Дети Ричарда III - Джон Глостерский
Как и большинство событий в жизни Ричарда III, даты рождения его признанных внебрачных детей, Джона и Катерины, не известны. Только по некоторым событиям, которые точно происходили в их жизни, можно сделать предположение, что прижиты они были в период, когда сам Ричард Глостерский был холостяком. Совершенно открытым остается вопрос о Ричарде из Иствелла, можно только сказать, что некто по имени Ричард Плантагенет жил в Иствелле в XV веке. Иногда, как дочь короля, упоминают некую Энни Хоппер, но не похоже, чтобы женщина с таким именем в принципе существовала. Так или иначе, Хэммонд, в своем предисловии к части «Внебрачные дети», делает одно очень важное замечание. Нельзя наделять Ричарда III чертами моральной непоколебимости и пуританства только для того, чтобы противопоставить его распущенности Эдварда IV, нажившего за годы брака пять бастардов, которых можно проследить, и не признав ни одного.
Pulpit at Fotheringhay Church. Edward IV's Arms between symbol of Clarence, black bull, and Gloucester, white boar
Далее Хэммонд, правда, пускается в рассуждения, почему Ричард своих бастардов признал. У него получилось, что Ричард подхватил эту идею в Бургундии, где бастарды герцогской линии рассматривались как существенный ресурс для укрепления трона. Не понимаю, как он мог забыть о бастардах в доме Плантагенетов. Уже Генри II имел активно участвовавших в политике бастардов - Жоффруа, архиепископа Йоркского, и Вильгельма, 3-го графа Солсбери. У Ричарда I был Филипп де Фальконбридж, 1-й граф де Коньяк. У Джона были Ричард Фиц-Рой/Дуврский, довольно знаменитый военный, и несравненная Джоан Уэльская, супруга Гвинеда Лливелина ап Иорверта. У Эдварда II был Адам Фиц-Рой, воевавший вместе с отцом в шотландской кампании. У Генри IV был собственный бастард Эдмунд ле Бурде, и узаконенные добрым Ричардом II бастарды-Бьюфорты пылкого Джона Гонта (плюс Бланка Мориус от какой-то придворной дамы) в сводных братьях и сестрах. Даже высокоморальный Генри VI хоть своих бастардов и не имел, охотно признал бастардов своей матушки, и довольно настойчиво привил их в группу придворной аристократии. Проще сказать, кто из английских королей бастардов не имел (и такая же ситуация была в семьях графов и герцогов по всему королевству), так что в Бургундию за примером ходить точно было не надо.
Единственным сыном-бастардом Ричарда Глостерского, чье сущствование не вызывает сомнений, был Джон Глостерский, время и место рождения которого не известны. Не известно также имя его матери, хотя в последнее время считается, что ею была Алиса Бург. Во всяком случае, 1 марта 1474 года Ричард назначил ей выплату 20 марок годовых пожизненно, будучи в Понтефракте, и его сын Джон как минимум в одной из записей именуется Джоном Понтефрактским. Сама Алиса именуется в дарственной как «beloved gentlewoman», возлюбленная леди (но это не выражение пылких чувств, а просто оборот, означающий теплую привязанность - как Beloved Cousin в адрес Джона Говарда). Как ни странно, той же Алисе была назначена та же сумма годовых и Эдвардом IV на время несовершеннолетия графа Уорвика (сын Кларенса, рожденный в 1475 году). Что бы это ни значило, Алиса Бург была, похоже, и на службе в хозяйстве Джорджа Кларенса. Не совсем понятно, правда, почему выплаты ей назначил король, а не сам Кларенс. И ещё менее понятно, почему именно эту женщину Майкл Хикс назначил на роль любовницы Ричарда Глостерского.
Детали о жизни Джона Глостерского историки, к сожалению, черпают из не слишком-то чистого источника, а именно - из сочинения Джорджа Бака The History of King Richard the Third, которую он закончил аж в 1619 году! И история эта существовала даже не в виде книги, а в виде необработанного черновика, который, к тому же, сильно обгорел при пожаре библиотеки Коттона в 1731 году. Но ещё до этого, черновик претерпел варварское обращение внучатого племянника Джорджа Бака и полного его тезки. Предприимчивый племянник искромсал работу своего родственника, чтобы выдать её за свою. Соответственно, из работы оказались вымаранными и имена современников первого Бака, на изыскания и мнения которых тот ссылался, и использованные для работы первоисточники. В 1646 году внучатый племянничек опубликовал книгу, которая по объему оказалась вполовину меньше первоначального сочинения. Более или менее в первоначальном виде работа первого Бака была опубликована только в 1979 году Артуром Кинкейдом, но, конечно, это издание не было идеальным.
