Жидовское вранье. "Агния Барто"
С детства ненавидел эту упыриху.
Хотя меня, разумеется, с детства же и потчевали тишетанечкой неплачь.
Мама аж исхитрилась купить двух или трехтомник этой гусеницы, в таком
вечном переплете из серенького холста на картонке.
Лет в 11, когда у меня накопилось разной детской муры, которую я не читал,
предложил маме ненужное оттарабанить в букинист.
И нам за этот трехтомник дали столько же, сколько за сумку остального детского
барахла. Всего в сумме около 11 рублей.
И мама говорит, что купим на это?
А я уже под сстеклом заприметил книжицу "Фрески Тассили и Аджера" и в нее ткнул пальцем.
Так безславно ушла из моей жизни эта паразитка на теле детской литературы.
Педовикия
А́гния Льво́вна Барто́ (урождённая Во́лова)- русская советская детская поэтесса, родилась в образованной еврейской семье.
Оц-тоц, кажется, слово "русская" здесь лишнее? - Правильно будет "еврейская советская поэтесса".
Да и с именем что-то неладно вышло.
На самом деле
Родилась девочка Гетель в Москве 110 лет назад, 17 февраля далекого 1906 года.
Это значит, что ее семья смогла преодолеть ценз, налагаемый «законами о евреях», и выйти из черты оседлости.
И неудивительно, ведь ее отец Абрам-Лев Нахманович Волов( переделанный во Льва Николаевича) был ветеринарным врачом.
Мать Мария Эльяшевна ( переделанная в Марию Ильиничну) , урождённая Блох, родом из Ковно, занималась домашним хозяйством.
Родители поженились 16 февраля 1900 года в Ковно.
Брат матери - известный врач-оториноларинголог и фтизиатр Григорий Ильич Блох ...Гершон Эльяш-Гиршевич Блох -В 1897 году окончил медицинский факультет Киевского императорского университета Св. Владимира.
Работал земским врачом, в 1900 году поселился в Ялте, где занялся исследованиями туберкулёза гортани.
После специализации в отоларингологии в Санкт-Петербурге стажировался в Берлине, Вене и Лозанне (1906)
открыл частную практику в доме Гофшнейдера по Черноморскому переулку в Ялте, затем частную санаторию «Славати», расположенную в окрестностях Ялты над Верхней Ауткой на трёх десятинах сада, где имелись ингалятория, водолечебница, столовая и читальня, а также одна бесплатная комната с пансионом; вне пределов санатории была открыта отдельная лечебница для больных с прогрессирующей формой туберкулёза.
В 1924-1936 годах директор государственной горловой клиники Института климатологии туберкулёза в Ялте (ныне НИИ физических методов лечения и медицинской климатологии им. И. М. Сеченова); писал детские просветительские стихи.
Надгробный памятник 1938 года не заставляет подозревать в нем жертву зверств НКВД.
Гетель получила «хорошее образование»: училась в гимназии и одновременно в балетной школе, затем поступила в хореографическое училище.
На выпускном вечере в 1924 году юная балерина пафосно читала собственное стихотворение «Похоронный марш».
И так рассмешила этим высокого гостя - наркома просвещения Анатолия Луначарского( Чарнолуского),
что он пригласил девочку к себе в гости и посоветовал стать детской поэтессой.
Но Агния Гетель все-таки около года протанцевала.
Первым мужем Агнии Львовны Гетель Абрамовны был поэт Павел Барто.
Вместе они написали три стихотворения - «Девочка-рёвушка», «Девочка чумазая» и «Считалочка».
Павел родился в семье инженера Николая Ричардовича Барто, и Лидии Эриховны Виллер.
Николай Ричардович Барто- сын английского коммерсанта Ричарда (Якова) Барто и Лидии Петровны Севрюгиной.
Не знаю, отчего англичанин Яков стал Ричардом, вряд ли при крещении дают имя Ричард.
Так что папаша-англичанин Павлика был Николай Яковлевич Барто.
