Рассказка о не вполне типичном гении или Парадокс Эйнштейна
МОЯ НОВАЯ СКАЗКА
Слушать моё авторское чтение:
[Глава 1]
[Глава 2]
[Глава 3]
[Глава 4]
[Глава 5]
Рассказка о не вполне типичном гении или Парадокс Эйнштейна
1.
Кирилл был гением. Самым обыкновенным гением. Внешне - совсем не примечательным, хотя и весьма симпатичным. Он не представлял собою типаж рассеянного профессора и не потому, что не имел званий. Он не выглядел озабоченным. Он не старался казаться старше своих лет, наоборот - выглядел вполне обыкновенным молодым человеком: веселым, влюбленным, беззаботным… Но он был гением.
Придумав некую формулу и понимая значимость своего открытия, Кирилл совершенно не желал участвовать в дальнейшей его судьбе и, как будто, не придавал значения возникшей вокруг него лаборатории, превратившейся сперва в отдел, а потом в научную компанию… Близким казалось, что Кирилл не замечает, как его эксплуатируют. А Кирилл на самом деле всё замечал, - просто не хотел делаться признанным гением, а ещё больше не хотел потерять своей свободы. Пресса мусолила домыслы о страхах ученого, а вдруг его открытие попадет в недобрые руки… Нет - он этого не боялся. Его открытие выпало на ту область знаний, которая расширяла кругозор человечества, но при этом, оно (открытие) - не могло быть использовано против последнего. Перед Кириллом стояла куда более неотложная задача: добиться взаимности у своей бывшей одноклассницы - любви всей его жизни, потерянной однажды и встреченной спустя много лет. И… Кирилл добился того, чего хотел. Вот уже год, как они с Линой поженились и счастливо жили в квартирке, соответствующей размерами его таланту с точностью до обратного… Но Лина и Кирилл были бы счастливы и в самой крохотоной квартирке… Ведь им хватало друг-друга. Им настолько хватало друг-друга, что даже не хотелось мечтать. Разве… о малости: скорей бы уже те, кто мог и хотел использовать формулу Кирилла вникли бы в его научные изыскания, начали их разрабатывать и оставили бы Кирилла в покое. Этого не происходило. Всем и каждому, днём и ночью от него требовалось то или иное знание или умение… Лина расстраивалась, но ничего не могла поделать, кроме как капризничать и повторять, поджав губки - Ну, придумай же способ отделаться от всех этих… Ты же гений…
Кирилл обещал, но с каждым новым обещанием понимал: шансов выполнить Линину просьбу у него не остаётся. От него ждали всё большего и большего и он отдавал это большее, пока к нему не обратились с просьбой, на которую Кирилл ответил решительным отказом. Ответил нераздумывая, а спустя очень короткое время ему впервые стало страшно.
Нет-нет ему никто не угрожал. Ему никто не предлагал сумм с нулями, количество которых внушало бы страх… Он бы и в этом случае отказался. Но Кирилл чётко осознавал - те, кто запросто готов выложить такие суммы, уже на грани их предложить, на грани выхода из тени. Они не остановятся ни перед чем. Кирилл не знал, что может случиться, но чувствовал… может произойти нечто ужасное. Страх, страх глубинный, инстинктивный, на уровне физиологии - поселился в его душе. Страх совершенно необъяснимый. Страх не за себя…
Как ни старался, Кирилл не смог скрыть охватившего его беспокойства от Лины. Лина же в свою очередь всячески скрывала от него свои возникающие треволнения. Но тут ей неожиданно предложили новую работу: позицию о которой она мечтала много лет. Лина всё чаще стала задерживаться по вечерам, и её перестали нервировать длительные постоянные ожидания Кирилла. Они теперь оба возвращались домой поздно и очень радовались встречам. Лина перестала замечать раздражительность Кирилла, да и он старался как мог, хотя бы с Линой, прятать странное чувство, поселившееся по соседству с его гениальностью и веселостью.
Промчался год. Ничего страшного не произошло. Кирилл почти забыл о предложении так его озадачившем. У них с Линой появилось свободное время… Их насыщенные рабочие распорядки наладились, и им куда чаще удавалось бывать вместе. Правда, Лина вот уже несколько месяцев как уклонялась от вопросов про отношения с её коллегами. Раньше она часами рассказывала Кириллу про свою лабораторию и вдруг перестала. Кирилл доверял Лине больше чем самому себе, но чем дальше, тем чаще, он повторял мысленно одно и тоже скользкое слово. Слово «почему». “Почему она больше мне не рассказывает о своих коллегах и о том, что там у них происходит?” И вот однажды, то чего он боялся больше всего на свете, случилось.
Наступил день второй годовщины их свадьбы и, желая сделать Лине сюрприз, он ушёл с работы на три часа раньше обычного, Лину естественно не предупредив. Кирилл добился для себя права свободного графика и мог почти всегда уходить, когда хотел. Небольшая поблажка за его согласие возглавить научный отдел компании, выросшей “вокруг” его формулы. Кто бы возражал. Формула продолжала совершенствоваться и прикладные методы на её основе следом, но без Кирилла любые разработки сразу заходили в тупик. «Доброжелатели» шептали Кириллу, чтобы он придержал темпы, и подольше доил бы работодателей, а Кирилл наоборот жал. Его абсолютно не заботили высокие гонорары, которые оседали на его счетах в разных банках. Им с Линой, тоже очень неплохо зарабатывающей, было хорошо в их скромной, но весьма уютной квартирке. Их ни коем образом не соблазняли ни дворцы, ни яхты, ни лимузины.
Итак, Кирилл спешил домой, с единственным желанием успеть приготовить праздничный стол до Лининого возвращения. Он пулей взлетел на пятый этаж и… застыл у полуоткрытой двери. За дверью Лина, которая в это время всегда находилась в своей лаборатории, с кем-то разговаривала по телефону на повышенных тонах. Никогда Кирилл не замечал за любимой такой взвинченности и взволнованности. Тем более Кирилл никогда не слышал в Линином лексиконе таких резких слов и недобрых ноток в её голосе.
- Ты не представляешь, как он мне надоел… Я его ненавижу. Уже давно - зло говорила кому-то Лина, - он изменился, он давно уже не тот, человек, которого я знала, ценила, и даже любила. Он вызывает у меня одно сплошное чувство неприязни. Он сживает меня со свету. Если бы он куда-то делся, сгинул, провалился бы сквозь землю - я была бы счастлива. И… я решилась. Я ухожу от него. Не отговаривай меня. Все давно решено. И самое главное есть человек…
Недослушав, Кирилл опрометью бросился вниз по лестнице, выскочил на проезжую часть и …
Он смутно помнил, что из темноты застлавшей его сознание и глаза выскочило такси, что оно резко затормозило в метре от него. Помнил толстого лысого таксиста с монтировкой. Помнил, как тот замахнулся, но увидев, его, невменяемого, зажавшего ладонями уши, раскачивающегося и кричащего, отбросил монтировку и, усадив в слон, спросил куда везти. Словно в гипнотическом сне Кирилл назвал адрес той конторы, чьё предложение напугало его несколько лет назад. Всё в том же сне - подписал контракт. Остальное отложилось в затуманенном сознании как фрагменты плохого фильма. Его сразу же посадили в роскошный лимузин и увезли, сперва в аэропорт, а потом, когда реактивный лайнер после многочасового перелёта приземлился на острове посреди Тихого океана, на внедорожниках высоко в горы, на засекреченную базу.
Через неделю Кирилл пришёл в себя и начал делать то, чего от него столько лет добивались. А ещё через год он мелькнул на экранах телевизоров в Специальной программе Общеземных новостей. Спецвыпуск транслировали все каналы и в нём сообщалось, что впервые за историю освоения космоса аппарат новейший модели отправляется вне пределов Солнечной Системы к звезде, у которой, согласно многолетним спектрологическим наблюдениям, обнаружена планета с искусственными объектами на орбите. В составе экипажа вошли самые разнообразные ученые, в том числе и Кирилл.
