Конкурсный текст: Без минуты Счастье
Автор: helga_valkiry
Всё можно пережить, кроме смерти. (с)
Я почти смеюсь про себя: мне, умной девушке двадцати трёх лет, у которой есть за плечами красный диплом, неплохая работа, кошка и родители, до сих пор мечтается о чём-то нереальном. Волшебном. Загадочном. Даже стыдно, бог мой, у меня в понедельник должно быть два отчёта, а я думаю о детских сказках, о дверях в иные миры.
Пишу Игорю смс, что сегодня встретиться не получится, увидимся завтра на работе. Сегодня я останусь дома, надену платье и клетчатый шарф, пальто и пойду гулять по мартовской Москве, выпью кофе, сделаю пару набросков для очередного сказочного проекта Ренаты и лягу спать. Буду видеть сны в городе, пожирающем моё время и мою жизнь, мою обычную жизнь, которая держится на двойке-тройке книг с чудесатами событиями и героями, на моей чудесной Ренате, родителях и трёхцветной кошке и на какой-то больной вере, что будет иначе.
В воскресение метро более-менее свободно, без давок и пробок, без практики по книге «Кама сутра»: позы в час-пик порой даже превосходят это искусство. Поезд останавливается на Воробьёвых горах, я выхожу на набережную и вдыхаю влажный холодный воздух, который уже несёт мягким шлейфом за собой запахи скорой тёплой весны. Москва-река оживает постепенно, течение снизу ласкает лёд, заставляет его таить, но по ночам он превращается в волны, и снег его порошит сверху и становится пеной.
Я улыбаюсь, поднимая глаза наверх, чтобы поблагодарить своего ангела за такое начало весны. Я знаю, что он взял отпуск или впал в спячку на зиму, но пора просыпаться, возвращаться, поэтому приходится с ним чаще говорить, чтобы растормошить: я не хочу встречать это лето одна.
Но вместо неба мой взгляд натыкается на человека на мосту, встающего на первую балку парапета. Моё сердце делает два тревожных рывка, на третий я сама срываюсь, боясь не успеть: взлетит, не дотянет, упадёт багровым пятном на лёд. Лестница даётся с трудом, в ушах ревёт ветер. Да вы что же, сговорились все?!
- Стоооой!
Конечно, он меня не слышит, на мосту никого, ещё несколько метров, ну же, всего несколько метров, до середины реки. Вторая балка, третья, сейчас…
- Ты с ума сошёл?!!
Я тяжело дышу, стаскиваю его бездвижное, безволевое тело назад, держу за запястье, рассматривая красивое лицо. Юноша, совсем мальчишка, вся жизнь впереди, как и у меня, с рыжими волосами, с ямочкой на подбородке и чёткими скулами, с дымчатыми разными глазами: один цвета моря, второй, как спелый каштан. Высокий и крепкий, задней мыслью думаю я, встряхивая его за плечи.
- Хей, очнись, слышишь? Как тебя зовут?
- Роман.
Отлично, думаю я, говорить умеет. Пока не очнулся совсем, нужно куда-то поехать, посадить его, купить выпить, и пусть он пьёт, выливает душу совершенно незнакомому человеку, но хотя бы у меня на душе полегчает, что я не дала оборваться божьей ниточке. Хватит с Бога смертей, ходит, наверное, там грустный, небо хмурится уже который месяц.
- Пойдём, Роман, пойдём, верь мне.
Он верит, конечно, ему сейчас хоть кому-нибудь бы поверить, доверить себя и отключится на пару часов. В метро мы похожи на влюблённых: стоим, обнимая друг друга, он закрывает глаза и, кажется, пытается не плакать, потому что не пристало. А мне щекотно от его дыхания по виску, но я улыбаюсь, глажу его по коротким волосам, говорю что-то, сама не понимаю, что, лишь бы говорить, не терять его.
Я не нахожу ничего более разумного, чем пойти на Арбат, в какое-нибудь кафе, вспоминаю о «Кофеине», что там делают отличный кофе, а ещё можно заказывать выпивку и можно курить, согреваться и слушать музыку по средам и воскресениям, что-то вроде джазовых мини выступлений.
- Сядь здесь, я скоро приду.
Я не говорю Роману «не уходи», всё равно увижу и остановлю, пока не пойму точно, что хватит, можно отпустить.
- Будьте добры, два больших американо и ради заплаченного исключения - туда же по рюмке хорошего коньяку.
Я возвращаюсь обратно и сажусь напротив своего спасённого.
- Спасибо, - вдруг отчётливо произносит он и поднимает на меня свои разные глаза. - Только не уходи сейчас, останься, пожалуйста.
Я улыбаюсь и говорю, что никуда не собираюсь, что нам сейчас принесут заказ, и протягиваю ему пачку парламента.
- Я верну деньги, - говорит Рома.
- Нет-нет, ни в коем случае. Мне хочется угостить тебя кофе, оставь деньги. Лучше скажи мне: за каким хреном ты туда полез?
Я не знаю даже, на самом деле мне это интересно или это всего лишь стандартная фраза в таких случаях? Он долго молчит. Наконец, нам приносят кофе с коньяком, я беру одну сигарету и затягиваюсь так, что перетягивает горло, а дым выходит из меня рывками, почти полминуты. Рома тоже берёт, вертит в руках, но не прикуривает.
- Мне надоело здесь жить.
- А уехать нельзя было? В конце концов, бросить работу, скопить денег, уехать в…
- Туда не уедешь, - говорит он и начинает смущаться. - Мне надоело жить в этом мире. Мне нужен другой…
…полный чудес и света, добра, эльфов и воинов, когда судьбу решали Боги, а не деньги, где в небе летают драконы и это считается нормой, где…
Глупые дети, думаю я, вновь затягиваясь сигаретой, начитавшиеся Толкина и Фрая, мечтающие найти выход из этого мира, но которые не могут найти что-то другое, кроме смерти. Рома что-то говорит мне, оправдывается, а мне жутко хочется посмотреть на своё запястье с продольным шрамом по вене.
