Рассказка про злую принцессу. Глава II
Коллаж из © картинки с сайта и © картинки с сайта
РАССКАЗКА ПРО ЗЛУЮ ПРИНЦЕССУ
II
В одной стране, как две капли воды похожей на нашу - да что там делать большие глаза - в нашей стране жила-была однажды злая принцесса. Если вы не будете делать вид, что не верите сказкам, то поймете, что история, которую я собираюсь поведать, случилась буквально вчера. Собственно и присказку «жила-была» я привел для приличия, чтобы соблюсти все формальности, коими правдивые истории превращаются в сказки, тем самым делаясь ещё правдивее.
Да-да, Вы не ослышались: злая принцесса. Её никто не заколдовывал. На нее никто не насылал проклятия. Принцесса была злой с рождения. С первых минут своей жизни она больно кусала свою маму королеву беззубыми детскими дёснами, а когда королева умерла, спустя год, едва родив принцессе младшего братика - наследного принца, она продолжала кусать кормилицу. И не понимая, что происходит, хохотала, слыша, как кормилица вскрикивает от боли.
Едва научившись ходить, принцесса стала больно хватать всех придворных за ноги. Чуть подрастя - прыгала на спускающихся по лестницам гвардейцев или слуг или служанок, особенно тех, кто на огромных подносах носил еду. Когда слуга, с горой посуды кубарем летел под ноги солдату в доспехах и все кубарем катились по парадной лестнице - юная принцесса укатывалась со смеху, пританцовывая и визжа от восторга. Когда же незадачливых, ни в чем неповинных бедолаг, вышвыривали за ворота замка, спуская в ров, радости инфанты не было предела. Она стреляла в бойницы главной сторожевой башни из мушкетов и звонила в колокола, пугая горожан, потому что исторически колокола на башне звонили в случае нападения врагов и призывали людей бежать и укрываться за толстыми крепостными стенами, но всякий раз оказывалось, что никакой опасности нет, и стража грубо остриями копий разворачивала горожан, ищущих спасения.
Легко догадаться, как люто ненавидел народ маленькую принцессу. А после последней её выходки ненависть народа достигла предела. Если бы не трепет перед Королем, быть бы бунту. Но бунтовать народ боялся. Король - жестокий к врагам -был на редкость лоялен к собственным гражданам. Проводя в набегах на соседей львиную долю своей жизни, он, щедро для жестокого воителя, одаривал свой народ. Школа, богадельня и больница… Вы можете себе представить другой такой город? Но, как известно, если играть со спичками у порохового склада, рано или поздно будет взрыв.
И взрыв произошёл.
Принцессе к тому моменту минуло четырнадцать лет: самое время выдавать её замуж; вот только женихов для нее не было. К тому моменту Король покорил все соседние Королевства, убил или полонил всех соседских королей и принцев, и обложил данью соседские народы. Теперь его отряды уже не нападали на соседей, а совершали рейды по сбору дани и оброка. Король же, которому скучно было сидеть дома, возглавлял процессию, устрашая и так напуганных соседей шлемом с четырьмя масками, одна страшнее другой.
Никто и не догадывался, что под маской скрывалось красивое и доброе - да-да: доброе лицо седовласого, седобородого воина. Бывают же такие парадоксы.
Учиться принцесса отказывалась. Все попытки приставить к ней наставников заканчивались все тем же рвом… Дева не то, что считать и писать не умела, она не знала даже элементарного алфавита, зато владела в совершенстве всеми видами оружия, умела драться и знала, как сделать больно. Кому угодно. Как угодно.
Последним её «изобретением» была шайка мальчишек. Щедро одаривая проходимцев, она сколотила ватагу, быстро ставшую бандой. Сама принцесса из замка, как легко догадаться, в город не выходила, даже под охраной, но регулярно вызывала к себе предводителя и щедро платила ему (из казавшегося ненужным королевского приданного).
С крыши сторожевой башни замка город открывался как на ладони. По приказу её высочества на стенах были установлены четыре мощных подзорных трубы. Всякий раз, когда Зимбад (так звали пятнадцатилетнего предводителя отряда несовершеннолетних головорезов) спускался к Ратуше по извилистой брусчатой улице, подбрасывая увесистый кошелёк, мелкие торговцы поспешно запирали свои лавочки и задраивали ставни жилых помещений на вторых и третьих этажах. Даже жильцы мансард (слуги, служанки, студенты) задраивали свои крошечные окошечки от греха подальше. Жизнь в городе замирала.
