Джейн Сеймур, идеальная женщина
Вряд ли когда-то влюбленность короля была встречена при дворе с большей радостью, чем его роман с Джейн Сеймур. После штормов последнего десятилетия, амбиций, рвущих дружеские и родственные связи, всем хотелось мира и покоя. И Джейн была идеальной женщиной для того, чтобы этот покой принести. Тихая, спокойная, молчаливая, кроткая, поддатливая, с нежным голосом, и... никакая. Описывали ее все более или менее одинаково: среднего роста, отнюдь не красавица, невероятно белокожая.
Имперский посол писал своему приятелю, Антуану Перрено, что Джейн - дочь некоего Эдварда Сеймура, который когда-то служил у императора Чарльза. А сама она была при дворе Катарины, и с того времени поддерживала дружеские отношения с Мэри. Посол рассуждал, не изменится ли ее расположение к принцессе после того, как Джейн возвысится, и посмеивался, что та ухитрилась в свои 28 лет остаться и при дворе Анны, куда она перешла после смерти Мэри, нетронутой девственницей.
Все сходятся на том, что Генри положил на Джейн глаз просто потому, что большего контраста с Анной и вообразить было невозможно. Но вот во что-то большее его интерес превратился в середине марта 1536 года. Тогда он, занятый в интенсивных заседаниях парламента, в минуту отдыха подумал о нежной и тихой Джейн, расчувствовался, и послал ей кошелек, полный соверенов, и письмо.
Но реакция Джейн на это была весьма неординарной. Она взяла кошелек, взяла письмо, поцеловала его, и вернула гонцу нераспечатанным. А потом опустилась перед гонцом на колени, и сказала, что она - благородная дочь уважаемых и небогатых родителей. Единственное богатство, которое у нее есть - это ее честь, которую ее не заставит отвергнуть и тысяча смертей. Поэтому она умоляет короля, чтобы впредь, если ему захочется дать ей денег, он сделал бы это тогда, когда она заключит честный союз.
Генри был потрясен: неужели он встретил идеальную женщину? Он поклялся, что не будет пытаться видеть ее без того, чтобы при встрече присутствовали ее родственники. Канцлер, покои которого соединялись тайными переходами с покоями короля, переехал, и на его место вселился брат Джейн Эдвард со своей женой. Таким образом, любоваться Джейн Генри мог когда угодно и сколько угодно, но только любоваться, и это ему определенно нравилось.
Разумеется, все время разбирательств с Анной Джейн провела вне двора. Анну казнили 19 мая, а уже 20 мая Генри провел официальную помолвку с Джейн. Дэвид Старки, почему-то, ужасается такому хладнокровию этого кроткого создания. Но почему? Совершенно очевидно, что для Джейн помолвка с королем была победой добродетели и добра над скверной и злом. Так все думали, наверняка так же думала и она сама.
Вопрос, конечно, в том, насколько Джейн Сеймур была только Джейн Сеймур, когда она выиграла любовь короля. Во всяком случае, ей покровительствовали довольно замечетельные личности: и Николас Керью, и маркиза Экзетер. Сэр Николос был голосом личного совета корололя, а маркиза - католической партии. Глазастый имперский посол углядел, что сэр Николас девушку довольно часто консультирует.
Женился Генри на Джейн уже 30 мая, всего через 10 дней после казни Анны. На этот раз свадьба прошла во дворце, а вместо коронации 2 июня Джейн давала обед во дворце в роли королевы. На следующий день они с королем отплыли в Гринвич, и 4 июня она была официально провозглашена королевой. А брата ее сделали пэром и виконтом Бьючампом.
Саму коронацию было решено провести осенью, потому что короновать новую королеву сразу после казни предыдущей было бы дурным тоном даже для Генри.
