Свой парень
Подозрительный этот дядечка вертелся всё у церковного киоска, обдавая всех запахом перегара и какой то тоскливой неустроенности жизни, который однажды въевшись в человека никогда больше уже не выходит.
Такой запах выдает человека уже конченного, которому невозможно уже помочь да и желания такого ни у кого не возникает. Таким людям даже уже и не подают, а если и подают то только чтоб отвязаться, чтоб пропал этот человек из жизни твоей навсегда и унес с собой этот свой ужасный запах.
Хуже всех приходилось продавщице. Дядечка пришел ещё перед службой, просил денег, потом просил позвать батюшку, а батюшка был занят, а денег она ему не дала, а он приставал к прихожанам и продавщица ворчала про себя, что давно пора бы уж завести в храме охранника, который бы выпроваживал таких вот, как в других нормальных церквях, а батюшка не хочет, потому что жмот и ему жалко денег на зарплату, а ей вот приходится теперь постоянно отвлекаться и следить краем глаза за дядечкой этим, который все никак не отходит от открытой витрины с церковным товаром. А народу много, суббота и в ушах звучат и звучат имена и она пишет за здравие и за упокой и считает деньги и свечи еще продает и другое и должна отвечать еще на глупые разные вопросы, а дядечка все не уходит и чувствует она, что добром это все не кончится. Странные все ж однако эти люди, считают почему то, что в церкви денег куры не клюют и деньги эти не клеванные курами должны мы направо и налево раздавать всем. А нету денег то, неееееету, да им все равно не обьяснишь. Ну чего вот он тут стоит?
А дядечка вдруг протянул руку к витрине, схватил какую то красивую коробочку и бросился к выходу, оттолкнув по пути вставшую на его дороге бабку, и продавщица вскрикнула и поднялся шум, а дядечка уже в дверях ,и продавщице заранее обидно, что виноватой опять будет она, а что она могла тут сделать ?
Однако ж вслед за дядечкой ринулись к дверям трое молодых людей и поймали его уже на ступеньках, а потом повалили на землю и били и нашли в кармане ту красивую коробочку с ладаном и снова били. Правда били без злости, они вообще были хорошие ребята, просто службу стоять было скучно и с непривычки тяжело и ноги уже устали и они понимали, что отстоять службу нужно и это важно и завтра нужно причащаться. Потому что у всех троих было завтра венчание и они пришли с невестами и тут вдруг такое. И им хотелось сделать что то нужное и полезное для Бога, в которого они по своему верили, только стоять, слушая непонятные слова и звуки , было очень тяжело. И они с радостью выбежали на улицу, поняв мгновенно, что понадобилась их мужская помощь, чтобы разобраться с вором и слегка его побили и возвратили коробочку с дешевым ладаном и потом снова вышли и покурили и познакомились и решили, что будут теперь дружить семьями и договорились встретиться завтра и даже познакомить друг с другом жен, теперь уже венчанных и законных и вдруг стало им почему то хорошо и зла они на того дядечку конечно не держали. Да бомж какой то, - сказал один из них, - даже как то жалко его, не от хорошей ведь жизни… И другие двое с ним согласились и, постояв еще немного, вернулись в храм.
А дядечка встал и поковылял потихонечку в сторону. И ему было не больно почти и он давно привык, что его постоянно бьют и только ругался про себя, что сделал такую глупость. Он вообще не был вором и не умел даже воровать, а зачем если можно попросить и скорее всего дадут. И надо было только дождаться конца службы и подойти к попу , поп был новый и молодой и скорее всего дал бы минимум полтинник, а может сотню и лицо у него было доброе и тогда можно было дойти до рынка и взять в знакомом ларьке фурик с жидкостью, даже два и на закуску бы еще хватило, а потом доползти до своей конуры, озираясь, чтоб не отобрали и выпить и закусить и уснуть и видеть теплые и радостные сны. Сны ему почему то снились всегда теплые и радостные. А теперь вот надо снова идти куда то. Он ведь специально пошел в эту новую, только отстроенную, церковь, потому что в другой церкви все его давно знали и он там всех знал и вчера уже просил там у попа и он дал, но сказал, чтоб больше подходил, разве что через месяц, а тут еще нищие там его обещали побить и вообще куда не кинь везде клин, но все равно придется идти туда, потому что некуда больше идти. А идти надо быстрее, чтоб успеть к концу службы. И осенний ветер дует и зажгли уже фонари и машины сверкают фарами своими и было ему холодно и очень хотелось выпить….
