Каменная птица (3)
- О! Какие люди! - увидев беркута, Игорь стал подходить к нему. - Птичка-птичка, скажи, хорошо тебе с ней? Она ведь не курица, так чего ты с ней сидишь? А-а, так она тебя привязала! Гы-гы-гы... Только так она и может мужика удержать.
- Игорь, прекрати сейчас же и уходи отсюда. Ты пьян и несешь бред!
Варя едва держала себя в руках от гнева. Так хотелось схватить какую-нибудь тяжелую вещь и ударить этого мерзкого, опустившегося до пьяных разборок с женщиной му.. - да какой там мужчина? - мудака! Варя попятилась еще ближе к беркуту. Игорь, игнорируя ее слова, продолжал разговаривать с птицей.
- Ты понимаешь, птичка, мне досталась женщина - кремень. Я на нее на собственном дне рождения наорал, а она хоть бы что! Молчит, зараза: ни тебе скандала, ни ползанья на коленях, чтобы простил, как нормальные бабы делают. Чувств - фьють - нету. И на меня ей глубоко наплевать, - Игорь, пошатываясь и размахивая руками, постепенно приближался к девушке.
- Игорь, я тебе сказала, уходи, - Варя уже почти вплотную подошла к птице и застыла на месте, приготовившись в любой момент закрываться от удара. - Да, я тебя не люблю. Не трать на меня время, ищи себе «бабу», а меня оставь в покое.
- В покое?! Не любишь?! Только о себе и думаешь! А если я люблю, а? Если я тебя хочу! Ты об этом не подумала?! - Игорь сделал еще один шаг и протянул руки, пытаясь схватить Варю в охапку.
И тут произошло что-то невообразимое. Сидевший до этого абсолютно спокойным, беркут вдруг резко взмахнул крыльями, потоком воздуха всколыхнув распущенные волосы девушки, поднялся в воздух и опустил свои острые, жесткие когти на плечи нежданному гостю. Игорь, едва удержавшись на ногах, сгорбился и дико заверещал от боли и неожиданности. Беркут держал его за плечи, как пойманную жертву, и яростно хлопал крыльями прямо у него над головой. «Только бы он его клювом по голове не ударил», - в ужасе думала хозяйка, глядя на эту сцену. «Жертва» неуклюже и беспомощно отмахивалась руками, пытаясь сбить охотника, но это было не просто. Через пару секунд до Игоря дошло, что надо просто отойти, ведь птица на короткой цепочке, и он резко дернулся к двери. Затрещала рвущаяся от когтей беркута ткань куртки, послышалась матерная брань убегающего мужчины и все вдруг для Вари стихло. В глазах потемнело, комната поплыла, и девушка упала без чувств на пол…
***
Очнувшись через какое-то время, Варя увидела перед собой спокойно сидящего на шесте орла, - он смотрел на нее. Голова гудела, в глазах мелькали черные точки, сердце мелкой дробью колотилось в висках. Девушка тихонько приподнялась на руках - в голове зашумело сильнее.
«Такого у меня еще не было», - наконец сглотнув застывший в горле комок, глубоко вдохнула девушка, сердце отозвалось резкой болью, и тут же стихло. - «Черт, опять начинается!»
Варя попробовала сделать еще один вдох, медленно и осторожно заполняя легкие воздухом - привычного в подобных случаях отклика от сердца не последовало. «Неужели не болит?» Она вновь и вновь вдыхала воздух - сердце никак не реагировало. Это было очень странно. Обычно такие нервные срывы для нее оборачивались острой сердечной болью. Она даже подумывала уже идти к врачу. А вот сегодня, после такого скандала - и ничего! «Боли нет?.. Боли нет… Боли нет! Господи, неужели?» Варя не могла поверить собственной догадке.
Пошатываясь, она дошла до распахнутой настежь входной двери и захлопнула ее. Потом пошла к кухонному столу, взяла нож и, зажмурилась, готовясь резко полоснуть ножом по пальцу. Беркут, увидев, как взяла нож Варя, настороженно расправил крылья, и тихонько заклекотал. Сквозь гул и шум, все еще заполнявший голову, Варя услышала непонятно откуда идущие слова:
- Ну, что ты там делаешь, Варвара? Положи нож на стол, иначе мне придется порвать эту цепочку.