2.
Лина ждала Кирилла. Пораньше уйдя с работы, желая сделать мужу сюрприз в день второй годовщины их свадьбы, она испекла самое любимое его лакомство - вишневый пирог. В душе Лина надеялась, что Кирилл в такой день не будет засиживаться, и как и она вернется домой пораньше. Но время шло, а Кирилл не возвращался и не звонил. После десяти вечера Лина начала беспокоится, а в час ночи - паниковать. Она сидела за кухонным столом у окна, многократно набирая по очереди телефон и пейджер мужа. Ответа не было. Всякое случалось, но Кирилл всегда присылал ей короткие сообщения типа “прости занят”. Всегда… Лина встала и машинально подошла к входной двери - дверь оказалась открытой. Лина точно помнила, как, вернувшись домой, закрыла дверь на два оборота ключа. Значит, Кирилл приходил и ушел? Но почему он её не окликнул. Ушел? Но куда и заем?!
Лина вышла на лестничную клетку и задумалась. Что могло вынудить Кирилла, стоящего в дверях, неожиданно сорваться с места, не заходя в дом, и ничего ей не сказать? Вызов с работы?.. Он бы предупредил… Крикнул бы хоть пару слов…
Лина села на ступеньку, положила подбородок на ладони и уперлась локтями в колени. Звонить в полицию? А что она скажет? Лина набрала по очереди номера двух коллег мужа, его ближайших помощников, из тех, что на подхвате и всегда находились рядом с ним. Женщина извинилась за поздний звонок и поинтересовалась когда Кирилл ушел с работы. Ей не пришлось объяснять, что она обеспокоена, это было слышно. Ответы не утешили, а ещё сильнее взволновали её. Кирилл ушёл очень рано, собираясь сделать ей какой-то сюрприз. Вот тебе и сюрприз…
Так что же могло случиться. Что-то ведь случилось… Лина теребила щеки пальцами судорожно восстанавливая в памяти все мелочи происходившего несколько часов назад. И тут она поняла: - Господи! Нет! Только не это.
Не находя себе места, она вызвала свою лучшую подругу, но когда та примчалась с сумкой медикаментов, не стала рассказывать ей о своих догадках, а просто рыдая сообщила что Кирилл пропал. Пропал в день годовщины свадьбы.
Подруга - врач, первым делам вколола Лине лошадиную дозу успокоительного, а потом спросила - совершенно не подготавливая и не щадя Лининых чувств: - А не мог твой благоверный загулять?
- Не-ет! - закричала Лина.
- А ты? Ты не давала ему повод… Лина не дослушала, она замахала руками, прижала ладошку к губам подруги, замотала головой разбрызгивая слёзы и упав лицом в подушку заснула. Подруга вколола ей очень сильную дозу.
Утром подруга настояла и они позвонили в полицию. Следователь очень быстро установил, что соседи видели, как Кирилл вернулся домой, как спустя очень короткий промежуток времени выскочил из подъезда очень взволнованный, как чудом не угодил под колёса такси, на котором и уехал.
Таксиста отыскали не без труда, но он не помнил куда отвозил слегка безумного пассажира. Кирилл «как сквозь землю провалился».
Когда Лине первый раз кто-то сказал эти слова, цитируя следователя, она зарыдала в голос и потеряла сознание. Так незаметно прошел год.
Лина ушла с престижной работы, озадачив всех друзей таким поступком, устроилась простым лаборантом и отказывалась от любых приглашений. Плакать она перестала только три месяца спустя, но ходила осунувшаяся и молчаливая. Друзья навещали её. Женщина улыбалась гостям коротко и кисло, просто чтобы никого не огорчать. Всегда слушала рассказы друзей, нежно обнимала их на прощание, но боль не отпускала.
А потом был это репортаж. Лина не знала как ей реагировать. Она смеялась от счастья, что Кирилл жив и плакала, от того что он не с ней…. Ну ничего он же вернётся. Путь до звезды, как объявил в репортаже диктор, займет всего год, ведь ученые и космонавты летят на звездолете совершенно новой модели… Значит максимум через два - два с половиной, ну даже три или пускай все четыре года они вернуться. Лишь бы ничего не случилось в космической дали… Нет! С ними ничего не случиться… Она этого не допустит. Теперь, когда Лина знает, что Кирилл жив, и где он - сила её любви убережет его и его товарищей от бед…
А еще месяц спустя, вечером к дому, в котором жила Лина подъехала армейская машина, из неё вышел военный в форме полковника космических войск и прямиком направился к Лининой квартире. Увидев его Лина побледнела и ноги у неё подкосились. Если бы мужчина не подсуетился и не успел подхватить молодую женщину под локоть, она бы грохнулась на пол.
- Не волнуйтесь Вы так. Все в порядке… Я могу пройти?
Лина молча указала на стол стоящий посредине гостиной её маленькой, ставшей непомерно большой, трехкомнатной квартирки.
Человек положил на стол тяжелый кейс, вставил в него три ключа, повернул три кодовых замка и откинул крышку. Внутри оказались всего три вещи - железная миска, пузырек с прозрачно жидкостью и письмо.
Человек протянул ей конверт и сказал: - Прочтите и я сожгу.
Лина вопросительно подняла на него глаза.
- Это письмо от Вашего мужа. Экипажу запрещено контактировать с Землей, да и сейчас это не возможно. Вашему мужу разрешили в виде исключения, особым распоряжением, но командование очень не хотело бы, чтобы об этом узнала общественность.
Лина, села на край стула, сжимая в руке конверт, но не решаясь его открыть. Как бы прося помощи, она подняла на космополковнка полные слёз и боли глаза: - А разве это не научная экспедиция?
Военный, лицо которого все это время не меняло выражения, на мгновение изобразил подобие улыбки или вернее ухмылки: - Вы же сама, кажется, связанны с наукой. Неужели Вы не понимаете, что первая экспедиция за пределы солнечной системы с большим шансом контакта не может быть только научной… И просто научной… Если бы наша… - он помолчал, поняв, что сказал больше, чем должен был, - если бы мы могли, мы бы сделали всё возможное, чтобы о старте никто не узнал… Но в Наше время пуск такой мощной ракеты не скрыть. Для наших интересов оказалось выгоднее рассказать всё как есть. Ну, читайте… пожалуйста.. побыстрее. Я очень спешу. Мой день расписан по минутам. - Полковник постучал потемневшим как от машинного масла ногтем по большому циферблату внушительного хронометра.
Дрожащими руками Лина распечатала пакет из плотной серой бумаги и потрясла его над столом. Из конверта выпал крошечный прямоугольник с неровным краем, как будто он был спешно вырван из блокнота. Лина вздрогнула. Это был действительно листочек из блокнота, который она подарила Кириллу на день рождения в прошлом году.
«Это просто записка» - чудом не произнесла вслух Лина. Ей хватило сил сдержаться.
В записке было всего несколько строк. Начиналась она со старательно заштрихованного, но все же неудачно заштрихованного слова «любимая»… Лина сглотнула комок боли, поднявшийся, не из горла, а из сердца, готового остановиться…
Полковник снова поскреб стеклышко своих часов. Лина продолжила чтение.
