Across The Bible, part 2
Дамы и господа, Христос Воскресе! Будьте внимательны и осторожны на улицах города!
***
- Ну вот мы и выяснили - сына ты ради общего блага вполне способен убить, - недовольно ворчит теперь-уже-Сын, отряхивая подол длинного одеяния, смахивающего на свадебное платье, - только вот на кой фиг ты меня к душам в отстойник запихнул? Они меня там чуть на сувениры не разодрали от счастья…
- Ты это, извини, случайно вышло. Установлено же правило - кто умер, того в отстойник. А ты, прости за напоминание, умер. Программу я только написал и запустить не успел. Говорил же тебе, повиси еще, не торопись.
- Это не я, это какой-то милый человек с копьем. Так что у моего смертного тела выбора, как понимаешь, не осталось. Ладно, прощаю, чего уж там. Что теперь делать будем? Мне бы вернуться, знаешь ли, я обещал…
- Просто отлично, что ты обещал. У них там на почве твоей смерти такой ажиотаж пошел - ого-го! Кажется, новую религию создавать собираются - поверх старой, основанную на твоих, прости вселенная, проповедях. Ты бы хоть иногда задумывался, что несешь… А один предприимчивый человек уже утащил твой крест и теперь распиливает его на мелкие кусочки - собирается продавать как великую святыню. Так что, если ты воскреснешь - это будет просто бомба. Толпы поклонников, смена строя, мировое господство верных над…
- Стоп, стоп! А не могу я воскреснуть как-нибудь менее эпично, а? Я тебя понял. У тебя уже новая теория и тебе надо ее проверить, но можно в этот раз без моего прямого участия? Устал я что-то, по Галилее таскаясь. Да и казнь эта… Приятного мало.
- Да я что? Я просто предложил. Не хочешь - не надо, и отсюда разберемся. А зачем тебе тогда вообще воскресать?
- Затем, голова твоя садовая, что я покажусь нужным людям, они расскажут другим людям, и мы потом сможем наблюдать развитие твоей теории на практике. С куда большей вероятностью, чем если я просто исчезну. К тому же, - тут Сын замялся, - ну, мне нужно.
- Тот человек, - понимающе кивнул Отец, - вы с ним так забавно проводили время, одно удовольствие было наблюдать.
- Придурок! - Сын беззлобно пихнул Отца в плечо. - Мог бы и отвернуться, ни стыда, ни совести!
- Это у кого еще стыда нет, - уворачиваясь от следующего удара заржал Отец. - Ну хорошо, воскресить так воскресить. Оп-ля! Есть, ты воскрес!
- То есть как это - воскрес? Я еще здесь!
- Э-э-э, ой… Ну, то есть, тело твое того… Воскресло. Хорошо хоть, выйти не может, там эти умники фарисеи огромным камнем вход завалили. Сам не выберешься, если только не… - Отец поглядел на один из экранов и глаза у него стали большие и круглые, как чайные блюдца. - Мать твою!!! Так, «сынок», быстро в тело! Быстро, кому говорю. А то там к тебе пришли. С миром. И эти клуши уже сдвинули камень…
***
- Ну, давайте, навалились все вместе! Он уже сдвинулся! - командовала бойкая Саломия. - И раз, и два, и три!
Камень медленно отодвинулся в строну. Женщин взвизгнули - сперва от радости, а потом от ужаса, потому что увидели НЕЧТО. У этого НЕЧТО было тело Иисуса и лицо Иисуса, вот только странные белые глаза голодно смотрели черными зрачками, похожими на звезды, да черно-синий рот кривился в какой-то нехорошей гримасе… А потом НЕЧТО зарычало, оскалило зубы и впилось в плечо стоящей ближе всех Марфы.
- Назад!!! - завопила не хуже Гедеоновых труб Саломия. - Быстрее, бежим!!!
Но убежать было не так-то просто.
- Пиздец какой! - стараясь не смотреть на происходящее, бормотал Отец, судорожно нажимая на все кнопки поочередно, но без особого эффекта. - Придется самому. Но, для начала, стереть память. Выжившим.