В общем, получается, что о посвящении Джона Глостерского в рыцари во время торжеств в Йорке летом 1483 года, и о том, что после этого Джон стал капитаном Кале, писал именно Бак. Из известных первоисточников имеется поручение от 9 марта 1485 года доставить «unto the lord Bastard two dublettes of silk oon jaket of silke oone gowne of cloth two shirtes ans two bonetes». Но о каком именно лорде-бастарде идет речь? О Джоне, или, все-таки, о старшем сыне Эдварда IV? Аргументация в пользу последнего заключается в том, что Джон никогда не был лордом, а вот «Эдвард V» был, сохранив титул графа Марча. Хэммонд возражает против этой трактовки на основании того, что все титулы сына Эдварда IV вернулись короне с тот момент, как тот стал королем Эдвардом V. А я возражу, в свою очередь, что этот Эдвард V никогда не был ни признан парламентом 1483 года, ни коронован, так что как минимум титул графа Марча за ним могли сохранить. Другое дело, был ли парень жив в марте 1485 года. Как справедливо заметил Эшдаун-Хилл, его имя никогда не использовалось в будущей борьбе дома Йорков с новой династией Тюдоров. То есть, его судьба должна была быть в определенных кругах хорошо известна, и, по-видимому, он скончался от болезни ещё при жизни короля Ричарда III.
В любом случае, патент, выпущенный 11 марта 1485 года в Вестминстере Ричардом Джону на должность капитана Кале, имеет обращение «our dear bastard son John of Gloucester». А выписка о назначении выглядит так: «John de Pountfreit Bastard thoffice of Capteyne and lieutenaunt of Calais and the marches there and of the towre of Risebank of Guysnes and Hammes during his lif with almanere Wages fees and rightes and honors etc». То есть, никакого лорда-бастарда, ни в одном случае. Поскольку патент давал Джону все права, кроме права назначения офицеров, которое он бы получил в 21 год, можно с уверенностью сказать, что в марте 1485 года он был моложе этого возраста. И все же, Джон, очевидно, находился в Кале уже в 1484 году, потому что в записях городского совета Кентербери есть пометка о выплате в ноябре 1484 года за вино и хлеб «for the Lord Bastard riding to Calais», и за копья и вино для «Master Brakynbury Constable of the Tower of London», который возвращался «from the Lord Bastard». Да, здесь-то лордом-бастардом именуется точно Джон.
И уж совсем интересна пометка в расходных книгах Генри VII, сделанная где-то после 1486 года, о деньгах, выплаченных когда-то и по какому-то случаю «to the said late Kyng Richard and John of Gloucestre his sone Capteyne of the seid towne and the souldres of the same». Особенность этой записи в том, что Ричард просто именуется здесь королем, а не «Kyng in deed and not of right», как обычно в тюдоровских документах. Возможно, Генри VII просто не нуждался в официальной трескотне в своих личных бумагах. Да и не было у него в тот момент ничего особенного против покойного Ричарда или его сына. Он и заменить-то Джона собрался только 1 марта 1486 года, и только для того, чтобы отдать должность одному из своих верных сторонников. А Джону было назначено довольно щедрое содержание и выделены владения: «John de Gloucester, bastard, of an annual rent of 20 l. during the King’s pleasure, issuing out of the revenues of the lordship or manor of Kyngestonlacy, parcel of the duchy of Lancaster, in co. Dorset».
О том, что было дальше, известно только из сочинений Бака: «about the time these unhappie gentlemen suffered (i.e. at the time of the deaths of Perkin Warbeck and the Earl of Warwick in 1499) there was a base sone of King Richard III made away, and secretly, having been kept long before in prison». Стоит ли доверять Баку, или поверим помилованию короля Генри VII, выданному в 1505 году Джону Глостеру, торговцу в Кале? Хэммонд против этой идеи возражает, считая, что, по-первых, имя было не таким уж редким, и, во-вторых, торговцем Джон не был. Но мне хочется заметить, что годы, отмеченные странными приключениями Ламберта Симнелла, который, скорее всего, был сыном Джорджа Кларенса, и Перкина Варбека, который, вполне возможно, действительно был Ричардом Шрюсбери, сыном Эдварда IV, были настолько странными и непредсказуемыми в своих последствиях, что повзрослевший и поумневший Джон решил поменять судьбу сына-бастарда Ричарда III на более предсказуемую жизнь торговца в Кале. Жест, который Генри VII оценил адекватно.
