Комплекс откровенности
Отчего-то сложнее всего людям даются признания. Кажется, само понятие предполагает наличие скрытого непотребства, роднит с кастой осуждаемых, выносит на суд человеческий ещё, быть может, не до конца прочувствованное. Если упомянутое кажется смутно знакомым - скорблю, ибо величайший жизненный дар регенерации через принятие себя обошёл Вас стороной.
Неистово притяжение к абсорбирующему мазохизму - апогею жизнеутверждения, совершеннейшему из орудий эволюции. Не к жалкому коленопреклонению, сдобренному маятниковой самооценкой, не к стелющейся девиации, а к откровению ценой упразднения эго. Отдавай, и будешь вознаграждён, теряй, и обретёшь большее, падай, и станешь сильнее, будь распят, и воспаришь. Не существует предельного значения падения для людей подобного склада - падение технически уже не представляется возможным. Пребывая в перманентном ожидании осуждения, они вминают себя в землю на опережение. К слову, не напрасно, но именно в этом и кроется ключ к их неуязвимости. Мужество - удел мазохистов, посему качества этого не надо бояться - его надо боготворить. Отъявленный мазохист венчает собой пищевую цепь, являясь искуснейшим из её игроков и самым лакомым призом одновременно. Его эфемерный страх поистине гармоничен: он предлагает тебе себя с пограничной самоотдачей, не боясь быть съеденным заживо. И вот капля крови уже манит ведомых акул на необратимое пиршество. Он всегда знает, зачем. Он всегда выигрывает. Он уже свят.
Тебя режут - ты терпи. Ты живее их. Они заворожены источником твоей непостижимой жажды. Умри же и воскресни на алтаре резиньяции.
Лишь жажда быть раздавленными и побеждёнными питает нас неиссякаемыми силами для трансформации и переосмысления ориентиров, лишь тяга к обезличиванию дарует свободу от оков навязанной идентичности. Раз за разом ломая себя, мы возрождаемся в качественно новом обличье. Прекрасен тот, кто рушит себя подобно замкам на песке во имя высшей правды.
***
Вокруг меня все страдают. Я притягиваю разложенцев, я врачую, я заливаю азотом мечущиеся души. Ни от кого не слышала я подлинных откровений: ни у кого не хватит духу пасть ниц - в уязвимости их погибель. Ибо не мученики они, но томящиеся садисты. Не себя ломают, но других. Им не изведать счастья. Им не познать природы резонанса: на чужих костях не спляшешь румбу - свои ломит.
Диссонанс ширится. Их выдают глаза. Фальшиво-жизнерадостные и смиренные. Они в клетке. Убогая, захламлённая ничего не значащими атрибутами долгой счастливой жизни квартира, убогие стремления, убогая заиндевевшая семья. Котики, магниты из Египта, благопристойные семейные ужины по пятницам и пиво по субботам. Фасадно-лубочный уют. Жизнь, которую они выбрали. Впроголодь и проекция как манна. И вот у тебя под рукой картинный домик с Любой / Колей вместо мебели. Поворачиваешь рычажок на шкале заводских настроек приемлемого поведения, нажимаешь Play и наслаждаешься. Вери плэзант и вандефул. Любые истошно потчуют из ложечки порционным суррогатом любви, судорожно распихивая по антресолям любые нешаблонные эксцессы. Они не впустит тебя настоящего на порог вашего искусственного очага, их укоризненный взгляд и голос, в бессилии и напускной ярости переходящий на театральный фальцет или бравадную тираду, забаррикадирует гнездо от столь непредвиденных штормов. Сродни Е-добавкам, притупляющим восприятие чистого вкуса, ты лишил себя чистой жизни как точки отсчёта. За что боролся. Но ведь всё хорошо, полёт нормальный.
Отторжение или смерть. Блевота под ногами - твоя потасканная любовь. Надежда утонуть не оправдалась - здесь слишком мелко: ты потерпел кораблекрушение в надувном бассейне вместо безбрежного океана приятия. Нелепая кончина! Нелепый командор. Столь рьяно ты бросался на постылые рифы. Страдания ради страданий обречены на повторение. Быть жертвой - наркотик.
Так следование Своему пути начинает обретать очертания подвига.
***
- Всегда так. Я пришёл к выводу, что женщины очень хотят опереться на чьё-то плечо.
Просто скажи: «Я не понимаю, что ещё мне нужно сделать».
- Хотя признаваться в этом они очень не любят.
