На пути к Утопии. Противоречия при коммунизме.
Оригинал взят у anlazz в На пути к Утопии. Противоречия при коммунизме.
В прошлой статье я рассматривал одно из важных противоречий советского социализма, которое стало важным после того, как классовое деление общества было отменено. Да, разумеется, СССР имел и многие другие противоречия, в том числе и относящиеся к существовавшим в нем капиталистическим элементам. И более того, именно подобная сложная структура общества оказалась причиной того, что его граждане не смогли разобраться в том, что следует делать для того, чтобы идти к коммунизму. Что и привело к нашему современному состоянию.
Но что бы произошло, если бы движение к коммунизму все же было продолжено? Если бы строительство нового общества продолжалось, и всем большее количество общественных систем постепенно заменялось на чисто коммунистические. Не было бы тогда построение полностью коммунистической системы избавлением от противоречий, как таковых?
На самом деле, подобные мысли высказывались, и не раз. И со стороны критиков идеи коммунизма, и со стороны его сторонников. Для критиков отсутствие противоречий в коммунистическом обществе означало или принципиальную невозможность его построения (если для того, чтобы построить коммунизм необходимо создать идеальное общество, что недостижимо), или принципиальную закостенелость нового общества, невозможность его «настройки», что опять же означает его недостижимость. Для сторонников коммунизм же нередко виделся аналогом «Рая», «Градом сияющим на холме», концом истории, после постройки которого не останется вообще никаких дел в плане изменения общества. Ну и конечно, тяжелее всех приходилось диалектикам, для которых общества без противоречий не бывает.
Разумеется, с точки зрения диалектики понятно, что по мере снятия прежних противоречий актуализируются новые. Но какие? Обычно люди, описывающие коммунизм, и решавшие «оставить» там какие-нибудь противоречия, переносили в него то, что видели вокруг. В том числе и те конфликты, что считали важными. Для СССР, как показано выше, таковым казался конфликт между новациями и бюрократизмом. Понимая, в общем-то правильно, коммунизм, как дальнейшее развитие советского социализма, они тем не менее смотрели на данный процесс линейно, не понимая, что будет развиваться, а что останется в прошлом. И если отсутствие денег еще признавалось, вслед за основоположниками, то все остальные отличия нового общества от СССР брались чисто произвольно. В результате коммунизм у них выглядел как некая, улучшенная версия советского социализма, только с космическими ракетами и прочими техническими новинками. Даже Стругацкие постоянно "грешили" этим в своих "коммунистических" книгах.
Но, к счастью, не все подходили к этой теме так линейно. Одним из авторов, который создал более-менее серьезную «модель коммунизма», отказавшись от линейного представления об историческом процессе, был советский писатель-фантаст Иван Антонович Ефремов. В своей первой большой книга «Туманность Андромеды» он создал описание общества, находящегося в состоянии «зрелого коммунизма». На самом деле, рассмотрение произведений Ефремова отдельная большая тема (я ее касался несколько раз), пока лишь можно отметить, что создавая образ общества будущего, писатель пользовался диалектическим мышлением, полагающим развитие свойств будущего мира исходя из решения проблем прошлого.
Поэтому большинство описанных у Ефремова особенностей будущего на самом деле не случайны, а являются результатом очень долгих размышлений автора над проблемой развития человечества. Опираясь на законы эволюции, которые он, как палеонтолог, прекрасно знал, Иван Антонович шаг за шагом моделировал развитие общества, которое должно было развиться из современного ему мира 1950 годов. Правда из-за конечности доступного ему времени и средств писатель не все продумывал тщательно, многое просто бралось из «стандартного» фантастического арсенала того времени. Например, большинство технических деталей, хотя и с ними не все так просто. Но базисные особенности коммунистического будущего, касающиеся общественного устройства, описывались исходя именно из приведенной выше методики.
Поэтому мир, описанный Ефремовым, можно рассматривать, как достаточно реалистичную (если так можно говорить про придуманный мир) модель коммунистического общества. В этом плане, рассматривая проблему противоречий при коммунизме, имеет смысл использовать в качестве иллюстрации именно его.
