История Галиции
С 1349 года, то есть со времен, когда не только малороссийской народности еще не сложилось, но еще не было понятия русский народ, а было лишь понятие русская земля, Галицко-Волынское княжество было захвачено католической Польшей. В конце восемнадцатого века Галиция, уже существенно ополяченная, перешла к Австрии, где и пребывала до разгрома австро-германского блока в Первой мировой войне. После чего победившая Антанта передала Галицию опять «панской Польше». Итак, Галиция не принимала никакого участия ни в жизни Чигиринской республики Богдана Хмельницкого, воссоединившейся с Русью, ни в жизни Малороссии - части Российской империи. Но главное событие, сделавшее из Галиции особый феномен - это религиозное отличие как от Польши, так и от православной Малороссии.
Феномен Галиции невозможно понять, если искать причины украинского антимосковитства в событиях и идеологиях ХХ века и ничего не знать о религиозо-философских основах исторического сознания. Одна из таких тем, игнорируемых сегодняшним Homo Economicus -это противостояние католического Запада ненавистной “византийской схизме” и неприятие русского православия, что трагично разыгрывается в жизни одного этноса. Отрыв Киева - символа преемства от Константинополя от Москвы, и окатоличивание восточного славянства были вековыми устремлениями Ватикана и Запада: “О, мои Русины! Через вас-то надеюсь я достигнуть Востока...” - взывал к галичанам Папа Урбан VIII в начале XVII столетия вскоре после Унии (1596).
Митрополита Михаила Рагозу и четырех епископов, под давлением Речи Посполитой принявших католический догмат при сохранении православного обряда в Брестской унии, православные малороссы не приняли. Но униатов с презрением отвергли также и поляки - местные католики. Униатство стало водоразделом между православно-малороссийским и польско-католическим культурно-цивилизационным типом. Это самоопределение было всегда неустойчивым, ибо те униаты, что имели пропольское сознание, постепенно переходили в католичество и ополячивались, а колеблющиеся переходили обратно в православие. Вектор униатства направлен был поэтому на Восток, стремясь втянуть православную Малороссию, подстрекателем к чему всегда была претендующая на нее веками Польша. Греко-католическая церковь родила именно в Галиции политическое «украинство» в ярко выраженной форме «москвофобии».
Именно поляки - родоначальники концепций, что русские и малороссы это не единый разветвившийся народ, а две народности, затем теория превратила их уже в два славянских народа . Но галицийская идеология нуждалась в более радикальном пересмотре и его представил провинциальный поляк Францышек Духинский, который в середине XIX века начинает витийствовать с парижских кафедр о том, что русские - это вообще не славяне, а помесь угро-финнов с татарами. Эта варварская нация украла Киевскую историю, которая относится лишь к малороссам, которые и есть единственные наследники святого Владимира. (Именно это провозгласил Папа Иоанн Павел II во время его визита на Украину). Щедро субсидируемая Ватиканом и Веной эта теория затем в изящной форме воплотилась в капитальный труд украинского интеллектуального патриарха М.Грушевского - девятитомную «Историю Украйны-Руси» (1908), оплаченную грантами Венского двора.
Несмотря на все пятивековые усилия Польши и Австрии еще на рубеже ХIХ-ХХ веков самобытность малороссийской культуры совсем не означала антирусского сознания не только в Малороссии, воспетой Гоголем, но и в самой Галицкой и Карпатской Руси. Более 100 тыс. подписей стояло под петицией галичан в Венский парламент в 1880 году о праве изучать и преподавать русский язык: "Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считает своим.»
Все это грозило обрусением и в конечном счете идеей единения с православной Малороссией и Москвой. Вена и Ватикан начали спешно готовить Галицию на роль “украинского Пьемонта” в преддверии мировой войны. Надо было превратить русинов и галичан в украинцев, дать им лозунг всеукраинского единства, но с антирусским вектором, который, в случае победы австро-германского блока в грядущей войне сулил уже отрыв всей Малороссии от России.
Этим занималась "украино-австрийская партия", одним из лидеров которой был австрийский граф и офицер, католик, будущий униатский митрополит Андрей Шептицкий, который начертал меры по извращению исторического сознания православных малороссов Российской империи с тем, чтобы «как только победоносная Австрийская армия вступит на территорию русской Украйны… эти области возможно полнее отторгнуть от России и придать им характер области национальной, от России независимой, чуждой державе царей». Этот план на немецком языке был обнаружен в замурованном архиве Шептицкого во Львове и напечатан в газете «Общее дело» в Петрограде в 1917 году.