Просто скажи: «Я тону. Дополни меня».
- И вообще двуличные: все такие независимые, но при этом сентиментальные: цветы, розы, мишки, - от этого всего реально балдеют.
Просто скажи: «Стань моей преданной собакой».
/ «Обними». / «Прими». / «Присоединись».
/ «Сольёмся же в прекрасном симбиозе».
Сдайся хоть на секунду. Сложи оружие, признав его несовершенство.
Заставь восхититься. Но нет. Лишь:
- Я не понимаю, где нормальный мужчина может найти себе нормальную девушку?
Уныние.
- Раньше мне не нравились девушки с длинными волосами, кстати.
Жёлтый.
- Но потом я как-то начал проникаться.
Оранжевый.
- Мне сейчас, наоборот, кажется, что девушек это делает более привлекательными и волнующими, женственными.
Красный.
- А если ещё и не тп, следит за собой: зал там, фитнес, - так вообще цены нет.
Прощай.
***
Ледяной ужас компромисса.
Всё или ничего.
«Ничего» никогда не оправдает усилий. Время и силы, спущенные в унитаз.
Асимметрия всегда нивелирует вложения, превращая их в фарс. Лишь удвоение имеет смысл.
***
- Я долго там стоял как идиот. Весь вечер. Надеялся, что всё ещё можно изменить. Ныл. Торчал в подъезде, боясь просто уйти, боясь, что это последний раз. Бл**ь! Потом заколотил по двери ногами и ножом. Я рыдал как подросток и орал что-то бессвязное. Что всё изменю, что она бессердечная *ука, что без неё не смогу, что не пошла бы она на ***. Ахахаха, **аный коврик. Я ныл так несколько часов, пока не понял, что это беспросветное дерьмо. Я не думал, что так всё закончится. Просто выбросила меня. Выбешивалась иногда, конечно, но до такого не доходило. А потом - все эти разговоры. Мне она этого не предъявляла, я от Дэна всё узнал. Хотел просто поговорить нормально, увидеть её ещё хоть раз. Не открыла. Она меня в чс кинула, но на сходках бывает - рассказывали. Я там не появляюсь. Ещё больше меня возненавидит. Я даже набрать ей не могу. Я ничтожество. Сижу часами и пялюсь на телефон или на заставку компа. Вот и всё, что я могу.
- Понимаю.
Я плачу с тобой. Ты не видишь?
Я лечу тебя. Ты не чувствуешь?
Не тревожься. Всё возвращается на круги своя:
«Возьми мое сердце, - раскрыто,
Коль хочешь убить его, - можешь,
Но так как ты в нем, в этом сердце, -
Убивши, умрешь и сама».
***
Нам, невротикам, нужно держаться друг за друга.
Не надо стесняться.
Избавиться от дискриминации и начать проповедовать свободный невротизм, не отягощённый раздумьями о последствиях и имидже. Один раз живём.
Упростить процесс коммуникации до правды. Типа:
«Света, 24, состояние пограничное. Год без парня. Если не получится и в этот раз, придётся снизойти до френдзоны. Таки и ты не айс, но если исправить …, … и …, то жить можно. Помогай мне с уборкой и не ставь лайки другим. И повторяй как мантру: «Ты у меня лучшая! Как здорово, что ты у меня есть! Что бы я без тебя делал», - и я смогу отыгрывать влюблённость так самозабвенно, как никто другой».
Или:
«Привет, я Михаил. 28, юрист. Холост, беспробудно одинок, беспробудно бесперспективен, патологически жалок и ревнив, нерешителен, безволен, болен комплексом Мадонны и блудницы. Не изменяй, не отказывай часто и не высмеивай меня прилюдно - этого достаточно. Проблем со мной не будет - я готов раствориться. Возьми же меня на борт, я на грани отчаянья!»
Или:
«Наташа, 26. Непонятно что творится, но я держусь, не унываю, делаю вид, что так и задумано. Не знаю, куда плыву - ты приди и разберись, пожалуйста. В общем, всё сам, всё сам. У меня дыра в сердце - располагайся. Обнимай и укутывай. Посади на колени и позволь впиться в тебя всеми силами души, всей жаждой тысячелетнего одиночества. Я съем твоё сердце, но ты ведь только этого и желаешь. Будь самоотверженным. Делай мне только хорошо. Стань для меня судьбой, другом, отцом и наставником, и в ответ получишь всю без остатка».
Нам, невротикам, и море церемониала по колено.