Рассматривая его, сразу можно отметить, что проблемы не только классового общества, но и общества социалистического, переходного при коммунизме исчезают. Тут нет даже малейших признаков эксплуатации или отчуждения труда - поскольку именно отсутствие последнего и составляет отличительный признак коммунизма. Но более того, и пресловутый призрак «номенклатуры» или бюрократии, который столь сильно портил жизнь советским людям, давно уже отошел в прошлое.
Наличие «начальства» в мире Ефремова было бы столь же странным, как и наличие «хозяев». Разумеется, это не означает анархии, в романе упоминаются руководители, руководство - один из главных героев, Дар Ветер, был «заведующим внешними станциями Великого Кольца», а другой, Эрг Ноор - командиром звездолета. Но нигде не осталось даже упоминания о неких бюрократических процедурах, о чиновной лестнице и тому подобных вещах. Более того, подчеркивается постоянная смена деятельности, обязательная для всех, даже занимающих высокие «должности».
Подобная картина не случайна. В мире, достигшем полного снятия отчуждения труда, не остается места для деления людей на властителей и исполнителей, и воля каждого участника производственного процесса имеет определяющее значение. Это коренным образом меняет трудовые отношения , и это же делает бессмысленными те противоречия, что столь важны были еще недавно. Так, противоречие между стремящейся к гомеостазу бюрократической системой и стремящимися к новизне новаторами, которое можно отнести к одному из основных противоречий советского социализма, оказывается так же в прошлом, как и противоречие между трудом и капиталом.
Но что же составляет теперь основную движущую силу коммунистического общества? Не грозит ли данному миру вечный застой? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, попробую еще раз обратиться к роману Ефремова. В «Туманности Андромеды» мир отнюдь не бесконфликтен. Помимо вечного соперничества с природой, о котором будет отдельный разговор, тут можно выделить и некоторые моменты социального толка. Прежде всего, в романе есть два персонажа, которые можно условно назвать «отрицательными». Это астроном Пур Хисс и математик Бет Лон.
Эти два персонажа абсолютно разные - Пур Хисс отмечен нежеланием идти на риск во время опасной экспедиции и претензией к другому герою, Мвену Масу с тем, что он во время своего эксперимента якобы руководствовался эгоистическими соображениями. Бет Лон же описан, как ученый, который для осуществления своего эксперимента уничтожил несколько человек.
Несмотря на это, обеих персонажей отличает одна черта. Они не преодолели свое отчуждения от общества. Речь идет уже не об отчуждении труда - его то как раз давно нет. Речь идет о том, что эти персонажи рассуждают с точки зрения индивидуума, ставя во главу угла свои личные интересы. При этом речь идет ни о каких-то, боже упаси, экономических проблемах - нет, и Пур Хисс, и Бет Лон являются в экономическом смысле образцовыми коммунистами. Они просто не понимают, что такое общественные интересы. Формально оставаясь членами общества, они думают еще так, как думали их предки.
Как не странно, но сейчас, вне авторской коннотации, данные персонажи бы выглядели вполне приемлемыми, даже положительными, героями. Тот же Бет Лон представляет собой современный идеал ученого, увлеченного наукой, и готового ради нее на все. Он же не испытывал никакого желания убивать несчастных ассистентов, он просто прямо и твердо верил в правильность своих расчетов, в незыблемость своей логики. Впрочем, подобный герой, идущий наперекор судьбе и воле людей, и вне связи с наукой издавна считался близким к идеальному.
Но это теперь. В обществе, в котором нет ни хозяев, ни начальства, человек подобного склада оказывается вреден. Этот тип поведения назван Ефремовым «быком». Я уже подробно писал о «ефремовских быках» в недавней статье , сейчас не буду повторяться. Замечу лишь, что и Пур Хисс, не отличающийся «бычьим характером», а просто не понимающий, как это можно жить, руководствуясь общественными интересами, так же оказывается чужим в этом мире.
Вот тут и можно выразить основное противоречие коммунизма. Это противоречие между остающейся отчужденной личностью и обществом, крайним случаем которого является невозможность существования в данном обществе «быков». Коммунизм дает человеку неслыханную свободу, снимая всевозможные преграды, типа собственности и иерархии, но он же и требует от человека, чтобы он, в этой свободе, руководствовался общими интересами. Иначе каждая освобожденная личность просто потребует подчинения себе всех общественных ресурсов. Это нормально в мире, где подобное является признаком господ и отличает их от рабов. Но если представить, что господами стали все, что все личности являются освобожденными, то существование подобной системы становится невозможным.