Ну и кто был по национальности этот "англичанин"- нетрудно догадаться.
Павел рос вместе со старшим братом Ростиславом и сестрой Евгенией.
Стоит прочесть по линку про брата Ростислава
Вот фото брата, где сложно увидеть жидовские черты.
Но судя по жизнеописанию- таки да.
В юности занимался балетом в студии своей тёти, знаменитой Лидии Ричардовны Нелидовой.
Там же познакомился с будущей женой Гетель Воловой, которая взяла в браке фамилию мужа и сменила имя на Агния.
В 1927 году у них родился сын Эдгар (Гарик), а через шесть лет супруги развелись.
Участник Первого Всесоюзного съезда писателей, член Союза писателей с 1935.
В 1930-х работал редактором Детгиза.
В 1940 учился на курсах при Военно-политической академии.
Во время войны и после был редактором газеты Северного флота, уволен в запас в 1960 в звании капитана.
Брат поэта Ростислав Барто стал известным живописцем и иллюстратором детских книг.
В 1934 году в журнале «Юный натуралист» была совместная публикация братьев Барто
Затем был женат ещё три раза (в последний раз на собственной кузине) и имел нескольких детей от этих союзов.
Второй женой Павла Николаевича была Любовь Васильевна Севей.
У них родились три дочери: Марина (1932 г., мать протоиерея Артемия Владимирова,
Сюзанна (1934 г.) и
Анна (1937 г.).
Третьей женой Павла Барто была Евдокия Ивановна (прожили вместе 20 лет).
Четвёртой женой - Рената Николаевна Виллер, его кузина. С последней супругой прожил 25 лет. Похоронен на Введенском кладбище.
Продолжим прикладываться к педии о жизни Гетель Абрамовны, мимикриующей под русскую детскую поэтессу по имени Агния.
Педия о трудовом пути жидовки Гетель становится все более фантастической.
Во время Великой Отечественной войны семья Барто была эвакуирована в Свердловск.
Там Агнии пришлось освоить профессию токаря.
Премию, полученную во время войны, она отдала на строительство танка
Ай-яй-яй!
То есть, отц-тотц-перевертоц!
Жидоисточники пишут
"С моим отцом, Андреем Владимировичем Щегляевым,
ученым, специалистом в области теплоэнергетики
(один из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам)
мама прожила вместе до последних дней его жизни.
Большую часть жизни Агния Гетель Волова-Барто-Щегляева жила в писательском доме в Лаврушинском переулке,
Писать, читать и считать меня научила бабушка Наталья Гавриловна Щегляева.
Она была очень образованна, преподавала французский язык в гимназии.
Так что в школу я пошла сразу во второй класс. Но это произошло уже в эвакуации в Свердловске.
Во время войны Агния Барто продолжала писать детские стихи и читала их по радио, в госпиталях, школах...
Вместе с прочими писательскими семьями мы должны были быть эвакуированы.
Но мама и представить себе не могла, что останется в тихой гавани, хотела прорываться на фронт,
а если не получится, остаться в Москве и работать на радио.
Но моего отца командировали на электростанцию на Урал, и он перевез в Свердловск всю семью.
Оттуда мама часто ездила в Москву, чтобы записывать выступления на Всесоюзном радио.
Останавливалась всегда в нашей московской квартире.( *И немножко подрабатывала токарем. Наверное.)
Во время войны добраться из одного города в другой было делом сложным.
По железной дороге шли эшелоны, но о конечном пункте их назначения никто наверняка не знал.
Один раз мама возвращалась из Москвы.
В вагон зашел солдат и закричал: "Где писательница?!". Мама отозвалась и узнала, что эшелон меняет направление.
"На повороте поезд замедлит ход, вот и прыгайте", - сказал солдат.
Мама везла в Свердловск валенки папе и - вместо чемодана - шляпную коробку, привезенную из Парижа.