Такой запах выдает человека уже конченного, которому невозможно уже помочь да и желания такого ни у кого не возникает. Таким людям даже уже и не подают, а если и подают то только чтоб отвязаться, чтоб пропал этот человек из жизни твоей навсегда и унес с собой этот свой ужасный запах.
Хуже всех приходилось продавщице. Дядечка пришел ещё перед службой, просил денег, потом просил позвать батюшку, а батюшка был занят, а денег она ему не дала, а он приставал к прихожанам и продавщица ворчала про себя, что давно пора бы уж завести в храме охранника, который бы выпроваживал таких вот, как в других нормальных церквях, а батюшка не хочет, потому что жмот и ему жалко денег на зарплату, а ей вот приходится теперь постоянно отвлекаться и следить краем глаза за дядечкой этим, который все никак не отходит от открытой витрины с церковным товаром. А народу много, суббота и в ушах звучат и звучат имена и она пишет за здравие и за упокой и считает деньги и свечи еще продает и другое и должна отвечать еще на глупые разные вопросы, а дядечка все не уходит и чувствует она, что добром это все не кончится. Странные все ж однако эти люди, считают почему то, что в церкви денег куры не клюют и деньги эти не клеванные курами должны мы направо и налево раздавать всем. А нету денег то, неееееету, да им все равно не обьяснишь. Ну чего вот он тут стоит?
А дядечка вдруг протянул руку к витрине, схватил какую то красивую коробочку и бросился к выходу, оттолкнув по пути вставшую на его дороге бабку, и продавщица вскрикнула и поднялся шум, а дядечка уже в дверях ,и продавщице заранее обидно, что виноватой опять будет она, а что она могла тут сделать ?
Однако ж вслед за дядечкой ринулись к дверям трое молодых людей и поймали его уже на ступеньках, а потом повалили на землю и били и нашли в кармане ту красивую коробочку с ладаном и снова били. Правда били без злости, они вообще были хорошие ребята, просто службу стоять было скучно и с непривычки тяжело и ноги уже устали и они понимали, что отстоять службу нужно и это важно и завтра нужно причащаться. Потому что у всех троих было завтра венчание и они пришли с невестами и тут вдруг такое. И им хотелось сделать что то нужное и полезное для Бога, в которого они по своему верили, только стоять, слушая непонятные слова и звуки , было очень тяжело. И они с радостью выбежали на улицу, поняв мгновенно, что понадобилась их мужская помощь, чтобы разобраться с вором и слегка его побили и возвратили коробочку с дешевым ладаном и потом снова вышли и покурили и познакомились и решили, что будут теперь дружить семьями и договорились встретиться завтра и даже познакомить друг с другом жен, теперь уже венчанных и законных и вдруг стало им почему то хорошо и зла они на того дядечку конечно не держали. Да бомж какой то, - сказал один из них, - даже как то жалко его, не от хорошей ведь жизни… И другие двое с ним согласились и, постояв еще немного, вернулись в храм.
А дядечка встал и поковылял потихонечку в сторону. И ему было не больно почти и он давно привык, что его постоянно бьют и только ругался про себя, что сделал такую глупость. Он вообще не был вором и не умел даже воровать, а зачем если можно попросить и скорее всего дадут. И надо было только дождаться конца службы и подойти к попу , поп был новый и молодой и скорее всего дал бы минимум полтинник, а может сотню и лицо у него было доброе и тогда можно было дойти до рынка и взять в знакомом ларьке фурик с жидкостью, даже два и на закуску бы еще хватило, а потом доползти до своей конуры, озираясь, чтоб не отобрали и выпить и закусить и уснуть и видеть теплые и радостные сны. Сны ему почему то снились всегда теплые и радостные. А теперь вот надо снова идти куда то. Он ведь специально пошел в эту новую, только отстроенную, церковь, потому что в другой церкви все его давно знали и он там всех знал и вчера уже просил там у попа и он дал, но сказал, чтоб больше подходил, разве что через месяц, а тут еще нищие там его обещали побить и вообще куда не кинь везде клин, но все равно придется идти туда, потому что некуда больше идти. А идти надо быстрее, чтоб успеть к концу службы. И осенний ветер дует и зажгли уже фонари и машины сверкают фарами своими и было ему холодно и очень хотелось выпить….