«Я улетаю. Улетаю навсегда. Да - я проведу в экспедиции два, может три, максимум четыре, если ничего не случится…» - «Ничего, ничего не случится,» - не в силах сдерживаться и не обращая внимание на полковника, в голос прокричала Лина. Опомнившись, она повернулась к полковнику спиной и продолжила чтение: - «Но когда я вернусь, на Земле пройдет тысяча лет… Ну не тысяча, а девятьсот шестьдесят восемь, но это не важно. Считай себя свободной… Ты отличный химик и биолог, а вот физику ты никогда не любила… Я тебе напомню… Всего два слова … Парадокс Эйнштейна… Я не знаю, я просто не могу вычислить, чем я тебя так обидел. Я думал об этом весь год во время занятий в центре подготовки… Я думаю об этом сейчас, когда Землю уже не видно в иллюминаторы, и я не могу понять, чем я мог так тебя обидеть, что ты решила не просто уйти от меня, а уйти с такой лютой ненавистью, забыв всё волшебное, случившееся между нами… Я очень тебя» - Лина разглядела старательно заштрихованное, как и в начале послания, слово «любил», а следом шло слово «люблю».
«Я очень тебя люблю. Я прощаю тебя. Я прощаю и прошу прощения, хотя кроме поздних приходов с работы домой, мне не за что просить прощения. Военный, который принесет тебе мою записку, передаст тебе подписанные нотариусом документы на развод. Ты можешь узаконить свои отношение с тем….»
Лина положила записку на стол и закрыла лицо ладонями. Ее трясло. Полковник приподнялся громко отодвинув стул… Но Лина услышав, взглянула на него красными от слёз глазами и одними губами произнесла: «Не надо».
Там в записке осталось не прочитанное ею слово «Прощай». Лина чувствовала его, но прочесть его, увидеть его, а, значит, согласится, она не могла. Женщина резким движением пододвинула записку через стол по направлению к чемоданчику и постучала ладошкой по столу: «Сжигайте… ну же, поскорей и уходите. Прошу Вас уходите и… и документы о которых говорится в записке сожгите… Что, но?! Сжигайте! Мне не нужно никакого развода. Я буду его ждать, и мне не указ всякие парадоксы всяких Эйнштейнов. Я буду его ждать…»
3.
На Земле готовились к встрече первой межгалактической экспедиции. Для астронавтов выстроили специальный городок под прозрачным куполом. Во-первых, чтобы соблюсти режим карантина, а, во-вторых, чтобы астронавты избежали эмоционального шока от встречи с далёким будущим. Выстроенный городок напоминал и архитектурой и бытовыми вещами городки из далёкого прошлого.
Целая сеть таких городов под куполами ожидала экипажи героев, стартовавших в течении первых столетий прошлого тысячелетия. Более поздние экспедиции в такой мере предосторожности уже не нуждались…
По прошествии положенного срока карантина и после внушительного курса истории члены первой экспедиции отправились на ознакомление с новой-старой планетой.
Кирилл поражался тому, что многое не изменилось за прошедшие тысячу лет. Он сравнивал прогресс происшедший за тысячелетие до его рождения и за тысячелетие прошедшее с их отлета… Казалось, что практически ничего не изменилось. Хотя, будь это так, потомки…. потомки ставшие современниками, не стали бы строить для них адаптационные инкубаторы.
Продолжительность жизни увеличилась на 15-20 лет. Сократилась детская смертность в странах третьего мира, да и сами страны третьего мира исчезли, как и страны вообще, хотя этнос не исчез и ассимиляция, при случившейся глобализации оказалась не такой сильной.
Спросив существует ли Москва и получив положительный ответ, Кирилл попросил отвезти его туда. Уже на утро за ним пришёл молодой офицер из службы безопасности космопорта и предложил Кириллу последовать за ним. Они прошли несколько коридоров и зашли в небольшую комнату.
- Пожалуйста, садитесь, - мужчина указал ему на массивный стул, - Если вдруг вам покажется… если у вас в глазах замелькает… не удивляйтесь и ни в коем случае не пытайтесь встать со стула.
Кирилл пожал плечами и стал ждать. Он огляделся. Комната как комната, только стены из какого-то материала, напоминающего колбочки древних электронно-лучевых трубок. Что-то слегка сверкнуло то ли в стене, то ли в глазу Кирилла, но, помня предупреждение офицера, он сидел и терпеливо ждал. Минут через 5 дверь открылась и вошла девушка, тоже в форме, только немного другого оттенка.
- Столица бывшей России, город-герой Москва приветствует вас, профессор. Вы вовремя вернулись. Завтра у нас большой праздник: Москве исполняется тысяча девятьсот лет.
Видимо глаза Кирилла расширились настолько, что девушка, несомненно выученная и вымуштрованная не сдержала улыбки - Да-да профессор. Если Вам хочется от удивления привстать - уже можно. Вы в Москве… Мы Вас телепортировали из Коста-Рики, где находится карантинная база космофлота. Простите, что не предупредили, но мы не хотели Вас напугать или шокировать. Как Вы заметили, в процедуре телепортации нет ничего страшного. Для нас уже более шесть веков, это как для Вас на метро проехаться. Удивительно - мне трудно осознать, что всего несколько дней назад, Вы и ваши друзья с корабля были для всех нас только персонажем первой главы третьего тома современной пятитомной истории. Вы - первые ласточки. Скоро посыпятся экспедиции улетавшие и вслед за вашей и позже аж в течении двухста пятидесяти лет. Потом все стало легче… Мы научились совладать с Парадоксом Эйнштейна. Не то чтобы мы изобрели Машину Времени, просто мы открыли и научились телепортироваться на большие и малые расстояния… К сожалению, мы не могли применить новые открытия к улетевшим ранее экспедициям, потому как точно не знали где они находятся… Простите - девушка прижала палец к уху, - мне только что передали - к Земле приближается еще один звездолет. Он стартовал через пару лет после Вашего. Это был не второй Звездолет, но точно один из первых… Так что ждите «соотечественников» или правильнее сказать «сотысечилетников» через месяц по окончании карантина. - девушка открыла дверь и легким движением руки предложила Кириллу выйти.
4.
Москва поразила Кирилла историческим центром сохранившемся практически без изменений. Это было вдвойне, втройне, да что там мелочиться - в стократ удивительней всего, увиденного за два месяца после возвращения. Не летающие дома и города, не подводные колонии, не телепортаторы в телефонных кабинах, ни потрясающей красоты Земляне - стройные и спортивные с голубыми глазами… Ничто его не поразило так, как сохраненные до узнаваемости города. Особенно - на фоне скандалов последних десятилетий предшествующих его отлету, когда мэры городов теряли свои места за то, что слишком активно разрушали (или наоборот - не разрушали) исторические памятники.
Две недели в Москве пролетели как два часа. Кирилла поселили в одном из пяти тысяч летающих многоквартирных домов. Квартира его выглядела точвточь как его московская квартира… Кирилл даже не спрашивал, как осуществляются подобные фокусы. Что реально, а что проецируется в его сознании. Только кровать и еда не вызывали у него сомнений. Хотя… однозначные выводы он делать боялся даже о тех вещах которые он мог пощупать и попробовать на вкус..
Удивительно… В квартире нашлось всё кроме их с Линой свадебной фотографии. Неужели цивилизация будущего, то есть настоящего дошла до того, что научилась разделять приятные и болезнетворные воспоминания. Видимо последнее верно, но предосторожность эта была тщетной. Эту боль - двойную боль ничто не отнимет. Ни время, ни прогресс. Даже если ему перепрограммируют память, она всё равно останется с ним.
Кириллу до скрежета зубов захотелось узнать, судьбы его родных и друзей. Как много на Земле ходит потомков тех, кто ему так дорог… Ученый сознавал, всю порочность этой мысль - ему никак не следовало ворошить старое, но мысль не отпускала ни на секунду и в конце-концов вынудила его отправился в Институт Гентеической Истории, о котором он успел прочитать ещё в первую неделю прохождения карантина.
Первое, что бросилось в глаза Кирилла, едва он переступил порог вестибюля Института - его парадный портрет в форме майора Космофлота с золотобуквенной подписью «Основоположник Теории бла бла бала… Кирилл бла бла бла и так далее»… Кирилл только языком успел щелкнуть, как к нему подлетело сразу несколько человек, которые начали его обнимать, жать ему руки и… прямо можно сказать весьма ощутимо тискать.
