Надуманное плоскостопие белорусских швейков.

[mislpronzaya]

«Если человек не может выполнять свою воинскую обязанность, ни в коем случае его не надо призывать в армию.
Мы подумаем, как вне армии научить его пользоваться оружием и уметь защищать свою семью в трудной ситуации.

Но есть ситуация, и об этом многие говорят, что по каким-то надуманным медицинским причинам,
типа плоскостопия, мы не призываем в армию военнослужащих.
Есть и много других выдуманных показаний, по которым мужик не должен служить в армии.
Надо разобраться», - резюмировал он.



Безсмертный, великий Гашек, зачем ты воскрес в Бялоруси???

В эту великую эпоху врачи из кожи вон лезли, чтобы изгнать из симулянтов беса саботажа и вернуть их в лоно армии.
Была установлена целая лестница мучений для симулянтов и для людей, подозреваемых в том, что они симулируют, а именно - чахоточных, ревматиков, страдающих грыжей, воспалением почек, тифом, диабетом, воспалением легких и прочими болезнями.


Пытки, которым подвергались симулянты, были систематизированы и делились на следующие виды:
1. Строгая диета: утром и вечером по чашке чая в течение трех дней; кроме того, всем, независимо от того, на что они жалуются, давали аспирин, чтобы симулянты пропотели.
2. Хинин в порошке в лошадиных дозах, чтобы не думали, будто военная служба - мед. Это называлось: "Лизнуть хины".
3. Промывание желудка литром теплой воды два раза в день.
4. Клистир из мыльной воды и глицерина.
5. Обертывание в мокрую холодную простыню.
Были герои, которые стойко перенесли все пять ступеней пыток и добились того, что их отвезли в простых гробах на военное кладбище.
Но попадались и малодушные, которые, лишь только дело доходило до клистира, заявляли, что они здоровы и ни о чем другом не мечтают, как с ближайшим маршевым батальоном отправиться в окопы.
- Я знаю одного трубочиста айтишника из Бржевнова Менска,- заметил больной,- он вам за десять крон долларов сделает такую горячку, что из окна выскочите.
- Это все пустяки,- сказал третий.- В Вршовицах Молодечно есть одна повивальная бабка,
которая за двадцать крон долларов так ловко вывихнет вам ногу, что останетесь калекой на всю жизнь.
- Мне вывихнули ногу за пятерку,- раздался голос с постели у окна.- За пять крон долларов наличными и за три кружки пива в придачу.
Приближался час послеобеденного обхода. Военный врач Грюнштейн ходил от койки к койке, а за ним - фельдшер с книгой.
- Мацуна!
- Здесь.
- Клистир и аспирин.
- Покорный!
- Здесь.
- Промывание желудка и хинин.
- Коваржик!
- Здесь.
- Клистир и аспирин.
- Котятко!
- Здесь.
- Промывание желудка и хинин.
И так всех подряд - механически, грубо и безжалостно.
- Швейк!
- Здесь.
Доктор Грюнштейн взглянул на вновь прибывшего.
- Чем больны?
- Осмелюсь доложить, у меня ревматизм плоскостопие.
Доктор Грюнштейн за время своей практики усвоил привычку разговаривать с больными с тонкой иронией. Это действовало гораздо сильнее крика.
- Ах вот что, ревматизм плоскостопие..- сказал он Швейку.- Это действительно тяжелая болезнь. Ведь и приключится этакая штука - заболеть ревматизмом плоскостопием как раз  в мирное время во время мировой войны, как раз когда человек  не должен идти на фронт!
Я полагаю, это вас страшно огорчает?
- Осмелюсь доложить, господин старший врач, страшно огорчает.
- А-а, вот как, его это огорчает? Очень мило с вашей стороны, что вам пришло в голову обратиться к нам с этим ревматизмом плоскостопием именно теперь. В мирное время прыгает, бедняга, как козленок, а разразится война, сразу у него появляется ревматизм и колени отказываются служить. Не болят ли у вас колени?
- Осмелюсь доложить, болят.
- И всю ночь напролет не можете заснуть? Не правда ли? Ревматизм Плоскостопие очень опасная, мучительная и тяжелая болезнь. У нас в этом отношении большой опыт: строгая диета и другие наши способы лечения дают очень хорошие результаты. Выздоровеете у нас скорее, чем в  Пештянах  Печах, и так замаршируете на фронт подготовку к параду, что только пыль столбом поднимется.- И, обращаясь к фельдшеру, старший врач сказал:- Пишите: "Швейк, строгая диета, два раза в день промывание желудка и раз в день клистир". А там - увидим. Пока что отведите его в амбулаторию, промойте желудок и поставьте, когда очухается, клистир, но, знаете, настоящий клистир, чтобы всех святых вспомнил и чтобы его ревматизм плоскостопие сразу испугалОся и улетучилОся.
Потом, повернувшись к больным, доктор Грюнштейн произнес речь, полную прекрасных и мудрых сентенций.
- Не думайте, что перед вами осел, которого можно провести за нос.
Меня вы своими штучками не тронете.
Я-то прекрасно знаю, что все вы симулянты и хотите дезертировать с военной службы, поэтому я и обращаюсь с вами, как вы того заслуживаете.
Я в своей жизни видел сотни таких вояк, как вы.
На этих койках валялась уйма таких, которые ничем другим не страдали, только отсутствием боевого духа.
В то время как их товарищи красили газоны и косили песок сражались на фронте,
они воображали, что будут валяться в постели, получать больничное питание и ждать, пока кончится начнется война.
Но они ошиблись, прохвосты!
И вы ошибетесь, сукины дети! Через двадцать лет будете криком кричать, когда вам приснится, как вы у меня тут симулировали.
- Осмелюсь доложить, господин старший врач,- послышался тихий голос с койки у окна,- я уже выздоровел.
Я уже ночью заметил, что у меня прошла одышка.
- Ваша фамилия?
- Коваржик. Осмелюсь доложить, мне был прописан клистир.
- Хорошо, клистир вам еще поставят на дорогу,- распорядился доктор Грюнштейн,- чтобы вы потом не жаловались, будто мы вас здесь не лечили. Ну-с, а теперь больные, которых я перечислил, отправляйтесь за фельдшером и получите кому что полагается.
Каждый получил предписанную ему солидную порцию.
Некоторые пытались воздействовать на исполнителя докторского приказания просьбами или угрозами: дескать, они сами запишутся в санитары, и, может, когда-нибудь нынешние санитары попадут к ним в руки.