Своим девизом Джейн выбрала “Bound to obey and serve” (повиноваться и служить), а знаком - феникса. Символ самопожертвования, символ возрождения, которое она должна была принести Тюдорам. Возрождение она действительно принесла, ценой своей жизни - абсолютно согласно выбранному символу. Но что касается повиновения, то и Джейн могла быть тверже гранита, когда дело касалось чего-то, для нее по-настоящему важного. Например, спасения Мэри.
Имперский посол писал своему приятелю, Антуану Перрено, что Джейн - дочь некоего Эдварда Сеймура, который когда-то служил у императора Чарльза. А сама она была при дворе Катарины, и с того времени поддерживала дружеские отношения с Мэри. Посол рассуждал, не изменится ли ее расположение к принцессе после того, как Джейн возвысится, и посмеивался, что та ухитрилась в свои 28 лет остаться и при дворе Анны, куда она перешла после смерти Мэри, нетронутой девственницей.
Все сходятся на том, что Генри положил на Джейн глаз просто потому, что большего контраста с Анной и вообразить было невозможно. Но вот во что-то большее его интерес превратился в середине марта 1536 года. Тогда он, занятый в интенсивных заседаниях парламента, в минуту отдыха подумал о нежной и тихой Джейн, расчувствовался, и послал ей кошелек, полный соверенов, и письмо.
Но реакция Джейн на это была весьма неординарной. Она взяла кошелек, взяла письмо, поцеловала его, и вернула гонцу нераспечатанным. А потом опустилась перед гонцом на колени, и сказала, что она - благородная дочь уважаемых и небогатых родителей. Единственное богатство, которое у нее есть - это ее честь, которую ее не заставит отвергнуть и тысяча смертей. Поэтому она умоляет короля, чтобы впредь, если ему захочется дать ей денег, он сделал бы это тогда, когда она заключит честный союз.
Генри был потрясен: неужели он встретил идеальную женщину? Он поклялся, что не будет пытаться видеть ее без того, чтобы при встрече присутствовали ее родственники. Канцлер, покои которого соединялись тайными переходами с покоями короля, переехал, и на его место вселился брат Джейн Эдвард со своей женой. Таким образом, любоваться Джейн Генри мог когда угодно и сколько угодно, но только любоваться, и это ему определенно нравилось.
Разумеется, все время разбирательств с Анной Джейн провела вне двора. Анну казнили 19 мая, а уже 20 мая Генри провел официальную помолвку с Джейн. Дэвид Старки, почему-то, ужасается такому хладнокровию этого кроткого создания. Но почему? Совершенно очевидно, что для Джейн помолвка с королем была победой добродетели и добра над скверной и злом. Так все думали, наверняка так же думала и она сама.
Вопрос, конечно, в том, насколько Джейн Сеймур была только Джейн Сеймур, когда она выиграла любовь короля. Во всяком случае, ей покровительствовали довольно замечетельные личности: и Николас Керью, и маркиза Экзетер. Сэр Николос был голосом личного совета корололя, а маркиза - католической партии. Глазастый имперский посол углядел, что сэр Николас девушку довольно часто консультирует.
Женился Генри на Джейн уже 30 мая, всего через 10 дней после казни Анны. На этот раз свадьба прошла во дворце, а вместо коронации 2 июня Джейн давала обед во дворце в роли королевы. На следующий день они с королем отплыли в Гринвич, и 4 июня она была официально провозглашена королевой. А брата ее сделали пэром и виконтом Бьючампом.
Саму коронацию было решено провести осенью, потому что короновать новую королеву сразу после казни предыдущей было бы дурным тоном даже для Генри.
Своим девизом Джейн выбрала “Bound to obey and serve” (повиноваться и служить), а знаком - феникса. Символ самопожертвования, символ возрождения, которое она должна была принести Тюдорам. Возрождение она действительно принесла, ценой своей жизни - абсолютно согласно выбранному символу. Но что касается повиновения, то и Джейн могла быть тверже гранита, когда дело касалось чего-то, для нее по-настоящему важного. Например, спасения Мэри.