Pulpit at Fotheringhay Church. Edward IV's Arms between symbol of Clarence, black bull, and Gloucester, white boar
Далее Хэммонд, правда, пускается в рассуждения, почему Ричард своих бастардов признал. У него получилось, что Ричард подхватил эту идею в Бургундии, где бастарды герцогской линии рассматривались как существенный ресурс для укрепления трона. Не понимаю, как он мог забыть о бастардах в доме Плантагенетов. Уже Генри II имел активно участвовавших в политике бастардов - Жоффруа, архиепископа Йоркского, и Вильгельма, 3-го графа Солсбери. У Ричарда I был Филипп де Фальконбридж, 1-й граф де Коньяк. У Джона были Ричард Фиц-Рой/Дуврский, довольно знаменитый военный, и несравненная Джоан Уэльская, супруга Гвинеда Лливелина ап Иорверта. У Эдварда II был Адам Фиц-Рой, воевавший вместе с отцом в шотландской кампании. У Генри IV был собственный бастард Эдмунд ле Бурде, и узаконенные добрым Ричардом II бастарды-Бьюфорты пылкого Джона Гонта (плюс Бланка Мориус от какой-то придворной дамы) в сводных братьях и сестрах. Даже высокоморальный Генри VI хоть своих бастардов и не имел, охотно признал бастардов своей матушки, и довольно настойчиво привил их в группу придворной аристократии. Проще сказать, кто из английских королей бастардов не имел (и такая же ситуация была в семьях графов и герцогов по всему королевству), так что в Бургундию за примером ходить точно было не надо.
Единственным сыном-бастардом Ричарда Глостерского, чье сущствование не вызывает сомнений, был Джон Глостерский, время и место рождения которого не известны. Не известно также имя его матери, хотя в последнее время считается, что ею была Алиса Бург. Во всяком случае, 1 марта 1474 года Ричард назначил ей выплату 20 марок годовых пожизненно, будучи в Понтефракте, и его сын Джон как минимум в одной из записей именуется Джоном Понтефрактским. Сама Алиса именуется в дарственной как «beloved gentlewoman», возлюбленная леди (но это не выражение пылких чувств, а просто оборот, означающий теплую привязанность - как Beloved Cousin в адрес Джона Говарда). Как ни странно, той же Алисе была назначена та же сумма годовых и Эдвардом IV на время несовершеннолетия графа Уорвика (сын Кларенса, рожденный в 1475 году). Что бы это ни значило, Алиса Бург была, похоже, и на службе в хозяйстве Джорджа Кларенса. Не совсем понятно, правда, почему выплаты ей назначил король, а не сам Кларенс. И ещё менее понятно, почему именно эту женщину Майкл Хикс назначил на роль любовницы Ричарда Глостерского.
Детали о жизни Джона Глостерского историки, к сожалению, черпают из не слишком-то чистого источника, а именно - из сочинения Джорджа Бака The History of King Richard the Third, которую он закончил аж в 1619 году! И история эта существовала даже не в виде книги, а в виде необработанного черновика, который, к тому же, сильно обгорел при пожаре библиотеки Коттона в 1731 году. Но ещё до этого, черновик претерпел варварское обращение внучатого племянника Джорджа Бака и полного его тезки. Предприимчивый племянник искромсал работу своего родственника, чтобы выдать её за свою. Соответственно, из работы оказались вымаранными и имена современников первого Бака, на изыскания и мнения которых тот ссылался, и использованные для работы первоисточники. В 1646 году внучатый племянничек опубликовал книгу, которая по объему оказалась вполовину меньше первоначального сочинения. Более или менее в первоначальном виде работа первого Бака была опубликована только в 1979 году Артуром Кинкейдом, но, конечно, это издание не было идеальным.