Что касается Швейка, то он держался геройски.
- Не щади меня,- подбадривал он палача, ставившего ему клистир.- Помни о присяге.
Даже если бы здесь лежал твой отец или родной брат, поставь ему клистир - и никаких.
Помни, на этих клистирах держится Австрия Лукашенко и БелАрусь!
Мы победим!
В это время вдова генерала-от-инфантерии, баронесса фон Боценгейм пресс секретарь  Наталья Эйсмонт,
прилагала неимоверные усилия для того, чтобы разыскать того солдата, о котором недавно газета "Богемия Наша Нива" писала, что он, калека, велел себя везти в военную комиссию в коляске для больных и кричал: "На Белград Москву!" Это проявление патриотизма дало повод редакции "Богемии Наша Нива" призвать своих читателей организовать сбор в пользу больного героя-калеки.
Наконец, после справок, наведенных баронессой пресс-секретарем в полицейском управлении опорном пункте милиции,
было выяснено, что фамилия этого солдата Швейк.
Дальше разыскивать было уже легко.
Баронесса фон Боценгейм Пресс-секретарь Эйсмонт взяла с собою свою компаньонку Дашу Шманай и камердинера Ваню Эйсмонта
с корзиной и отправилась в госпиталь ГВКЦ на Градчаны проспекте Машерова.




Бедняжка баронесса и не представляла себе, что значит лежать в госпитале при гарнизонной тюрьме. Ее визитная карточка открыла ей двери тюрьмы. В канцелярии все держались с нею исключительно любезно. Через пять минут она уже знала, что "der brave Soldat" [Бравый солдат (нем.)] Швейк, о котором она справлялась, лежит в третьем бараке, койка номер семнадцать. Сопровождать ее вызвался сам доктор Грюнштейн, совсем обалдевший от внезапного визита.
Швейк только что вернулся после обычного, ежедневного тура, предписанного доктором Грюнштейном, и сидел на койке, окруженный толпой исхудавших и изголодавшихся симулянтов, которые до сих пор не сдавались и упорно продолжали состязаться со строгой диетой доктора Грюнштейна.
Если бы кто-нибудь послушал разговор этой компании, то решил бы, что очутился среди кулинаров высшей поварской школы или на курсах продавцов гастрономических магазинов.
- Даже самые простые свиные шкварки можно есть, покуда они теплые,- заявил тот, которого лечили здесь от застарелого катара желудка.- Когда сало начнет трещать и брызгать, отожми их, посоли, поперчи, и тогда скажу я вам, никакие гусиные шкварки с ними не сравнятся.
- Полегче насчет гусиных шкварок,- сказал больной "раком желудка",- нет ничего лучше гусиных шкварок! Ну, куда вы лезете против них со шкварками из свиного сала! Гусиные шкварки, понятное дело, должны жариться до тех пор, пока они не станут золотыми, как это делается у евреев. Они берут жирного гуся, снимают с кожи сало и поджаривают.
- По-моему, вы ошибаетесь по части свиных шкварок,- заметил сосед Швейка.- Я, конечно, говорю о шкварках из домашнего свиного сала. Так они и называются,- домашние шкварки. Они ни коричневые, ни желтые, цвет у них какой-то средний между этими двумя оттенками. Домашние шкварки не должны быть ни слишком мягкими, ни слишком твердыми. Они не должны хрустеть. Хрустят - значит, пережарены. Они должны таять на языке... но при этом вам не должно казаться, что сало течет по подбородку.
- А кто из вас ел шкварки из конского сала? - раздался чей-то голос, но никто не ответил, так как вбежал фельдшер.

