Этого не может быть. (Люди, которые играют в игры)
Мацкевич Владимир
·
В "Онтологии Знака" я называл фундаментальную мировоззренческую ошибку Максима Знака - он работал там, где нужно было сражаться, или иначе, спутал игру с деятельностью.
С режимом нужно было играть, бороться, сражаться, воевать.
Вместо этого штаб Бабарико, а потом объединённый штаб участвовали в проекте, то есть, работали по заранее продуманному плану, где все действия продуманы для себя, и не учитывают того, что противник будет поступать по-своему.
"Проект" Бабарико-Знака вообще не содержал такой категории, как "противник". Для них режим был не противником, не врагом, а просто условием (да, неблагоприятным) реализации их проекта.
А режим с ними боролся и воевал. А на войне, как на войне. Одной из главных забот на войне - не дать противнику реализовать его планы и замысел.
Знак для Лукашенко - враг, а Лукашенко для Знака просто помеха в реализации его проекта.
Это я ещё раз, по-просту, фиксирую онтологическую проблему современности - культура и цивилизация возникают, растут и развиваются в игре, борьбе и единстве противоположностей. А суть актуального состояния и перспективного развития культуры и цивилизации схватывается онтологией игры (диалога в Буберовском смысле). Не в онтологии деятельности, а в онтологии мыследеятельности.
Но для простоты оставим онтологические проблемы и метафизику за рамками, останемся с онтическим ("онтика" - философская категория; мышление о сущем, но не о бытии сущего, нефилософское мышление) представлением об игре.
Онтика игры уже прочно вошла в нарратив современного мира.
Категория игры в квазиметафизическом смысле стала популярной после успеха книги "Игра в бисер" Германа Гессе, вышедшей в свет в 1943 году.
За пять лет до этого вышла книга Йохана Хёйзинги "Homo ludens".
Математическая "Теория игр" развивала теоретикомножественные и кибернетические представления, вошла в корпус методов экономики, военной стратегии.
Ну, а после Эрика Берна категория игры стала модной у миллионов образованных любителей читать.
Вспомним Хёйзингу:
"Отмечая убывание игры в современной цивилизации, Хёйзинга предостерегает о возможности крушения культуры в варварство и хаос."
Как это понимать?
Бытие человека (Lebenswelt), как и человечества, не однородно. Это комплекс из трёх (как минимум) различных модусов существования, и того, что называют жизнью, из того, чем человек занят в деятельности, и из игры.
В народном сознании это схватывается различными поговорками (жемчужинами народной мудрости, "максимами и рефлексиями"), например:
"Делу время, потехе час" (деятельность и игра).
"Пенсия - время пожить для себя" (деятельность и жизнь).
То есть, если целое бытия равно сумме: Б=Ж+Д+И (жизнь, как таковая, плюс работа, плюс забавы, игры, включая агон, борьбу и состязательность), то все три модуса могут содержаться в бытии в разных пропорциях.
Кто-то может прожигать жизнь, никогда не работая, а кто-то вкалывает, как лошадь, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.
Время в бытии - неделимый ресурс. И это время распределяется между просто жизнью, работой и игрой (свободой).
Об этом Хёйзинга и говорит, но не про отдельного человека, а про человечество в контексте культуры и цивилизации.
Если доля игры в культуре сокращается, уступая время работе (деятельности), или жизненным отправлениям (еда, сон, отдых, болезнь, борьба за выживание), то культура деградирует.
Деградация культуры (в масштабах человечества, или его больших частей - наций) ведёт и к деградации отдельного человека. Человек теряет ориентиры, утрачивает способность мыслить, рефлектировать, понимать.
Ну, а теперь о том, для чего это введение.
Games People Play
Многие годы я задавал себе и другим один и тот же вопрос про Беларусь:
"Как мы допустили такое со своей страной?"
В 2020 году я задавал дополнительный вопрос:
"Почему мы не смогли? Не смогли, хотя всё складывалось очень благоприятно, и "звёзды сошлись"?"