От неожиданности Варя дернулась, ноги сами подогнулись и она плюхнулась на стул. Силясь понять, откуда послышался голос, она долго, бессмысленно смотрела на беркута. Желая избавиться от наваждения, покрутила головой и тут заметила струйку крови, льющуюся из ранки на пальце.
- Ч-черт! Да что происходит? Я не чувствую боли. Вообще не чувствую боли! Никакой! Это у меня желание так по-идиотски сбывается что ли? А голос откуда? Слушайте, я не подписывалась на такие «приложения» к желанию. Я не хочу с ума сойти!
Варя беспокойно металась по кухне: смывала холодной водой кровь, лихорадочно ополаскивала нож, садилась за стол, тупо глядела на палец и проступающую вновь и вновь кровь и снова бежала к раковине. Про визит Игоря она уже успела забыть. Беркут тихо наблюдал за девушкой. Наконец, кровь остановилась, голоса Варя больше не слышала и, выпив на всякий случай корвалола, девушка уселась на диван, закутавшись в одеяло. Ее знобило. В голове, так же как несколько секунд назад она по кухне, лихорадочно носились мысли. «Ну, Валерий Викторович, помог… Неужели желания и правда так легко сбываются? Только нелепо как!.. Что же теперь со мной будет?.. А может это не навсегда?.. А если мне попробовать перехотеть?.. Завтра же ко врачу пойду. Хотя причем тут врач, надо к психологу.. Или к психиатру сразу?..»
- Черт! Черт! Черт! - в сердцах закричала Варя. Подняла глаза на орла, тот неотрывно следил на ней. - Ну, что ты смотришь на меня, я похожа на сумасшедшую, да?
- Да, - вновь послышался в ушах чей-то голос,- когда нервничаешь, всегда походишь на слабого мыша.
- Господи, так значит, мне не мерещится?! - Варя без сил повалилась на диван. Такое количество невообразимых, выходящих за рамки естественного событий ее совсем выбило из себя. - И долго ты так меня слышишь?
- Почти с самого начала. А чему ты удивляешься, разве это ненормально - слышать того, кто рядом с тобой?
Варя усмехнулась. Запредельные эмоции сняли с ее психики все тормоза, и она уже не задумывалась ни о странной ситуации, в которой оказалась, ни о том, что говорит с птицей, и уж тем более о том, что именно ему говорит.
- Среди людей - да. А у птиц по-другому?
- У птиц по-другому. Если я не буду слушать других, то скоро обязательно попаду в неприятную ситуацию.
- А-а… - протянула Варя. - И все это время ты со мной разговаривал, а я тебя не слышала?
- Да.
Вдруг почувствовав, что замешательство окончательно ее отпустило, а любопытство распирает так, что даже жарко, Варя вновь села на диване, скинула с плеч одеяло и с интересом начала расспрашивать орла:
- Слушай, Финист… Кстати, ты не против такого имени? Так звали сказочного сокола, которого я в детстве очень любила. - Беркут одобрительно кивнул. - Отлично!.. А скажи, почему ты бросился на Игоря? Ну, того му… кто сегодня приходил, в общем. Ты меня защищал?
- Этот самец был слишком агрессивен. Его взгляд излучал страх и ненависть. Он - не охотник, он - жертва. Жертве не место с самкой.
Варя от таких слов снова открыла рот. Ничего себе теория у птицы!
- Так ты ревновал что ли?
- Варвара, я не знаю, что такое «ревновать». У нас все проще: если самец жертва, он должен умереть, а не распускать хвост. Все равно у него не будет здорового потомства. Природа заложила это правило в кровь.
- Ну да, выживает сильнейший… А что тогда ты крыльями хлопал, когда Алекс приходил? Он тоже не охотник?
- Он охотник, но у него другая самка. Я просто напомнил, что она может считать твои следы.