Что делать?! Надо прыгать. Мама надела валенки, прыгнула, покатилась вниз по насыпи,
а вслед красноармеец бросил ее шляпную коробку.
(*Уже можно смеяться.)
Мама все время рвалась в действующую армию.
И, в конце концов, добилась своего: ее командировали на месяц.
( *И там она тоже подрабатывала токарем.)
На фронте мама писала листовки и читала бойцам детские стихи.
Она вспоминала потом, что солдаты плакали, слушая стихи, ведь они напоминали им о детях.
(А что там насчет заработка токаря- на танк?)
...Война не обошла нас стороной.
В дни Победы случилось несчастье - погиб мой брат Гарик.
Это был несчастный случай.
Гарик катался на велосипеде, здесь, в Лаврушинском переулке в Москве.
Его сбила машина, за рулем которой была женщина.
(*Жидовку-токаря война не обошла стороной в дни Победы)
- Мама всю жизнь училась у детей, наблюдала за ними.
Она часто пристраивалась недалеко от детской площадки, смотрела,
как дети играют, слушала, о чем говорят.
Иногда мама работала под прикрытием: представляясь сотрудником районо,
садилась за последней партой в классе и слушала, о чем говорят дети.
Время от времени ее выбирали на должности в Союзе писателей,
но долго она там не задерживалась, потому что была неудобным человеком.
Если ее собственная позиция совпадала с директивой сверху, все шло гладко.
Но когда ее мнение было иным, она отстаивала собственную точку зрения.
Главным для нее было писать и оставаться собой.
Она была очень смелым человеком, например, когда ее подругу Евгению Таратуту репрессировали,
мама и Лев Абрамович Кассиль помогали ее семье.
А вот говорит другой жидоисточник
Она участвовала в изгнании Александра Галича из Союза советских писателей, и хотя сначала голосовала против этого, дала себя уговорить, проголосовала, как надо. Еще «ярче» она выступила в момент изгнания из союза писательницы Лидии Чуковской - приняла активное обсуждение в том позорном собрании-судилище. Чуковскую выгоняли за опубликованную на Западе статью, в которой она защищала затравленного академика Андрея Сахарова. Барто же называла ее позицию «антисоветчиной» и, по ее словам, «разделяла горечь детских писателей…»
Сахарову, как говорится - Боннерово.
Но сам принцип "несгибаемой и принципиальной" Гетель Абрамовны...
- Агния Барто была лауреатом Сталинской и Ленинской премий. Вашей семье полагались привилегии за эти высокие награды?
-- Могу сказать, что современное представление о том, что раньше государство раздавало бесплатные машины с шоферами и дачи направо и налево, не совсем верное.
Мама и папа после войны ездили на машине. На одной!
На выставке трофейных немецких автомобилей они купили "мерседес", одну из первых моделей с брезентовым верхом.
По сравнению с ней "победа" выглядела намного более респектабельной. Потом у родителей появилась "волга".
(" А ваши дедушка с бабушкой тоже покупали на выставке трофейных немецких автомобилей так себе мерседесы?)
Дача у нас была, но не государственная.
Строили ее сами.
Мой папа был членом-корреспондентом Академии наук, и ему выделили участок в академическом поселке.
Участок выбрали самый дальний, в лесу, чтобы ничто не мешало маме во время работы.
Но была проблема: вокруг дачи все время ходили лоси!
И возник вопрос: опасно это или нет?
Мама прочла где-то, кажется, в "Науке и жизни", как определять, опасен лось или нет.
Журнал рекомендовал заглянуть лосю в глаза, и если глаза красные, лось опасен.
Мы смеялись и представляли, как будем заглядывать в глаза лосю!
На даче мы сажали салатик, клубнику. Зимой ходили на лыжах.
Папа снимал домашние фильмы, часто играл в шахматы с мужем Рины Зеленой (Архитектором Константином Топуридзе, автором фонтанов :«Дружба народов», «Золотой колос», «Каменный цветок» на ВДНХ).
