Восадули в огороде.
Пейзанские зарисовки
Жил Восадули в огороде. Была у него кадка с водой для полива, полная головастиками и подозрительной зеленью. И прячущаяся в патиссоновых зарослях землянка в три наката. Дважды накатал на неё соседский кот и один раз он сам. Но это не считается, потому что был ливень. Внутри, на выбеленном птичьим помётом полу, стояли козлы для пилки дров. На козлах грациозно возлежала рассохшаяся дверь от садового туалета с инфарктным от старости сердечком, используемая вместо стола. И ещё была, неизвестно из чего сделанная, кровать. Или, может, не кровать, но он там спал. В голове этого устройства, привязанная бывшей бельевой верёвкой к воткнутой штыком в землю трёхлинейке образца 1891/1930 гг. висела не каска, а керосиновая лампа без фитиля, но с запахом былого величия.
Винтовку эту использовал Восадули кощунственно не по назначению. Вместо того чтобы палить по ворогу окаянному, или, в худшем случае, по плодово-овощным вредителям, он штыком рыхлил затвердевший навоз, да сорняки выпалывал. Любил он это дело. Грядки в огороде у него были разбиты по законам мирового градостроительства: на север с юга шли авеню, на запад с востока - стриты. На авенях этих росло всё закруглённое, например, репка большая -пребольшая (не вкусная), помидоры росли, но из-за погоды настолько нервничали, что переставали краснеть, картошка рождалась мелкая и сразу проросшая, как и кормовая свекла… и тому подобное - всякое, что без углов. На стритах же треугольная земляная груша, острый перец, пахучая мята и хрен столовый горький без консервантов. Посреди этого великолепия, на гидропонной подушке возлежала, выведенная им невероятных размеров прозрачная, плоская тыква. Рядом, на крашеном марганцовкой прикроватном столике лежали стереоочки и табличка с надписью: « 3d тыква. При употреблении надевать очки».
Однажды ночью спал Восадули, уютненько свернувшись в своей колыбельке, и видел странный сон. Будто бы плывёт он, энергично отгоняя сине-зелёных мух, на бамбуковом плоту по реке Квай, что на северо-западе Таиланда. Плывёт он себе и плывёт, рисовое пиво попивает и видит на ближнем берегу народу - тьма. И все «Мост через реку Квай - 2» снимают. Статисты в английской колониальной форме, остальные - кто куда. Возле камеры бесстрашный полковник Николсон в шотландской мини-юбчонке самоотверженно пытается прикрыть стеком бледные, покрытые рыжей причёской ноги. Рядом весь раскосый и несправедливый полковник Сайто с коротким мечом вакидзаси в довольно милых ножнах. Чуть дальше вагончики осветителей, прожектора и тому подобная техника, а перед ними типичные для киношников складные кресла с фамилиями звёзд, а на главном режиссерском сиденье почему-то «Агния Барто» написано. Плывёт он дальше, рукой, свободной от мух, воздушные поцелуи раздаёт и слышит вдруг ойканье, треск неприятный и даже, где-то обидный. Поглядел по сторонам, а это мост через реку Квай не ко времени в воду гагахнулся. Не понравилось это Восадули, открыл он очи ясные - ни в каком он не Индокитае, но тревога не оставила его. Вышел, волнуясь в огород и... так и есть... Стоит там девица - красавица, смущённая вся, одной ногой в тыкве.
День начинался плохо. В воздухе тяжёлым грузом висело что-то неприятное. Там же проплывали к ближайшему аэродрому идущие на посадку борта. В основном правые. Один раз на бреющем полёте пропорхнула корма, правда больше её не видели. Видимо промахнулась.
«Ты кто будешь?»- спросила задумчиво девица-красавица и принялась лузгать снятые с ноги тыквенные семечки. «Небось, хозяин медной горы? Прибамбасы от плевел отделяешь?» тут она издала странный крякающий звук и моментально добавила:
- Шучу.
- Восадули я
мрачно произнёс Восадули и с грустью поглядел на останки безвинно растерзанной любимицы - тыквы.
- Да, чего тут спрашивать? Ясно, что во саду. Где ж ещё такое склизкое чудовище вырасти сподобится. Это я не про тебя.
констатировала она и торжественно сообщила:
- А я девица - красавица!
и, поскользнувшись на выплюнутой шелухе, упала на Восадули.
- Экая же вы…
Ласково пробурчал он, но почему-то не посторонился. И тот час же в патиссоновых кущах наступила пронзительная тишина. Время, несмотря на ранний час, остановилось. Застыли в небесах облака да тучи, зяблики и, начинающие розоветь фламинго, перестали мельтешить перед глазами дрозофилы и прочая порхающая напасть. Даже не летающие по личным причинам пингвины, казуары и попугай какапо остановились на полпути. Лишь застывший над аэродромом Летучий голландец безуспешно старался задуть огонёк святого Эльма - уже было светло, да повисший между небом и землёй дождь осыпался звенящими кристалликами на окружающую среду обитания.
Продолжение следует