Уже в 1882 году в ответ на культурный русофильский подъем в подвластных ей областях Австро-Венгрия начала репрессии против священников и мирян, переходивших в православие и даже против говоривших по-русски. В 1914 году с началом Первой мировой войны начались судебные процессы над закарпатскими крестьянами, целыми селами переходившими в православие (более 90 человек осуждены, тысячи же крестьян годы жили на осадном положении). В одном из концлагерей в Австрии - в Талергофе было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежали в Россию, еще около 80 тыс. было убито после первого отступления русской армии, в том числе около 300 «ненадежных» униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию и России.
Кто же совершал эти репрессии? - По словам галицких православных историков, оказавшихся в зарубежье, "австро-мадьярский террор, охвативший прикарпатскую Русь», осуществляли не кто иные как «братья, вырекшиеся от Руси, ставшие не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими палачами родного народа». Именно «Прикарпатские униаты были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны" - пишет П. Гардый в книге, выпущенной в Нью-Йорке в 1960 году. Они уже в 1912-1914 годах, когда не было ни большевиков, ни сталинских репрессий, воевали вместе с австрийцами против православных малороссов и русских , мечтая оторвать всю православную Малороссию и подчинить ее их галицийской москвофобской форме украинства. Все это рушит мифы о том, будто бы бандеровци УПА и ОУН боролись с Советами.
Можно только поразиться мудрости русских политических умов, читая Записку министра П. Н. Дурново, подготовленную для Николая II в 1914 году на пороге Первой мировой войны: «Государь! Единственным призом в этой войне может быть Галиция», но “только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю...”
Национализм галицийских униатов имеет лишь один аналог - ненависть к православному сербству хорватов - части единого некогда сербского этноса, окатоличенного в XIV веке венграми. И деяния бандеровцев в Годы Второй мировой войны весьма похожи на геноцид сербов, совершенный с благословения Ватикана хорватскими усташами.
Но галицийская идеология не имеет ничего общего с любыми формами национализма малороссийского, что, среди прочего, явлено во время революции. Весьма симптоматична судьба православного архиепископа Иоанна Теодоровича - полкового священника Центральной Рады. Оказавшись в эмиграции в 1924 году в Канаде, несмотря на “героическое” националистическое прошлое, он был подвергнут поношению и изоляции со стороны заправлявших в украинском зарубежье униатов. С горечью он писал: “Потому что ты не греко-католик, ты никак не можешь быть украинцем... ты не греко-католик, а значит ты кацап, москаль, проклятый схизматик”.
Что же после революции? Вопреки мифам о подавлении советским тоталитаризмом украинской идентичности, первые 20 лет "Радянськой Влади" явились золотым веком для галицийской идеологии. Большевики издали в 1923 году постановление ЦК ВКП(б) об обязательной украинизации, несмотря на то, что влияние "самостийничества" в самом малороссийском народе еще в первой четверти XX в. было совершенно ничтожным. В результате единственных муниципальных выборов на Украине летом 1917 года в органы местного самоуправления избрано: от общероссийских партий - 870 депутатов, от украинских федералистских партий - 128, от сепаратистов - ни одного.
Тотальная украинизация на фоне разгрома русской культуры, церкви, уничтожения консервативной интеллигенции, было содержанием ленинской национальной политики . Именно ранне-советская историческая наука, которую создавали столпы Института красной профессуры Покровский и С.А.Пионтковский, остервенело развенчивала русскую историю - «плод захватов и ненасытной завоевательной похоти». Именно эта школа вполне легализовала терминологический и понятийный аппарат униатской "австрийско-украинской» партии, препарировав его под нужды классовой борьбы Украины, «чуждой державы царей» против «тюрьмы народов». Религиозно-историческая риторика была виртуозно заменена классовой, но вся русофобская направленность сохранилась и возросла.
Это не удивительно, ведь первым президентом Академии наук большевистской Украины стал М. Грушевский. Этот сноб, который не боялся в ответ на обращение студентов пролетарского происхождения «Товарищ профессор», с саркастической гримасой громко изрекать «гусь свинье не товарищ», мог спокойно остаться в своей Галиции, переданной Антантой опять «панской Польше». Однако он предпочел работать на будущую перспективу в Киеве, несмотря на нескрываемое отвращение к «пролетарской культуре». В позднесоветское время антирусские аспекты доктрины запоздало пытались откорректировать. Но общий итог изменений в сознании дает возможность выставлять даже запрет в 50-е годы униатской церкви - пособника гитлеровцев как репрессию против национального движения и борцов со Сталиным, хотя роль и деяния бандеровцев полностью повторяли феномен униатов на австрийской службе в 1912-1914 годах.
Параллельно в Галиции униаты готовились к овладению всей православной Малороссией, которая была под большевиками. Вторя Папе Урбану VIII, митрополит Андрей Шептицкий задолго до того, как Сталин, полагавший себя умнее П. Дурново, опрометчиво задумал «присоединить Галицию», обращался в 1929 году к вверенному ему духовенству: “Многим из нас Бог еще окажет милость проповедовать в церквах Большой Украины... по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск”.
