Speaking in tongues
Школьная учительница биологии, постоянно рассказывавшая занимательные истории из собственной жизни и жизни окружающих видов, поведала нам однажды следующий случай:
В советские времена один юноша из союзной республики приехал не то в Москву, не то просто в большой город поступать в институт. В числе вступительных экзаменов был иностранный язык, и молодой человек сдавал французский, который он учил в школе. Однако когда он стал рассказывать устную тему, выяснилось, что экзаменаторы его не понимают: это совершенно не было похоже на французский. Между тем юноша говорил уверенно и явно не импровизировал на "выдуманном" тарабарском языке. Естественно, тот факт, что экзаменаторы не понимают в его речи ни слова, приводил юношу в отчаяние.
Пригласили специалиста, который с удивлением установил, что речь идет о мегрельском языке (неродном для юноши). Каким-то образом он выучил его в школе.
А выучил он его так. Некий человек, искавший заработка, устроился в маленькую сельскую школу преподавателем французского и, не зная французского, преподавал детям свой родной мегрельский. Неизвестно, в какой момент его обман был раскрыт и был ли раскрыт вообще.
Вопрос: кто-нибудь из уважаемых френдов уже слышал эту историю? Нам рассказывали ее очень давно, поэтому я мог напутать детали (вплоть до того, был ли это в итоге мегрельский или другой "маленький" язык народов СССР). Было бы интересно знать, насколько эта байка может быть основана на реальном случае. Может быть, в свое время об этом писали в газетах или этот случай приводится в качестве примера в каком-нибудь окололингвистическом научпопе?
Безусловно, история похожа на выдумку целым рядом натяжек. Во-первых, странно, что учитель мог преподавать язык без всяких учебников и подсобных материалов. Ну, допустим, дело было давно, школа была совсем маленькая и он всё объяснял устно.
Во-вторых, вступительный экзамен, где требуются только устные темы. Опять же, подозрительно, что юноша не сталкивается ни с каким текстом - на этом этапе уже было бы понятно, что он учил не французский.
В-третьих, неожиданная лингвистическая компетенция юноши, который все же достаточно уверенно говорит на языке, который учил без учебника и Бог весть где.
Однако, как говорится, чего не бывает.
Случай этот я вспомнил в связи с тем, что намедни вспоминал следующий эпизод из романа Гилберта Адэра "Закрытая книга" (A Closed Book, 2000). Фабула романа такова: потерявший в результате несчастного случая зрение писатель нанимает секретаря, который только делает вид, что печатает под его диктовку. В конце книги этот самый секретарь признается:
Идею мне подал Крис. Помните Криса? Который преподавал английский в школе для иностранцев. Английский как иностранный.
Так вот, он частенько мне рассказывал про свою школу. У него в классе собирались ученики со всего света: немецкие бизнесмены, японские студенты, какие-нибудь там бразильские переводчики - настоящий этнический винегрет, но говорить разрешалось только по-английски. С самого начала, прямо с первого же урока. Это у них называлось "полное погружение". Даже в классе, где из сорока учеников ни один по-английски ни бум-бум, кроме, может быть, "да", "нет", "о’кей", "кока-кола". Так что Крису приходилось начинать с самых азов. И знаете, что он мне говорил? Иногда, когда он шел на урок к новичкам, его так и подмывало обучать их совсем даже не английскому, а совершенно искусственному языку! Понимаете? Ночью накануне урока он сам придумывал словечки вместо "я", "вы", "приходить", "уходить", "стол" и "стул", представляя, как он учит им своих студентов, а те ни о чем не догадываются, и к концу курса они уже будут балакать друг с другом очень, очень бегло на несуществующем языке! Здорово, правда? Он воображал, как они, очень довольные обучением, возвращаются домой, в свою Германию или Японию, прямо на следующий день являются на какую-нибудь крутую конференцию и с большой важностью начинают трещать на этом искусственном языке! Бог ты мой, мы просто умирали со смеху!
Я и сейчас улыбаюсь, вспоминая все это. Слышите, Пол? Слышите, как я улыбаюсь?
(пер. Инны Стам)
Идея, как видно, довольно схожая (хотя в данном случае преподаватель не осмеливается ее воплотить). Правда, мы имеем дело с разными интенциями: в слышанном мною анекдоте учитель преподавал "не тот" язык с целью выживания и в итоге все-таки дал некие реальные (хотя и бесполезные) лингвистические знания ученикам. Во втором случае подобное обучение - грандиозный розыгрыш.