Поняв это, коварная принцесса приказала приводить Зимбада к ней потайными ходами. И самолично диктовала ему инструкции для совершения очередного злодейства.
Теперь бедным жители не знали, когда им ждать каверз от хулиганов. Выбитые окна, кошки, подброшенные во дворы, в которых живут злые собаки, лисы в курятниках, напуганные лошади, несущиеся по узким улицам, выбитые витрины, опрокинутые лотки, испорченные продукты… Но люди терпели. Терпели, пока принцесса не стала требовать устраивать поджоги.
Жаловаться было некому. Бунт поднимать боязно. И горожане решили действовать хитростью. Они собрали внушительную сумму и подкупили рекрутёра, который призвал пятерых самых отъявленных - в моряки (несмотря на малолетство). Остальные сразу умерили активность. Кого приструнили родители, а кто и сам сразу сделался тихим и даже начал ходить по шестым дням на святое место к тотему Гур-а-Дуна. В морях водились чудовища, которые каждый год утягивали на дно каждый третий корабль. Зимбад же угодил в ловушку посерьёзнее. Так случилось, что один крестьянин, неудачно слезая с телеги, упал и убился насмерть. Трагическая оплошность, которая «удачно» совпала с очередной проказой банды. Жителям даже не пришлось «пугать» горе-предводителя, он прекрасно понял «намёки» и… притих.
Дело в том, что в городе за убийство полагалась безотлагательная смерть. Не важно, умышленное ли было это убийство, самооборона, или досадная случайность. Казнь была мучительной. Обвиняемому выжигали глаза солнечными лучами при помощи толстых стеклянных дисков, потом вырывали язык и, облив с ног до головы сладкой патокой, привязывали к столбу рядом с норой гигантских термитов.
Именно поэтому головорезам Зимбада удавалось больше года бесчинствовать и никто не поднял на них не то что нож или палку - даже руку. Именно поэтому никто не попытался избавится от Зимбада. Именно поэтому его не оклеветали, поскольку оговор с последующей казнью тоже было своего рода убийством. Но чем Рес-аль-Бад не шутит… И Зимбад не стал играть в орлянку с судьбой. Когда стража в очередной раз привела его к принцессе, он, не дожидаясь инструктажа, бросил на стол увесистый кошель с золотыми монетами.
- Ваше Королевское Высочество… Тут вся сумма, что я получал за последние 8 месяцев. Я больше не хочу потакать Вашим капризам. Я, наверное, наймусь в моряки. Мне хочется своими глазами посмотреть на дальние страны и плюнуть в глаза Морскому Чудовищу, если оно надумает сожрать наш корабль.
Принцесса выслушала речь своего «фаворита» молча, не проронив ни слова. Её бледное красивое лицо не стало ни бледнее, ни пунцовее. Только глаза, и так холодные и серые, стали ещё холоднее. Выдержав паузу, она неожиданно метнулась к юноше, выхватила у него из ножен кинжал и воткнула ему в ногу. Видимо, она хотела ударить Зимбада в живот, но ему удалось увернуться.
Зелёные бархатные брюки моментально стали коричневыми. Принцесса попыталась повторить удар (вы помните, что она в совершенстве владела оружием), но одному из стражников удалось выхватить у неё нож.
- Ваше высочество, закон един для всех! Вы что, хотите стать кормом для термитов из-за этого оборванца?!
- Я не оборванец, - рванулся вперед юноша, и тут же припал на колено. Кровь хлынула из раны густой струйкой и потекла на белоснежный ковер.
- Выбросите это отродье в ров, - завизжала принцесса. - Я хочу, чтобы его сожрал морской монстр. Пусть залижет свою рану и на корабль его… В самые дальние моря. Пусть привезет мне самые диковенные шелка, а иначе я его сама термитам скормлю. Во-о-он. Все во-о-он. Всех скормлю термитам. Во-о-он!!!
А короля всё не было. Не то чтобы король имел управу на дочь, но все же во время редкого присутствия монарха в замке злобные выходки принцессы прекращались.
Рана Зимбада зажила очень быстро, городской лекарь наложил тридцать швов и помазал королевскими мазями, бережно сохраняемыми для особых случаев. Уже через месяц Зимбад оказался годным к призыву. Как раз вернулся корабль, плавающий за закат, и Зимбада со скрученными за спиной руками бросили в трюм. Перерезали ему путы только когда с момента, что берег скрылся из виду, день и ночь сменили друг друга пять раз.
