Массаракш (к дню рождения любимого сообщества)
Рулон Обоифф проснулся в чудном настроении. За окошком его простенького замка, выстроенного по стандартному проекту на вершине недоступной горы, занималась зеленая заря. На заднем дворе раскудахтались драконы. Рулон для разминки пробежался по соседним подпространствам и параллельным реальностям. Такая пробежка повышала тонус. Правда, при беге ему здорово мешала тяжелая мантия. Он немного завидовал ребятам из реальности через одну от него - они всегда ходили в комбинезонах, хотя , бывало, жаловались. Бормотали что-то про неудобства отправлений естественных надобностей, зануды.
Во время пробежки никаких неожиданностей не случилось: встретил пару Принцесс, десяток Единорогов (одна из Принцесс сидела на одном из Единорогов, так что считается за одно событие), немеряное количество Драконов и дракончиков. Обычный будний день, все торопились на работу...
Рулон развел огонь в очаге и принялся варить кофе. Про себя посмеиваясь: вот ведь, он, известный во всех параллельных реальностях «писатель в стиле фэнтези»... может написать все, что душе угодно, придумать любой агрегат, а ведь как простой эльф или тролль вынужден подбрасывать дрова в огонь, чтобы сварить себе чашку бурды... Вчера вон мантию подпалил. А кто виноват, если у нее такие широкие рукава? И почему мы все время ходим в мантиях? Такая мысль посещала Рулона каждое утро, но не заставала никого дома.
После завтрака Рулон привычным движением выгреб почту из всех нуль-джет-каналов. Опять задумавшись, что свитки с тяжеленными печатями это не самый удачный способ упаковки почты. Вот в его книгах...
В дверь замка постучали. Химера над входом тут же гнусаво затеяла свой обычный допрос «Кто пришел? С чем ты пришел? Ответь на три вопроса!» Рулон знал, что, в зависимости от настроения химеры, эта пятка традицией может продолжаться до получаса. Он распахнул дверь, велел чудищу заткнуться и впустил в дом Гара Нира.
Гар Нир, старый, любимый друг. Талантливый, но бестолковый. Вбил себе в голову, что надо писать в стиле кондового реализма. Вот и сейчас пришел побитый, видимо Канцелярия отвергла его очередной опус.
- Скажи мне, Рулон, ну почему никто не хочет читать о наших буднях? О том, что нас окружает?
- Да потому, что все это обрыдло и в зубах навязло! Кому интересны Принцессы? Все и так знают, что у них голубая кровь и к ним не пристает дерьмо... Да их, Принцесс этих, в любой подворотне - носом ешь... Их вон, уже и Драконы не жрут, морды воротят...
- Но это ведь наша жизнь, Рулон!
- Гар, я тебя умоляю... С твоим талантом ты вмиг станешь вполне покупаемым фантазистом... Ну что ты все поперек течения-то гребешь... Ну какая психология у Принцессы? Страдала-страданула-померла, тьфу! И слава Богу! В нашем мире и так перепроизводство Принцесс... - Рулон жалел Гара Нира, искренне пытался ему помочь. - Деньги нужны?
- Деньги? Нужны!
- Ну на, возьми хоть пару колец Всевластия... На неделю тебе должно хватить.. И одумайся ты, Гар Нир!
Гар Нир, позвякивая поданной мелочевкой, двинулся к двери... Химера хотела было прокричать ему вослед что-нибудь философское, но передумала.
Рулон Обоифф отточил гусиное перо, развернул древний пергаментный свиток, закатал рукава надоевшей мантии и, высунув язык от усердия, принялся за свою очередную книгу:
«Васька который час дежурил на скамейке у подъезда заразы-Люськи. Она как-то вдруг перестала отвечать на его звонки и емейлы, в школе пробегала мимо, отводя глаза. Васька ревновал... Ему было страшно даже представить, что, может быть, прямо в этот вот самый момент, она готовит кому-то другому кофе, споро вертясь на кухне... Васька вспомнил Люськину ладную фигурку, затянутую в шорты и футболку, и еле слышно застонал...»
Во время пробежки никаких неожиданностей не случилось: встретил пару Принцесс, десяток Единорогов (одна из Принцесс сидела на одном из Единорогов, так что считается за одно событие), немеряное количество Драконов и дракончиков. Обычный будний день, все торопились на работу...
Рулон развел огонь в очаге и принялся варить кофе. Про себя посмеиваясь: вот ведь, он, известный во всех параллельных реальностях «писатель в стиле фэнтези»... может написать все, что душе угодно, придумать любой агрегат, а ведь как простой эльф или тролль вынужден подбрасывать дрова в огонь, чтобы сварить себе чашку бурды... Вчера вон мантию подпалил. А кто виноват, если у нее такие широкие рукава? И почему мы все время ходим в мантиях? Такая мысль посещала Рулона каждое утро, но не заставала никого дома.
После завтрака Рулон привычным движением выгреб почту из всех нуль-джет-каналов. Опять задумавшись, что свитки с тяжеленными печатями это не самый удачный способ упаковки почты. Вот в его книгах...
В дверь замка постучали. Химера над входом тут же гнусаво затеяла свой обычный допрос «Кто пришел? С чем ты пришел? Ответь на три вопроса!» Рулон знал, что, в зависимости от настроения химеры, эта пятка традицией может продолжаться до получаса. Он распахнул дверь, велел чудищу заткнуться и впустил в дом Гара Нира.
Гар Нир, старый, любимый друг. Талантливый, но бестолковый. Вбил себе в голову, что надо писать в стиле кондового реализма. Вот и сейчас пришел побитый, видимо Канцелярия отвергла его очередной опус.
- Скажи мне, Рулон, ну почему никто не хочет читать о наших буднях? О том, что нас окружает?
- Да потому, что все это обрыдло и в зубах навязло! Кому интересны Принцессы? Все и так знают, что у них голубая кровь и к ним не пристает дерьмо... Да их, Принцесс этих, в любой подворотне - носом ешь... Их вон, уже и Драконы не жрут, морды воротят...
- Но это ведь наша жизнь, Рулон!
- Гар, я тебя умоляю... С твоим талантом ты вмиг станешь вполне покупаемым фантазистом... Ну что ты все поперек течения-то гребешь... Ну какая психология у Принцессы? Страдала-страданула-померла, тьфу! И слава Богу! В нашем мире и так перепроизводство Принцесс... - Рулон жалел Гара Нира, искренне пытался ему помочь. - Деньги нужны?
- Деньги? Нужны!
- Ну на, возьми хоть пару колец Всевластия... На неделю тебе должно хватить.. И одумайся ты, Гар Нир!
Гар Нир, позвякивая поданной мелочевкой, двинулся к двери... Химера хотела было прокричать ему вослед что-нибудь философское, но передумала.
Рулон Обоифф отточил гусиное перо, развернул древний пергаментный свиток, закатал рукава надоевшей мантии и, высунув язык от усердия, принялся за свою очередную книгу:
«Васька который час дежурил на скамейке у подъезда заразы-Люськи. Она как-то вдруг перестала отвечать на его звонки и емейлы, в школе пробегала мимо, отводя глаза. Васька ревновал... Ему было страшно даже представить, что, может быть, прямо в этот вот самый момент, она готовит кому-то другому кофе, споро вертясь на кухне... Васька вспомнил Люськину ладную фигурку, затянутую в шорты и футболку, и еле слышно застонал...»