так какое оно?
А еще летом (про осень с весной и говорить-то нечего!) постоянно хотелось снега. Много-много, чтобы с разбегу - и в сугроб. Не успеешь толком из подъезда выйти, на ходу застегивая тяжелую чебурашковую шубу, а уже прямо чувствуешь вся, как ты сейчааас! До колких мурашек, обожженных румянцем щек и чтобы обязательно пар изо рта (как же ты ждешь, чтоб наконец пар изо рта! Всю эту бесконечную незиму ждешь). Дуть на варежку - и смотреть, как медленно тают свалявшиеся комочки. Или просто обкусывать их, сплевывая вместе с налипшими шерстинками. Или взобраться на самую большую горку (Ольку туда не пускают родители, а ты уже большаааая!) - и вниз, можно даже паровозиком. Посторонись, малышня! Вот оно,
счастье! Но это… когда вокруг сплошная незима...
А потом, зимой (особенно, если вдруг температура, носки колючие и вообще), ты поймешь, что настоящее счастье-то бывает лишь летом! И как ты этого тогда не замечала! Особенно если на море. И когда в мокрых трусах. Сидеть на вязком илистом песке - и лепить из него же чего-то там (не важно, оно всё равно ведь красиво получится!). И можно мороженое. Хоть каждый день! А круг - уточкой. А ведерко - синее. В него хоть воды набирай, хоть песка, а хоть камушков разных, с ракушками!..
Нет, счастье, оно - в пионерском лагере. Это понятно уже с первого сентября! Потому что там - свобода! Аж до целых 11 вечера. И сосиски с гречкой на ужин. А еще булочки свежие. Но это уже на полдник. А мама когда приезжает, то всегда очень добрая. Ни разу не сердиться на тебя. Хотя ты опять порвала колготки, сбила носы у почти новых сандалий и расчесала до крови комариный укус на лбу. А она смотрит с нежностью, гладит по выгоревшим спутанным волосам: «Как же ты загорела, моя девочка. Хочешь еще пирожок с капустой?». И ты несешь весь этот клад к себе в тумбочку со скошенной дверцей. Если постараться, его дня на три хватит. Вам, с Ленкой, Валей и Женечкой. А может, и на два. Но зато еще с Сережкой и Вадиком. Но скоро опять выходные - не важно. Раздать всё хоть сейчас!..
Но всё-таки, самое счастье - это когда день рождения. Он так редко бывает! Это нечестно! Вот если б он был каждый день… Можно было бы всегда-всегда носить то розовое платье блестящее и мамины бусы. А еще принимать гостей. Не абы каких гостей (дядю Мишу там, с тетей Верой какой-нибудь), а ТВОИХ, настоящих! Лену и Настю. И есть одни торты. С кремом розочками. «Может, мяска кусочек съешь?» - «Мам, какое мяско в День рождения!». Не говоря уже о подарках. Это же невозможно, как все внутри сжимается при виде разноцветной коробочки, перевязанной шуршащей ленточкой. Ты еще не знаешь, что там, но уже абсолютно счастлива. Всю эту бесконечную минуту, пока развязываешь, разрываешь фольгу нетерпеливыми пальцами…
Нет, счастье, это когда жива была Линда. Бывало, ведешь ее не поводке, большую, лохматую, шумно дышащую и понимаешь, что все-все вокруг смотрят и думают: «Какая взрослая, воспитанная девочка. И какая у нее замечательная собака! Самая лучшая в мире собака!». И, конечно же, они правы. Ведь ни у какой другой нет таких умных, преданных глаз, тяжелых горячих лап и огромного розового языка…
А потом вдруг приходит осознание того, что счастье - это когда мама с папой вместе. Нет, не так вместе, как в те последние несколько месяцев (или лет…). А вот как совсем раньше! Когда за руку по улице. Папа, к примеру, слева идет, а мама - справа. Ну а ты, конечно, в центре! Вы идете такие веселые, о чем-то шутите. Точнее, шутит в основном папа (но иногда и мама), а ты просто… радуешься. И иногда подпрыгиваешь, опираясь на руки (особенно на папину). А потом и в кафе можно…
Нет, это счастье понять невозможно! Отчего-то оно постоянно куда-то уходит… Вроде только что тут оно было. И куда же, простите, теперь подевалось? И идешь, вся такая потерянная, по улице и бублик грызешь. Вроде вкусный бублик, а счастья нет. А потом ненарочно старушку встречаешь. Обычную самую, старенькую. На скамейке сидит возле подъезда и улыбается. Вот на улице - совсем солнца нету. А она улыбается. А потом замечаешь - тебе. И тоже ей улыбаешься. Даже хочется бублика дать укусить, но стесняешься как-то. И только тихонько так спросишь: «Бабушка, а ты счастлива?». А бабушка еще больше улыбается (значит, хороший ты вопрос задала) и отвечает: «Конечно, внученька! А как по-другому?». А ты ей вовсе и не внученька. Но тебе приятно, как она ответила. И, главное, веришь! Вот, понятно, что бабушка это сидит тут и счастлива: «А почему? У тебя День рождения?». А из подъезда выходит другая бабушка: «Да, лекарство ей дочь привезла из Америки, дорогое, от сердца. А еще показала внучкА. Вот уж третий год как уехали - только сейчас привезла». И теперь тебе уже вообще ничего не понятно. При чем тут Америка? И лекарство... Ерунда! Да и только. Может, дело во внуке?.. Попросить что ли, чтоб показали? Ну, хоть краешком глаза одним! А то так проживешь всю жизнь и не узнаешь... Какое всё же оно, это счастье?