Прощайте, "Смешные деньги"!
«Давайте негромко, давайте вполголоса,
Давайте простимся светло.
Неделя-другая, и мы успокоимся,
Что было - то было, прошло…»
Последние «Смешные деньги». Самые последние. Больше уже - никогда.
Всё!
Мы их проводили. Мы в последний раз поздравили с Днем Рождения Генри Перкинса.
Мы в последний раз вышли из «последенежного» зала - медленно, неохотно, оглядываясь на эту комнату на Элдер авеню 42, ставшую уже такой знакомой, своей, родной. Мы выглядели неважно, а вот комната - отлично. В совокупности с надписью «С Днем Рождения!» - так и просто феерически. На ручке комода болталась связка воздушных шариков, а пол был уставлен подарками, пакетиками, тортиками. Так Генри Перкинс в этот раз отметил свой День Рождения.
Мы вышли, а они - я точно знаю - рванули наконец-таки в аэропорт. За рулем был прекрасный, самый любимый на свете садовник и таксист Тим Трибунцев. В компании такого садовника и блистательного инспектора Дэвенпорта они не пропадут - это уж точно. Да они уже и сами ничего не боятся, осталось только радостное ожидание и предвкушение скорого счастья, уверенность в том, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! И только Генри время от времени будет нервно поглядывать на часы. Не волнуйся, Генри. Не волнуйся. У вас все получится, обязательно получится. Прощай, Генри! Счастливого тебе пути!
Уже этой ночью они будут в Барселоне. Это совершенно точно.
Знаешь, Генри, мы полюбили тебя. Мы очень тебя полюбили. Мы привыкли грустить и радоваться вместе с тобой, весело прыгать и выпутываться из любых сложностей, привыкли разделять с тобой все страхи, счастливое ликование, веру в наше с тобой счастье и стремление к новой, блистательной, очень счастливой жизни. Мы любим тебя, Генри! И мы будем скучать. Очень. Конечно, постепенно мы привыкнем к тому, что нет больше рядом Генри Перкинса, что нет больше возможности прийти к нему на День Рождения и испытать вихрь радостных, захватывающих превращений, приключений и ситуаций. Но мы будем вспоминать о тебе. Захочется позвать: «Генри!». Но голос осечется: «Не надо, милая, не надо звать Генри. Это бесполезно». И если раньше это было враньем и трепом, то сейчас стало реальностью, сущей правдой. Действительно, абсолютно бесполезно.
Наверно, ты не сможешь поддерживать с нами контакт. Не сможешь позвонить, послать весточку с дороги. Но мы все равно знаем, мы верим что у тебя все хорошо. У тебя и у твоей милой, родной, самой безумной в мире семьи. Мы знаем, что вы счастливы. У вас теперь новая, очень счастливая и интересная жизнь. Мы рады за вас. Очень рады!
Мы полюбили тебя, Генри. И мы полюбили твоих друзей. Твою жену Джейн - обеих Джейн. Таких разных. Таких замечательных. Мы полюбили твоего друга (теперь он и наш друг) Виктора - обоих Викторов. И сверкающего бритой макушкой, такого умилительно-тугодумного, того, который так трогательно обижался, когда вы с девчонками хотели улететь без него в Барселону. И другого - с веселой шапкой кудрей, того, который по-африкански ярко и темпераментно танцевал, узнав, что все-таки приглашен на борт вашего самолета. Мы любим обеих жен Виктора - и шикарнейшую, роскошную авантюристку, и вторую - самую активную дамочку Лондона, всегда готовую к приключениям. Мы любим ваших таксистов - веселого, прямодушного Билла. И другого Билла - такого доброго, трогательного, по-детски открытого. Мы любим всех ваших полицейских - и из кухни, и из столовой. Любим язвительного шутника Дэвепорта, вашего неверного братишку Арчи. Слушайте его советы, он ведь добряк и умница, вы с ним не пропадете. От души любим мы и Слейтона - каждого из них. И скромного трудягу, который растерянно вышел из вашего дома с тремя чемоданами. И второго - того, который выбежал с теми же чемоданами, ликуя и вопя. Надеемся, что этот вечер на Элдер авеню, 42 обернется счастьем и радостным преображением и для них.
Мы любим вас всех! Мы верим, что теперь вы абсолютно счастливы!