Женщины недоуменно оглядывались - они помнили, как шли ко гробу, но кто отворил камень? Может, сидящий на нем… ангел?!
- Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; он воскрес, его нет здесь. Вот место, где он был положен. Но идите, скажите ученикам его и Петру, что он предваряет вас в Галилее; там его увидите, как он сказал вам.
Удивленные и напуганные женщины со всех ног бросились исполнять повеление ангела. И лишь когда они уже подходили к дому, где ждали их ученики Иисуса, Мария Клеопова задумчиво проговорила:
- А где Марфа и Сусанна? Мне казалось, они были с нами, разве нет?
Как и следовало ожидать, мужчины не поверили в явление ангела. Марк, к тому же, еще и обидно обнюхал вестниц, пытаясь отыскать запах алкоголя, а то и чего еще похуже.
- Чушь?! - возмущались женщины, грустной вереницей бредя к рынку - заглушить обиду покупкой приятных мелочей. - Пустые слова?! Пить меньше надо?! Козлы…
- И все-таки, где Марфа и Сусанна? - спросила в очередной раз Мария Клеопова, и была услышана.
- Какие еще Марфа и Сусанна? - удивилась Мария Магдалина.
"А этой нужно еще одно воздействие, ох, сильна!" - удивился Отец, отряхивая с себя перья. Взгляд женщины на мгновение заволокло мутной пеленой.
- А? Что? Да нет, никакие, что это я. Пойдемте, купим платки и сладкого. Ну какие козлы, а…
***
Иисус пришел в себя, разжал челюсти, и нечто окровавленное с мерзким шлепком упало на каменный пол пещеры. Он с омерзением отшатнулся и поспешил покинуть место своего погребения.
Отец стоял около пещеры, задумчиво разглядывая что-то на экране какой-то очередной недотехнической фигни.
- С возвращением, воскресший ты наш, - криво улыбнулся он. - Память всем подправил, трупы убрал. Прости, что поторопился.
- И скольких я убил? Шестерых? Семерых? - руки у Иисуса заметно подрагивали. Отец сунул ему добытое будто бы из воздуха влажное полотенце.
- Всего двоих. Только ты их не просто убил… Помнишь Лазаря? Беда какая-то с воскресшими в этом мире. Мне никак не удается стабилизировать фон. Почему-то все кидаются жрать чужие мозги. Ты не исключение, увы, - Отец с сочувствием поглядел на Иисуса, которого, разумеется, тут же начало выворачивать.
- Кошмар, - простонал Сын между позывами. - Хуже и быть не может.
- На самом деле, может, - задумчиво протянул Отец. - Во-первых, ты как проблюешься, в зеркало на себя посмотри - вон, я на камень положил. Тело удается поднять и заставить функционировать, но вот обновить - нет. Пока, по крайней мере. Не смотри на меня так, я прямо сейчас над этим работаю. Но пока придется тебе походить с дырками в руках и ногах. И с царапинами на лице. И с раной от копья. А во-вторых, твой Иуда, как оказалось, ухитрился повеситься, пока мы с тобой разгребали ту проблему с душами…
- Иуда… мертв? - сквозь очередной приступ неконтролируемой рвоты простонал Иисус. - И его тоже придется воскрешать?
- Еще раз сожалею, но похоже, что так. Могу перенести тебя к его захоронению прямо сейчас. У меня остался тот состав, который мы влили Лазарю. Если подождешь немного, я доработаю. На чудесах там далеко не уедешь. Он, знаешь ли, повесился.
- Переноси давай, - Сын вытер лоб полотенцем. - А сам - в лабораторию. Я как раз успею отодвинуть его камень.
- Эй, давай только без самодеятельности! Вернусь с раствором, тогда и выпускать будешь.
Но Иисус, конечно, не утерпел.
- А-а-а!!! Убери его от меня. Тащи свой хренов раствор срочно! Фу, отпусти мою руку, я тоже мертвый, я невкусный, фу!!!
- Рот ему открой, я волью!
- Не могу, рот у него занят! Моей рукой! Шприц тащи, дятел! Быстрее!!!