- Считать мои следы, как это?
- Самки чувствуют это своим хвостом. А у людей это разве не так?
- Ну, если ты заметил, у меня нет хвоста, - засмеялась Варя. - Но ты прав, что-то такое есть и у нас. Только в душе... Послушай, Финист, а как оказалось, что ты промахнулся мимо цели и попал под машину?
- Мне бы не хотелось об этом говорить, - затоптался орел на жерди.
- Почему? Тебе стыдно? Тебе не должно быть стыдно. Ты был очень слаб, так сказал доктор.
- Да, я был слаб. Но я сам захотел этого.
- Чего захотел? - не поняла Варя.
- Захотел быть слабым, - отрезал орел.
- Все равно не понимаю. Расскажи мне. Пожалуйста. Ты знаешь обо мне все, ты стал мне самым близким че.. живым существом, с которым я общалась в последнее время. Ты меня защищал перед обидчиком как друг, ты внимательно выслушивал мои ежедневные бредни… И у тебя такие грустные глаза… И после этого ты сможешь молчать?
Беркут какое-то время безмолвствовал. Варя требовательно смотрела на него.
- Я прожил уже 21 весну и 22 осени. Я был хорошим охотником. У меня была лучшая самка, которую я очень любил. У меня все в прошлом…
- Любил? Почему любил? Разве у птиц любовь, а не инстинкт?
- По-разному. У кого-то только инстинкт. Но у тех, кого природа наградила живой душой, есть и любовь. У меня тоже была живая душа и любовь, но мою самочку убили. В наших местах тогда как раз шла охота… - на блестящие глаза беркута опустилась складка кожи, такая, какую видела Варя, когда он ожил. В их темной глубине ей снова почудилась безмерная тоска и боль.
- Ты по ней тоскуешь?
- Нет смысла тосковать, нет смысла переживать. Есть смысл действовать. Самец должен действовать, а не страдать. Поэтому я действую, - жестко затряс крыльями беркут.
- Так ты не промахнулся по цели, ты хотел умереть под колесами нашего автомобиля? - осенило наконец-то Варю.
- Да.
- Вот это да!.. А зачем же бросаться под машину, упал бы просто камнем вниз с высоты?
- Память тела. Я не могу этого сделать.
- Не можешь?
- Когда мы рады или добиваемся самочки, то устраиваем гонки - летаем так, чтобы дух захватывало, понимаешь?
- Да, я читала об этом.
- Набираем высоту, а потом срываемся вниз в пике, - увлекшись, орел развернул плечи и прижал концы крыльев к хвосту, словно он сейчас тут собирается спикировать на пол, - у самой земли резко разворачиваемся и так же отвесно - вверх. И так ныряем несколько раз… Тело помнит, понимаешь? Я несколько раз пытался упасть, но у земли тело перестает меня слушаться, и я устремляюсь вверх.
- Да, незадача, природа все предусмотрела, - задумчиво проговорила Варя.
Ей все больше и больше нравился этот беркут, рассуждающий как взрослый и зрелый человек, а не глупая птица. Она стала замечать, что ей хочется поделиться с ним своими мыслями и чувствами еще более свободно и открыто, чем она рассказывала ему, еще не зная, что он все понимает. Хочется высказать все свои странные идеи и впечатления, которые возникали тут же, по ходу разговора. Захотелось порассуждать на темы, которые последний раз она обсуждала на семинарах по философии в университете. С другими людьми такие ощущения у нее возникали не раньше, чем через полгода после тесного общения, если вообще возникали.
- Живая душа сильнее природы. А мертвой душе она и вовсе не указ. - У Вари мурашки побежали по спине от таких слов, а орел холодно продолжал. - Только на это нужно время. Время - ключ ко всему.
- Скажи, а как вам удается такое вытворять? Почти отвесное падение и вдруг снова вверх. Такая реакция быстрая?
- Я же говорю, все дело во времени. Когда мы бросаемся в пике, время начинает течь медленнее. Когда время течет медленнее, сознание успевает отдать все нужные телу команды. Включается автопилот, понимаешь?
