Оливер Кромвель -11
В сентябре 1642 года армия парламента расположилась в окрестностях Ковентри и Нортхемптона. Никто их не беспокоил, по поводу чего Пим в Лондоне ехидно ухмылялся - письма королевы ее супругу им перехватывались, а отлично вооруженные лондонские части уже подошли к основной армии. Единственной ноткой диссонанса в победном настроении Джона Пима была стоимость кампании - 30 000 фунтов в неделю. Но он был совершенно уверен, что сможет выжимать из граждан страны деньги лучше, чем король из своих подданных. Ожидание коротали оживленно, собачась с Эссексом относительно его титула. Эссекс хотел титул Главного коннетабля, но этот титул подразумевал право заключать мир по собственному усмотрению, а политические взгляды Эссекса были всем известны: этот Деверё по понятной причине не любил королей и их двор, но вовсе не мечтал об истреблении системы или о смерти всех роялистов.
Тот самый Повик Бридж, где случился конфуз, величественно именуемый Battle of Powick Bridge Позорище это было, а не битва!
Когда Деверё грызня надоела, он просто покинул столицу без каких-либо расшаркиваний, и отправился в расположение армии, увозя с собой постоянный атрибут своих походов: гроб, саван и мемориальную табличку с изображением своего герба. К смерти он, естественно, не готовился, но был готов, хотя в победе и не сомневался. В конце концов, у него под командованием было 20 000 человек, экипированных много лучше, чем обедневшие роялисты. В планы Эссекса входило быстрое пленение короля, которого он быстро отвезет в Лондон, на чем вся эта переделка с противостоянием парламентаристов и роялистов закончится.
Если Чарльз I и задумывался о том, что на уме его противника, много времени эти думы не отняли - его величество никогда, собственно, и не заботился о том, что там у кого на уме. Он просто поехал в Шрюсбери и произнес речь, что если Господь дарует ему победу, он клянется уважать протестантскую религию, справедливые привилегии и права парламента, и будет править согласно законам королевства. Этого оказалось совершенно достаточно многим серьезным людям, чье мнение о парламентаризме парламента последние события в Вестминстере сильно изменили. Под знамена короля встали джентри Шропшира и Чешира, а также 5000 человек из Уэльса. Проблемой было отсутствие оружия. У пикинеров не было лат, не на всех хватало мечей, а валлийцы и вовсе были вооружены вилами и дубинами. Хорошее оружие, но не против ружей и пушек.
С деньгами, разумеется, были проблемы и у роялистов, но тут отчасти помогала тактика располагать части в манорах и замках. Тем не менее, ресурс у Чарльза был не хуже, чем у Пима с его Лондоном - Оксфорд, который сэр Джон Байрон удачно эвакуировал и теперь спешил присоединиться к своим. В Вустере Байрон был встречен принцем Рупертом, и они направились к королю. Узнавший об это Эссекс поторопился отправиться туда же, параллельно Руперту и Байрону.
Лорд Джон Байрон
Ну а дальше случилась практически анекдотическая ситуация. Впереди сил Эссекса, буквально в 4 милях, вел разведку авангард Натаниэля Файнса. Позади Байрона рыскал принц Руперт, прикрывающий обоз с ценностями из Оксфорда, который увлекся процессом разведки так, что случайно выскочил на Файнса. Руперт спохватился быстрее, и задал Файнсу, зажатому в узком месте, такого яростного жара, что тот панически бежал 9 миль, переплыл Северн и продолжил гонку, обратив в бегство вместе с собой сотню пикинёров-телохранителей самого Эссекса. Все они были уверены, что Руперт дышит им в затылок, хотя на самом деле их никто не преследовал. Не подумайте, у Файнса в подчинении были отнюдь не мыши, и несколько офицеров Руперта, включая его брата, были ранены, но паника - страшное дело. Причем Руперт, хорошо знавший лошадей, смог заставить запаниковать именно лошадей противника, прекрасно представляя эффект от бегства понесшей лошади. Он гнал своих так, что они оказались практически морда к морде с лошадьми Файнса - и вуаля, те испугались и понесли. Да, я читала нынешние отчеты об этой "битвы", представляющие армию парламента в более выгодном свете, но из песни слов не выкинешь.
Победитель дня, принц Руперт
Эссекс принял неудачу стоически, хотя ему было понятно, что быстренько захватить спасти короля теперь не получится, и скорой победы малой кровью тоже не получится. То, что над ним сейчас смеялась вся королевская армия, обзывая парламентские войска белошвейками, его вообще не волновало. Будучи типичным генералом континентальных войн, он окопался в Вустере, который был ближе к Лондону, чем к королю, находившемуся всё ещё в Шрюсбери, и стал мыслить, что же дальше. В принципе это было стратегически здраво: король не мог направиться ни в Глостер, ни в Бристоль, да и новости из Лондона доставлялись быстро. Последнее было важно, потому что к тому моменту Эссекс уже понял, что начальник его конной разведки, граф Бедфорд (Уильям Расселл) разведчиком был бестолковым.