- Понимаешь, в груди тесно, эта серость - она убивает. Любой город пожирает время, даже не давится, работа, учёба, обязанности…
…голодная кошка дома, стареющие родители, невозможность выбраться лишний раз без проблем, нужны визы, нужны отпуска, нужны взятки, думаю я про себя, молча кивая головой. Знаю, проходили.
- Выпей, - предлагаю я. - А я тебе кое-что расскажу.
…Есть давняя легенда или притча, может, давнее сказание, что смерть - это страх. Говорят, по ту сторону страха начинается прекрасная жизнь, та жизнь, которую мы выбираем для себя сами. Но никогда мы её не проживём, пока не научимся дышать полной грудью в этой. Постоянных несчастий не бывает, рано или поздно твой Ангел возвращается из отпуска и идёт с тобой рука об руку. Самое прекрасное в жизни - это понять, для чего она тебе дана.
- И ты поняла? - спрашивает Рома.
Я грустно усмехаюсь и пожимаю плечами.
- Пока нет, но мне только 23, а значит, всё впереди. Значит, я кому нужна в этой жизни. Например, тебе, сегодня, сейчас.
Он улыбается, и у него очень красивая улыбка.
- Да, сегодня ты вместо моего Ангела-Хранителя.
Мы смеёмся и уходим, выпив что-то ещё из спиртного, вместе, взявшись за руки. На Арбате вечер и ветер, рядом Рома - родственная душа, мною спасённая, а на моей душе так светло и хорошо, что, кажется, хочется жить и понимать, для чего я живу. Конец марта, скоро апрель, май, июнь, у студентов стрессы, у меня проект сказок Ренаты с моими рисунками, у Ромки первое выступление с группой. Кажется, он целует мои руки, а я громко смеюсь, на нас оборачиваются прохожие. Кажется, мы неплохо смотримся вместе.
- Значит, ты тоже веришь, что где-то есть двери, мосты, ворота в наши миры?
- Я знаю, - улыбаюсь я, глядя в тёмное безоблачное небо, - и когда-нибудь мы с тобой непременно увидимся там вновь.
- Нет, - серьёзно говорит Ромка, качая головой, - если найдёшь, позови меня, ладно?
Ладно, усмехаюсь я про себя, сжимая его ладонь. Он привлекает меня к себе и проводит рукой по моим волосам, и мне кажется, что сейчас я вся нерв, я всё чувствую, и мне щекотно и тепло, живот полон бабочками. Ромка обнимает меня, держа за лопатки, словно хочет нащупать крылья, и потом говорит на ухо:
- Ты не сказала мне, как тебя зовут.
У меня много имён, для каждого я своя, но мне хочется сказать ему правду.
- Лена.
- А телефон?..
Я качаю головой:
- Нет. Это моё правило: я не даю номера своего телефона незнакомым людям. Даже если спасла им жизнь.
Ромка смеётся и целует меня в щёку. Доходим до метро, каждому на разные ветки.
- Ну, пока, Ангел.
Он поворачивается ко мне спиной и делает шаг. Второй. Я считаю до десяти, догоняю его с криком «Стой!», разворачиваю к себе лицом, видя его красивую улыбку.
- Если я не дам тебе своего телефона, я буду всю жизнь жалеть об этом, я знаю. Позвони мне или напиши, когда захочешь, я с радостью отвечу.
Я сую ему свою визитку, порывисто целую в губы и убегаю, не давая ему опомниться. Но знаю, что он улыбается и смотрит мне в спину, пока я не исчезну в разноцветной курточной толпе.
Дома из зеркала на меня смотрит счастливая белокурая девушка, и никакой другой мир сегодня ей не нужен.
* * *
Просыпаться очень тяжело, душа просит остаться дома, забить на отчёты. Часы показывают 6:30. Беру все папки, не глядя и не разбираясь, одеваюсь и выбегаю на улицу. Не задумываюсь ни о чём, кроме вчерашнего вечера, и мои бабочки вновь начинают раскрывать крылья. Мой Ангел совсем скоро вернётся из отпуска и очень удивится тому, что я, кажется, влюбилась по уши.
Красная ветка, как всегда, полна народу, я старательно разглядываю историю войны на плакатах поезда, держась за жёлтый поручень.
Станция Библиотека имени Ленина, скоро моя, я увижу свою дорогую Ренату, расскажу ей про свои чудесатые решета, мы будем пить кофе и…
Пищит телефон, я открываю смс, и мне хочется заплакать.
Давай встретимся на неделе, Ангел? Спасибо за вчерашний вечер, удачного тебе дня.
Ещё больше мой Ангел удивится тому, что влюблена не одна я.
Закрываю смс, телефон злобно показывает моё отставание от графика: 29 марта 2010 года, 7:55 по московскому времени. Поезд подходит к станции, выходит народ, толкается. А потом рядом оглушительно раздаётся хлопок, за которым следуют крики людей, стихающие с каждой секундой, словно чья-то заботливая рука крутила магнитафонный звуковой рычаг.
Кажется, я успеваю испугаться и перестаю чувствовать ровно тогда, когда отключают свет.
Всю жизнь я мечтала о другом, светлом и волшебном мире, резала вены и пугала родителей, я пыталась изменить что-то здесь и сейчас, и каждый раз у меня ничего не выходило.
Всю жизнь я искала выходы, двери в другие миры, в свои красочные сны.
Но почему-то перед самым последним вздохом так сильно хочется жить.