- Нет. Мне такое не знакомо. У меня время всегда течет одинаково, - отрицательно покачала головой девушка. - Разве что, когда мне что-то интересно делать, то время как бы растягивается, течет медленнее, и я успеваю многое. Но в такие моменты я управляю сознанием.
- Клюх-клюх, - зашевелился на жерди беркут. - Это то же самое! Но тебе только кажется, что ты управляешь собой, тобой управляет идея, заложенная глубоко в сознании, и ты действуешь автоматом. Ты не можешь этого заметить, потому что времени у тебя слишком много - целые минуты! А у нас секунды!
- И что же? Ты много раз падал вниз, пытаясь отучить свое тело взлетать, и у тебя ничего не получилось?
- Да.
Перед Вариными глазами вдруг предстала картина отчаянного падения орла, завершающегося стремительным взлетом, его измотанное от бесконечных попыток, почти каменное тело и глубокий, разочарованный взгляд блестящих глаз.
- И теперь ты у меня… и это мы помешали тебе уйти из этой жизни достойно, вернуться к своей любимой.
Беркут молчал. Значит, Варя все поняла правильно.
«Все-таки странно это все. Я никогда в жизни не хотела умереть сама, и никогда до конца не могла понять, почему другие совершают такие ужасающие поступки. Ну, когда жизнь ставит тебя в невыносимые условия, тогда как-то еще можно понять, а здесь?.. А тут, все так... так просто! Вся жизнь позади, любовь позади и незачем жить дальше. Остается только принять решение и исполнить его. Как же характер этой птицы схож с отцовским: решительный, немногословный, деятельный и понимающий!»
- Ты был счастлив, Финист?
- Да. Но моя душа умерла вместе с моей орлицей. Только тело продолжает еще существовать.
- Расскажешь мне о ней? - несмело попросила Варя.
- Она была…- начал беркут и, замолк. Его глаза заволокло туманом, крылья опустились, память быстрым вихрем пронесла перед ним долгие годы их совместной жизни, и он смог только повторить. - Она - была.
Варя увидела его взгляд и вдруг ощутила забытую за неделю боль. Она прожигала ее душу своим каленым острием до самой глубины, разъедая как кислота, обнажая нервы и выворачивая наружу беззащитное нутро живой души.
- Нет! - закричала девушка. - Не надо, не рассказывай. Я не хочу. Я и так знаю, как тебе тяжело.
Боль тут же исчезла, а беркут вопросительно посмотрел на нее.
- А почему ты загадала такое странное желание - перестать ощущать боль?
- Откуда ты знаешь?! - не смогла сразу переключиться Варя. - Ах, да, я же с тобой много говорила… Потому что я верю только в себя: только то, что принадлежит мне, я могу изменить. Другие люди, чужая жизнь - я не имею права их менять ради того, чтобы сделать себя счастливой. Это будет насилием. А стать счастливой для меня - значит найти мужчину с твоим характером. Поверь мне, я тоже долго живу, и уже не верю, что такое возможно в наше время. Поэтому я и выбрала то, что касается только меня.
Орел понимающе кивнул головой:
- Да, ты права. Я пришел к таким же выводам, когда стал задумываться о своей жизни после смерти орлицы. Чувства, эмоции живой души - это то, что делает невозможным спокойное существование в этом мире. Они лишние. Но знаешь ли ты, что влечет за собой исполнение такого желания?
Варя рассмеялась:
- Догадываюсь. Бесплатным приложением к нему идет способность понимать речь птиц. А может и животных, я еще не пробовала.
- Не только это. Перестав ощущать боль и начав чувствовать только радость и удовольствие, ты скоро заскучаешь. Даже самое вкусное лакомство приедается. Постепенно ты перестанешь испытывать желания в чем-либо, они тебе будут попросту не нужны. Твоя жизнь станет пустой. И тогда ты захочешь вернуть все назад…
Варя слушала беркута как завороженная, так, как в детстве слушала маму, которая читала ей волшебные сказки. Он говорил непонятные для нее вещи, но Варя, скорее душой, чем разумом, понимала, что он прав. Именно так и будет.