Прощай, Генри. Знаешь, а ведь нам без тебя придется нелегко. Теперь уже не так просто будет стать счастливым. Раньше достаточно было просто сходить к тебе в гости - и заряда радости, смеха, искрометного счастья хватало очень надолго. Теперь нам придется добывать свое счастье самим. Постепенно мы научимся получать его от других спектаклей. Но знай, Генри, мы тебя никогда не забудем! Никогда не забудем счастливые часы, проведенные на Элдер авеню. И - спасибо тебе, Генри! Огромное спасибо за наши встречи! Без них жизнь была бы гораздо более скучной и серой. Спасибо за то, что был в нашей жизни! И за тот урок, который ты нам дал - теперь, если нам когда-нибудь выпадет ШАНС, мы вспомним тебя и вцепимся в него зубами, не отдадим его никогда и никому.
Спасибо, Генри! Прощай! И - С Днем Рождения!
Мы шли не на последний спектакль, мы шли на День Рождения - с подарками и сюпризами. Вот уж, воистину
«Займемся обедом, займемся нарядами,
Заполним заботами быт.
Так легче, не так ли? Так проще, не правда ли?
Не правда ли меньше болит?»
Так действительно легче. Так меньше болит. Теперь мы будем вспоминать это расставание без горечи, с грустной, но светлой улыбкой. Ведь это был праздник - не только День Рождения Генри, но и праздник светлого, доброго театра и великолепной, блистательной актерской игры! И вот за это - снова спасибо. Всем, кто этот праздник для нас сделал. Всем-всем-всем! Актерам - самым любимым в мире, зрителям, осветителям, звуковикам, гримерам, администраторам и работникам театра, Константину Аркадьевичу, Господу богу!
И отдельное спасибо - Денису Суханову. За огромный труд, за невообразимую игру, за наше зрительское счастье! За явление светлым ангелом в окне и благодарность с высоты 2-го этажа в наш общий адрес :)
Это мои первые театральные проводы. Пишу отклик и рыдаю в три ручья. И улыбаюсь сквозь слезы, совсем так же, как на спектакле. Но делать нечего. Это, видимо, неизбежное следствие «оседания» в каком бы то ни было театре. Неизбежное следствие любви. Ведь если любишь - всегда больно расставаться. Но любовь - это и есть главный смысл, и надо благодарить Бога уже за то, что она БЫЛА.
Огромное счастье, что в нашей жизни был этот спектакль, и было столько света, тепла и радости! Жизнь продолжается. Будет и новая любовь.
«Не будем хитрить и судьбу заговаривать -
Ей Богу, не стоит труда.
Да-да, господа, ни авось, ни когда-нибудь,
А больше уже никогда…
Ах, как это мило, очень хорошо -
Плыло и уплыло, было и прошло»
ВСЁ.
Давайте простимся светло.
Неделя-другая, и мы успокоимся,
Что было - то было, прошло…»
Последние «Смешные деньги». Самые последние. Больше уже - никогда.
Всё!
Мы их проводили. Мы в последний раз поздравили с Днем Рождения Генри Перкинса.
Мы в последний раз вышли из «последенежного» зала - медленно, неохотно, оглядываясь на эту комнату на Элдер авеню 42, ставшую уже такой знакомой, своей, родной. Мы выглядели неважно, а вот комната - отлично. В совокупности с надписью «С Днем Рождения!» - так и просто феерически. На ручке комода болталась связка воздушных шариков, а пол был уставлен подарками, пакетиками, тортиками. Так Генри Перкинс в этот раз отметил свой День Рождения.
Мы вышли, а они - я точно знаю - рванули наконец-таки в аэропорт. За рулем был прекрасный, самый любимый на свете садовник и таксист Тим Трибунцев. В компании такого садовника и блистательного инспектора Дэвенпорта они не пропадут - это уж точно. Да они уже и сами ничего не боятся, осталось только радостное ожидание и предвкушение скорого счастья, уверенность в том, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! И только Генри время от времени будет нервно поглядывать на часы. Не волнуйся, Генри. Не волнуйся. У вас все получится, обязательно получится. Прощай, Генри! Счастливого тебе пути!
Уже этой ночью они будут в Барселоне. Это совершенно точно.
Знаешь, Генри, мы полюбили тебя. Мы очень тебя полюбили. Мы привыкли грустить и радоваться вместе с тобой, весело прыгать и выпутываться из любых сложностей, привыкли разделять с тобой все страхи, счастливое ликование, веру в наше с тобой счастье и стремление к новой, блистательной, очень счастливой жизни. Мы любим тебя, Генри! И мы будем скучать. Очень. Конечно, постепенно мы привыкнем к тому, что нет больше рядом Генри Перкинса, что нет больше возможности прийти к нему на День Рождения и испытать вихрь радостных, захватывающих превращений, приключений и ситуаций. Но мы будем вспоминать о тебе. Захочется позвать: «Генри!». Но голос осечется: «Не надо, милая, не надо звать Генри. Это бесполезно». И если раньше это было враньем и трепом, то сейчас стало реальностью, сущей правдой. Действительно, абсолютно бесполезно.