В таком случае, преодоление общественного отчуждения становится наиболее важным в мире после того, как снято отчуждение труда. По мере того, как исчезают экономические и неэкономические системы принуждения, вопрос о том, как реализовывать глобальные проекты начинает быть актуальным. Более того, отсутствие репрессивной системы приводит к огромной опасности «быков» в случае, если остальные люди не смогут им противостоять. Поэтому решение "бычьего вопроса" есть вопрос существования коммунизма, как такового.
К счастью, возможность выхода за пределы личного эгоизма существует. Даже в современном мире, который полностью определяется базовым противоречием классового общества, существуют локусы подобного явления. Речь идет об родственных отношениях (очень часто используется аналогия «коммунизм - это семья»), и что более важно, об отношениях между не связанными родством людьми - друзьями или единомышленниками. В данном случае, конечно, эти отношения не эквиваленты будущим коммунистическим, они представляют только потенцию будущего роста, которая в настоящее время подавляется базисом классового общества.
Но при определенных условиях эта потенция может быть реализована. Например, уже в СССР в коллективах, имеющих низкую степень отчуждения труда, например в науке и технике, реализовывалась подобная модель, когда тесные отношения выходили за рамки чисто производственных и охватывали все сферы жизни человека. Более того, такое бывало даже в обычных трудовых коллективах. При этом возникшее состояние характеризовалось своеобразной «информационной сверхпроводимостью», когда одна идея могла мгновенно охватывать огромные массы людей.
Подобное состояние могло выходить за пределы локальных коллективов и, во многих случаях, могло характеризовать уже страну целиком. Таковой являлась, например, охватившая в свое время значительные массы интеллигенции и рабочих идея космоса. Или более локальная, но от этого не менее важная идея коммунарского движения 1960-1970годов. При этом и для СССР подобные вещи являлись сугубой потенцией, поскольку в существовавшем тогда обществе было слишком много проблем к их реализации.
Однако в мире, где трудовое отчуждение снято, а бюрократическая система заменена управляющей, ничего не может помешать данной потенции стать основой нового, неотчужденного общества. При этом его особенности позволят отказаться от прежнего деления на властителей, формирующих идею проекта, и исполнителей, ее реализующих и сделать всех потенциальных участников проекта его авторами и исполнителями одновременно. Но, разумеется, переход к подобному положению будет не одномоментным. Люди, оперирующие прежними представлениями, окажутся в данной ситуации противниками нового, не понимая и не принимая его. Но со временем и это противоречие будет преодолено.
Не случайно в той же «Туманности Андромеды» один из главных героев, Мвен Мас противопоставляется «быку» Бету Лону. Осуществляя сложный и опасный эксперимент, он руководствуется даже не просто интересами конкретного, современного ему земного человечества, а интересами всей человеческой Истории. Этим писатель показывает существенную разницу между ним и «быками», несмотря на внешнее сходство. И поэтому, в конечном итоге, Мвен Мас оказывается оправданным, несмотря на то, что из-за его эксперимента погибли люди.
Но является лие это последним противоречием.Что же наступит тогда, когда и оно будет снято? Разумеется, сейчас очень сложно рассуждать об этом, но очевидно, что окончания развития, наступления «вечного Рая», не будет. Так же, как отмена противоречий классового общества дает основание на движение к снятию отчуждения труда, до этого бывшего в «тени» вечной классовой борьбы, а оное снятие порождает необходимость решения проблемы отчуждения, как такового, конец «отчужденной эпохи» ставит перед человечеством новые проблемы. С момента, когда люди, наконец-то, почувствуют себя единой семьей, закончится длительная эпоха становления разума, начавшаяся тысячи лет назад и приведшая к выработке современных методов мышления, которые позволили (и позволят еще) человеку стать хозяином своего мира.
Но именно с этого времени начнется следующий этап развития, который выведет человечество на постчеловеческий уровень, завершит громадный виток спирали, который начался почти два миллиона лет назад с проблеском разума у первых гоминид. Речь идет о постмышлении, о том, что Ефремов называл «способностями прямого луча». Именно эти способности способны сделать человека властелином космоса. Но именно тут становится важным великое противоречие между прежними, (современными) видами мышления и этим самым путем. И его решение будет определять развитие человечества после полного установления коммунизма. Но тут, как говориться, кончается доступный нам горизонт прогнозирования, и что будет там, за ним, мы представить уже не можем.
