Старорежимная
По судьбам людей можно изучать историю. Никакого " как было на самом деле" нет, у всех это - «на самом деле» разное, и у каждого своё.
Думаю вот о своей прабабке. У ней тоже своя правда была, своя революция и своя новая советская жизнь. Ведь счастливой да богатой жизни ждала она, замуж выходя за пожилого вдового купца. Простая деревенская девка Анисья, завидовали ей все в деревне, а родители гордились. И ведь не красавица, обычная самая, а приглянулась купцу чем -то. И вся забота её теперь будет - детей ему рожать, да за домом следить.
И мечтала как будет в деревню свою приезжать на красивой тройке с бубенцами, как будут заискивать родственники, как братья смотреть с уважением станут, а сестры расспрашивать про новую богатую городскую её жизнь. Как будет одаривать их отрезами на платья и прочей городской мануфактурой, как племянников будет угощать конфетами, да пряниками. И какой дорогой подарок отцу с матерью привезёт.
И ведь исполнились мечты и было ведь так и сам соборный протоиерей попив с ней чаю заискивающе говорил - премного благодарен, Анисья Власьевна, а супругу Вашему от всего причта поклон, трудами его собор наш премного украшен. А где теперь тот важный протоиерей? И спросить то страшно.
В то время вообще было страшно вопросы задавать. Как-то вдруг всё получилось, внезапно. Царя вдруг не стало, а потом пришли их из дома выселять, а ведь какой дом был, каменный в два этажа на берегу Тобола, и была она там полною хозяйкой. Ведь только-только привыкать начала и вдруг в подвал этот сырой переезжать пришлось. А с каким трепетом она раньше на мужа смотрела? Ведь молодой, красивый, статный и голос то никогда ни на кого не повысит, улыбается только. Благородный одним словом. И если уж совсем на кого разгневается то скажет тихонько - иди с Богом. И слова эти страшнее самого сурового приговора звучат. Как этих его слов боялись, знали, что коли не захотел подле себя человека купец Ануфриев видеть, то человек тот совсем пропащий и никто его в городе на службу к себе не возьмет поэтому. Потому как купец Ануфриев человека насквозь видит и если сказал так. Значит так оно и есть. А теперь вот сидит какой то чужой старикашка на сундуке, да с детишками играет, с дочками любимыми, и улыбается всё чему-то. А ей дочки эти не милы, хоть и родные, потому что не так она хотела. Хотела нарядами их баловать, ленточки красивые заплетать в волосы, по набережной гулять и чтоб платьица с кружевами, и чтоб с зонтиком ещё от солнца, как барыни все гуляют, вот тогда бы и любила. И женихов бы им нашла приличных и замуж бы выдала.А эти что? В хормах родились, а жизнь у них подвальная. Наплодила нищеты получается. А уж про женихов приличных и говорить нечего, не осталось их, пропали куда-то.
А супругу что? У него одни слова на всё - Бог дал, Бог взял, благодари Его , что живём, что не трогает нас пока новая власть. Эх, подвал этот, и выходить на улицу не хочется. А что там смотреть? Коммунию ихнюю, флаги красные?
Прежние знакомые глаза прячут, а молодые смотрят с удивлением на старорежимную старуху, а ей ведь и сорока то ещё нет.
Приходили новой жизни учить, а зачем ей эта новая жизнь? Дочки вот в школу пошли, грамоте уже их там научат, да чему их там научат? "Хлеба дал нам не Христос, а машина и колхоз" - вот и вся ихняя грамота. С колхозами этими чуть с голоду не померли. Вот и прожила жизнь, называется, вот и дождалась своего счастья.
Думаю вот о своей прабабке. У ней тоже своя правда была, своя революция и своя новая советская жизнь. Ведь счастливой да богатой жизни ждала она, замуж выходя за пожилого вдового купца. Простая деревенская девка Анисья, завидовали ей все в деревне, а родители гордились. И ведь не красавица, обычная самая, а приглянулась купцу чем -то. И вся забота её теперь будет - детей ему рожать, да за домом следить.
И мечтала как будет в деревню свою приезжать на красивой тройке с бубенцами, как будут заискивать родственники, как братья смотреть с уважением станут, а сестры расспрашивать про новую богатую городскую её жизнь. Как будет одаривать их отрезами на платья и прочей городской мануфактурой, как племянников будет угощать конфетами, да пряниками. И какой дорогой подарок отцу с матерью привезёт.
И ведь исполнились мечты и было ведь так и сам соборный протоиерей попив с ней чаю заискивающе говорил - премного благодарен, Анисья Власьевна, а супругу Вашему от всего причта поклон, трудами его собор наш премного украшен. А где теперь тот важный протоиерей? И спросить то страшно.
В то время вообще было страшно вопросы задавать. Как-то вдруг всё получилось, внезапно. Царя вдруг не стало, а потом пришли их из дома выселять, а ведь какой дом был, каменный в два этажа на берегу Тобола, и была она там полною хозяйкой. Ведь только-только привыкать начала и вдруг в подвал этот сырой переезжать пришлось. А с каким трепетом она раньше на мужа смотрела? Ведь молодой, красивый, статный и голос то никогда ни на кого не повысит, улыбается только. Благородный одним словом. И если уж совсем на кого разгневается то скажет тихонько - иди с Богом. И слова эти страшнее самого сурового приговора звучат. Как этих его слов боялись, знали, что коли не захотел подле себя человека купец Ануфриев видеть, то человек тот совсем пропащий и никто его в городе на службу к себе не возьмет поэтому. Потому как купец Ануфриев человека насквозь видит и если сказал так. Значит так оно и есть. А теперь вот сидит какой то чужой старикашка на сундуке, да с детишками играет, с дочками любимыми, и улыбается всё чему-то. А ей дочки эти не милы, хоть и родные, потому что не так она хотела. Хотела нарядами их баловать, ленточки красивые заплетать в волосы, по набережной гулять и чтоб платьица с кружевами, и чтоб с зонтиком ещё от солнца, как барыни все гуляют, вот тогда бы и любила. И женихов бы им нашла приличных и замуж бы выдала.А эти что? В хормах родились, а жизнь у них подвальная. Наплодила нищеты получается. А уж про женихов приличных и говорить нечего, не осталось их, пропали куда-то.
А супругу что? У него одни слова на всё - Бог дал, Бог взял, благодари Его , что живём, что не трогает нас пока новая власть. Эх, подвал этот, и выходить на улицу не хочется. А что там смотреть? Коммунию ихнюю, флаги красные?
Прежние знакомые глаза прячут, а молодые смотрят с удивлением на старорежимную старуху, а ей ведь и сорока то ещё нет.
Приходили новой жизни учить, а зачем ей эта новая жизнь? Дочки вот в школу пошли, грамоте уже их там научат, да чему их там научат? "Хлеба дал нам не Христос, а машина и колхоз" - вот и вся ихняя грамота. С колхозами этими чуть с голоду не померли. Вот и прожила жизнь, называется, вот и дождалась своего счастья.