Невыносимая ясность бытия
С днем рождения, что ли! Подарок из словарных запасов.
Пете Цветочкину под утро привидилась Периодическая Таблица Всего. Почему Таблица решила присниться именно Цветочкину и именно после большой корпоративной попойки, что уж там, остается загадкой, однако же приснилась.
Все-все в этой Таблице было расставлено по своим местам, и мир был настолько ясен и понятен, что Цветочкин застонал.
Ясности совершенно не хотелось. От ясности ломило где-то под веками и морщило лоб в тугую гармошку.
Невыносимая ясность бытия, как колокол, долдонила по черепу Цветочкина, отдаваясь внутри гулким эхом. Совершенно понятно было, что именно пил вчера Цветочкин, никакой тайны не было в том, почему же он так надрался, и вид Петиного будущего представлялся чересчур ясным. И неприглядным. Не цветущим, вовсе не цветущим.
Петя зажмурил глаза, стараясь в будущее не глядеть. Не помогло. Таблица, зараза, стояла перед глазами. Гладенькая такая, полная, ни единой морщины, не то что Петина помятая физиономия.
Петя скривился. Ну дался же он этой Таблице! Вот ведь прицепилась. Хотелось спать, и чтоб голову так не ломило, но сна не было: в мозгу метались, как потерявшиеся молнии, причины, следствия, законы и прочие вовсе не нужные Цветочкину озарения.
Петя вовсе не хотел во все это вникать. Сам не ведая того, он мудро следовал совету Соломона "Многия знания, многия печали", и старался свою голову подобными излишествами не загружать. И свалилась же на него эта Таблица!
- Доктора бы, - простонал Петя.Тут же в мозгу его проявилась картинка: вот он, Петя, жалуется доброму седенькому доктору на нехорошую Таблицу, вот доктор глядит так мягонько и немного в сторону, вот Петю увозят... Куда увозят? Таблица Всего не ошибалась. К доктору идти было никак нельзя.
Почти не покачиваясь, Цветочкин дополз до холодильника. Tам, на третьей полке, подсказывала Таблица, там томился в консервной банке соленый огурец в рассоле. Гудеть в голове стало меньше, и обрадованная Таблица Всего тут же влила в голову Пети еще знаний. Теперь Цветочкин был в курсе того, кто именно изготовил консервы, когда у них кончился срок употребления, что бывает, если хлебнешь испорченного рассола, сколько вирусов может уместиться на краешке одной банки и, почему-то, что случается с теми, кто не чистит по утрам зубы. Знания радости не внушали. Никакой, прямо скажем, радости, одни сплошные знания.
Между тем Таблица продолжала бушевать. Видимо, tabula rasa Петиного мозга представлялась ей отличным пустым сосудом для наполнения информацией. Только в голове Пети мелькнула мысль о том, что хорошо бы не пойти на работу, и вот уже заботливая Таблица Всего выдала ясный, о да, чересчур ясный прогноз. Цепочку событий. Невыносимую цепочку событий...
Спасения от Таблицы ждать не приходилось. Как можно спастись от Всего? Любой шаг наполнял Петину голову, любое действие вызывало новый поток знаний, тех самых, без которых Цветочкин легко и счастливо обходился в течение 36 лет своей бестолковой жизни. Тех самых, без которых и рад бы он жить дальше, однако никак...
Петя запаниковал. Счастливая Таблица тут же выдала ему возможные варианты действий - вот он Петя, в панике прыгает с балкона, вот он сидит в углу и трясется, обняв коленки, вот он... нет, паника выходом не являлась.
Петя наморщил лоб и, стараясь ни о чем не думать, еще раз хлебнул рассола. Ну и пусть микробы, ну и пусть... жить было страшно.
Но если страшно действовать и страшно думать, может, стоит соснуть?
Цветочкин доковылял до кровати и кулем свалился на белую простыню. Перед закрытыми глазами все еще торчала настырная таблица. однако где-то внутри у Пети созрел план борьбы.
И вот, отчаянно жмурясь, Цветочкин начал считать овец. Белых, кудрявеньких овец, прыгавших через забор прямо к настырной Таблице. Сначала овечки прыгать не хотели, однако постепенно Пете удалось перевести через забор добрую дюжину голодных, белых овец... и вот наконец случилось то, что должно было случиться. Одна из овец потянула за край Таблицы Всего и начала его равномерно жевать. Удовлетворенный Петя громко хмыкнул во сне. Голодные овцы со всех сторон объедали Таблицу всего, и было ясно, что вскоре от нее не останется ни кусочка.
***
Когда Петя Цветочкин проснулся, в голове гудело эхо. От назойливой Таблицы Всего не осталось ни следа.
За исключением красиво расчерченной и заполненной неровным Петиным почерком Периодической Таблицы Всего на белой помятой простыне.