Пришедший в себя Иуда жестами пытался объяснить, насколько он рад снова видеть учителя. Получалось что-то не очень приличное.
- А почему он молчит? - Иисус встревоженно наблюдал за учеником.
- Потому что очень неаккуратно повесился. Но с этим, думаю, я могу помочь. Вот, вам уже лучше, молодой человек?
- Да, спасибо, - голос Иуды был хриплым, звуки вырывались со свистом, - а вы кто?
- Это, эм-м, это в каком-то смысле мой Отец, я говорил тебе о нем, - выдавил Иисус, заставляя себя смотреть Иуде в лицо. Вид у того, надо сказать, был не очень. Странгуляционная борозда никого не красит. Впрочем, остальные признаки недавнего повешения за шею убавляют еще больше обаяния.
- А я тебе не верил, - сдавленно прохрипел Иуда, - я думал, ты умер. Совсем. Навсегда.
- Ну вот видишь, все хорошо. Я живой. Ты живой. - Иисус порывисто обнял ученика, прижал его к себе и поднял взгляд на Отца.
- Что мы можем сделать?
- Можем забрать его к себе. С астральной сущностью проще работать, чем с таким телом. Я его в считанные минуты в порядок приведу.
- К себе - это куда? - испуганно зашипел Иуда. - В Рай, что ли?
- Ха-ха-ха, ты только его послушай, Младший. В Рай. Ну, в каком-то смысле, так и есть. Боишься, что ли?
- Вот еще, - обиделся Иуда, глядя на Отца, тем не менее, с опаской.
- Пойдешь со мной? - прошептал Иисус ему на ухо. - Все будет хорошо, как было, и даже лучше.
- Конечно же, я пойду, - улыбнулся Иуда. Это была поистине ужасающая улыбка. Но Иисус был рад и такой.
Спустя какое-то время. Галилея.
- Господь мой, а отчего у тебя такие белые глаза? И отчего у тебя такие странные зрачки? И почему у тебя черные губы?
- Просто вложи руку твою в ребра мои и отвяжись, Фома. Сил уже нет тебя слушать.
***
- Ну вот мы и выяснили - сына ты ради общего блага вполне способен убить, - недовольно ворчит теперь-уже-Сын, отряхивая подол длинного одеяния, смахивающего на свадебное платье, - только вот на кой фиг ты меня к душам в отстойник запихнул? Они меня там чуть на сувениры не разодрали от счастья…
- Ты это, извини, случайно вышло. Установлено же правило - кто умер, того в отстойник. А ты, прости за напоминание, умер. Программу я только написал и запустить не успел. Говорил же тебе, повиси еще, не торопись.
- Это не я, это какой-то милый человек с копьем. Так что у моего смертного тела выбора, как понимаешь, не осталось. Ладно, прощаю, чего уж там. Что теперь делать будем? Мне бы вернуться, знаешь ли, я обещал…
- Просто отлично, что ты обещал. У них там на почве твоей смерти такой ажиотаж пошел - ого-го! Кажется, новую религию создавать собираются - поверх старой, основанную на твоих, прости вселенная, проповедях. Ты бы хоть иногда задумывался, что несешь… А один предприимчивый человек уже утащил твой крест и теперь распиливает его на мелкие кусочки - собирается продавать как великую святыню. Так что, если ты воскреснешь - это будет просто бомба. Толпы поклонников, смена строя, мировое господство верных над…
- Стоп, стоп! А не могу я воскреснуть как-нибудь менее эпично, а? Я тебя понял. У тебя уже новая теория и тебе надо ее проверить, но можно в этот раз без моего прямого участия? Устал я что-то, по Галилее таскаясь. Да и казнь эта… Приятного мало.
- Да я что? Я просто предложил. Не хочешь - не надо, и отсюда разберемся. А зачем тебе тогда вообще воскресать?
- Затем, голова твоя садовая, что я покажусь нужным людям, они расскажут другим людям, и мы потом сможем наблюдать развитие твоей теории на практике. С куда большей вероятностью, чем если я просто исчезну. К тому же, - тут Сын замялся, - ну, мне нужно.