- Я слышала, что Агния Львовна была мастером розыгрышей, верно?
( *верно, верно! Вот и педия напечатал мамин розыгрыш про токаря и деньги на танк)
- Да, она часто разыгрывала коллег по литературному цеху.
Все мамины друзья - Самуил Маршак, Лев Кассиль, Корней Чуковский, Рина Зеленая - были знатоками и ценителями розыгрышей.
Больше всего доставалось Ираклию Андроникову: он практически всегда попадался в сети розыгрыша,
хотя был проницательным и далеко не наивным человеком.
А вот еще один розыгрыш, который она сообщала всем вислоухим интервьюерам.
(* Следим за вруньей, не забываем про шляпную коробку из парижа, в военном поезде из Свердловска!)
"В свою самую первую в жизни зарубежную поездку, в Испанию в 1937 году мама ездила в составе делегации советских писателей на международный конгресс.
(* О-ляля! Как некрасиво так пиз**ть.
Гражданская война в Испании началась 17 июля 1936 года.
Никаких делегаций советских писателей там просто не могло быть в принципе.
23 октября СССР заявил, что не может считать себя нейтральным, начав снабжать
республиканцев вооружением и боеприпасами, также направив в Испанию военных советников и добровольцев
(прежде всего, летчиков и танкистов).
Ранее по призыву Коминтерна началось формирование семи добровольческих интернациональных бригад,
первая из которых прибыла в Испанию в середине октября.)
Из этой поездки она привезла кастаньеты, из-за которых даже попала в историю.
В то время в Испании как раз шла гражданская война.
В то время в Испании как раз шла гражданская война.
В то время в Испании как раз шла гражданская война.
И вот на одной из остановок у заправочной станции в Валенсии мама увидела на углу магазинчик,
где среди прочего продавались кастаньеты.
Настоящие испанские кастаньеты кое-что значат для человека, который увлекается танцами!
Мама ведь прекрасно танцевала всю жизнь.
Пока она в магазинчике объяснялась с хозяйкой и ее дочкой, послышался гул и в небе появились самолеты с крестами
- в любую минуту могла начаться бомбежка!
И вот представьте: целый автобус с советскими писателями стоял и ждал Барто, покупавшую кастаньеты во время бомбежки!
Вечером того же дня Алексей Толстой, говоря о жаре в Испании, как бы между прочим спросил маму,
не купила ли она еще веер, чтобы обмахиваться во время следующего налета?Что вруниха Гетель, мол,
Это Лёшка выдумал.
Врать-то мне когда?
Мне врать-то некогда!
Я теперь до старости
В Совписе нашем староста.
А чего мне хочется?
Стать, токарем-наводчицей.
Поднимусь на стратостате...
Что такое это, кстати?
Может, это стратостат,
Когда токари летят?
Маяковского мама впервые увидела на даче в Пушкино, откуда она ходила на Акулову гору играть в теннис. И вот однажды во время игры, уже подняв руку с мячом для подачи, она так и застыла с поднятой ракеткой: за длинным забором ближайшей дачи стоял Маяковский. Она сразу узнала его по фотографии. Оказалось, что он здесь живет. Это была та самая дача Румянцева, где он написал стихотворение "Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче".
Мама зачастила на теннисную площадку на Акулову гору и не раз видела там Маяковского, вышагивавшего вдоль забора и погруженного в свои мысли. Ей безумно хотелось подойти к нему, но она так и не решилась. Она даже придумала, что скажет ему при встрече: "Вам, Владимир Владимирович, не нужны никакие вороньи кони, у вас - "крылья поэзии", но так никогда и не произнесла этой "ужасной тирады".
Через несколько лет в Москве был впервые устроен праздник детской книги: в Сокольниках писатели должны были встретиться с детьми. Из "взрослых" поэтов на встречу с детьми прибыл только Маяковский. Маме посчастливилось ехать с ним в одной машине. Маяковский был погружен в себя, не разговаривал. И пока мама думала, как бы ей поумнее начать разговор, поездка подошла к концу. Мама так и не поборола своего трепета перед ним и не заговорила. И не задала так мучившего ее тогда вопроса: не рано ли ей пробовать писать стихи для взрослых?
