Анна
Когда-то очень давно (мы были молоды, а земля свежа), мой друг С. был безнадёжно влюблён в некую девушку Аню. Долго эта девушка рядом не пробыла, но в памяти отпечаталась. Неудивительно, что найдя на картах населённый пункт с лирическим названием Анна, С. овладел желанием побывать там. По случайному совпадению, там же оказались тупиковая станция и спиртозавод. Для пущей пикантности маршрут был ещё изрядно загогулен, но мне хочется вырисовывать элементы загогулины внезапно и по ходу рассказа.
Попадают в Анну обычно через прихожую... Но то ванна, хехе. А нам же пришлось ехать до Воронежа, который город-бяка. Оставалось ещё некоторое время до поезда к тупиковой Анне, поэтому я не преминул познакомиться поближе с источниками своего завтрака - кофе-машиной и аппаратом по выдаче еды. Первый стандартно осчастливил меня двойным горячим шоколадом, а вот со вторым моё знакомство затянулось. Хотел взять прекрасный сникерс, но бартер не состоялся...
Деньги посыпались обратно, поэтому я тут же решил настойчивее сообщить своё желание автомату. На что он выдал мне сразу два сникерса по цене одного. Маркетинг и хьюман тач.
До Анны ехал новенький РА2, в котором ещё витают ароматы заводского пластика. Сонная пелена над водохранилищем прорывалась утренними лучами. Долго стояли на станции Графская, рассматривая старый деревянный зелёный вагон, спящий в тупичке. Так и укатили в пресловутую Анну.
...
По пути шли голые весенние полукусты-полудеревья, ошмётки снега, ровные ряды тополей. Потом вырастали деревни, а в них станции и люди. Люди уходили и пропадали за поворотом, уступая место огромным элеваторам, заборам и очередному бескрайнему полю. Потом откуда-то из кустов выходила разбитая дорога, по ней ехал трактор, а то и два, а в тракторе сидел тракторист, и у него были совсем другие мысли. Мысли тракториста растворялись в течение времени, их сменяло течение воды в реке, но как-то ненадолго, да так, что и не вспомнишь эту реку, зато за рекой уж точно было поле, а если и не поле, то уж точно какие-нибудь кусты.
...
...
...
...
Достаточно смешавшись в хаотичную картину, мироздание стало тормозить наш состав и знакомить с той самой Анной, от которой веет нежностью и романтикой. Не сказать, что мы утонули в море любовной атмосферы и остались в объятиях Анны, как когда-то команда Одиссея увязла в пенатах Цирцеи. Но мы видели нескольких женщин, и не сказать, что в Анне всё так уж печально. Топоним активно используется в нейминге, так что обед состоялся в кафе Аннушка. А вот продукция местного спиртзавода на полках магазинов не представлена. Зато есть огромный храм, построенный, как и многие огромные храмы, на рубеже 19-20 веков.
...
...
Мы взяли какого-то пива и, подходя обратно к станции, поражались масштабу элеватора, на фоне которого станционное здание немножечко меркло. Из тех самых кустов, составляющих основу местного древостоя, вылазила эпичная водонапорная башня с упоминанием топонима. Деревянные шпалы и цистерны напротив. Дальше - обратно.
...
...
С другой стороны в окне виднелось ещё больше кустов, но был и маленький тепловозик в промежутке между зарослями.
Сошли на безлюдной платформе Седьмой километр и наблюдали, как переливается через полотно волна тумана (естественно, шла она из кустов в кусты же).
...
...
...
...
Сошли на дорогу и пошли сквозь сырость в деревню Толши смотреть на монастырь. Лес курился всё тем же туманом - сделали предположение, что это сублимационный пар от снежных сугробов. Как бы то ни было, с этого года по новому закону куриться лесу теперь нельзя.
Курилась и река Усманка, по большей части освободившаяся ото льда и стоявшая высокой задумчивой водой под двумя мостами. В апреле в этих краях проводится водно-байдарочный слёт "Аннинские мосты". Я вот тоже недавно купил байдарку, но вряд ли стану тру-байдарочником в шлеме и камуфляже. Как-то уж сложилось, что по жизни люблю пробовать разные виды деятельности, но без погружения с головой. Можно ведь ехать на кукушке, потом выгрузиться и катиться на велосипеде, а потом плыть на байдарке с велом? Вот так и хочу.
Монастырь в Толшах был довольно обычный на вид, но сама деревня на краю Воронежского заповедника оставила впечатление тихого курящегося уголка. Узкие улочки, одноэтажные деревянные угловатые здания и цветные шаркающие бабушки. Части из них повезло словить один с нами ПАЗик до Графской, где наши пути вынужденно разошлись. Бабушки растворились в повседневности, оставив нас наедине с серой лепниной станционного здания. Лепнина вырисовывала всевозможных обитателей заповедника, а особенно бобров и лосей.
Пошёл дождь, в тёмном зале ожидания, обитом советским деревом, было темно и безлюдно, на улице было мокро и безлюдно, но светло. Рядом высилась водонапорная башня, а больше в этом месте ничего и нет. ну разве что завод по производству Графских кухонь (а на станции Княжая есть завод Княжая кухня?).