Конечно, можно спросить: почему же «способности прямого луча» становятся актуальными только после завершения построения коммунизма? Почему нельзя актуализировать их прямо здесь и сейчас, стать господами космоса, не проходя длинным и трудным путем построения коммунистического общества и постепенного снятия всех видов отчуждения? Ведь проблески этих способностей случаются и сейчас, так зачем надо бороться за права трудящихся, устраивать революции и планировать народное хозяйство. Надо просто стать всем постчеловеками и все!
Разумеется, мысли подобного рода возникают постоянно, и возникали они еще до наступления капитализма, во тьме прежних, еще более кошмарных эксплуататорских обществ. Древние властители, стоящие во главе рабских империй, жаждали власти над миром, считая, что лишь ничтожный промежуток отделяет их от доступа к сверхспособностям. Но это оказалось иллюзией. Жестокая рука истории расставила все по местам: мир порождал одну религию за другой, строил пирамиды тайных мистерий и магических обществ, но все оставалось по прежнему: порождаемые ритуалы не давали результата.
Рассмотрение этого парадокса выходит за рамки заявленной темы, и его следует рассмотреть отдельно. Пока же можно сказать одно - причина этого в высокой энтропийности классового мира. История не знает обходных путей, и единственно возможное движение - постепенное планомерное снижение Инферно, поступательное спиральное восхождение вверх. Но это уже другая тема…
[Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:]_____________________________________________
Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:
2 Академия, Марсианский трактор, Мир Полдня, Школа Полдня, ЗОНА СИНГУЛЯРНОСТИ. + оЗадачник:
субъект "умный" очень легко поддаётся "магии толпы"
Экранизация проекта по использованию лунного ракетного топлива для вывода грузов с Земли и Марса
Картинка из будущего трансгуманизма от трансгуманиста
Оптическая иллюзия с восемью тираннозаврами
Основные положения теории четырёхмерного строения атома
"Точка G" мировой экономики
Шифрование в условиях древности
В прошлой статье я рассматривал одно из важных противоречий советского социализма, которое стало важным после того, как классовое деление общества было отменено. Да, разумеется, СССР имел и многие другие противоречия, в том числе и относящиеся к существовавшим в нем капиталистическим элементам. И более того, именно подобная сложная структура общества оказалась причиной того, что его граждане не смогли разобраться в том, что следует делать для того, чтобы идти к коммунизму. Что и привело к нашему современному состоянию.
Но что бы произошло, если бы движение к коммунизму все же было продолжено? Если бы строительство нового общества продолжалось, и всем большее количество общественных систем постепенно заменялось на чисто коммунистические. Не было бы тогда построение полностью коммунистической системы избавлением от противоречий, как таковых?
На самом деле, подобные мысли высказывались, и не раз. И со стороны критиков идеи коммунизма, и со стороны его сторонников. Для критиков отсутствие противоречий в коммунистическом обществе означало или принципиальную невозможность его построения (если для того, чтобы построить коммунизм необходимо создать идеальное общество, что недостижимо), или принципиальную закостенелость нового общества, невозможность его «настройки», что опять же означает его недостижимость. Для сторонников коммунизм же нередко виделся аналогом «Рая», «Градом сияющим на холме», концом истории, после постройки которого не останется вообще никаких дел в плане изменения общества. Ну и конечно, тяжелее всех приходилось диалектикам, для которых общества без противоречий не бывает.
Разумеется, с точки зрения диалектики понятно, что по мере снятия прежних противоречий актуализируются новые. Но какие? Обычно люди, описывающие коммунизм, и решавшие «оставить» там какие-нибудь противоречия, переносили в него то, что видели вокруг. В том числе и те конфликты, что считали важными. Для СССР, как показано выше, таковым казался конфликт между новациями и бюрократизмом. Понимая, в общем-то правильно, коммунизм, как дальнейшее развитие советского социализма, они тем не менее смотрели на данный процесс линейно, не понимая, что будет развиваться, а что останется в прошлом. И если отсутствие денег еще признавалось, вслед за основоположниками, то все остальные отличия нового общества от СССР брались чисто произвольно. В результате коммунизм у них выглядел как некая, улучшенная версия советского социализма, только с космическими ракетами и прочими техническими новинками. Даже Стругацкие постоянно "грешили" этим в своих "коммунистических" книгах.
