Гость
- Ну, и долго мне еще мёрзнуть прикажете? - На пороге постукивал кедами сутулый мужчина в засаленной дубленке и спортивной шапочке. За спиной болтался тощий рюкзак.
Длинная белая борода и пышные усы смутно кого-то напоминали.
- А, между прочим, не май месяц! Шубу куда вешать?
- А… Кхм… Вы, собственно, к кому? - В дверном проеме стоял мужчина средних лет, в фартуке и с кухонным ножом.
- То есть Деда Мороза тут совсем не ждут! Орудие-то прибери - чай, не капуста! - Ловко отодвинув плечом хозяина, зашел гость. - Спешишь к вам, летишь на оленях, а тебе даже рюмку не предложат! Я, между прочим, в одних пробках больше часа простоял. Где тут у вас «Оливье»? И колбаски, пожалуйста, да, вон той, розовенькой. Ох, и устал я от вас! Как звать-то, добрый молодец? Так по протоколу положено!
- Василий Петрович Шершнев, старший сотрудник…
- В общем, давай, Пчелкин, махнем уже по рюмашке! - Дед Мороз достал из кармана вилку, протер о край скатерти и нанизал огурчик.
- Ко мне, простите, гости скоро придут, не могли бы Вы…
- А я кто, по-твоему? Ну, даешь, Мухин! Да, расслабься ты! Светка твоя Подберезкина всё равно не приедет.
- Поддубная… А, впрочем, откуда Вы…
- Да ты не волнуйся так. Не пара она тебя. Она, понимаешь, птица высокого полета. Ей принц на белом джипе нужен. С вот такенной цепью на пузе! Ну, давай еще по одной! Не согрелся я. Ты-то сам чего?
- Эээ… - Шершнев, пожав плечами, одним махом осушил свою рюмку и смешно поморщился.
- Да ты закусывай, Жуков, салатик, кстати, отменный. Я балычка еще положу? Ну, рассказывай!
- О чем? - Василий послушно зажевал салатом. И автоматически налил еще по одной.
- Что значит, о чем? Стишки! Песенки. Чтоб про Новый год, елочку и зайчиков… Что ты, как не родной! Вот и табуретка!
- Не помню я! - Обиделся Василий. - Да и какие стишки! Так что там, говорите, Светлана?
- Дура - твоя Светлана, забудь! Это ж надо! Попросить у меня на Новый год олигарха. Как будто у меня кадровое агентство. Олигархи-то, между прочим, вообще все под счет. У каждого Деда - по паре на округ. Да что-то я добрый, видать, в этом году. - Дед соорудил канапешку из сальца и грибочков и смачно отправил в усатый рот.
- Как олигарх? - Василий с шумом опустился на табуретку.
- Что расшумелся! Ну, как олигарх… Олигаршенька, от силы. Чуть не прогорел прошлым летом. Даже виллу на Канарах пришлось заложить. А страшный, как моя жизнь! Спина волосатая, ноги - колесом… Характерец - мерзопакостнейший, как у мамаши твоей, чесслово! Ну, давай, за любовь, Трутнев!
- А может, она передумает? - после очередной, Василию аж крякнулось.
- Что ты пьешь, будто баба какая! Держи бутербродик. - Дед Мороз по-свойски залез в холодильник и достал майонез. - Полить?
- Угу… - Кивнул Шершнев.
- Конечно, передумает! Зачем ей красный Мерседес и шуба из шиншиллы, когда тут такой рай в двухкомнатной коммуналке у черта на рогах и зарплата в триста долларов.
- Четыреста!
- Это с премией! - Поправил Дед Мороз. - Я тебе вот, что скажу, Бабочкин, забудь. Не стоит она твоих терзаний. Ну, согласен, ноги - от ушей. И грудь (Дед Мороз бесстыдно приложил две пиалы в районе диафрагмы) - дай бог каждому. А дальше что? Мозгу - как у канарейки. И алчная, аки главный бухгалтер.