Именно галицийско-униатской идеологией советский период объявлен продолжением рабства украинского народа под игом русского империализма в новой большевистской форме. Даже голодомор - трагедию общерусского масштаба которая вместе с раскулачиванием была уничтожением вовсе не самостийного украинского элемента, а планомерным и сознательным уничтожением большевиками носителей консервативного православного начала с общероссийским мировоззрением, теперь трактуют как геноцид русских над украинцами! Но даже география большевистского террора, включая «голодомор» весьма красноречиво опровергает это. От сегодняшних украинцев скрывают, что В.Я.Чубарь, председатель СНК УССР с 1923 года, подписавший роковое Постановление СНК УССР "О борьбе с саботажем в хлебозаготовках" от 6 дек. 1932 г., после которого начался страшный голод на Украине, являлся самым ярым большевистским "украинизатором", а не борцом против украинского духа.
Репрессии охватили в первую очередь зажиточные края - Волынь, Полтавщину, бывшие оплотом консервативных сил. Волынь практически не была затронута революцией 1905 года, в ней полностью отсутствовали антимосковитские настроения, на которые и делали ставку революционеры, как это сегодня ни удивительно. На Волыни действовал один из главных духовных центров всей Руси - Почаевская Лавра. На Полтавщине некогда вспыхнуло восстание Мартына Пушкаря против Выговского, пытавшегося повернуть Малороссию назад к Польше, именно полтавский полковник Искра обнародовал факт измены Мазепы, и именно на Полтавщине П.Чубинский, автор гимна "Ще не вмерла Украiна", явно списанного с «Еще Польска не сгинела», был избит крестьянами за его агитацию.
Сегодняшний обыватель не знает и что такое Закарпатье. - Это уже не Галиция, это православные русины. Советская власть действительно репрессировала их, зная, что это были вовсе не союзники бандеровцев. Фактически эти репрессии продолжили дело униатов, для умиротворения которых закарпатские русины переименованы в "украинцев". В результате операции "Висла" было депортировано более 230 тыс. лемков - карпаторусской народности, традиционно общерусской ориентации. Массовым репрессиям подверглось население западных Карпат, всегда бывшее русофильским. В 1939 г. после «воссоединения» Западной Украины, когда бандеровци уже точили ножи, а Митрополит Андрей Шептицкий готовился благословлять эсэовскую дивизию Галичина, на местном закарпатском референдуме 82% населения высказались в поддержку русского, а не украинского языка… Поэтому их потомки сегодня голосовали против Ющенко, который победил в Закарпатской области совсем небольшим перевесом, тогда как в Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской и Ровенской областях за «галицийский» проект отдали голоса 90 процентов.
Надо понять, что именно отречение от общерусской и общеправославной судьбы позволяет обосновывать историческую логику не просто отдельного от России, но ориентированного стратегически и духовно на Запад развития Украины. Отсутствие такого исторического проекта без комплекса младшего брата и объясняет, почему официальный Киев в 90-е годы был зажат между экономическим менталитетом многонаселенного промышленного востока и пассионарным антирусским западом. Никакого пророссийского вектора в 90-е годы не просматривалось в государственной доктрине страны, где более трети населения - русские, а более половины считает русский язык родным. Рада отказалась в 1996 году придать русскому языку статус государственного даже в Новороссии и в Крыму - на землях, которые никакого отношения не имели к той Украйне, воссоединившейся с Россией в 1654 году.
Отсутствие именно подлинно украинского проекта обеспечило полное господство галицийских идей на мировоззренческом и информационном поле. Главный итог - переписывание истории под углом зрения многовековой борьбы Украины с имперской угнетательницей Россией. Мазепинщина как историческая идеология преподается в школах, но в свое время из 16 епископов, анафематствовавших Мазепу, 14 были малороссами. Произошло уже втягивание центральной Украины - Чернигова, Полтавы, Киева в антирусский проект. Молодые киевляне, конечно, не полны такой русофобии, они протестуют против бюрократии. Но эта молодежь уже уверена, что украинская независимость обязательно должна иметь противоположные России ориентиры. Они уже десять лет учились по учебникам истории, где Мазепа - герой- именно потому что предал ненавистную угнетательницу Россию, что Крымская война и оборона Севастополя, где вместе с Воронежским и другими героически сражались «именные» Черниговский, Полтавский, Волынский, Житомирский полки - это эпизод не отечественной истории, наконец, что Великая отечественная война - это нацистско-большевистская война и бандеровцы - это борцы за свободу.
Источник: Форум Пограничника