Его и раньше тяготило внимание к собственной персоне, куда менее заметное. Прием, банкет, экскурсия… Кирилл с большей стойкостью выносил тяготы четырехлетней опасной и изнуряющей экспедиции. Цель его визита в институт была совершенно иной. Но он всё вытерпел только ради того, чтобы наконец задать один единственный вопрос - можно ли проследить за судьбами людей, живших десять веков тому назад.
Какого же было его удивление, когда он не только получил положительный ответ, но узнал, что это возможно только благодаря его разработкам в области генной инженерии и генного анализа. Кириллу обещали завтра утром проследить судьбы всех тех, от кого у него остались хоть какие-то предметы. У Кирилла остались безделушки из прошлого - подаренные в разное время матерью с отцом, братом, некоторыми друзьям и… Линой. Линой… Медальон, носовой платок, фотокарточка, бумажник, зажигалка, блокнот…
Огромные - с десятиэтажные дома - компьютеры хранили коды всех живших за прошедшее тысячелетие людей со всеми их основными деяниями и судьбами. От кого-то остались только даты жизни и смерти, а от кого-то….
О, боги!!! Судьба была благосклонна почти ко всем, о ком захотел узнать Кирилл. Почти все его близкие прожили долгие, для своего времени жизни. Кирилл узнал, что сейчас на Земле проживают около ста тысяч потомков его бората… Только один его друг - самый близкий друг погиб молодым, разбившись при катании на горных лыжах… А вот Лина… О Лине в системе не нашлось ни единого байта информации… Ничегошеньки. Ни сейчас, ни раньше на Земле не проживал ни один потомок Лины. Её геноцепочка в компьютере не значилась. По просьбе Кирилла оператор трижды провёл поиск с разными предметами и каждый раз получал однозначный ответ.
Лаборантка только развела руками - Ваша формула не врёт профессор. И машина не давала сбоев ни разу за последние триста с гаком лет. Если машина не нашла информации о Вашей супруге, значит она исчезла с Земли в течении трех лет после Вашего отлёта, потому что первый прототип Генокомпютера появился именно через три года после отлёта Вашей экспедиции. Это сто процентная информация.
Кирилл поблагодарил и спросил, сохранились ли древние кладбища… Ему хотелось почтить память своих близких и… поискать могилу Лины… Боль и обида давно прошли, осталась лишь горечь от непоправимого и всё то, что было с ними до того злосчастного дня.
Оказалось, что уже семь веков как людей хоронят в космосе. Умерших землян распыляют в галактике в виде элементарных частиц, а надгробия моделирует компьютер и кладбища представляют из себя просторные комнаты, в которых эмулируются трава, деревья, цветы, скамейки и надгробия в соответствии с вероисповеданием, традициями и…
За неделю, Кирилл побывал у самых близких ему людей. «Поговорил» с ними. Попросил прощения за то, что бросил их не попрощавшись. Но могилы Лины не было. Лина просто исчезла с Земли… Её не было нигде. Ни в списках жертв стихийных бедствий. Ни в списках жертв террористических актов и несчастных случаев. Ни в списках казнённых особо-опасных преступников. Её просто не было и Кирилл вдруг подумал, что может вся его предыдущая жизнь просто сон. Имплантат в память. В принципе для технологий общества, в котором он оказался, такая процедура была как прививка от гриппа…
Кирилл не знал, что ещё ему думать.
5.
Так промчалось еще пять месяцев. Кирилл давно работал в Лаборатории имени себя в Институте имени себя же. Он категорически отказался занять хоть какую-то должность и просто попросил выделить ему небольшую группу из пяти сотрудников.
По вечерам Кирилл бродил по Москве. И всё чаще и чаще ноги приводили его в парк Сокольники, на дальнюю просеку, на которой он, ещё школьником впервые поцеловал Лину и получил пощечину. Вот уже месяц как он приходил сюда каждый вечер, садился на лавочку - совсем не похожую на ту лавочку, и закрывал глаза. Он начинал считать, и когда доходил до второй сотни, то слышал её голос: - Привет! Прости, что я тебе тогда влепила пощечину… - Подождав несколько секунд, Кирилл отвечал - Да брось ты, я тогда заслужил… Несносный мальчишка… - а Лина возражала - Нет! Не заслужил, это я была вредной девчонкой…
И вот однажды, когда он снова сидел на лавочке, с зажмуренными глазами казавшейся совсем такой как та… Когда он считал, и когда он услышал очередной раз «привет», что-то до боли знакомое коснулось его щеки… Это могли быть только её волосы. Ничьи больше. Только её.
«Я наверное умер и попал в ад, и черти издеваются надо мной», - подумал Кирилл… и услышал снова - Привет. Привет любимый… Я конечно плохо училась в школе по физике, но могу с уверенностью сказать, что хотя Эйнштейн и был прав, определяя свой парадокс, он не учёл исключения из своего закона. Он не учёл, что любящая женщина способна найти своего возлюбленного и через бездну шириною в тысячу лет.
Кирилл очень медленно открыл глаза. Перед ним стояла Лина. Его Лина… Точно такая же, как утром того страшного дня. Немножечко похудевшая, с едва заметными морщинками в уголках глаз, совсем не старящим и даже не взрослящим её…
- Лина!!!!!! Я что умер? Лина - это ты?..
Она бросилась к нему, села на его колени, стиснула в объятиях и целовала, целовала, целовала, а он не мог ответить, он даже пошевелиться не мог… Он все еще не верил, что он жив и находится в здравом рассудке….
- Но как, как это может быть…
- Очень просто мой единственный глупый гений…. Просто я всеми правдами и не правдами добилась места в одной из экспедиций стартовавших после твоей. Мне в этом помог полковник, принесший твоё “прощальное письмо”. Но это очень долгая и не очень интересная история… Главное, что несмотря на Парадокс Эйнштейна я снова тут с тобой, мой ревнивый взбалмошный мальчишка, институтоносец… Мне следовало тебя отлупить, нет поколотить до синяков… чтобы ты запомнил ещё на несколько тысяч лет, что нет в моей жизни никого дороже тебя. Ты моя единственная любовь и всегда был только ты, даже тогда, когда ты думал, что я кручу шашни с Алом…
- Но я же слышал…
- Он слышал… Да слышал… Слышал как я рассказывала одному «сотруднику», про то, что ухожу с работы, что ненавижу моего начальника, что нашла новую работу, и что руководитель одного Института…. Потом я поняла, что все это было подстроено. Все от начала и до конца. И преследования со стороны мерзавца-начальника, и звонок «сотрудника» и открытая дверь… Нас поссорили, чтобы ты согласился лететь…
Кирилл осторожно пересадил Лину на лавку, упал на колени, уткнулся в неё и зарыдал…. Он хотел просить прощения, но вместо слов из его глотки доносились только сдавленные крики. Он проживал тысячу лет. Тысячу лет после смерти. Он возвращался к жизни.
А она теребила его космы и приговаривала: - Хватит любимый. Я вижу, что ты раскаялся. Не надо плакать. Давай лучше пойдем домой. Я очень хочу, наконец, родить от тебя ребенка. Я знаю, что ты перерыл все базы данных в поисках моего генофонда. Ну же… Давай. Ведь и твоего генофонда там тоже недостает. Как же так - в компьютере имени горе-гения нет его генофонда. Ну же… Пошли…
Кирилл не заставил себя уговаривать. Это была чудесная ночь. Самая сказочная ночь случившаяся за прошедшее тысячелетие. Они плакали, смеялись и кричали… А потом они уснули как младенцы… А когда Кирилл проснулся и боясь пошевелиться, потому что Лина еще спала положив щеку ему на грудь, открыл глаза, первое что он увидел напротив кровати - их Свадебное фото.