- … но это будет невозможно. Потому что время в этом мире течет в одну сторону, - словно приговор прозвучали в голове слова птицы.
- Откуда ты все это знаешь? Ты сам прошел через это?
- Нет, это память предков, это записано у нас в крови.
Под впечатлением сказанного Варя снова без сил упала головой на подушку. Ну откуда она могла знать, что загадав такое безобидное, на ее взгляд, желание, она настолько круто изменит свою жизнь. Не поверить орлу? Притвориться, убедить себя, что эти слова - чушь? Она и хотела бы, но не могла. Его слова были четки, логичны и несли в себе вкупе с интонацией даже не уверенность, а неотвратимость.
Варя внезапно почувствовала, что ее мозг больше не справляется с информацией, что она сильно устала и перенервничала за сегодняшний день.
- Знаешь, я что-то устала сегодня, Финист. Можно я посплю?
- Конечно. Уже поздно.
За окном стояла глубокая ночь, даже звуки всегда оживленного проспекта внизу стихли. Экран ноутбука давно погас, и помещение освещал только слабый огонек с кухни и несильный свет от прожекторов, подсвечивающих здание снаружи. Варя, сжавшись в комок под теплым одеялом, закрыла глаза.
«Как быстро меняется все вокруг. Вернее внутри меня. Еще неделю назад я была глубоко несчастна. Боялась даже на миг допустить, чтобы в голове образовалась пустота. Она бы тут же заполнилась мыслями о несуразности окружающего мира, о том, как здесь нехорошо и некомфортно. Потом целую неделю я летала от счастья, ощутив, что мое желание сбылось, что жизнь наполнилась реальным смыслом и содержанием. И теперь - это. Я пока даже не могу дать этому подходящее название… А может, так и приходит мудрость?.. Но разве я всего этого не знала? Знала. Иначе бы не было сейчас такой уверенности в правильности слов Финиста. Просто не хотела их вспомнить, не хотела прочитать заложенные в меня природой знания. Самые сокровенные знания…
Эта птица мудрее многих людей. И честнее, и смелее, и вообще - правильнее. Жила, исполняя свое нехитрое назначение на земле, следуя законам природы, не переживая, не страдая, радуясь тому, что у нее есть. Так просто... Им просто…
И что теперь? Завтра я его накормлю и выпущу. Он уже окреп, чтобы снова и снова совершать свои попытки закончить свое существование на земле. Почему природа так жестока, не позволяет уйти ему легко? Почему мне позволила исполнить мое желание, а ему - нет?.. "Время - ключ ко всему"… А что если природа и послала именно мне эту птицу, чтобы я поняла ее и помогла! Черт возьми, как же все очевидно! Наша встреча не случайна: я нужна ему, а он был нужен мне. Он же на целую неделю сделал меня по-настоящему счастливой! И теперь, даже в такой невероятной ситуации он владеет собой и не обманывает меня, не создает для меня пустых иллюзий, а говорит о моем будущем. Готовит меня к нему, пока у него есть возможность. Ведь он для себя все решил, и ждет только момента, когда я его отпущу… Если бы не его присутствие, никогда бы мне в этой жизни не пережить такой мужской! защиты, поддержки и заботы. Только вот телом он не вышел… А вдруг случится как в сказке: "Ударился оземь Финист - Ясный Сокол и обратился в прекрасного юношу"?» - У Вари даже дух захватило от таких чудесных предположений! - «Ведь если до сих пор со мной происходят всякие чудеса, то почему бы не случиться еще одному? Я всегда так любила сказки, вот они сами и постучались ко мне! Только надо решиться на поступок, смелый, который поставит на кон все, что у меня есть. Ради любви, ради мечты…»
«Эта самка очень похожа на мою орлицу. Такая же доверчивая, беззащитная и внимательная. Кажется, она меня даже понимает. Ну, или хотя бы старается, несмотря на то, что сама не птица. И взгляд у нее такой же, как у моей любимой. Может, поэтому я к ней так привязался? Кто бы мне раньше сказал, что я смогу привязаться к человеку, который держит меня на привязи - не поверил бы. Все-таки странная эта штука - жизнь, может удивить даже такого как я».