- Я ж ее два года добивался…
- Не реви! - гость быстро налил по четвертой. - А, ну, прекратить истерику! Давай лучше «нашу» споем!
- Чего?
- Нет, ну не отдам же я тебе просто так подарок.
- Какой подарок? - Василий с трудом оторвал от стола порядком помутневший взгляд.
- Какой надо подарок! Ну? В лесууу родиииилась ёооолочка (подпевай, кому сказано!). *Хором*: В лесууу онааа рослааа! Ай, молодец, Муравьев! Давай: Зимоооой и летом строооойная (как Светка твоя Подосинкина!). Ну, брось, я ж пошутил! Зелёоооная былаааа! Ураааа! Получилось! А говоришь, из музыкальной школы выгнали. Сволочи они! Такой талант упустили! Слышь, не в службу, а в дружбу, сгоняй за рюкзаком - там, на вешалке. Умаялся дедушка. - Василий с трудом поднялся с табуретки. В голове слегка шумело. Ноги казались ватными.
- Какой бред! - проносилось в мыслях. - Меня Света бросила, а я сижу на кухне с Дедом Морозом и песни пою…
Сняв рюкзак, Шершнев доволок свое непослушное тело обратно.
- Держи, Дед… Дед! Ты где? - На столе стояла пустая рюмка. Рядом лежал огрызок сыра. Деда нигде не было. - Как же это? - Василий вернулся в коридор. Но и дубленки с кедами и след простыл. Только рюкзак по-прежнему болтался в левой руке. - Легкий он что-то. - Прикинул Шершнев и полез внутрь. - Пусто! - Даже расстроился Вася. - И где?!
- Посмотри во внутреннем кармане, бестолочь! - донеслось откуда-то в форточку.
- О! Бумажка какая-то. Ни разу не денежная… - Василий аккуратно расправил пальцами смятый листок. В левом верхнем углу скупым почерком было выведено: «Белкина Катерина собака одноклассники. ру. Скажешь, что сам нашел. Удачи тебе, Стрекозлов!
P.S. Слушай… Или всё-таки Барсукова?»
- А… Кхм… Вы, собственно, к кому? - В дверном проеме стоял мужчина средних лет, в фартуке и с кухонным ножом.
- То есть Деда Мороза тут совсем не ждут! Орудие-то прибери - чай, не капуста! - Ловко отодвинув плечом хозяина, зашел гость. - Спешишь к вам, летишь на оленях, а тебе даже рюмку не предложат! Я, между прочим, в одних пробках больше часа простоял. Где тут у вас «Оливье»? И колбаски, пожалуйста, да, вон той, розовенькой. Ох, и устал я от вас! Как звать-то, добрый молодец? Так по протоколу положено!
- Василий Петрович Шершнев, старший сотрудник…
- В общем, давай, Пчелкин, махнем уже по рюмашке! - Дед Мороз достал из кармана вилку, протер о край скатерти и нанизал огурчик.
- Ко мне, простите, гости скоро придут, не могли бы Вы…
- А я кто, по-твоему? Ну, даешь, Мухин! Да, расслабься ты! Светка твоя Подберезкина всё равно не приедет.
- Поддубная… А, впрочем, откуда Вы…
- Да ты не волнуйся так. Не пара она тебя. Она, понимаешь, птица высокого полета. Ей принц на белом джипе нужен. С вот такенной цепью на пузе! Ну, давай еще по одной! Не согрелся я. Ты-то сам чего?
- Эээ… - Шершнев, пожав плечами, одним махом осушил свою рюмку и смешно поморщился.
- Да ты закусывай, Жуков, салатик, кстати, отменный. Я балычка еще положу? Ну, рассказывай!
- О чем? - Василий послушно зажевал салатом. И автоматически налил еще по одной.
- Что значит, о чем? Стишки! Песенки. Чтоб про Новый год, елочку и зайчиков… Что ты, как не родной! Вот и табуретка!