Сейчас я задаюсь ещё более конкретным вопросом:
"Как мы так можем? Почему мы терпим всё это?"
Многие скептически относятся к "теориям игры" Эрика Берна. Некоторые даже считают транзактный анализ лженаукой, как и весь психоанализ. Если рассматривать это как науку, то я согласен. Но суть дела не в научности.
Берн внёс в представление об игре компонент бессознательного.
Люди, которые играют в игры по Берну, не осознают, что они играют. Они уверены, что живут. Не играют, не работают, а просто так живут.
Когда-то Савик Шустер вёл ток-шоу про футбол. Он начинал каждую передачу словами: "Эта передача про футбол. Футбол - это жизнь. Значит, эта передача про жизнь."
Это конечно пустое красноречие, футбол, это футбол, а жизнь - это жизнь.
Но "люди, которые играют в игры" по Эрику Берну, именно так и живут. Они разыгрывают игровые сценарии, будучи уверенными, что просто так живут.
Берн утверждает, что они разыгрывают свои роли бессознательно. То есть, сценарии запрятаны глубоко в психике, не осознаются играющими. Им не кажется, они уверены, что живут.
Терапия по Берну - это рефлексия, выведение бессознательного на уровень сознания.
Или обучение человека тому, чтобы различать игру и жизнь, жизнь от игры.
В каких бы пропорциях бытие человека, нации, или человечества не заполнялось жизнью, деятельностью и игрой, всё будет в порядке, если мы различаем: вот жизнь, а вот игра, и вот работа. Различаем и не путаем.
А путаница этих модусов приводит к ужасным последствиям.
Отвечая на заданные здесь вопросы, я могу сказать, что мы допустили всё, что происходит в стране, что делается с нашей страной, именно потому, что не видим границ между жизнью, деятельностью и игрой.
Но всё равно, мы живём, работаем, и играем.
Живём играючи, понарошку.
Работаем, делая вид, что работаем.
Играем так, "как будто бы корову проигрываем", то есть, с головой уходим в игру, живём ею.
В "Онтологии Знака" я различал онтологию деятельности и онтологию игры. Сейчас мне важнее различать жизнь и игру.
Всё, что присутствует в жизни, в игре приобретает другой смысл и значение.
Люди становятся персонажами, вещи становятся игрушками, мир становится полем игры.
В футбол можно играть на лужайке, в огороде, на лесной поляне. Всё это становится импровизированным футбольным полем, не переставая быть тем, чем является в жизни. И гонять по этому полю можно консервную банку.
Но это забавы.
Есть игры посерьёзней.
Например, тайные общества (масоны, розенкрейцеры и т.п.), или субкультурные сообщества (хиппи, металлисты, скинхеды и пр.).
Есть ещё реконструкторы.
Реконструкторы играют в индейцев, в битву при Ватерлоо, в Грюнвальдскую битву, в рыцарские турниры.
Реконструкторы различают игру и жизнь. В игре реконструктор может быть французским гренадёром или тевтонским рыцарем, а по жизни он бухгалтер, или топ-менеджер, студент, или доцент.
Но вот люди, украшающие свои Ауди и Мерседесы надписями "На Берлин!", или "Можем повторить!", подобны реконструкторам "попутавшим берега", потерявшим границы игры и жизни. Они ездят на современных немецких машинах, а живут в воображаемой реальности ВОВ. Они не играют в давно прошедшую войну, они живут в её продолжении.
Таких людей можно считать фриками. Как если бы кто-то из менеджеров среднего звена после игры бросит работу и семью, переселится в вигвам, и будет считать себя делаваром, могиканином, или ирокезом.
Но, как относиться к беларусской прокуратуре, которая возбуждает дела о преступлениях времён ВМВ, вызывает на допрос экс-президента Литвы?
Они не реконструкторы, они "попутали берега", и живут в некой иной реальности, а не в ХХI веке.
В 1994 году на семинарах в ОБПБ я познакомился с человеком, который категорически не признавал реальности Республики Беларусь, он был полностью уверен, что СССР и БССР, как были, так и есть, а СНГ и РБ - это какая-то игра, это понарошку и скоро всё это закончится, и всё станет, как было.