23 октября 2012 года
Слушать моё авторское чтение:
[Глава 1]
[Глава 2]
[Глава 3]
[Глава 4]
[Глава 5]
Рассказка о не вполне типичном гении или Парадокс Эйнштейна
1.
Кирилл был гением. Самым обыкновенным гением. Внешне - совсем не примечательным, хотя и весьма симпатичным. Он не представлял собою типаж рассеянного профессора и не потому, что не имел званий. Он не выглядел озабоченным. Он не старался казаться старше своих лет, наоборот - выглядел вполне обыкновенным молодым человеком: веселым, влюбленным, беззаботным… Но он был гением.
Придумав некую формулу и понимая значимость своего открытия, Кирилл совершенно не желал участвовать в дальнейшей его судьбе и, как будто, не придавал значения возникшей вокруг него лаборатории, превратившейся сперва в отдел, а потом в научную компанию… Близким казалось, что Кирилл не замечает, как его эксплуатируют. А Кирилл на самом деле всё замечал, - просто не хотел делаться признанным гением, а ещё больше не хотел потерять своей свободы. Пресса мусолила домыслы о страхах ученого, а вдруг его открытие попадет в недобрые руки… Нет - он этого не боялся. Его открытие выпало на ту область знаний, которая расширяла кругозор человечества, но при этом, оно (открытие) - не могло быть использовано против последнего. Перед Кириллом стояла куда более неотложная задача: добиться взаимности у своей бывшей одноклассницы - любви всей его жизни, потерянной однажды и встреченной спустя много лет. И… Кирилл добился того, чего хотел. Вот уже год, как они с Линой поженились и счастливо жили в квартирке, соответствующей размерами его таланту с точностью до обратного… Но Лина и Кирилл были бы счастливы и в самой крохотоной квартирке… Ведь им хватало друг-друга. Им настолько хватало друг-друга, что даже не хотелось мечтать. Разве… о малости: скорей бы уже те, кто мог и хотел использовать формулу Кирилла вникли бы в его научные изыскания, начали их разрабатывать и оставили бы Кирилла в покое. Этого не происходило. Всем и каждому, днём и ночью от него требовалось то или иное знание или умение… Лина расстраивалась, но ничего не могла поделать, кроме как капризничать и повторять, поджав губки - Ну, придумай же способ отделаться от всех этих… Ты же гений…
Кирилл обещал, но с каждым новым обещанием понимал: шансов выполнить Линину просьбу у него не остаётся. От него ждали всё большего и большего и он отдавал это большее, пока к нему не обратились с просьбой, на которую Кирилл ответил решительным отказом. Ответил нераздумывая, а спустя очень короткое время ему впервые стало страшно.
Нет-нет ему никто не угрожал. Ему никто не предлагал сумм с нулями, количество которых внушало бы страх… Он бы и в этом случае отказался. Но Кирилл чётко осознавал - те, кто запросто готов выложить такие суммы, уже на грани их предложить, на грани выхода из тени. Они не остановятся ни перед чем. Кирилл не знал, что может случиться, но чувствовал… может произойти нечто ужасное. Страх, страх глубинный, инстинктивный, на уровне физиологии - поселился в его душе. Страх совершенно необъяснимый. Страх не за себя…
Как ни старался, Кирилл не смог скрыть охватившего его беспокойства от Лины. Лина же в свою очередь всячески скрывала от него свои возникающие треволнения. Но тут ей неожиданно предложили новую работу: позицию о которой она мечтала много лет. Лина всё чаще стала задерживаться по вечерам, и её перестали нервировать длительные постоянные ожидания Кирилла. Они теперь оба возвращались домой поздно и очень радовались встречам. Лина перестала замечать раздражительность Кирилла, да и он старался как мог, хотя бы с Линой, прятать странное чувство, поселившееся по соседству с его гениальностью и веселостью.
Промчался год. Ничего страшного не произошло. Кирилл почти забыл о предложении так его озадачившем. У них с Линой появилось свободное время… Их насыщенные рабочие распорядки наладились, и им куда чаще удавалось бывать вместе. Правда, Лина вот уже несколько месяцев как уклонялась от вопросов про отношения с её коллегами. Раньше она часами рассказывала Кириллу про свою лабораторию и вдруг перестала. Кирилл доверял Лине больше чем самому себе, но чем дальше, тем чаще, он повторял мысленно одно и тоже скользкое слово. Слово «почему». “Почему она больше мне не рассказывает о своих коллегах и о том, что там у них происходит?” И вот однажды, то чего он боялся больше всего на свете, случилось.
Наступил день второй годовщины их свадьбы и, желая сделать Лине сюрприз, он ушёл с работы на три часа раньше обычного, Лину естественно не предупредив. Кирилл добился для себя права свободного графика и мог почти всегда уходить, когда хотел. Небольшая поблажка за его согласие возглавить научный отдел компании, выросшей “вокруг” его формулы. Кто бы возражал. Формула продолжала совершенствоваться и прикладные методы на её основе следом, но без Кирилла любые разработки сразу заходили в тупик. «Доброжелатели» шептали Кириллу, чтобы он придержал темпы, и подольше доил бы работодателей, а Кирилл наоборот жал. Его абсолютно не заботили высокие гонорары, которые оседали на его счетах в разных банках. Им с Линой, тоже очень неплохо зарабатывающей, было хорошо в их скромной, но весьма уютной квартирке. Их ни коем образом не соблазняли ни дворцы, ни яхты, ни лимузины.
Итак, Кирилл спешил домой, с единственным желанием успеть приготовить праздничный стол до Лининого возвращения. Он пулей взлетел на пятый этаж и… застыл у полуоткрытой двери. За дверью Лина, которая в это время всегда находилась в своей лаборатории, с кем-то разговаривала по телефону на повышенных тонах. Никогда Кирилл не замечал за любимой такой взвинченности и взволнованности. Тем более Кирилл никогда не слышал в Линином лексиконе таких резких слов и недобрых ноток в её голосе.
- Ты не представляешь, как он мне надоел… Я его ненавижу. Уже давно - зло говорила кому-то Лина, - он изменился, он давно уже не тот, человек, которого я знала, ценила, и даже любила. Он вызывает у меня одно сплошное чувство неприязни. Он сживает меня со свету. Если бы он куда-то делся, сгинул, провалился бы сквозь землю - я была бы счастлива. И… я решилась. Я ухожу от него. Не отговаривай меня. Все давно решено. И самое главное есть человек…
Недослушав, Кирилл опрометью бросился вниз по лестнице, выскочил на проезжую часть и …
Он смутно помнил, что из темноты застлавшей его сознание и глаза выскочило такси, что оно резко затормозило в метре от него. Помнил толстого лысого таксиста с монтировкой. Помнил, как тот замахнулся, но увидев, его, невменяемого, зажавшего ладонями уши, раскачивающегося и кричащего, отбросил монтировку и, усадив в слон, спросил куда везти. Словно в гипнотическом сне Кирилл назвал адрес той конторы, чьё предложение напугало его несколько лет назад. Всё в том же сне - подписал контракт. Остальное отложилось в затуманенном сознании как фрагменты плохого фильма. Его сразу же посадили в роскошный лимузин и увезли, сперва в аэропорт, а потом, когда реактивный лайнер после многочасового перелёта приземлился на острове посреди Тихого океана, на внедорожниках высоко в горы, на засекреченную базу.
Через неделю Кирилл пришёл в себя и начал делать то, чего от него столько лет добивались. А ещё через год он мелькнул на экранах телевизоров в Специальной программе Общеземных новостей. Спецвыпуск транслировали все каналы и в нём сообщалось, что впервые за историю освоения космоса аппарат новейший модели отправляется вне пределов Солнечной Системы к звезде, у которой, согласно многолетним спектрологическим наблюдениям, обнаружена планета с искусственными объектами на орбите. В составе экипажа вошли самые разнообразные ученые, в том числе и Кирилл.