5-й граф Бедфорд, Уильям Расселл, был плохим скаутом, но имел отличный политический нюх: уже в 1643 он перейдет на сторону короля, потом сдаст себя Эссексу, заявив, что просто пытался короля перевербовать, и потом с легким сердцем засядет в своих поместьях, подальше от полей сражений, вернувшись к политике только после Реставрации, и дослужится до титула герцога и маркиза, да ещё и орден Бани получит
Что касается роялистов, то время работало на них. Население их поддерживало и содержало, деньги теперь тоже появились, король держал переговорные каналы с Уэльсом и Ирландией открытыми. Корнуолл, который парламентаристы пытались привлечь на свою сторону, встал за короля. В Дании ожидали отправки 8000 солдат, завербованных графом Ньюкастла. Ходили слухи, что король пойдет на Лондон, и лондонские роялисты дерзко украсили свои шляпы красными лентами. Парламент занервничал, и всяческими угрозами, давлением и конфискациями собрал 16 000 солдат под командование графа Уорвика (Роберта Рича, который, кстати, приходился единоутробным братом роялисту графу Ньюкастла/Монтжою Бланту и кузеном парламентаристу Эссексу/Деверё).
Пуританские убеждения Роберта Рича ничуть не помешали его приключениям в Новом свете, где он командовал из базы на Бермудах бандой легализованных пиратов-приватиров на кораблях "Warwick" и "White Lion", торговал рабами, и купался в деньгах. В 1643 он успешно подсидел идеалиста Алджернона Перси, графа Нортумберленда, с должности Лорда Адмирала, и с тех пор где-то до конца войны занимался в этой должности, в основном, собственным обогащением в колониях, а после войны околачивался вокруг Кромвеля, официально не принимая участия в политике
Чарльз I сдвинулся с места 12 октября, и 17 октября остановился в Кенилворте. Только после этого зашевелился и Эссекс. Возможно Эссекс рассчитывал на то, что по пути на Лондон роялистов будут сдерживать пуританские оплоты в Уорвике и Ковентри, но армия короля без труда их обогнула. Теперь между Чарльзом и его столицей был лишь Банбери. Эссекс добавил скорости, но толку от этого было, разумеется, мало - артиллерия тащилась со своей скоростью, а лезть в битву без артиллерии, когда на другой стороне перебирает копытами конница принца Руперта, было бы глупостью.
А потом на Англию на много дней лёг туман. Тот самый, в котором ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Все эти десять дней армии понятия не имели друг о друге и о том, где, собственно, находятся. Так что когда туман рассеялся, они увидели себя в 20 милях друг от друга на огромной равнине, начисто лишенной каких-либо лесистых укрытий. Не меньшим сюрпризом появление двух армий стало и для обитателей Саутэма. Сохранились сведения о местном сквайре, сэре Ричарде Шакборо, который по случаю рассеявшегося тумана выехал на псовую охоту, и наткнулся не просто на целую армию, но на самого короля. Мистер Шакборо отвел собак на псарню, собрал своих арендаторов, и весь следующий день воевал, завоевав себе рыцарское звание, в битве при Эйджхилле.
Тот самый Повик Бридж, где случился конфуз, величественно именуемый Battle of Powick Bridge Позорище это было, а не битва!
Когда Деверё грызня надоела, он просто покинул столицу без каких-либо расшаркиваний, и отправился в расположение армии, увозя с собой постоянный атрибут своих походов: гроб, саван и мемориальную табличку с изображением своего герба. К смерти он, естественно, не готовился, но был готов, хотя в победе и не сомневался. В конце концов, у него под командованием было 20 000 человек, экипированных много лучше, чем обедневшие роялисты. В планы Эссекса входило быстрое пленение короля, которого он быстро отвезет в Лондон, на чем вся эта переделка с противостоянием парламентаристов и роялистов закончится.
Если Чарльз I и задумывался о том, что на уме его противника, много времени эти думы не отняли - его величество никогда, собственно, и не заботился о том, что там у кого на уме. Он просто поехал в Шрюсбери и произнес речь, что если Господь дарует ему победу, он клянется уважать протестантскую религию, справедливые привилегии и права парламента, и будет править согласно законам королевства. Этого оказалось совершенно достаточно многим серьезным людям, чье мнение о парламентаризме парламента последние события в Вестминстере сильно изменили. Под знамена короля встали джентри Шропшира и Чешира, а также 5000 человек из Уэльса. Проблемой было отсутствие оружия. У пикинеров не было лат, не на всех хватало мечей, а валлийцы и вовсе были вооружены вилами и дубинами. Хорошее оружие, но не против ружей и пушек.
С деньгами, разумеется, были проблемы и у роялистов, но тут отчасти помогала тактика располагать части в манорах и замках. Тем не менее, ресурс у Чарльза был не хуже, чем у Пима с его Лондоном - Оксфорд, который сэр Джон Байрон удачно эвакуировал и теперь спешил присоединиться к своим. В Вустере Байрон был встречен принцем Рупертом, и они направились к королю. Узнавший об это Эссекс поторопился отправиться туда же, параллельно Руперту и Байрону.
