В консервной банке
Внутри земного шара находится другой,
гораздо большего размера.
Ярослав Гашек.
Похождения бравого солдата Швейка
Сержант Миклевин воткнул армейский нож в податливую жесть и, ловко ведя лезвие по кругу, вскрыл банку болгарского лечо. В голове мгновенно сложилась картинка, даже целый мультфильм. Будто он отгибает жестяной кружок, заглядывает в банку, но лечо там нет, а есть фигурка с жестянкой в руках. Маленький человек пялится в свою банку, поднимает голову и смотрит Миклевину прямо в глаза. Сержанта пронзает догадка. Он медленно поднимает голову и вместо потолка видит над собой зазубренную дыру и немигающие глаза на огромном лице. Великан в свою очередь поднимает взгляд...
Миклевин тряхнул головой, отгоняя фантазию. В банке оранжево лоснилось лечо. Сержант задумался. Что-то в мультфильме не складывалось. Ага, вот что: люди в банках должны поднимать головы не один за другим, как падающие костяшки домино, а все враз как по команде. Иначе кто первый начинает движение?
Сержант взял котлеты с плиты, сел за стол, налил себе водки. Вместе с ним это проделала бесконечная цепочка двойников. Враз подняли запотевшие стопки, дружно опрокинули - первая пошла соколом. Вторая тоже не встала поперек горла.
- Хорошая компания, это первейшее дело, - пошутил сам с собою сержант.
Он вымыл банку и поставил ее в кладовку, где в идеальном порядке висели на гвоздиках инструменты. Рука не поднялась выкинуть жестянку, облагороженную минутной фантазией.
- А что, душевное развлечения я себе устроил, и в цирк ходить не надо, - подумал Миклевин, засыпая, - надо будет еще как-нибудь выпить в этой компании. Голова приятно закружилась, потолок поехал в сторону, и сержант уснул, мысленно наблюдая как засыпают двойники.
Ночью к нему под одеяло забралась жена. Как всегда после дежурства в больнице ее мягкие волосы пахли хлоркой и чем-то еще, но за годы супружеской жизни сержант привык и теперь ему этот запах даже нравился.
- Замерзла, цыпа?
- Не то слово! На улице дубарь и в доме тоже не курорт.
Он повернулся к жене и увидел внутренним взглядом, как дружно повернулась к своим супругам цепочка двойников.
- Отставить! - рявкнул мысленно сержант, но видение не исчезло.
Синхронно действующие двойники отвлекали, но неожиданно от этого выиграла жена, точнее все жены, большие и маленькие: в этот раз он и его двойники доставляли супругам удовольствие раза в два дольше обычного.
С тех пор сержант Миклевин никогда не оставался один. Что бы он ни делал, где бы ни находился, цепочка разновеликих подобий ошивалась тут же - в его воображении. Постепенно он привык и находил в этом все большее удовольствие. Он и раньше аккуратно складывал форменные брюки приходя домой, но теперь делал это особенно тщательно, любуясь слаженностью бесконечного строя:
- Да, от реальных солдатиков фиг такого добьешься!
Был бы Миклевин человеком творческой профессии или хотя бы инженером, он с кем-нибудь поделился бы причудой восприятия, и кто знает, как жизнь сложилась бы дальше. Может, его бы вылечили, а может, записали бы в сумасшедшие и искалечили лекарствами. Но в тех кругах, где вращался сержант, делиться абсурдными фантазиями было не с кем. Вот так он и жил, храня свою в общем-то приятную тайну.
Сержант отлично понимал, что на самом деле двойники находятся в его собственной голове, но все же воображению нужна была банка. Она позволяла яснее видеть бесконечную цепочку в обе стороны.
* * *
Капитан Миклевин прожил честную жизнь и умер в преклонных годах. У его разнокалиберных гробов плакали бесчисленные жены, сыновья, внуки и правнуки.
Чего он так и не узнал - это того, что цепочка не бесконечна. Далеко-далеко она замыкается, и самый большой Миклевин сидит в голове у самого маленького. Как он там помещается? Ну откуда мне знать! Спросите у Эйнштейна. Моя задача не объяснять действительность, а описывать ее как она есть.