2.
Лина ждала Кирилла. Пораньше уйдя с работы, желая сделать мужу сюрприз в день второй годовщины их свадьбы, она испекла самое любимое его лакомство - вишневый пирог. В душе Лина надеялась, что Кирилл в такой день не будет засиживаться, и как и она вернется домой пораньше. Но время шло, а Кирилл не возвращался и не звонил. После десяти вечера Лина начала беспокоится, а в час ночи - паниковать. Она сидела за кухонным столом у окна, многократно набирая по очереди телефон и пейджер мужа. Ответа не было. Всякое случалось, но Кирилл всегда присылал ей короткие сообщения типа “прости занят”. Всегда… Лина встала и машинально подошла к входной двери - дверь оказалась открытой. Лина точно помнила, как, вернувшись домой, закрыла дверь на два оборота ключа. Значит, Кирилл приходил и ушел? Но почему он её не окликнул. Ушел? Но куда и заем?!
Лина вышла на лестничную клетку и задумалась. Что могло вынудить Кирилла, стоящего в дверях, неожиданно сорваться с места, не заходя в дом, и ничего ей не сказать? Вызов с работы?.. Он бы предупредил… Крикнул бы хоть пару слов…
Лина села на ступеньку, положила подбородок на ладони и уперлась локтями в колени. Звонить в полицию? А что она скажет? Лина набрала по очереди номера двух коллег мужа, его ближайших помощников, из тех, что на подхвате и всегда находились рядом с ним. Женщина извинилась за поздний звонок и поинтересовалась когда Кирилл ушел с работы. Ей не пришлось объяснять, что она обеспокоена, это было слышно. Ответы не утешили, а ещё сильнее взволновали её. Кирилл ушёл очень рано, собираясь сделать ей какой-то сюрприз. Вот тебе и сюрприз…
Так что же могло случиться. Что-то ведь случилось… Лина теребила щеки пальцами судорожно восстанавливая в памяти все мелочи происходившего несколько часов назад. И тут она поняла: - Господи! Нет! Только не это.
Не находя себе места, она вызвала свою лучшую подругу, но когда та примчалась с сумкой медикаментов, не стала рассказывать ей о своих догадках, а просто рыдая сообщила что Кирилл пропал. Пропал в день годовщины свадьбы.
Подруга - врач, первым делам вколола Лине лошадиную дозу успокоительного, а потом спросила - совершенно не подготавливая и не щадя Лининых чувств: - А не мог твой благоверный загулять?
- Не-ет! - закричала Лина.
- А ты? Ты не давала ему повод… Лина не дослушала, она замахала руками, прижала ладошку к губам подруги, замотала головой разбрызгивая слёзы и упав лицом в подушку заснула. Подруга вколола ей очень сильную дозу.
Утром подруга настояла и они позвонили в полицию. Следователь очень быстро установил, что соседи видели, как Кирилл вернулся домой, как спустя очень короткий промежуток времени выскочил из подъезда очень взволнованный, как чудом не угодил под колёса такси, на котором и уехал.
Таксиста отыскали не без труда, но он не помнил куда отвозил слегка безумного пассажира. Кирилл «как сквозь землю провалился».
Когда Лине первый раз кто-то сказал эти слова, цитируя следователя, она зарыдала в голос и потеряла сознание. Так незаметно прошел год.
Лина ушла с престижной работы, озадачив всех друзей таким поступком, устроилась простым лаборантом и отказывалась от любых приглашений. Плакать она перестала только три месяца спустя, но ходила осунувшаяся и молчаливая. Друзья навещали её. Женщина улыбалась гостям коротко и кисло, просто чтобы никого не огорчать. Всегда слушала рассказы друзей, нежно обнимала их на прощание, но боль не отпускала.
А потом был это репортаж. Лина не знала как ей реагировать. Она смеялась от счастья, что Кирилл жив и плакала, от того что он не с ней…. Ну ничего он же вернётся. Путь до звезды, как объявил в репортаже диктор, займет всего год, ведь ученые и космонавты летят на звездолете совершенно новой модели… Значит максимум через два - два с половиной, ну даже три или пускай все четыре года они вернуться. Лишь бы ничего не случилось в космической дали… Нет! С ними ничего не случиться… Она этого не допустит. Теперь, когда Лина знает, что Кирилл жив, и где он - сила её любви убережет его и его товарищей от бед…
А еще месяц спустя, вечером к дому, в котором жила Лина подъехала армейская машина, из неё вышел военный в форме полковника космических войск и прямиком направился к Лининой квартире. Увидев его Лина побледнела и ноги у неё подкосились. Если бы мужчина не подсуетился и не успел подхватить молодую женщину под локоть, она бы грохнулась на пол.
- Не волнуйтесь Вы так. Все в порядке… Я могу пройти?
Лина молча указала на стол стоящий посредине гостиной её маленькой, ставшей непомерно большой, трехкомнатной квартирки.
Человек положил на стол тяжелый кейс, вставил в него три ключа, повернул три кодовых замка и откинул крышку. Внутри оказались всего три вещи - железная миска, пузырек с прозрачно жидкостью и письмо.
Человек протянул ей конверт и сказал: - Прочтите и я сожгу.
Лина вопросительно подняла на него глаза.
- Это письмо от Вашего мужа. Экипажу запрещено контактировать с Землей, да и сейчас это не возможно. Вашему мужу разрешили в виде исключения, особым распоряжением, но командование очень не хотело бы, чтобы об этом узнала общественность.
Лина, села на край стула, сжимая в руке конверт, но не решаясь его открыть. Как бы прося помощи, она подняла на космополковнка полные слёз и боли глаза: - А разве это не научная экспедиция?
Военный, лицо которого все это время не меняло выражения, на мгновение изобразил подобие улыбки или вернее ухмылки: - Вы же сама, кажется, связанны с наукой. Неужели Вы не понимаете, что первая экспедиция за пределы солнечной системы с большим шансом контакта не может быть только научной… И просто научной… Если бы наша… - он помолчал, поняв, что сказал больше, чем должен был, - если бы мы могли, мы бы сделали всё возможное, чтобы о старте никто не узнал… Но в Наше время пуск такой мощной ракеты не скрыть. Для наших интересов оказалось выгоднее рассказать всё как есть. Ну, читайте… пожалуйста.. побыстрее. Я очень спешу. Мой день расписан по минутам. - Полковник постучал потемневшим как от машинного масла ногтем по большому циферблату внушительного хронометра.
Дрожащими руками Лина распечатала пакет из плотной серой бумаги и потрясла его над столом. Из конверта выпал крошечный прямоугольник с неровным краем, как будто он был спешно вырван из блокнота. Лина вздрогнула. Это был действительно листочек из блокнота, который она подарила Кириллу на день рождения в прошлом году.
«Это просто записка» - чудом не произнесла вслух Лина. Ей хватило сил сдержаться.
В записке было всего несколько строк. Начиналась она со старательно заштрихованного, но все же неудачно заштрихованного слова «любимая»… Лина сглотнула комок боли, поднявшийся, не из горла, а из сердца, готового остановиться…
Полковник снова поскреб стеклышко своих часов. Лина продолжила чтение.