Пете Цветочкину под утро привидилась Периодическая Таблица Всего. Почему Таблица решила присниться именно Цветочкину и именно после большой корпоративной попойки, что уж там, остается загадкой, однако же приснилась.
Все-все в этой Таблице было расставлено по своим местам, и мир был настолько ясен и понятен, что Цветочкин застонал.
Ясности совершенно не хотелось. От ясности ломило где-то под веками и морщило лоб в тугую гармошку.
Невыносимая ясность бытия, как колокол, долдонила по черепу Цветочкина, отдаваясь внутри гулким эхом. Совершенно понятно было, что именно пил вчера Цветочкин, никакой тайны не было в том, почему же он так надрался, и вид Петиного будущего представлялся чересчур ясным. И неприглядным. Не цветущим, вовсе не цветущим.
Петя зажмурил глаза, стараясь в будущее не глядеть. Не помогло. Таблица, зараза, стояла перед глазами. Гладенькая такая, полная, ни единой морщины, не то что Петина помятая физиономия.
Петя скривился. Ну дался же он этой Таблице! Вот ведь прицепилась. Хотелось спать, и чтоб голову так не ломило, но сна не было: в мозгу метались, как потерявшиеся молнии, причины, следствия, законы и прочие вовсе не нужные Цветочкину озарения.
Петя вовсе не хотел во все это вникать. Сам не ведая того, он мудро следовал совету Соломона "Многия знания, многия печали", и старался свою голову подобными излишествами не загружать. И свалилась же на него эта Таблица!
- Доктора бы, - простонал Петя.Тут же в мозгу его проявилась картинка: вот он, Петя, жалуется доброму седенькому доктору на нехорошую Таблицу, вот доктор глядит так мягонько и немного в сторону, вот Петю увозят... Куда увозят? Таблица Всего не ошибалась. К доктору идти было никак нельзя.
Почти не покачиваясь, Цветочкин дополз до холодильника. Tам, на третьей полке, подсказывала Таблица, там томился в консервной банке соленый огурец в рассоле. Гудеть в голове стало меньше, и обрадованная Таблица Всего тут же влила в голову Пети еще знаний. Теперь Цветочкин был в курсе того, кто именно изготовил консервы, когда у них кончился срок употребления, что бывает, если хлебнешь испорченного рассола, сколько вирусов может уместиться на краешке одной банки и, почему-то, что случается с теми, кто не чистит по утрам зубы. Знания радости не внушали. Никакой, прямо скажем, радости, одни сплошные знания.
Между тем Таблица продолжала бушевать. Видимо, tabula rasa Петиного мозга представлялась ей отличным пустым сосудом для наполнения информацией. Только в голове Пети мелькнула мысль о том, что хорошо бы не пойти на работу, и вот уже заботливая Таблица Всего выдала ясный, о да, чересчур ясный прогноз. Цепочку событий. Невыносимую цепочку событий...
Спасения от Таблицы ждать не приходилось. Как можно спастись от Всего? Любой шаг наполнял Петину голову, любое действие вызывало новый поток знаний, тех самых, без которых Цветочкин легко и счастливо обходился в течение 36 лет своей бестолковой жизни. Тех самых, без которых и рад бы он жить дальше, однако никак...
Петя запаниковал. Счастливая Таблица тут же выдала ему возможные варианты действий - вот он Петя, в панике прыгает с балкона, вот он сидит в углу и трясется, обняв коленки, вот он... нет, паника выходом не являлась.
Петя наморщил лоб и, стараясь ни о чем не думать, еще раз хлебнул рассола. Ну и пусть микробы, ну и пусть... жить было страшно.
Но если страшно действовать и страшно думать, может, стоит соснуть?
Цветочкин доковылял до кровати и кулем свалился на белую простыню. Перед закрытыми глазами все еще торчала настырная таблица. однако где-то внутри у Пети созрел план борьбы.
И вот, отчаянно жмурясь, Цветочкин начал считать овец. Белых, кудрявеньких овец, прыгавших через забор прямо к настырной Таблице. Сначала овечки прыгать не хотели, однако постепенно Пете удалось перевести через забор добрую дюжину голодных, белых овец... и вот наконец случилось то, что должно было случиться. Одна из овец потянула за край Таблицы Всего и начала его равномерно жевать. Удовлетворенный Петя громко хмыкнул во сне. Голодные овцы со всех сторон объедали Таблицу всего, и было ясно, что вскоре от нее не останется ни кусочка.
***
Когда Петя Цветочкин проснулся, в голове гудело эхо. От назойливой Таблицы Всего не осталось ни следа.
За исключением красиво расчерченной и заполненной неровным Петиным почерком Периодической Таблицы Всего на белой помятой простыне.