костра.
У костра на высоте ледников, вероятно, хорошо спать, если кто-нибудь
равномерно покручивает тебя у огня, как мясо на вертеле.
Фазиль Искандер, "Сандро из Чегема"