Но, к счастью, не все подходили к этой теме так линейно. Одним из авторов, который создал более-менее серьезную «модель коммунизма», отказавшись от линейного представления об историческом процессе, был советский писатель-фантаст Иван Антонович Ефремов. В своей первой большой книга «Туманность Андромеды» он создал описание общества, находящегося в состоянии «зрелого коммунизма». На самом деле, рассмотрение произведений Ефремова отдельная большая тема (я ее касался несколько раз), пока лишь можно отметить, что создавая образ общества будущего, писатель пользовался диалектическим мышлением, полагающим развитие свойств будущего мира исходя из решения проблем прошлого.
Поэтому большинство описанных у Ефремова особенностей будущего на самом деле не случайны, а являются результатом очень долгих размышлений автора над проблемой развития человечества. Опираясь на законы эволюции, которые он, как палеонтолог, прекрасно знал, Иван Антонович шаг за шагом моделировал развитие общества, которое должно было развиться из современного ему мира 1950 годов. Правда из-за конечности доступного ему времени и средств писатель не все продумывал тщательно, многое просто бралось из «стандартного» фантастического арсенала того времени. Например, большинство технических деталей, хотя и с ними не все так просто. Но базисные особенности коммунистического будущего, касающиеся общественного устройства, описывались исходя именно из приведенной выше методики.
Поэтому мир, описанный Ефремовым, можно рассматривать, как достаточно реалистичную (если так можно говорить про придуманный мир) модель коммунистического общества. В этом плане, рассматривая проблему противоречий при коммунизме, имеет смысл использовать в качестве иллюстрации именно его.
Рассматривая его, сразу можно отметить, что проблемы не только классового общества, но и общества социалистического, переходного при коммунизме исчезают. Тут нет даже малейших признаков эксплуатации или отчуждения труда - поскольку именно отсутствие последнего и составляет отличительный признак коммунизма. Но более того, и пресловутый призрак «номенклатуры» или бюрократии, который столь сильно портил жизнь советским людям, давно уже отошел в прошлое.
Наличие «начальства» в мире Ефремова было бы столь же странным, как и наличие «хозяев». Разумеется, это не означает анархии, в романе упоминаются руководители, руководство - один из главных героев, Дар Ветер, был «заведующим внешними станциями Великого Кольца», а другой, Эрг Ноор - командиром звездолета. Но нигде не осталось даже упоминания о неких бюрократических процедурах, о чиновной лестнице и тому подобных вещах. Более того, подчеркивается постоянная смена деятельности, обязательная для всех, даже занимающих высокие «должности».
Подобная картина не случайна. В мире, достигшем полного снятия отчуждения труда, не остается места для деления людей на властителей и исполнителей, и воля каждого участника производственного процесса имеет определяющее значение. Это коренным образом меняет трудовые отношения , и это же делает бессмысленными те противоречия, что столь важны были еще недавно. Так, противоречие между стремящейся к гомеостазу бюрократической системой и стремящимися к новизне новаторами, которое можно отнести к одному из основных противоречий советского социализма, оказывается так же в прошлом, как и противоречие между трудом и капиталом.
Но что же составляет теперь основную движущую силу коммунистического общества? Не грозит ли данному миру вечный застой? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, попробую еще раз обратиться к роману Ефремова. В «Туманности Андромеды» мир отнюдь не бесконфликтен. Помимо вечного соперничества с природой, о котором будет отдельный разговор, тут можно выделить и некоторые моменты социального толка. Прежде всего, в романе есть два персонажа, которые можно условно назвать «отрицательными». Это астроном Пур Хисс и математик Бет Лон.
Эти два персонажа абсолютно разные - Пур Хисс отмечен нежеланием идти на риск во время опасной экспедиции и претензией к другому герою, Мвену Масу с тем, что он во время своего эксперимента якобы руководствовался эгоистическими соображениями. Бет Лон же описан, как ученый, который для осуществления своего эксперимента уничтожил несколько человек.