«Я улетаю. Улетаю навсегда. Да - я проведу в экспедиции два, может три, максимум четыре, если ничего не случится…» - «Ничего, ничего не случится,» - не в силах сдерживаться и не обращая внимание на полковника, в голос прокричала Лина. Опомнившись, она повернулась к полковнику спиной и продолжила чтение: - «Но когда я вернусь, на Земле пройдет тысяча лет… Ну не тысяча, а девятьсот шестьдесят восемь, но это не важно. Считай себя свободной… Ты отличный химик и биолог, а вот физику ты никогда не любила… Я тебе напомню… Всего два слова … Парадокс Эйнштейна… Я не знаю, я просто не могу вычислить, чем я тебя так обидел. Я думал об этом весь год во время занятий в центре подготовки… Я думаю об этом сейчас, когда Землю уже не видно в иллюминаторы, и я не могу понять, чем я мог так тебя обидеть, что ты решила не просто уйти от меня, а уйти с такой лютой ненавистью, забыв всё волшебное, случившееся между нами… Я очень тебя» - Лина разглядела старательно заштрихованное, как и в начале послания, слово «любил», а следом шло слово «люблю».
«Я очень тебя люблю. Я прощаю тебя. Я прощаю и прошу прощения, хотя кроме поздних приходов с работы домой, мне не за что просить прощения. Военный, который принесет тебе мою записку, передаст тебе подписанные нотариусом документы на развод. Ты можешь узаконить свои отношение с тем….»
Лина положила записку на стол и закрыла лицо ладонями. Ее трясло. Полковник приподнялся громко отодвинув стул… Но Лина услышав, взглянула на него красными от слёз глазами и одними губами произнесла: «Не надо».
Там в записке осталось не прочитанное ею слово «Прощай». Лина чувствовала его, но прочесть его, увидеть его, а, значит, согласится, она не могла. Женщина резким движением пододвинула записку через стол по направлению к чемоданчику и постучала ладошкой по столу: «Сжигайте… ну же, поскорей и уходите. Прошу Вас уходите и… и документы о которых говорится в записке сожгите… Что, но?! Сжигайте! Мне не нужно никакого развода. Я буду его ждать, и мне не указ всякие парадоксы всяких Эйнштейнов. Я буду его ждать…»
3.
На Земле готовились к встрече первой межгалактической экспедиции. Для астронавтов выстроили специальный городок под прозрачным куполом. Во-первых, чтобы соблюсти режим карантина, а, во-вторых, чтобы астронавты избежали эмоционального шока от встречи с далёким будущим. Выстроенный городок напоминал и архитектурой и бытовыми вещами городки из далёкого прошлого.
Целая сеть таких городов под куполами ожидала экипажи героев, стартовавших в течении первых столетий прошлого тысячелетия. Более поздние экспедиции в такой мере предосторожности уже не нуждались…
По прошествии положенного срока карантина и после внушительного курса истории члены первой экспедиции отправились на ознакомление с новой-старой планетой.
Кирилл поражался тому, что многое не изменилось за прошедшие тысячу лет. Он сравнивал прогресс происшедший за тысячелетие до его рождения и за тысячелетие прошедшее с их отлета… Казалось, что практически ничего не изменилось. Хотя, будь это так, потомки…. потомки ставшие современниками, не стали бы строить для них адаптационные инкубаторы.
Продолжительность жизни увеличилась на 15-20 лет. Сократилась детская смертность в странах третьего мира, да и сами страны третьего мира исчезли, как и страны вообще, хотя этнос не исчез и ассимиляция, при случившейся глобализации оказалась не такой сильной.
Спросив существует ли Москва и получив положительный ответ, Кирилл попросил отвезти его туда. Уже на утро за ним пришёл молодой офицер из службы безопасности космопорта и предложил Кириллу последовать за ним. Они прошли несколько коридоров и зашли в небольшую комнату.
- Пожалуйста, садитесь, - мужчина указал ему на массивный стул, - Если вдруг вам покажется… если у вас в глазах замелькает… не удивляйтесь и ни в коем случае не пытайтесь встать со стула.
Кирилл пожал плечами и стал ждать. Он огляделся. Комната как комната, только стены из какого-то материала, напоминающего колбочки древних электронно-лучевых трубок. Что-то слегка сверкнуло то ли в стене, то ли в глазу Кирилла, но, помня предупреждение офицера, он сидел и терпеливо ждал. Минут через 5 дверь открылась и вошла девушка, тоже в форме, только немного другого оттенка.
- Столица бывшей России, город-герой Москва приветствует вас, профессор. Вы вовремя вернулись. Завтра у нас большой праздник: Москве исполняется тысяча девятьсот лет.
Видимо глаза Кирилла расширились настолько, что девушка, несомненно выученная и вымуштрованная не сдержала улыбки - Да-да профессор. Если Вам хочется от удивления привстать - уже можно. Вы в Москве… Мы Вас телепортировали из Коста-Рики, где находится карантинная база космофлота. Простите, что не предупредили, но мы не хотели Вас напугать или шокировать. Как Вы заметили, в процедуре телепортации нет ничего страшного. Для нас уже более шесть веков, это как для Вас на метро проехаться. Удивительно - мне трудно осознать, что всего несколько дней назад, Вы и ваши друзья с корабля были для всех нас только персонажем первой главы третьего тома современной пятитомной истории. Вы - первые ласточки. Скоро посыпятся экспедиции улетавшие и вслед за вашей и позже аж в течении двухста пятидесяти лет. Потом все стало легче… Мы научились совладать с Парадоксом Эйнштейна. Не то чтобы мы изобрели Машину Времени, просто мы открыли и научились телепортироваться на большие и малые расстояния… К сожалению, мы не могли применить новые открытия к улетевшим ранее экспедициям, потому как точно не знали где они находятся… Простите - девушка прижала палец к уху, - мне только что передали - к Земле приближается еще один звездолет. Он стартовал через пару лет после Вашего. Это был не второй Звездолет, но точно один из первых… Так что ждите «соотечественников» или правильнее сказать «сотысечилетников» через месяц по окончании карантина. - девушка открыла дверь и легким движением руки предложила Кириллу выйти.
4.
Москва поразила Кирилла историческим центром сохранившемся практически без изменений. Это было вдвойне, втройне, да что там мелочиться - в стократ удивительней всего, увиденного за два месяца после возвращения. Не летающие дома и города, не подводные колонии, не телепортаторы в телефонных кабинах, ни потрясающей красоты Земляне - стройные и спортивные с голубыми глазами… Ничто его не поразило так, как сохраненные до узнаваемости города. Особенно - на фоне скандалов последних десятилетий предшествующих его отлету, когда мэры городов теряли свои места за то, что слишком активно разрушали (или наоборот - не разрушали) исторические памятники.
Две недели в Москве пролетели как два часа. Кирилла поселили в одном из пяти тысяч летающих многоквартирных домов. Квартира его выглядела точвточь как его московская квартира… Кирилл даже не спрашивал, как осуществляются подобные фокусы. Что реально, а что проецируется в его сознании. Только кровать и еда не вызывали у него сомнений. Хотя… однозначные выводы он делать боялся даже о тех вещах которые он мог пощупать и попробовать на вкус..
Удивительно… В квартире нашлось всё кроме их с Линой свадебной фотографии. Неужели цивилизация будущего, то есть настоящего дошла до того, что научилась разделять приятные и болезнетворные воспоминания. Видимо последнее верно, но предосторожность эта была тщетной. Эту боль - двойную боль ничто не отнимет. Ни время, ни прогресс. Даже если ему перепрограммируют память, она всё равно останется с ним.
Кириллу до скрежета зубов захотелось узнать, судьбы его родных и друзей. Как много на Земле ходит потомков тех, кто ему так дорог… Ученый сознавал, всю порочность этой мысль - ему никак не следовало ворошить старое, но мысль не отпускала ни на секунду и в конце-концов вынудила его отправился в Институт Гентеической Истории, о котором он успел прочитать ещё в первую неделю прохождения карантина.
Первое, что бросилось в глаза Кирилла, едва он переступил порог вестибюля Института - его парадный портрет в форме майора Космофлота с золотобуквенной подписью «Основоположник Теории бла бла бала… Кирилл бла бла бла и так далее»… Кирилл только языком успел щелкнуть, как к нему подлетело сразу несколько человек, которые начали его обнимать, жать ему руки и… прямо можно сказать весьма ощутимо тискать.