- Они часто случались с мамой! Помню, она рассказывала,
как однажды возвращалась от друзей с дачи в Москву в пригородном поезде.
И на одной станции в вагон зашел Корней Иванович Чуковский!
"Вот бы прочитать ему свои строчки!" - подумала мама.
Обстановка в вагоне показалась ей малоподходящей, но соблазн услышать,
что скажет о ее поэзии сам Чуковский, был велик.
И как только он устроился на скамейке рядом, она спросила:
"Можно я прочту вам стихотворение? Очень короткое...". - "Короткое - это хорошо.
- И вдруг на весь вагон произнес: - Поэтесса Барто хочет прочесть нам свои стихи!".
Мама растерялась и стала отнекиваться:
"Это не мои стихи, а одного мальчика пяти с половиной лет...".
Стихи были про челюскинцев и так понравились Чуковскому, что он записал их в свой блокнот.
Через пару дней в "Литературной газете" вышла статья
Чуковского, в которой он приводил эти стихи "мальчика" и искренне хвалил.
Татьяна Андреевна, мы все знаем Агнию Барто - поэтессу.
А какой она была мамой?
- Пирогов не пекла - постоянно была занята.
От мелочей быта ее старались ограждать. Но во всех крупномасштабных домашних акциях,
будь то семейное торжество или строительство дачи, мама принимала активное участие - она была у руля.
А если, не дай Бог, заболевал кто-нибудь из близких, всегда была рядом.
Училась я хорошо, и в школу родителей не вызывали.
На родительские собрания мама никогда не ходила, иногда даже не помнила, в каком я классе.
Она считала, что афишировать в школе факт, что я дочка известной писательницы, неправильно.
- Как мама отнеслась к вашему решению стать инженером?
- Я не гуманитарий по складу.
Неинженерные варианты в моем случае даже не обсуждались.
Я окончила Энергетический институт и всю жизнь работала в Центральном НИИ Комплексной автоматизации:
я кандидат технических наук, была заведующей лабораторией, ведущим инженером.
( *папа- Андрей Владимирович Щегляев,
член-корр, один из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам)
Помню, когда я училась в институте, случилась комичная история.
К нам приехала профессор домашнего хозяйства из Финляндии изучать семьи советских людей.
В общежитии она уже была, в семье рабочего была и хотела посетить семью профессора.
Для примера выбрали нашу.
Мама устроила большую уборку: "свистать всех наверх", как говорится.
Няня Домна Ивановна испекла очень вкусные пироги, купили икру и крабов...
Но на "допросе" мы стали засыпаться: вопросы были сложными.
"Сколько в один сезон на молодую девушку (то есть на меня. - Т. Щ.) тратится на наряды?".
А мы носили платья годами! На счастье, как раз перед этим мама купила мне два летних платья,
которые мы тут же стали демонстрировать, с трудом припоминая, сколько они стоили.
Особое впечатление на профессора произвело следующее:
дело в том, что я очень любила институт, училась взахлеб, не думая про обеды дома.
Обычно я говорила: "Я в столовой пообедала, там прекрасно кормят".
А на деле как выглядело? "Суп из диафрагмы". Вы себе представляете?
Из пленки, которая отделяет легкие от остальных органов!
Но я была молода, и "суп из диафрагмы" меня вполне устраивал.
И вот когда финка стала восхищаться нашим столом, мама серьезно говорит:
"А дочь предпочитает питаться в студенческой столовой!".
Профессор домашнего хозяйства была сражена!
Она решила, что там ее ждет что-то невероятное по части гастрономии.
На следующий день профессор вызвалась сходить в студенческую столовую,
где "так прекрасно кормят". Еще через день директора столовой уволили...