- Тот человек, - понимающе кивнул Отец, - вы с ним так забавно проводили время, одно удовольствие было наблюдать.
- Придурок! - Сын беззлобно пихнул Отца в плечо. - Мог бы и отвернуться, ни стыда, ни совести!
- Это у кого еще стыда нет, - уворачиваясь от следующего удара заржал Отец. - Ну хорошо, воскресить так воскресить. Оп-ля! Есть, ты воскрес!
- То есть как это - воскрес? Я еще здесь!
- Э-э-э, ой… Ну, то есть, тело твое того… Воскресло. Хорошо хоть, выйти не может, там эти умники фарисеи огромным камнем вход завалили. Сам не выберешься, если только не… - Отец поглядел на один из экранов и глаза у него стали большие и круглые, как чайные блюдца. - Мать твою!!! Так, «сынок», быстро в тело! Быстро, кому говорю. А то там к тебе пришли. С миром. И эти клуши уже сдвинули камень…
***
- Ну, давайте, навалились все вместе! Он уже сдвинулся! - командовала бойкая Саломия. - И раз, и два, и три!
Камень медленно отодвинулся в строну. Женщин взвизгнули - сперва от радости, а потом от ужаса, потому что увидели НЕЧТО. У этого НЕЧТО было тело Иисуса и лицо Иисуса, вот только странные белые глаза голодно смотрели черными зрачками, похожими на звезды, да черно-синий рот кривился в какой-то нехорошей гримасе… А потом НЕЧТО зарычало, оскалило зубы и впилось в плечо стоящей ближе всех Марфы.
- Назад!!! - завопила не хуже Гедеоновых труб Саломия. - Быстрее, бежим!!!
Но убежать было не так-то просто.
- Пиздец какой! - стараясь не смотреть на происходящее, бормотал Отец, судорожно нажимая на все кнопки поочередно, но без особого эффекта. - Придется самому. Но, для начала, стереть память. Выжившим.
Женщины недоуменно оглядывались - они помнили, как шли ко гробу, но кто отворил камень? Может, сидящий на нем… ангел?!
- Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; он воскрес, его нет здесь. Вот место, где он был положен. Но идите, скажите ученикам его и Петру, что он предваряет вас в Галилее; там его увидите, как он сказал вам.
Удивленные и напуганные женщины со всех ног бросились исполнять повеление ангела. И лишь когда они уже подходили к дому, где ждали их ученики Иисуса, Мария Клеопова задумчиво проговорила:
- А где Марфа и Сусанна? Мне казалось, они были с нами, разве нет?
Как и следовало ожидать, мужчины не поверили в явление ангела. Марк, к тому же, еще и обидно обнюхал вестниц, пытаясь отыскать запах алкоголя, а то и чего еще похуже.
- Чушь?! - возмущались женщины, грустной вереницей бредя к рынку - заглушить обиду покупкой приятных мелочей. - Пустые слова?! Пить меньше надо?! Козлы…
- И все-таки, где Марфа и Сусанна? - спросила в очередной раз Мария Клеопова, и была услышана.
- Какие еще Марфа и Сусанна? - удивилась Мария Магдалина.
"А этой нужно еще одно воздействие, ох, сильна!" - удивился Отец, отряхивая с себя перья. Взгляд женщины на мгновение заволокло мутной пеленой.
- А? Что? Да нет, никакие, что это я. Пойдемте, купим платки и сладкого. Ну какие козлы, а…
***
Иисус пришел в себя, разжал челюсти, и нечто окровавленное с мерзким шлепком упало на каменный пол пещеры. Он с омерзением отшатнулся и поспешил покинуть место своего погребения.
Отец стоял около пещеры, задумчиво разглядывая что-то на экране какой-то очередной недотехнической фигни.
- С возвращением, воскресший ты наш, - криво улыбнулся он. - Память всем подправил, трупы убрал. Прости, что поторопился.
- И скольких я убил? Шестерых? Семерых? - руки у Иисуса заметно подрагивали. Отец сунул ему добытое будто бы из воздуха влажное полотенце.