Его и раньше тяготило внимание к собственной персоне, куда менее заметное. Прием, банкет, экскурсия… Кирилл с большей стойкостью выносил тяготы четырехлетней опасной и изнуряющей экспедиции. Цель его визита в институт была совершенно иной. Но он всё вытерпел только ради того, чтобы наконец задать один единственный вопрос - можно ли проследить за судьбами людей, живших десять веков тому назад.
Какого же было его удивление, когда он не только получил положительный ответ, но узнал, что это возможно только благодаря его разработкам в области генной инженерии и генного анализа. Кириллу обещали завтра утром проследить судьбы всех тех, от кого у него остались хоть какие-то предметы. У Кирилла остались безделушки из прошлого - подаренные в разное время матерью с отцом, братом, некоторыми друзьям и… Линой. Линой… Медальон, носовой платок, фотокарточка, бумажник, зажигалка, блокнот…
Огромные - с десятиэтажные дома - компьютеры хранили коды всех живших за прошедшее тысячелетие людей со всеми их основными деяниями и судьбами. От кого-то остались только даты жизни и смерти, а от кого-то….
О, боги!!! Судьба была благосклонна почти ко всем, о ком захотел узнать Кирилл. Почти все его близкие прожили долгие, для своего времени жизни. Кирилл узнал, что сейчас на Земле проживают около ста тысяч потомков его бората… Только один его друг - самый близкий друг погиб молодым, разбившись при катании на горных лыжах… А вот Лина… О Лине в системе не нашлось ни единого байта информации… Ничегошеньки. Ни сейчас, ни раньше на Земле не проживал ни один потомок Лины. Её геноцепочка в компьютере не значилась. По просьбе Кирилла оператор трижды провёл поиск с разными предметами и каждый раз получал однозначный ответ.
Лаборантка только развела руками - Ваша формула не врёт профессор. И машина не давала сбоев ни разу за последние триста с гаком лет. Если машина не нашла информации о Вашей супруге, значит она исчезла с Земли в течении трех лет после Вашего отлёта, потому что первый прототип Генокомпютера появился именно через три года после отлёта Вашей экспедиции. Это сто процентная информация.
Кирилл поблагодарил и спросил, сохранились ли древние кладбища… Ему хотелось почтить память своих близких и… поискать могилу Лины… Боль и обида давно прошли, осталась лишь горечь от непоправимого и всё то, что было с ними до того злосчастного дня.
Оказалось, что уже семь веков как людей хоронят в космосе. Умерших землян распыляют в галактике в виде элементарных частиц, а надгробия моделирует компьютер и кладбища представляют из себя просторные комнаты, в которых эмулируются трава, деревья, цветы, скамейки и надгробия в соответствии с вероисповеданием, традициями и…
За неделю, Кирилл побывал у самых близких ему людей. «Поговорил» с ними. Попросил прощения за то, что бросил их не попрощавшись. Но могилы Лины не было. Лина просто исчезла с Земли… Её не было нигде. Ни в списках жертв стихийных бедствий. Ни в списках жертв террористических актов и несчастных случаев. Ни в списках казнённых особо-опасных преступников. Её просто не было и Кирилл вдруг подумал, что может вся его предыдущая жизнь просто сон. Имплантат в память. В принципе для технологий общества, в котором он оказался, такая процедура была как прививка от гриппа…
Кирилл не знал, что ещё ему думать.
5.
Так промчалось еще пять месяцев. Кирилл давно работал в Лаборатории имени себя в Институте имени себя же. Он категорически отказался занять хоть какую-то должность и просто попросил выделить ему небольшую группу из пяти сотрудников.
По вечерам Кирилл бродил по Москве. И всё чаще и чаще ноги приводили его в парк Сокольники, на дальнюю просеку, на которой он, ещё школьником впервые поцеловал Лину и получил пощечину. Вот уже месяц как он приходил сюда каждый вечер, садился на лавочку - совсем не похожую на ту лавочку, и закрывал глаза. Он начинал считать, и когда доходил до второй сотни, то слышал её голос: - Привет! Прости, что я тебе тогда влепила пощечину… - Подождав несколько секунд, Кирилл отвечал - Да брось ты, я тогда заслужил… Несносный мальчишка… - а Лина возражала - Нет! Не заслужил, это я была вредной девчонкой…
И вот однажды, когда он снова сидел на лавочке, с зажмуренными глазами казавшейся совсем такой как та… Когда он считал, и когда он услышал очередной раз «привет», что-то до боли знакомое коснулось его щеки… Это могли быть только её волосы. Ничьи больше. Только её.
«Я наверное умер и попал в ад, и черти издеваются надо мной», - подумал Кирилл… и услышал снова - Привет. Привет любимый… Я конечно плохо училась в школе по физике, но могу с уверенностью сказать, что хотя Эйнштейн и был прав, определяя свой парадокс, он не учёл исключения из своего закона. Он не учёл, что любящая женщина способна найти своего возлюбленного и через бездну шириною в тысячу лет.
Кирилл очень медленно открыл глаза. Перед ним стояла Лина. Его Лина… Точно такая же, как утром того страшного дня. Немножечко похудевшая, с едва заметными морщинками в уголках глаз, совсем не старящим и даже не взрослящим её…
- Лина!!!!!! Я что умер? Лина - это ты?..
Она бросилась к нему, села на его колени, стиснула в объятиях и целовала, целовала, целовала, а он не мог ответить, он даже пошевелиться не мог… Он все еще не верил, что он жив и находится в здравом рассудке….
- Но как, как это может быть…
- Очень просто мой единственный глупый гений…. Просто я всеми правдами и не правдами добилась места в одной из экспедиций стартовавших после твоей. Мне в этом помог полковник, принесший твоё “прощальное письмо”. Но это очень долгая и не очень интересная история… Главное, что несмотря на Парадокс Эйнштейна я снова тут с тобой, мой ревнивый взбалмошный мальчишка, институтоносец… Мне следовало тебя отлупить, нет поколотить до синяков… чтобы ты запомнил ещё на несколько тысяч лет, что нет в моей жизни никого дороже тебя. Ты моя единственная любовь и всегда был только ты, даже тогда, когда ты думал, что я кручу шашни с Алом…
- Но я же слышал…
- Он слышал… Да слышал… Слышал как я рассказывала одному «сотруднику», про то, что ухожу с работы, что ненавижу моего начальника, что нашла новую работу, и что руководитель одного Института…. Потом я поняла, что все это было подстроено. Все от начала и до конца. И преследования со стороны мерзавца-начальника, и звонок «сотрудника» и открытая дверь… Нас поссорили, чтобы ты согласился лететь…
Кирилл осторожно пересадил Лину на лавку, упал на колени, уткнулся в неё и зарыдал…. Он хотел просить прощения, но вместо слов из его глотки доносились только сдавленные крики. Он проживал тысячу лет. Тысячу лет после смерти. Он возвращался к жизни.
А она теребила его космы и приговаривала: - Хватит любимый. Я вижу, что ты раскаялся. Не надо плакать. Давай лучше пойдем домой. Я очень хочу, наконец, родить от тебя ребенка. Я знаю, что ты перерыл все базы данных в поисках моего генофонда. Ну же… Давай. Ведь и твоего генофонда там тоже недостает. Как же так - в компьютере имени горе-гения нет его генофонда. Ну же… Пошли…
Кирилл не заставил себя уговаривать. Это была чудесная ночь. Самая сказочная ночь случившаяся за прошедшее тысячелетие. Они плакали, смеялись и кричали… А потом они уснули как младенцы… А когда Кирилл проснулся и боясь пошевелиться, потому что Лина еще спала положив щеку ему на грудь, открыл глаза, первое что он увидел напротив кровати - их Свадебное фото.
23 октября 2012 года