Смотрители
Увидела фотографию. Старое еврейское кладбище в Лодзи. И его смотритель
Очень напомнила фотография человека, которого порой встречаю.
Так случилось, что мне приходится порой ухаживать за могилой одной очень хорошей еврейской женщины. Мне не трудно. Приходишь, подметешь иголки и листочки, упавшие с деревьев вокруг могилы, весной посадишь новые цветы. Или просто оставишь букет на могиле. Человек хороший и проживи она чуть дольше, мы бы точно стали еще ближе друг другу. Но мы познакомились, когда она уже была тяжело больна.
На этом еврейском кладбище есть еще один человек, который давно уже часть кладбища. Хоть он вполне себе живой. Его зовут Алексей. Возраст не понятен. От 50 и дальше. Он - немного кривоват, сутуловат. У него - черная грива волос. И он - смотритель. Каждый раз, приезжая на кладбище, я вижу Алексея. И каждый раз он подходит и долго разговаривает. Порой мне кажется, что для него нет разницы, с кем он говорит: с живым или с тем, кто уже навеки здесь прописан. Он знает каждую могилу и говорит об этих людях, как будто бы они - жители одной большой деревни. "Симончику надо ограду поправить, а к Финкельштейну совсем перестали заходить .... Плохо это...", качает он неодобрительно головой. Не стоит думать, что Алексей - потусторонний персонаж. Как он рассказывает о фарцовщиках советского времени, о работе своего конструкторского бюро... Заслышаться можно... Но он всегда возвращается к своим подопечным.
Очень напомнила фотография человека, которого порой встречаю.
Так случилось, что мне приходится порой ухаживать за могилой одной очень хорошей еврейской женщины. Мне не трудно. Приходишь, подметешь иголки и листочки, упавшие с деревьев вокруг могилы, весной посадишь новые цветы. Или просто оставишь букет на могиле. Человек хороший и проживи она чуть дольше, мы бы точно стали еще ближе друг другу. Но мы познакомились, когда она уже была тяжело больна.
На этом еврейском кладбище есть еще один человек, который давно уже часть кладбища. Хоть он вполне себе живой. Его зовут Алексей. Возраст не понятен. От 50 и дальше. Он - немного кривоват, сутуловат. У него - черная грива волос. И он - смотритель. Каждый раз, приезжая на кладбище, я вижу Алексея. И каждый раз он подходит и долго разговаривает. Порой мне кажется, что для него нет разницы, с кем он говорит: с живым или с тем, кто уже навеки здесь прописан. Он знает каждую могилу и говорит об этих людях, как будто бы они - жители одной большой деревни. "Симончику надо ограду поправить, а к Финкельштейну совсем перестали заходить .... Плохо это...", качает он неодобрительно головой. Не стоит думать, что Алексей - потусторонний персонаж. Как он рассказывает о фарцовщиках советского времени, о работе своего конструкторского бюро... Заслышаться можно... Но он всегда возвращается к своим подопечным.