(no subject)
А вот к начальнице сбербанковского отделения электронной очереди нет. Змеится настоящая, живая. Замыкает ее мужчина в расхристанной куртке, расстегнутой рубашке, просвечивает волосатый немалый живот. Подходит новая старушка, страшно худая, темное лицо не больше крупного яблока, щеки съедены параллельными морщинами. Опирается на палку.
- Кто последний? - спрашивает дребезжащим голосом.
- Да ты что! - вдруг возбуждается расстегнутый мужчина, - да ты что себе позволяешь, старая! А еще пожилая! Я не последний, я - крайний, а с теми, кто не уважает нормы и правила русского языка, я отказываюсь разговаривать, ясно тебе?
- Ты не крайний, сынок, - спокойно говорит старушка, - ты - последний. Потому что крайних бьют.
(C) http://bezobraznaja-el.livejournal.com/1057427.html
- Кто последний? - спрашивает дребезжащим голосом.
- Да ты что! - вдруг возбуждается расстегнутый мужчина, - да ты что себе позволяешь, старая! А еще пожилая! Я не последний, я - крайний, а с теми, кто не уважает нормы и правила русского языка, я отказываюсь разговаривать, ясно тебе?
- Ты не крайний, сынок, - спокойно говорит старушка, - ты - последний. Потому что крайних бьют.
(C) http://bezobraznaja-el.livejournal.com/1057427.html