***
Варя вышла из длительного оцепенения, откинула одеяло и выпрямила затекшее тело. Орел тут же открыл глаза.
- Ты не спишь?
- Я не могу уснуть. Я думаю о тебе, о том, что несправедливо, когда живая душа умирает, оставаясь закованной в тело. - Варя встала и подошла к беркуту. - Я могу тебе помочь, если ты еще хочешь…
Слово «умереть» Варя произнести не смогла. Орел же молча продолжал смотреть на нее.
- От переезда у меня остались веревки. Я бы могла связать тебя…
Беркут, словно только и ждал этих ее слов: глубоко вздохнул, неестественно откинув голову назад, и качнувшись обратно, рухнул навзничь перед девушкой.
- Да. И больше ни о чем меня не спрашивай.
Последующие действия Варя совершала как во сне. Нашла в полумраке в собранных в один угол коробках, в которых недавно сюда перевозила вещи, моток веревки. Отмотала от него сколько-то, примерно, на глаз, чтобы хватило сделать пару-тройку оборотов. Сходила за ножом на кухню, отрезала кусок. Потом подошла к беркуту, так и застывшему в нелепой позе на полу. Протянула веревку под ним раз, обмотала, протянула еще, обмотала, протянула третий. Руки касались крыльев, гладких, жестких перьев, скрывающих под собой сильное и крепкое тело.
- Я не буду затягивать туго. Хватит того, что тебе будет их не раскрыть, - голос Вари прозвучал в тишине квартиры гулко и как-то нереально, слова словно пробивались через густой туман.
Потом открыла окно и выглянула на улицу. На ночном небе едва виднелись звезды, в Москве даже в такую ясную погоду они не видны. Внизу было пусто: ни людей - движущихся точек, ни машин - муравьев с горящими глазами. «Значит, никого не напугаем». Вернулась к орлу. Приподняла его безвольное тело на руках и поняла, что бросить в окно с пола у нее не получится - слишком тяжелым и большим он оказался, а сталкивать с подоконника, как ненужную вещь, она не хотела. Сходила за стулом, приставила его к окну. Потом вернулась к птице и взяла на руки, как ребенка. Пальцами, скользнувшими ему под грудь, она почувствовала биение сердца и тепло. Ее руки были ледяные, Варю снова начинало трясти от страха и напряжения.
Забравшись на стул, она осторожно, сначала одной ногой, потом другой, встала на широкий подоконник и переложила птицу в руках поудобнее. Оставалось только вытянуть руки и отпустить.
- Я знаю, ты сейчас за меня беспокоишься. Не надо. Я теперь лишена боли и не буду страдать по тебе. Просто ты должен знать, что эта неделя рядом с тобой была для меня самой счастливой и незабываемой… А еще, знаешь, в той сказке про Финиста: когда он ударился о землю, то превратился в юношу. Я буду верить в это.
Варя чуть наклонилась вперед, вытянула руки над пустотой 28 этажа и разжала их…
***
Время вдруг остановилось. Так показалось Варе, когда ее руки перестали чувствовать тяжесть тела беркута. Казалось, прошла целая минута, но она еще различала в темноте цвет его перьев на хвосте.
Мысли под воздействием какой-то неведомой силы, медленно, словно рисунок на проявляемой фотографии, возникали в голове по своей воле, рождая собой тот самый «комариный гул», который она никогда не могла разобрать в деталях. Сегодняшняя ночь, ее переживания, слова беркута сорвали тот «тюлевый полог» неосознанно принятых давным-давно правил жизни, защищающий душу от прорывающейся к ней правды бытия. Этот гул сейчас вдруг стал почти осязаемым, и Варя с удивлением слушала свой внутренний голос.