В общем, получается, что о посвящении Джона Глостерского в рыцари во время торжеств в Йорке летом 1483 года, и о том, что после этого Джон стал капитаном Кале, писал именно Бак. Из известных первоисточников имеется поручение от 9 марта 1485 года доставить «unto the lord Bastard two dublettes of silk oon jaket of silke oone gowne of cloth two shirtes ans two bonetes». Но о каком именно лорде-бастарде идет речь? О Джоне, или, все-таки, о старшем сыне Эдварда IV? Аргументация в пользу последнего заключается в том, что Джон никогда не был лордом, а вот «Эдвард V» был, сохранив титул графа Марча. Хэммонд возражает против этой трактовки на основании того, что все титулы сына Эдварда IV вернулись короне с тот момент, как тот стал королем Эдвардом V. А я возражу, в свою очередь, что этот Эдвард V никогда не был ни признан парламентом 1483 года, ни коронован, так что как минимум титул графа Марча за ним могли сохранить. Другое дело, был ли парень жив в марте 1485 года. Как справедливо заметил Эшдаун-Хилл, его имя никогда не использовалось в будущей борьбе дома Йорков с новой династией Тюдоров. То есть, его судьба должна была быть в определенных кругах хорошо известна, и, по-видимому, он скончался от болезни ещё при жизни короля Ричарда III.
В любом случае, патент, выпущенный 11 марта 1485 года в Вестминстере Ричардом Джону на должность капитана Кале, имеет обращение «our dear bastard son John of Gloucester». А выписка о назначении выглядит так: «John de Pountfreit Bastard thoffice of Capteyne and lieutenaunt of Calais and the marches there and of the towre of Risebank of Guysnes and Hammes during his lif with almanere Wages fees and rightes and honors etc». То есть, никакого лорда-бастарда, ни в одном случае. Поскольку патент давал Джону все права, кроме права назначения офицеров, которое он бы получил в 21 год, можно с уверенностью сказать, что в марте 1485 года он был моложе этого возраста. И все же, Джон, очевидно, находился в Кале уже в 1484 году, потому что в записях городского совета Кентербери есть пометка о выплате в ноябре 1484 года за вино и хлеб «for the Lord Bastard riding to Calais», и за копья и вино для «Master Brakynbury Constable of the Tower of London», который возвращался «from the Lord Bastard». Да, здесь-то лордом-бастардом именуется точно Джон.
И уж совсем интересна пометка в расходных книгах Генри VII, сделанная где-то после 1486 года, о деньгах, выплаченных когда-то и по какому-то случаю «to the said late Kyng Richard and John of Gloucestre his sone Capteyne of the seid towne and the souldres of the same». Особенность этой записи в том, что Ричард просто именуется здесь королем, а не «Kyng in deed and not of right», как обычно в тюдоровских документах. Возможно, Генри VII просто не нуждался в официальной трескотне в своих личных бумагах. Да и не было у него в тот момент ничего особенного против покойного Ричарда или его сына. Он и заменить-то Джона собрался только 1 марта 1486 года, и только для того, чтобы отдать должность одному из своих верных сторонников. А Джону было назначено довольно щедрое содержание и выделены владения: «John de Gloucester, bastard, of an annual rent of 20 l. during the King’s pleasure, issuing out of the revenues of the lordship or manor of Kyngestonlacy, parcel of the duchy of Lancaster, in co. Dorset».
О том, что было дальше, известно только из сочинений Бака: «about the time these unhappie gentlemen suffered (i.e. at the time of the deaths of Perkin Warbeck and the Earl of Warwick in 1499) there was a base sone of King Richard III made away, and secretly, having been kept long before in prison». Стоит ли доверять Баку, или поверим помилованию короля Генри VII, выданному в 1505 году Джону Глостеру, торговцу в Кале? Хэммонд против этой идеи возражает, считая, что, по-первых, имя было не таким уж редким, и, во-вторых, торговцем Джон не был. Но мне хочется заметить, что годы, отмеченные странными приключениями Ламберта Симнелла, который, скорее всего, был сыном Джорджа Кларенса, и Перкина Варбека, который, вполне возможно, действительно был Ричардом Шрюсбери, сыном Эдварда IV, были настолько странными и непредсказуемыми в своих последствиях, что повзрослевший и поумневший Джон решил поменять судьбу сына-бастарда Ричарда III на более предсказуемую жизнь торговца в Кале. Жест, который Генри VII оценил адекватно.