- По койкам! Сюда идет великая княгиня пресс-секретарь.
Грязных ног из-под одеяла не высовывать!Сама Великая Княгиня не могла бы войти более торжественно, чем пресс-секретарь Эйсмонт.

За ней следовала целая процессия,
тут был и бухгалтер госпиталя, видевший в этом визите тайные происки ревизии, которая может оторвать его от сытого корыта в тылу и бросить на съедение коровам в колхоз шрапнелям, к проволочным заграждениям передовых позиций.
Он был бледен. Но еще бледнее был доктор Грюнштейн.
Перед глазами у него прыгала маленькая визитная карточка старой баронессы Эйсмонт с титулом "вдова генерала" пресс-секретарь президента,
 и все, что связывалось с этим титулом: знакомства, протекции, жалобы, перевод на фронт в Оршу и прочие ужасные вещи.
- Вот Швейк,- произнес доктор с деланным спокойствием, подводя баронессу фон Боценгейм к койке Швейка.
- Переносит все очень терпеливо.
Баронесса фон Боценгейм Пресс-секретарь презицидента села на приставленный к постели Швейка стул и сказала:
- Ческий зольдат, кароший зольдат, калека зольдат, храбрый зольдат. Я очень любиль ческий австриец
"Беляруски саудат- гэта саудат са знакам качаства!"- При этом она гладила Швейка по его небритому лицу.- Я читаль все в газете, я вам принесля кушать: "ам-ам"; курить, сосать... Ческий зольдат, бравый зольдат! БелАруски саудат- добры саудат!.. Idi suda Vanja!
Камердинер, своими стриженым затылком напоминавший ротвейлера, притащил к постели громадную корзину.
Компаньонка баронессы, дама с суетливым лицом, уселась к Швейку на постель и стала поправлять ему за спиной подушку, набитую соломой, с твердой уверенностью, что так полагается делать у постели раненых белАрусских героев.
Баронесса между тем вынимала из корзины подарки.
Целую дюжину жареных цыплят драников, завернутых в газету "Наша Нива" и перевязанных бело-красно-белой шелковой ленточкой, две бутылки какого-то сока производства Администрации президента с этикеткой: "Сашин сок"; на этикетке с другой стороны бутылки были изображены президент Лукашенко и Влаимир Путин, державшие друг друга за руки, словно в детской игре "Агу - не могу, засмейся - не хочу"; потом пресс-секретарь вынула три бутылки водки "Президентская" для выздоравливающих и две коробки сигарет "Витя".
Все это она с изяществом разложила на свободной постели возле Швейка.
Потом рядом появилась книга в прекрасном переплете - "Картинки из жизни нашего президента", которую написал заслуженный главный редактор нашей нынешней официальной газеты "Беларусь Сегодня"; редактор тонко разбирался в жизни поселка Дрозды.
Очутились на постели и плитки шоколада с той же надписью "Президентский" и опять с изображением Путина и Лукашенко.
Но на шоколаде президенты уже не держались за руки, а стояли отдельно, повернувшись спиной друг к другу.
Рядом баронесса положила красивую двойную зубную щетку с надписью "Раубичы",
сделанной для того, чтобы каждый, кто будет чистить ею зубы, не забывал о Беларуси и биатлоне.
Элегантным подарком, совершенно необходимым для солдата, оказался полный маникюрный набор.
На футляре была картинка, на которой разрывалась шрапнель и герой в стальной каске с винтовкой наперевес бросался в атаку.
Под картинкой стояло: "Хто не служыу, той не мужык!"

Пачка сухарей была без картинки, но зато на ней написали стихотворение:
О, Беларусь!
Могучая держава!
Пусть развевается твой
Красн-зеленый флаг!
Пусть развевается он величаво!
Неколебима Беларусь в веках!

На другой стороне был помещен перевод:

Циха в лясу!
Тольки не спяць Дразды!
Знаюць Дразды,
што палучаць пи....
Вось и не спяць Дразды!