«Что еще ты хочешь от жизни? Ты только что отпустила от себя последнюю надежду, последний свой шанс… Глупая, надеешься, что как в сказке ударившись о землю, он станет принцем? Очнись, ты же не в книжке. Он умрет. Ты никогда не сможешь жить теперь по-прежнему и никогда не сможешь жить с чужим для тебя человеком… Избавилась от боли? Думаешь, это тебя спасет? Да тебе придется всю оставшуюся жизнь делать вид, что у тебя нормальная семья, нормальная работа, нормальные дети, прекрасно зная, что все это только игра, большая игра, в которую ты играешь с твоим же сознанием. Что все происходящее - это ненастоящее, это иллюзия, потому что настоящее внутри у тебя, в твоей памяти. Каждую свободную секунду ты будешь видеть перед глазами образ орла, а в ушах будут звучать его слова. Тебе нечего больше ждать и искать на этой земле. Ты уже получила от жизни все сполна. Будь благодарна за это и действуй - ты слышишь? - действуй!»
Варя, подавшаяся по инерции вперед, вновь сосредоточила взгляд на птице. Странно, но он еще был где-то на уровне 22 этажа, словно не падал в воздухе, а тонул в каком-то густом, темном киселе. Варе показалось, что она даже еще видит медленно трепещущие, как в кино при замедленном показе, перышки на хвосте орла.
Вспомнив его тоскливый взгляд, она почувствовала нарастающий в теле озноб и жар одновременно. «Комариный гул» и шум заполнили ее голову целиком. Сердце в груди забухало, неровные удары то сильно били по грудной клетке, то образовывали в ней звенящую пустоту, которая тут же вызывала тошноту. Откуда-то из солнечного сплетения, смещая центр тяжести к голове, начало подниматься и заполнять собою все внутренности знакомое с детства ядовитое чувство боли.
«Как все странно, как нелепо. Желания, знаки, жалкие попытки изменить себя, сокровенные знания… Нет ничего реальнее душевной боли на этой земле. Боль и только она движет всем. Она двигала и беркутом. И мной сейчас».
Варя еще раз кинула взгляд вниз - орел уже отдалился от нее так, что она перестала различать веревку на его крыльях.
«Он сейчас упадет, и все закончится. А я останусь…»
Голова загудела еще больше, «комариный гул» глушил мысли, в глазах от пристального взгляда в темноту зарябило, закружились мушки, и Варя зажмурилась, обхватив руками лопающуюся голову. Неловко дернувшись от неожиданной сердечной боли при вдохе, Варя еще больше подалась вперед и в ужасе поняла, что не сможет удержаться на подоконнике. Окна были открыты нараспашку, ухватиться не за что, а ее тело уже наполовину висело над пропастью.
«Ну, вот и все. Все правильно. Память тела. Время - ключ ко всему. Когда оно останавливается, ты собой не управляешь…»
***
… Беркут падал непривычно быстро в этот раз. Когда он понял, что Варя отпустила его, и ощутил знакомое чувство невесомости, он постарался изменить положение тела, чтобы упасть точно головой вниз. Чтобы уж наверняка. Чтобы у земли полностью постараться взять под контроль свое тело и не дать крыльям сорвать некрепкие путы. У него на это было всего пять секунд. Пытаясь поспешно осуществить задуманное, он стал изгибаться в воздухе и его закрытые глаза открылись. В темном ночном небе, вверху над ним, он заметил, как неумело замахала руками девушка, отрываясь от подоконника и падая вслед за ним.
«Глупая самка!!! Она же не умеет летать! Зачем она это сделала?! Она же обещала, что с ней все будет хорошо, что она не будет…»
В тот же миг, не думая и не сомневаясь, беркут резким рывком сорвал некрепко затянутые веревки, ободрав перья с крыльев. Его тело, как бывало всегда, тут же вспомнило крутые виражи, которые он исполнял для своей орлицы, и орел стрелой взметнулся навстречу девушке. Время вновь замедлилось, и он с максимальной точностью сумел отлететь чуть в сторону и, расправив крылья, принял падающую девушку на свою спину.
Их тела встретились в воздухе в двадцати метрах от земли…