Несмотря на это, обеих персонажей отличает одна черта. Они не преодолели свое отчуждения от общества. Речь идет уже не об отчуждении труда - его то как раз давно нет. Речь идет о том, что эти персонажи рассуждают с точки зрения индивидуума, ставя во главу угла свои личные интересы. При этом речь идет ни о каких-то, боже упаси, экономических проблемах - нет, и Пур Хисс, и Бет Лон являются в экономическом смысле образцовыми коммунистами. Они просто не понимают, что такое общественные интересы. Формально оставаясь членами общества, они думают еще так, как думали их предки.
Как не странно, но сейчас, вне авторской коннотации, данные персонажи бы выглядели вполне приемлемыми, даже положительными, героями. Тот же Бет Лон представляет собой современный идеал ученого, увлеченного наукой, и готового ради нее на все. Он же не испытывал никакого желания убивать несчастных ассистентов, он просто прямо и твердо верил в правильность своих расчетов, в незыблемость своей логики. Впрочем, подобный герой, идущий наперекор судьбе и воле людей, и вне связи с наукой издавна считался близким к идеальному.
Но это теперь. В обществе, в котором нет ни хозяев, ни начальства, человек подобного склада оказывается вреден. Этот тип поведения назван Ефремовым «быком». Я уже подробно писал о «ефремовских быках» в недавней статье , сейчас не буду повторяться. Замечу лишь, что и Пур Хисс, не отличающийся «бычьим характером», а просто не понимающий, как это можно жить, руководствуясь общественными интересами, так же оказывается чужим в этом мире.
Вот тут и можно выразить основное противоречие коммунизма. Это противоречие между остающейся отчужденной личностью и обществом, крайним случаем которого является невозможность существования в данном обществе «быков». Коммунизм дает человеку неслыханную свободу, снимая всевозможные преграды, типа собственности и иерархии, но он же и требует от человека, чтобы он, в этой свободе, руководствовался общими интересами. Иначе каждая освобожденная личность просто потребует подчинения себе всех общественных ресурсов. Это нормально в мире, где подобное является признаком господ и отличает их от рабов. Но если представить, что господами стали все, что все личности являются освобожденными, то существование подобной системы становится невозможным.
В таком случае, преодоление общественного отчуждения становится наиболее важным в мире после того, как снято отчуждение труда. По мере того, как исчезают экономические и неэкономические системы принуждения, вопрос о том, как реализовывать глобальные проекты начинает быть актуальным. Более того, отсутствие репрессивной системы приводит к огромной опасности «быков» в случае, если остальные люди не смогут им противостоять. Поэтому решение "бычьего вопроса" есть вопрос существования коммунизма, как такового.
К счастью, возможность выхода за пределы личного эгоизма существует. Даже в современном мире, который полностью определяется базовым противоречием классового общества, существуют локусы подобного явления. Речь идет об родственных отношениях (очень часто используется аналогия «коммунизм - это семья»), и что более важно, об отношениях между не связанными родством людьми - друзьями или единомышленниками. В данном случае, конечно, эти отношения не эквиваленты будущим коммунистическим, они представляют только потенцию будущего роста, которая в настоящее время подавляется базисом классового общества.
Но при определенных условиях эта потенция может быть реализована. Например, уже в СССР в коллективах, имеющих низкую степень отчуждения труда, например в науке и технике, реализовывалась подобная модель, когда тесные отношения выходили за рамки чисто производственных и охватывали все сферы жизни человека. Более того, такое бывало даже в обычных трудовых коллективах. При этом возникшее состояние характеризовалось своеобразной «информационной сверхпроводимостью», когда одна идея могла мгновенно охватывать огромные массы людей.
Подобное состояние могло выходить за пределы локальных коллективов и, во многих случаях, могло характеризовать уже страну целиком. Таковой являлась, например, охватившая в свое время значительные массы интеллигенции и рабочих идея космоса. Или более локальная, но от этого не менее важная идея коммунарского движения 1960-1970годов. При этом и для СССР подобные вещи являлись сугубой потенцией, поскольку в существовавшем тогда обществе было слишком много проблем к их реализации.