Не сбежать, не уплыть. Больше Зимбада в этом городе никто не видел. Как и корабля.
Принцесса исполнила танец, когда ей доложили, что все сроки возвращения экспедиции за шелком давно прошли, и, видимо, корабль сожрало чудовище. Два часа выплясывала принцесса, разукрасив своё лицо красной и оранжевой красками. Её уже оформившаяся девичья фигура выгибалась в невероятных па, а грудь высоко поднималась. Если бы она не была принцессой, её бы вполне могли запереть в подвале больницы, объявив укушенной прислужниками Рес-аль-Бада.
А когда на небе сереброликая дева трижды показала своё лицо, принцесса придумала для себя новую забаву. Она стала стрелять из арбалета по птицам. Рассыпая по крыше сторожевой башни корм и прячась в тени, она расстреливала слетавшихся птиц из арбалета, упиваясь видом крови. Когда напуганные птицы взмывали ввысь, принцесса сбивала их в полете, она же в совершенстве владела оружием.
И вот именно тогда и случилось то, что должно было случиться. Пытаясь сбить белого голубя, который, спасаясь от стрел, ринулся вниз в город, принцесса покалечила трех горожан, один из которых наутро умер от раны. Стрела выбила ему глаз. А двум девочкам пришлось ампутировать руку и ногу, соответственно.
И страх прошел. И бунт назрел. С факелами, с вилами, с метлами, а кто и с оружием в руках - толпа ринулась к подъёмному мосту, скандируя:
Убийцу - термитам. Убийцу - термитам. Убийцу - термитам.
И в это время ударил колокол, забили барабаны, загудели трубы. Ворота города со скрипом отворилась и в город ворвалась конница короля. Сам король, как и всегда, ехал впереди. Высокий (на две головы выше самых рослых рыцарей), статный и зловещий. Он ехал, как всегда, на два крупа впереди своей армии и толпа было сомкнулась вокруг него, но когда огонь факелов отразился от четырех отвратительных и ужасающих масок закрывающих его шлем... толпа пала ниц.
Рыцари обнажили мечи и опустили копья, но король высоко поднял руку верх. Моментально все замерли. И толпа и рыцари.
- Говори, - приказал король и указал копьем на председателя городских мастеровых.
Рослый плечистый бородатый детина, заикаясь, стоя на коленях, жалостно всхлипывал и только тянул к королю огромные натруженные руки кузнеца. Король вынул из ножен меч и медленно опустил его к голове председателя… Тот задрожал всей своей массивной фигурой, но не издал ни звука, потеряв дар речи. Король замер и потом спросил: - Твоя работа? - имея ввиду меч.
- Да, Государь, - давясь и хрипя, ответил бледный как смерть гигант.
- Встань! Все назад. Быстро, пока не спустил конницу. Ты стой. Говори. - Король убрал меч в ножны и опустил копьё. Вернее, поставил его вертикально у ног коня. - Говори же… А Вы молчать… Толпа, из который раздавались всхлипывания, возгласы, шепот и… стук зубов, моментально замерла.
- Произошло убийство, Государь, - почти шепотом произнес бывший королевский кузнец, а ныне председатель всех мастеровых.
- Кто?
- Не могу сказать, Государь…
- Кто?!
- Не могу…
- Кто?!!!!!! - Все восемь глаз глядящих в ночь загорелись нечеловеческим огнем… Усиленный металлом бас короля прогремел как раскат грома…. - Кто или… И вдруг голос короля оборвался, как будто всем сразу выкололи уши. Король взмахнул рукой, ждавшие сигнала стражники опустили мост. Пришпорив коня, в гробовом молчании король вихрем с места влетел в арку своего замка. Рыцари так же молча проследовали за ним. Мост поднялся, а стоящие на коленях люди так и остались стоять на коленях. Пошел ливень, а они так и не уходили, как будто их заколдовали, и только когда молния ударила в землю где-то очень близко от крепостных стен, и раскат грома сотряс все окна во всех домах, люди вскочили и как осколки разбившейся вазы разлетелись по домам. Самым последним встал с колен и медленно-медленно поплелся в свой особняк бывший кузнец.
© Михаил Мазель 2013.
Продолжение следует --->