Всё в этой жизни имеет свой конец, так и наше ожидание электрички на Рамонь подошло к концу. Поезд заскрипел по Графским путям на тупиковое ответвление и многоголосно поехал через сосновый лес строго на запад. К северу от линии лежит территория Воронежского заповедника, к югу Воронежского заказника. И там, и там лес активнейше курился так, что трудно было разглядеть, какие жывтоне скрываются в недрах этих прекрасных зарослей.
По дороге проехали пару небольших посёлков, колонию и бывшую базу запаса. На станции Рамонь за ёлочками на холмике уютно разместился деревянный вокзал. От него мы пошли по сырости вниз к мосту через реку Воронеж, прямо по тому месту, где раньше шла узкоколейка на почивший в сахарном раю Рамонский сахарный завод. Мост этот низко сидел над самой водой, а вокруг него пропадала в пелене обширная пойма и какие-то отчаянные ездоки по ней.
...
Снова начал капать дождь, а у нас была непростая задача залезть наверх в город, найти там замок, мост Любви, магазин и Путь к себе (место ночлега). Стало темнеть, мы шли по обочине дороги, наверх уходила какая-то тропа. Упорным кряхтением и размазыванием жижи под дождём оказались на этом верху, нашли замок, а вот мост Любви не нашли даже после опроса местных жителей. Печально, так я и не побывал ни на мосту, ни в тоннеле любви.
Замок впечатляет, стоит такой интересный на краю высокого берега. Но потом мы поехали на такси в Путь к себе искать пристанища, а там раз, и нет электричества. Пришлось черпать воду для туалета из бассейна, вызывая демонический плеск воды в полном мраке.
Но это был не самый ужасный момент в уютной истории, которую я вам рассказываю. Худшее было изначально заложено планом, и заложил се я сам в здравом (или скорее в помутнённом уме). А дело было в том, что нам надо было по плану дальше ехать электричкой в 5 утра всё с той же станции Рамонь. С соответствующим вставанием на час раньше (не хочу даже называть это время).
Плохо это или очень плохо, но как-то мы встали в это ужасное время, умылись в адском бассейне, нашли сонное такси и выгрузились на спящей станции Рамонь. В полном мраке светили лишь огни электрички, мотор-компрессор которой дребезжал раскатистым эхом на всю округу. Купить билеты было не у кого, пришлось отрастить волосатые уши и хвост-помпончик, да так и ехать до самой Графской. Самое удивительное было в том, что в этот трудновообразимый воскресный утренний час электричку наполнило ещё несколько отчаянных любителей морковки из тех самых глухих посёлков в сосновых лесах.
На Графской мы выгрузились и вскоре снова погрузились на следующий электропоезд до станции Грязи-Воронежские. По пути к Грязям удалось снова встретиться с царством сна, а в самих Грязях купить магнитик с фотографией настоящей Грязской грязи.
До станции Чугун-II подбросились на электровозе с вагоном пару остановок. За лесом гудела ТЭЦ и Новолипецкий металлургический комбинат, но мы сошли на маленькую платформочку с железной будкой. Перешли пути, вышли в лес и долго-долго добирались тропами неведомыми и автобусами, а потом снова пешком до трамвайной остановки в самом сердце промзоны.
В этой весенней серости на старенькой пустынной остановке с прошлогодней листвой между путями ждали мы безнадёжно хоть какого-то трамвая, но слышали лишь гудки тепловозов под близлежащим мостом. Не выдержали и пошли прочь с остановки на мост, чтобы совершить несколько шпионсгех фотосъёмок бесконечного хозяйства завода. Конечно, тут же бодрый вагон тоже начал заезжать на мост. Дальше произошёл редкий в моей жизни акт - трамваестоп (первый раз такое мы провернули в Краснодаре, поймав какой-то утренний служебный вагон), окончившийся удачной заброской вагон.
В липецких трамваях нас обслуживала нанотехнологичная система с передачей денег водителю и печатью кассового билета в каком-то кассовом аппарате посреди вагона.
Трамвай заехал на самую индустриальную конечную, которую я где-либо видел. Называется Стан-2000 (помните в 90-х рекламу про всякие тренажёры турбо-2000? На НЛМЗ вот позвонили и купили два стана по цене одного).
Мы стояли на островке свободной территории, окружённые со всех сторон забором завода. Трамвай был нашим спасителем, мы снимали его на фоне тепловоза, проезжающего за забором. Охранник на КПП нервно смотрел в нашу сторону, но прежде чем предпринять запал и облаву, мы сели в наш КТМ и были таковы.
Потом мы выбирались с рабочих кварталов на другой берег Воронежа, ехали на стареньком икарусе до заповедника Галичья гора, шли по дороге, вокруг которой всё съел туман и даже видели младшую сестру той самой горы. Река только-только отошла от половодья, несла в своих мутных водах коряги самой разной фактуры и формы.
...
...
Дошли до ближайшего о.п., смотрели на проезжающие поезда. Радовались более раннему пригородному, катались снова на трамвае и слушали вопросы вагоновожатой, зачем мы тут снимаем её вагон. Так и уехали домой.
___________________________________________________
спасибо за внимание