Наверно, ты не сможешь поддерживать с нами контакт. Не сможешь позвонить, послать весточку с дороги. Но мы все равно знаем, мы верим что у тебя все хорошо. У тебя и у твоей милой, родной, самой безумной в мире семьи. Мы знаем, что вы счастливы. У вас теперь новая, очень счастливая и интересная жизнь. Мы рады за вас. Очень рады!
Мы полюбили тебя, Генри. И мы полюбили твоих друзей. Твою жену Джейн - обеих Джейн. Таких разных. Таких замечательных. Мы полюбили твоего друга (теперь он и наш друг) Виктора - обоих Викторов. И сверкающего бритой макушкой, такого умилительно-тугодумного, того, который так трогательно обижался, когда вы с девчонками хотели улететь без него в Барселону. И другого - с веселой шапкой кудрей, того, который по-африкански ярко и темпераментно танцевал, узнав, что все-таки приглашен на борт вашего самолета. Мы любим обеих жен Виктора - и шикарнейшую, роскошную авантюристку, и вторую - самую активную дамочку Лондона, всегда готовую к приключениям. Мы любим ваших таксистов - веселого, прямодушного Билла. И другого Билла - такого доброго, трогательного, по-детски открытого. Мы любим всех ваших полицейских - и из кухни, и из столовой. Любим язвительного шутника Дэвепорта, вашего неверного братишку Арчи. Слушайте его советы, он ведь добряк и умница, вы с ним не пропадете. От души любим мы и Слейтона - каждого из них. И скромного трудягу, который растерянно вышел из вашего дома с тремя чемоданами. И второго - того, который выбежал с теми же чемоданами, ликуя и вопя. Надеемся, что этот вечер на Элдер авеню, 42 обернется счастьем и радостным преображением и для них.
Мы любим вас всех! Мы верим, что теперь вы абсолютно счастливы!
Прощай, Генри. Знаешь, а ведь нам без тебя придется нелегко. Теперь уже не так просто будет стать счастливым. Раньше достаточно было просто сходить к тебе в гости - и заряда радости, смеха, искрометного счастья хватало очень надолго. Теперь нам придется добывать свое счастье самим. Постепенно мы научимся получать его от других спектаклей. Но знай, Генри, мы тебя никогда не забудем! Никогда не забудем счастливые часы, проведенные на Элдер авеню. И - спасибо тебе, Генри! Огромное спасибо за наши встречи! Без них жизнь была бы гораздо более скучной и серой. Спасибо за то, что был в нашей жизни! И за тот урок, который ты нам дал - теперь, если нам когда-нибудь выпадет ШАНС, мы вспомним тебя и вцепимся в него зубами, не отдадим его никогда и никому.
Спасибо, Генри! Прощай! И - С Днем Рождения!
Мы шли не на последний спектакль, мы шли на День Рождения - с подарками и сюпризами. Вот уж, воистину
«Займемся обедом, займемся нарядами,
Заполним заботами быт.
Так легче, не так ли? Так проще, не правда ли?
Не правда ли меньше болит?»
Так действительно легче. Так меньше болит. Теперь мы будем вспоминать это расставание без горечи, с грустной, но светлой улыбкой. Ведь это был праздник - не только День Рождения Генри, но и праздник светлого, доброго театра и великолепной, блистательной актерской игры! И вот за это - снова спасибо. Всем, кто этот праздник для нас сделал. Всем-всем-всем! Актерам - самым любимым в мире, зрителям, осветителям, звуковикам, гримерам, администраторам и работникам театра, Константину Аркадьевичу, Господу богу!
И отдельное спасибо - Денису Суханову. За огромный труд, за невообразимую игру, за наше зрительское счастье! За явление светлым ангелом в окне и благодарность с высоты 2-го этажа в наш общий адрес :)
Это мои первые театральные проводы. Пишу отклик и рыдаю в три ручья. И улыбаюсь сквозь слезы, совсем так же, как на спектакле. Но делать нечего. Это, видимо, неизбежное следствие «оседания» в каком бы то ни было театре. Неизбежное следствие любви. Ведь если любишь - всегда больно расставаться. Но любовь - это и есть главный смысл, и надо благодарить Бога уже за то, что она БЫЛА.
Огромное счастье, что в нашей жизни был этот спектакль, и было столько света, тепла и радости! Жизнь продолжается. Будет и новая любовь.
«Не будем хитрить и судьбу заговаривать -
Ей Богу, не стоит труда.
Да-да, господа, ни авось, ни когда-нибудь,
А больше уже никогда…
Ах, как это мило, очень хорошо -
Плыло и уплыло, было и прошло»
ВСЁ.