- Не помню я! - Обиделся Василий. - Да и какие стишки! Так что там, говорите, Светлана?
- Дура - твоя Светлана, забудь! Это ж надо! Попросить у меня на Новый год олигарха. Как будто у меня кадровое агентство. Олигархи-то, между прочим, вообще все под счет. У каждого Деда - по паре на округ. Да что-то я добрый, видать, в этом году. - Дед соорудил канапешку из сальца и грибочков и смачно отправил в усатый рот.
- Как олигарх? - Василий с шумом опустился на табуретку.
- Что расшумелся! Ну, как олигарх… Олигаршенька, от силы. Чуть не прогорел прошлым летом. Даже виллу на Канарах пришлось заложить. А страшный, как моя жизнь! Спина волосатая, ноги - колесом… Характерец - мерзопакостнейший, как у мамаши твоей, чесслово! Ну, давай, за любовь, Трутнев!
- А может, она передумает? - после очередной, Василию аж крякнулось.
- Что ты пьешь, будто баба какая! Держи бутербродик. - Дед Мороз по-свойски залез в холодильник и достал майонез. - Полить?
- Угу… - Кивнул Шершнев.
- Конечно, передумает! Зачем ей красный Мерседес и шуба из шиншиллы, когда тут такой рай в двухкомнатной коммуналке у черта на рогах и зарплата в триста долларов.
- Четыреста!
- Это с премией! - Поправил Дед Мороз. - Я тебе вот, что скажу, Бабочкин, забудь. Не стоит она твоих терзаний. Ну, согласен, ноги - от ушей. И грудь (Дед Мороз бесстыдно приложил две пиалы в районе диафрагмы) - дай бог каждому. А дальше что? Мозгу - как у канарейки. И алчная, аки главный бухгалтер.
- Я ж ее два года добивался…
- Не реви! - гость быстро налил по четвертой. - А, ну, прекратить истерику! Давай лучше «нашу» споем!
- Чего?
- Нет, ну не отдам же я тебе просто так подарок.
- Какой подарок? - Василий с трудом оторвал от стола порядком помутневший взгляд.
- Какой надо подарок! Ну? В лесууу родиииилась ёооолочка (подпевай, кому сказано!). *Хором*: В лесууу онааа рослааа! Ай, молодец, Муравьев! Давай: Зимоооой и летом строооойная (как Светка твоя Подосинкина!). Ну, брось, я ж пошутил! Зелёоооная былаааа! Ураааа! Получилось! А говоришь, из музыкальной школы выгнали. Сволочи они! Такой талант упустили! Слышь, не в службу, а в дружбу, сгоняй за рюкзаком - там, на вешалке. Умаялся дедушка. - Василий с трудом поднялся с табуретки. В голове слегка шумело. Ноги казались ватными.
- Какой бред! - проносилось в мыслях. - Меня Света бросила, а я сижу на кухне с Дедом Морозом и песни пою…
Сняв рюкзак, Шершнев доволок свое непослушное тело обратно.
- Держи, Дед… Дед! Ты где? - На столе стояла пустая рюмка. Рядом лежал огрызок сыра. Деда нигде не было. - Как же это? - Василий вернулся в коридор. Но и дубленки с кедами и след простыл. Только рюкзак по-прежнему болтался в левой руке. - Легкий он что-то. - Прикинул Шершнев и полез внутрь. - Пусто! - Даже расстроился Вася. - И где?!
- Посмотри во внутреннем кармане, бестолочь! - донеслось откуда-то в форточку.
- О! Бумажка какая-то. Ни разу не денежная… - Василий аккуратно расправил пальцами смятый листок. В левом верхнем углу скупым почерком было выведено: «Белкина Катерина собака одноклассники. ру. Скажешь, что сам нашел. Удачи тебе, Стрекозлов!
P.S. Слушай… Или всё-таки Барсукова?»