- Всего двоих. Только ты их не просто убил… Помнишь Лазаря? Беда какая-то с воскресшими в этом мире. Мне никак не удается стабилизировать фон. Почему-то все кидаются жрать чужие мозги. Ты не исключение, увы, - Отец с сочувствием поглядел на Иисуса, которого, разумеется, тут же начало выворачивать.
- Кошмар, - простонал Сын между позывами. - Хуже и быть не может.
- На самом деле, может, - задумчиво протянул Отец. - Во-первых, ты как проблюешься, в зеркало на себя посмотри - вон, я на камень положил. Тело удается поднять и заставить функционировать, но вот обновить - нет. Пока, по крайней мере. Не смотри на меня так, я прямо сейчас над этим работаю. Но пока придется тебе походить с дырками в руках и ногах. И с царапинами на лице. И с раной от копья. А во-вторых, твой Иуда, как оказалось, ухитрился повеситься, пока мы с тобой разгребали ту проблему с душами…
- Иуда… мертв? - сквозь очередной приступ неконтролируемой рвоты простонал Иисус. - И его тоже придется воскрешать?
- Еще раз сожалею, но похоже, что так. Могу перенести тебя к его захоронению прямо сейчас. У меня остался тот состав, который мы влили Лазарю. Если подождешь немного, я доработаю. На чудесах там далеко не уедешь. Он, знаешь ли, повесился.
- Переноси давай, - Сын вытер лоб полотенцем. - А сам - в лабораторию. Я как раз успею отодвинуть его камень.
- Эй, давай только без самодеятельности! Вернусь с раствором, тогда и выпускать будешь.
Но Иисус, конечно, не утерпел.
- А-а-а!!! Убери его от меня. Тащи свой хренов раствор срочно! Фу, отпусти мою руку, я тоже мертвый, я невкусный, фу!!!
- Рот ему открой, я волью!
- Не могу, рот у него занят! Моей рукой! Шприц тащи, дятел! Быстрее!!!
Пришедший в себя Иуда жестами пытался объяснить, насколько он рад снова видеть учителя. Получалось что-то не очень приличное.
- А почему он молчит? - Иисус встревоженно наблюдал за учеником.
- Потому что очень неаккуратно повесился. Но с этим, думаю, я могу помочь. Вот, вам уже лучше, молодой человек?
- Да, спасибо, - голос Иуды был хриплым, звуки вырывались со свистом, - а вы кто?
- Это, эм-м, это в каком-то смысле мой Отец, я говорил тебе о нем, - выдавил Иисус, заставляя себя смотреть Иуде в лицо. Вид у того, надо сказать, был не очень. Странгуляционная борозда никого не красит. Впрочем, остальные признаки недавнего повешения за шею убавляют еще больше обаяния.
- А я тебе не верил, - сдавленно прохрипел Иуда, - я думал, ты умер. Совсем. Навсегда.
- Ну вот видишь, все хорошо. Я живой. Ты живой. - Иисус порывисто обнял ученика, прижал его к себе и поднял взгляд на Отца.
- Что мы можем сделать?
- Можем забрать его к себе. С астральной сущностью проще работать, чем с таким телом. Я его в считанные минуты в порядок приведу.
- К себе - это куда? - испуганно зашипел Иуда. - В Рай, что ли?
- Ха-ха-ха, ты только его послушай, Младший. В Рай. Ну, в каком-то смысле, так и есть. Боишься, что ли?
- Вот еще, - обиделся Иуда, глядя на Отца, тем не менее, с опаской.
- Пойдешь со мной? - прошептал Иисус ему на ухо. - Все будет хорошо, как было, и даже лучше.
- Конечно же, я пойду, - улыбнулся Иуда. Это была поистине ужасающая улыбка. Но Иисус был рад и такой.
Спустя какое-то время. Галилея.
- Господь мой, а отчего у тебя такие белые глаза? И отчего у тебя такие странные зрачки? И почему у тебя черные губы?
- Просто вложи руку твою в ребра мои и отвяжись, Фома. Сил уже нет тебя слушать.