Лорд Джон Байрон
Ну а дальше случилась практически анекдотическая ситуация. Впереди сил Эссекса, буквально в 4 милях, вел разведку авангард Натаниэля Файнса. Позади Байрона рыскал принц Руперт, прикрывающий обоз с ценностями из Оксфорда, который увлекся процессом разведки так, что случайно выскочил на Файнса. Руперт спохватился быстрее, и задал Файнсу, зажатому в узком месте, такого яростного жара, что тот панически бежал 9 миль, переплыл Северн и продолжил гонку, обратив в бегство вместе с собой сотню пикинёров-телохранителей самого Эссекса. Все они были уверены, что Руперт дышит им в затылок, хотя на самом деле их никто не преследовал. Не подумайте, у Файнса в подчинении были отнюдь не мыши, и несколько офицеров Руперта, включая его брата, были ранены, но паника - страшное дело. Причем Руперт, хорошо знавший лошадей, смог заставить запаниковать именно лошадей противника, прекрасно представляя эффект от бегства понесшей лошади. Он гнал своих так, что они оказались практически морда к морде с лошадьми Файнса - и вуаля, те испугались и понесли. Да, я читала нынешние отчеты об этой "битвы", представляющие армию парламента в более выгодном свете, но из песни слов не выкинешь.
Победитель дня, принц Руперт
Эссекс принял неудачу стоически, хотя ему было понятно, что быстренько захватить спасти короля теперь не получится, и скорой победы малой кровью тоже не получится. То, что над ним сейчас смеялась вся королевская армия, обзывая парламентские войска белошвейками, его вообще не волновало. Будучи типичным генералом континентальных войн, он окопался в Вустере, который был ближе к Лондону, чем к королю, находившемуся всё ещё в Шрюсбери, и стал мыслить, что же дальше. В принципе это было стратегически здраво: король не мог направиться ни в Глостер, ни в Бристоль, да и новости из Лондона доставлялись быстро. Последнее было важно, потому что к тому моменту Эссекс уже понял, что начальник его конной разведки, граф Бедфорд (Уильям Расселл) разведчиком был бестолковым.
5-й граф Бедфорд, Уильям Расселл, был плохим скаутом, но имел отличный политический нюх: уже в 1643 он перейдет на сторону короля, потом сдаст себя Эссексу, заявив, что просто пытался короля перевербовать, и потом с легким сердцем засядет в своих поместьях, подальше от полей сражений, вернувшись к политике только после Реставрации, и дослужится до титула герцога и маркиза, да ещё и орден Бани получит
Что касается роялистов, то время работало на них. Население их поддерживало и содержало, деньги теперь тоже появились, король держал переговорные каналы с Уэльсом и Ирландией открытыми. Корнуолл, который парламентаристы пытались привлечь на свою сторону, встал за короля. В Дании ожидали отправки 8000 солдат, завербованных графом Ньюкастла. Ходили слухи, что король пойдет на Лондон, и лондонские роялисты дерзко украсили свои шляпы красными лентами. Парламент занервничал, и всяческими угрозами, давлением и конфискациями собрал 16 000 солдат под командование графа Уорвика (Роберта Рича, который, кстати, приходился единоутробным братом роялисту графу Ньюкастла/Монтжою Бланту и кузеном парламентаристу Эссексу/Деверё).
Пуританские убеждения Роберта Рича ничуть не помешали его приключениям в Новом свете, где он командовал из базы на Бермудах бандой легализованных пиратов-приватиров на кораблях "Warwick" и "White Lion", торговал рабами, и купался в деньгах. В 1643 он успешно подсидел идеалиста Алджернона Перси, графа Нортумберленда, с должности Лорда Адмирала, и с тех пор где-то до конца войны занимался в этой должности, в основном, собственным обогащением в колониях, а после войны околачивался вокруг Кромвеля, официально не принимая участия в политике
Чарльз I сдвинулся с места 12 октября, и 17 октября остановился в Кенилворте. Только после этого зашевелился и Эссекс. Возможно Эссекс рассчитывал на то, что по пути на Лондон роялистов будут сдерживать пуританские оплоты в Уорвике и Ковентри, но армия короля без труда их обогнула. Теперь между Чарльзом и его столицей был лишь Банбери. Эссекс добавил скорости, но толку от этого было, разумеется, мало - артиллерия тащилась со своей скоростью, а лезть в битву без артиллерии, когда на другой стороне перебирает копытами конница принца Руперта, было бы глупостью.
А потом на Англию на много дней лёг туман. Тот самый, в котором ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Все эти десять дней армии понятия не имели друг о друге и о том, где, собственно, находятся. Так что когда туман рассеялся, они увидели себя в 20 милях друг от друга на огромной равнине, начисто лишенной каких-либо лесистых укрытий. Не меньшим сюрпризом появление двух армий стало и для обитателей Саутэма. Сохранились сведения о местном сквайре, сэре Ричарде Шакборо, который по случаю рассеявшегося тумана выехал на псовую охоту, и наткнулся не просто на целую армию, но на самого короля. Мистер Шакборо отвел собак на псарню, собрал своих арендаторов, и весь следующий день воевал, завоевав себе рыцарское звание, в битве при Эйджхилле.