Однако в мире, где трудовое отчуждение снято, а бюрократическая система заменена управляющей, ничего не может помешать данной потенции стать основой нового, неотчужденного общества. При этом его особенности позволят отказаться от прежнего деления на властителей, формирующих идею проекта, и исполнителей, ее реализующих и сделать всех потенциальных участников проекта его авторами и исполнителями одновременно. Но, разумеется, переход к подобному положению будет не одномоментным. Люди, оперирующие прежними представлениями, окажутся в данной ситуации противниками нового, не понимая и не принимая его. Но со временем и это противоречие будет преодолено.
Не случайно в той же «Туманности Андромеды» один из главных героев, Мвен Мас противопоставляется «быку» Бету Лону. Осуществляя сложный и опасный эксперимент, он руководствуется даже не просто интересами конкретного, современного ему земного человечества, а интересами всей человеческой Истории. Этим писатель показывает существенную разницу между ним и «быками», несмотря на внешнее сходство. И поэтому, в конечном итоге, Мвен Мас оказывается оправданным, несмотря на то, что из-за его эксперимента погибли люди.
Но является лие это последним противоречием.Что же наступит тогда, когда и оно будет снято? Разумеется, сейчас очень сложно рассуждать об этом, но очевидно, что окончания развития, наступления «вечного Рая», не будет. Так же, как отмена противоречий классового общества дает основание на движение к снятию отчуждения труда, до этого бывшего в «тени» вечной классовой борьбы, а оное снятие порождает необходимость решения проблемы отчуждения, как такового, конец «отчужденной эпохи» ставит перед человечеством новые проблемы. С момента, когда люди, наконец-то, почувствуют себя единой семьей, закончится длительная эпоха становления разума, начавшаяся тысячи лет назад и приведшая к выработке современных методов мышления, которые позволили (и позволят еще) человеку стать хозяином своего мира.
Но именно с этого времени начнется следующий этап развития, который выведет человечество на постчеловеческий уровень, завершит громадный виток спирали, который начался почти два миллиона лет назад с проблеском разума у первых гоминид. Речь идет о постмышлении, о том, что Ефремов называл «способностями прямого луча». Именно эти способности способны сделать человека властелином космоса. Но именно тут становится важным великое противоречие между прежними, (современными) видами мышления и этим самым путем. И его решение будет определять развитие человечества после полного установления коммунизма. Но тут, как говориться, кончается доступный нам горизонт прогнозирования, и что будет там, за ним, мы представить уже не можем.
Конечно, можно спросить: почему же «способности прямого луча» становятся актуальными только после завершения построения коммунизма? Почему нельзя актуализировать их прямо здесь и сейчас, стать господами космоса, не проходя длинным и трудным путем построения коммунистического общества и постепенного снятия всех видов отчуждения? Ведь проблески этих способностей случаются и сейчас, так зачем надо бороться за права трудящихся, устраивать революции и планировать народное хозяйство. Надо просто стать всем постчеловеками и все!
Разумеется, мысли подобного рода возникают постоянно, и возникали они еще до наступления капитализма, во тьме прежних, еще более кошмарных эксплуататорских обществ. Древние властители, стоящие во главе рабских империй, жаждали власти над миром, считая, что лишь ничтожный промежуток отделяет их от доступа к сверхспособностям. Но это оказалось иллюзией. Жестокая рука истории расставила все по местам: мир порождал одну религию за другой, строил пирамиды тайных мистерий и магических обществ, но все оставалось по прежнему: порождаемые ритуалы не давали результата.
Рассмотрение этого парадокса выходит за рамки заявленной темы, и его следует рассмотреть отдельно. Пока же можно сказать одно - причина этого в высокой энтропийности классового мира. История не знает обходных путей, и единственно возможное движение - постепенное планомерное снижение Инферно, поступательное спиральное восхождение вверх. Но это уже другая тема…
[Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:]_____________________________________________
Что ещё интересного в СО-сообществах 3-го круга:
2 Академия, Марсианский трактор, Мир Полдня, Школа Полдня, ЗОНА СИНГУЛЯРНОСТИ. + оЗадачник:
субъект "умный" очень легко поддаётся "магии толпы"
Экранизация проекта по использованию лунного ракетного топлива для вывода грузов с Земли и Марса
Картинка из будущего трансгуманизма от трансгуманиста
Оптическая иллюзия с восемью тираннозаврами
Основные положения теории четырёхмерного строения атома
"Точка G" мировой экономики
Шифрование в условиях древности