Ноль часов мира
…Скоро полночь по Киеву. Уже несколько часов я нахожусь в Совместном центре по контролю и координации прекращения огня, стабилизации линии разделения и мониторинга за выполнением Минских соглашений. Это Соледар, двадцать пять километров от Дебальцево, санаторий «Соляная симфония». Отсюда хорошо слышно, как ухает музыка войны. Под Дебальцевом, в районе Логвиново, - танковый бой, работает артиллерия.
А в полутемном холле работает телевизор. Президент Украины и главнокомандующий Вооруженными силами страны Петр Порошенко говорит, что до тишины остались считанные минуты. И отдает команды по секторам зоны АТО прекратить огонь.
В холле, с диванчика, президента слушают четверо ребят в камуфляже, с автоматами: украинская охрана Центра. Рядом с ними, но все же не вместе, на кресле, на стульях, в похожем камуфляже - гости, представители российской стороны. Посланцы ДНР-ЛНР, которые тоже официально принимают участие в мониторинге, сидят где-то по номерам.
Обстановка здесь если не дружелюбная, то, по крайней мере, внешне далекая от напряженной. До Порошенко, например, кто -то «выступал» на втором этаже : «Пачка сигарет» под гитару.
В финальной части речи, обращаясь к представителям ОБСЕ и международной общественности, Порошенко переходит на английский. Перевод не следует. Потому призыв «Солидарити виз Юкрейн» диван понимает по-своему:
- Шо-шо сказал? В Соледаре - наши? Ну, правильно!
Верьте на слово!
Указ Захарченко
…Генерал-майор Розмазнин показывает «руководство к действию» - приказ, подписанный первым замом руководителя Антитеррористического центра при Службе Безопасности Украины. И второй документ - указ Захарченко своему министру обороны «обеспечить незамедлительное и всеобъемлющее прекращение огня в направлении территории, фактически контролируемой вооруженными (с маленькой буквы! - О.М.) силами Украины по состоянию на 00 часов 00 минут по Киевскому времени (01 час 15 февраля по времени самопровозглашенной Донецкой Народной Республики)». Дело Розмазнина сейчас - проследить вместе с ОБСЕ, как участники консультативной группы, которые поставили свои автографы на каждой странице документа, принятого в Минске, на деле стремятся к миру.
- А вот Плотницкий никакой бумаги не прислал, - говорит Александр Петрович.
- ЛНР намерена воевать дальше?
Розмазнин машет рукой.
- Мы им в 22 часа позвонили. Извиняются: «У нас уже рабочий день закончился, все разошлись. Верьте на слово, пожалуйста!».
Генерал принимает нас с коллегой на маленькой кухоньке своего номера. Чай, мед, печенье, конфеты, таблетки «от головы» и «от сердца». Он не в форме, а в «олимпийке», по-домашнему, хоть выходит на связь то с начальником Генштаба, то с министром обороны, то с главнокомандующим. Резонно замечает:
- Они же меня сейчас не видят!
Телефонный звонок на личную мобилку генерала в половине одиннадцатого вечера. Из контекста понятно: российская часть Совместного центра жалуется на сильный обстрел Донецка.
Тут же набирает кого-то:
- Сергей Иванович, вы по Донецку работаете? Ответка? Понял… Ну, в одиннадцать - все? Договорились, да.
Достает из шкафа тщательно отстиранную, отглаженную футболку некогда защитного цвета, что порыжела от пота: память.
- Афган?
- Ха. Афган во времена моей юности случился. Прошлое лето, июль - август. Ходил все время в бронике, лазил по щелям, летал на вертолетах. Тогда мы пытались перекрыть границу, и нас с территории России обстреливали, как последних… А ответить?! «Нельзя, иначе война!» Только мне бойцы докладывали: «Товарищ генерал, вырезали такой-то расчет, такой-то расчет». «Молодцы!» - хвалю. А по- другому невозможно было. Иначе половину сел приграничных раздолбали бы артой. Моих пацанов - в пух и прах, 79 бригаду, 72-ю. Меня тогда самым бешеным генералом назвали. Потом убыл на время: контузия.
- И вернулись уже миротворцем?
Рассказывает историю, как посещал однажды в «ДНР-овский Донецк», совместное заседание рабочей группы, вместе с международными наблюдателями.
- Предлагаю Захарченко: «Давай вместе с ОБСЕ в аэропорт».
- Так легко после всего с ним общаетесь?
Пожимает плечами. У Розмазнина с Донецком не один десяток лет связан - не чужой край, и настроения понятны. Тех, кто взял в руки оружие, по крайней мере.
- Заезжаем через поселок Смолянку, останавливаемся. Наши лупят по аэропорту. Захарченко: «Петрович, кто стреляет?» Отвечаю правду: «Мы. Мне доложили, четыре танка новый терминал штурмуют». Он : «Пусть прекратят!» «Не могу, - отвечаю. - Сейчас и меня накроет, чтобы тебе не так обидно было». Захарченко вдруг показывает рукой: «Вон дом моей тещи, Александр Петрович. Снаряд попал! От собаки любимой только уши остались». Хороший такой коттедж был, двухэтажный, с гаражом… Смотрю - рядом гильз стреляных немеряно лежит. Открываю ворота, а там БМД. И солдатики. Не ДНР-овские и не украинские солдатики.
- У вас бы раньше получилось договориться с Захарченко? Пока рубеж не перешли?
- Я считаю, что с нынешними надо садиться за стол переговоров. Террористы, конечно… Ну и что? Я видел растерзанную человеческую плоть много раз. И все равно без ужаса не воспринимаю. Они (Захарченко с Плотницким - О.М.) по-прежнему обижаются, что Донбасс не слышат. Вожди! А когда надо будет делать канализацию, посевной заниматься, дороги ремонтировать, народ здешний быстро скажет - да вы ничего не умеете. И прогонит к едрене-фене. И не надо никакой войны.
В тумане
…После полуночи, кажется, все, кто был в санаторском корпусе, вывалили на улицу: курить и слушать. Под окнами стоял кугуар с буквами «НМ» на борту - «Наблюдательная миссия» собиралась в рейд. И на фонарях висел туман, плотный, как маскировочная сеть.
Обрывки разговоров:
- Гупает?
- Нет, вроде.
- Точно: нет. Так что, шашлыки жарим сегодня?
Мужчина в бушлате с шевроном сине-желтого цвета - другому, держащему руки в карманах:
- Послушайте, я вас уважаю, как офицера…
В двадцать пять минут первого Розмазнину позвонили: со стороны ЛНР обстреляли 17-й блокпост у села Золотое. И Ярош передал, что ему такой мир даром не нужен - он продолжит наступать.
Ольга Мусафирова
Собственный корреспондент «Новой газеты» в Киеве
Соледар (Донецкая область)