Кстати, я только вчера узнал, что Адэр, оказывается, умер в конце 2011 года. Жаль. Эта книга в свое время меня зацепила.
В советские времена один юноша из союзной республики приехал не то в Москву, не то просто в большой город поступать в институт. В числе вступительных экзаменов был иностранный язык, и молодой человек сдавал французский, который он учил в школе. Однако когда он стал рассказывать устную тему, выяснилось, что экзаменаторы его не понимают: это совершенно не было похоже на французский. Между тем юноша говорил уверенно и явно не импровизировал на "выдуманном" тарабарском языке. Естественно, тот факт, что экзаменаторы не понимают в его речи ни слова, приводил юношу в отчаяние.
Пригласили специалиста, который с удивлением установил, что речь идет о мегрельском языке (неродном для юноши). Каким-то образом он выучил его в школе.
А выучил он его так. Некий человек, искавший заработка, устроился в маленькую сельскую школу преподавателем французского и, не зная французского, преподавал детям свой родной мегрельский. Неизвестно, в какой момент его обман был раскрыт и был ли раскрыт вообще.
Вопрос: кто-нибудь из уважаемых френдов уже слышал эту историю? Нам рассказывали ее очень давно, поэтому я мог напутать детали (вплоть до того, был ли это в итоге мегрельский или другой "маленький" язык народов СССР). Было бы интересно знать, насколько эта байка может быть основана на реальном случае. Может быть, в свое время об этом писали в газетах или этот случай приводится в качестве примера в каком-нибудь окололингвистическом научпопе?
Безусловно, история похожа на выдумку целым рядом натяжек. Во-первых, странно, что учитель мог преподавать язык без всяких учебников и подсобных материалов. Ну, допустим, дело было давно, школа была совсем маленькая и он всё объяснял устно.
Во-вторых, вступительный экзамен, где требуются только устные темы. Опять же, подозрительно, что юноша не сталкивается ни с каким текстом - на этом этапе уже было бы понятно, что он учил не французский.
В-третьих, неожиданная лингвистическая компетенция юноши, который все же достаточно уверенно говорит на языке, который учил без учебника и Бог весть где.
Однако, как говорится, чего не бывает.
Случай этот я вспомнил в связи с тем, что намедни вспоминал следующий эпизод из романа Гилберта Адэра "Закрытая книга" (A Closed Book, 2000). Фабула романа такова: потерявший в результате несчастного случая зрение писатель нанимает секретаря, который только делает вид, что печатает под его диктовку. В конце книги этот самый секретарь признается:
Идею мне подал Крис. Помните Криса? Который преподавал английский в школе для иностранцев. Английский как иностранный.
Так вот, он частенько мне рассказывал про свою школу. У него в классе собирались ученики со всего света: немецкие бизнесмены, японские студенты, какие-нибудь там бразильские переводчики - настоящий этнический винегрет, но говорить разрешалось только по-английски. С самого начала, прямо с первого же урока. Это у них называлось "полное погружение". Даже в классе, где из сорока учеников ни один по-английски ни бум-бум, кроме, может быть, "да", "нет", "о’кей", "кока-кола". Так что Крису приходилось начинать с самых азов. И знаете, что он мне говорил? Иногда, когда он шел на урок к новичкам, его так и подмывало обучать их совсем даже не английскому, а совершенно искусственному языку! Понимаете? Ночью накануне урока он сам придумывал словечки вместо "я", "вы", "приходить", "уходить", "стол" и "стул", представляя, как он учит им своих студентов, а те ни о чем не догадываются, и к концу курса они уже будут балакать друг с другом очень, очень бегло на несуществующем языке! Здорово, правда? Он воображал, как они, очень довольные обучением, возвращаются домой, в свою Германию или Японию, прямо на следующий день являются на какую-нибудь крутую конференцию и с большой важностью начинают трещать на этом искусственном языке! Бог ты мой, мы просто умирали со смеху!
Я и сейчас улыбаюсь, вспоминая все это. Слышите, Пол? Слышите, как я улыбаюсь?
(пер. Инны Стам)
Идея, как видно, довольно схожая (хотя в данном случае преподаватель не осмеливается ее воплотить). Правда, мы имеем дело с разными интенциями: в слышанном мною анекдоте учитель преподавал "не тот" язык с целью выживания и в итоге все-таки дал некие реальные (хотя и бесполезные) лингвистические знания ученикам. Во втором случае подобное обучение - грандиозный розыгрыш.
Кстати, я только вчера узнал, что Адэр, оказывается, умер в конце 2011 года. Жаль. Эта книга в свое время меня зацепила.