И у него для такой убеждённости было множество аргументов.
Например, игрушечные денежные знаки - "белочки". Ну нельзя же их воспринимать всерьёз! Это же фантики, типа тех, которые используются в игре "Монополия". Там игра, как игра. А тут, вроде как и понарошку, но в магазине что-то можно купить.
А почему понарошку? А вот, на самой мелкой купюре написано "50 капеяк", а цена ей 5 рублей. Сама купюра игрушечная (50 коп.), а стоимость - реальная 5 советских рублей.
И Шушкевич - председатель Верховного Совета БССР, так он избран, таким и является взаправду. А Вискули - это игра на публику.
Разговаривая с Бажановым (это фамилия того персонажа), я думал, что эти убеждения у него игра с целью эпатажа. Но нет, как-то встретив его уже в 2000-е, я убедился, что он ни на минуту не усомнился в своей убеждённости.
А как относиться к сообществу и субкультуре "литвинов"? Которые живут в иной реальности. Для них тоже не существует Беларуси, это что-то нереальное, понарошку, их реальность ВКЛ.
Итак: "Как мы допустили такое со своей страной?"
Да никак мы такого со своей страной не допускали!
Это же всё происходит с какой-то не нашей страной.
Мы все живём в стране, в которую играем, кто-то в БССР, кто-то в БНР (кто- постарше помнит кампанию БНФ в 90-е годы по принятию гражданства БНР), кто-то в ВКЛ.
Ну, есть такие, кто живёт в волшебном "цифровом государстве" XXI века.
"Как мы терпим все это сейчас?"
Так это же всё не по настоящему!
Ведь этого же не может быть! Такого просто не может быть! Это же какая-то дурная игра, типа "стенфордского эксперимента". Все игры заканчиваются, и это закончится. И все заключённые вернуться по домам, всё наладится, и жизнь пойдёт своим чередом.
Мы же знаем настоящую жизнь, бывали в Европах, Америках, и других частях света. По-настоящему - это когда право и закон, уважение прав человека, рождественские распродажи, а не надувательство, конвертируемая валюта, это там, где пандемия COVID-19 есть, и от неё защищаются, а не делают вид, что этого нет.
А здесь, где говорят, что никакого ковида нет, это не по-настоящему, это понарошку, несерьёзно, шутка, прикол, выпендрёж. Всё скоро кончится.
"Мы живем, под собою не чуя страны,Наши речи за десять шагов не слышны".
Мы живём, не понимая, что реально, а что мнимо. Что есть жизнь, а что перформанс, представление.
И Беларусь для нас игрушка.
Россия и Китай - это ого-го.
Германия, Франция, Америка!!!
А Польша, Литва, Украина?
Это игрушки в руках НАТОвских кукловодов, спрятавшихся за драной мировой закулисой.
Кукловоды - они реальны. Сионские мудрецы, масоны, Бильдербергский клуб - это реально, это по-настоящему.
А Беларусь? Это так, игра внешних сил.
Поэтому мы уповаем на санкции, на помощь ЕС и США.
Как дети малые. Заиграются, перессорятся между собой, и бегут к взрослым жаловаться, требовать, чтобы взрослые навели порядок.
А пока порядка нет, "три мира" граждан и подданных Республики Беларусь, понарошечного государства, ведут себя по-разному.
Кто-то "вне игры".
Кто-то удаляется с поля, где "реконструкторы" строят игрушечный ГУЛАГ.
Вроде бы, в этом игрушечном ГУЛАГе всё по-настоящему, как в жизни, но не оставляет ощущение, что это всего лишь "стенфордский эксперимент".
И вот-вот придёт жена Зимбардо и всё остановит.
Это враньё! Это не эксперимент.
Это серьёзная игра.
Не "рыцарский турнир" реконструкторов, даже не гладиаторский бой, где жизнь проигравшего зависит от красоты его фехтования, и где дерутся "до первой крови.
Это игра без правил, в которой ставка больше чем жизнь.
Click to view