Черный-черный
Озираясь, Павел Игнатьевич пробирался по улицам черного-черного города. На ходу Павел Игнатьевич размышлял. Как же такое случилось, что в одну ночь его родной Хомяковск из старого мирного районного центра превратился в сосредоточие всемирного зла?
- Папаша, закурить не найдется? - из скрытой во мраке подворотни материализовался дебелый черный упырь. Павел Игнатьевич отродясь не курил. Поэтому дал стрекоча. - Живое отродье! - полетело вдогонку проклятие мертвеца, но наш герой был уже далеко.
Площадь Отпетых Коммунистов встретила Павла Игнатьевича как всегда неприветливо. Вместо постылых красно-желтых трамваев на остановке кучковались черные рогатые катафалки. Поток чернолицых покойников не иссякал, как и всегда. В сквере напротив городской ратуши под сенью черных-черных флагов бесновался пикет зомби.
- Смерть живым! Свободу журналисту Гонгадзе! Нет повышению цен на ритуальные услуги! - скандировали демонстранты.
Павел Игнатьевич вприпрыжку миновал опасное место.
В подворотне на улице Борджиа дорогу преградила кошка. Естественно - черная.
- Мясо, - мяукнула тварь.
- Брысь! - гневно воскликнул Павел Игнатьевич. Но бестия не унималась.
Тогда Павел Игнатьевич подобрал с земли череп и запустил им в животное. Лязгнули зубы, хрустнула старая кость.
- Мало, - фыркнул веркот.
- Ужо я тебя! - закричал тогда Павел Игнатьевич. Выхватил из-за пояса старый тесак для рубки капусты. Чудовище в страхе попятилось.
Более Павлу Игнатьевичу никто не препятствовал. Лишь на крыльце районной больницы попытался заслонить дорогу черный полицай. Но с ним наш герой разобрался без особых проблем - ножом по горлу, и богатырским пинком в живот.
Черный лифт вознес Павла Игнатьевича на третий этаж. Тринадцатый кабинет. Вот оно - черное сердце Тьмы!
- Здравствуйте, Сусликов, - расплылся в клыкастой усмешке доктор-убийца В. Франко. - Проходите, садитесь, сейчас мы Вас быстренько вылечим. От дальтонизма еще никто не умирал!
- Ну, это еще как сказать, - смутился Павел Игнатьевич и перехватил рукоять тесака поудобнее.
- Папаша, закурить не найдется? - из скрытой во мраке подворотни материализовался дебелый черный упырь. Павел Игнатьевич отродясь не курил. Поэтому дал стрекоча. - Живое отродье! - полетело вдогонку проклятие мертвеца, но наш герой был уже далеко.
Площадь Отпетых Коммунистов встретила Павла Игнатьевича как всегда неприветливо. Вместо постылых красно-желтых трамваев на остановке кучковались черные рогатые катафалки. Поток чернолицых покойников не иссякал, как и всегда. В сквере напротив городской ратуши под сенью черных-черных флагов бесновался пикет зомби.
- Смерть живым! Свободу журналисту Гонгадзе! Нет повышению цен на ритуальные услуги! - скандировали демонстранты.
Павел Игнатьевич вприпрыжку миновал опасное место.
В подворотне на улице Борджиа дорогу преградила кошка. Естественно - черная.
- Мясо, - мяукнула тварь.
- Брысь! - гневно воскликнул Павел Игнатьевич. Но бестия не унималась.
Тогда Павел Игнатьевич подобрал с земли череп и запустил им в животное. Лязгнули зубы, хрустнула старая кость.
- Мало, - фыркнул веркот.
- Ужо я тебя! - закричал тогда Павел Игнатьевич. Выхватил из-за пояса старый тесак для рубки капусты. Чудовище в страхе попятилось.
Более Павлу Игнатьевичу никто не препятствовал. Лишь на крыльце районной больницы попытался заслонить дорогу черный полицай. Но с ним наш герой разобрался без особых проблем - ножом по горлу, и богатырским пинком в живот.
Черный лифт вознес Павла Игнатьевича на третий этаж. Тринадцатый кабинет. Вот оно - черное сердце Тьмы!
- Здравствуйте, Сусликов, - расплылся в клыкастой усмешке доктор-убийца В. Франко. - Проходите, садитесь, сейчас мы Вас быстренько вылечим. От дальтонизма еще никто не умирал!
- Ну, это еще как сказать, - смутился Павел Игнатьевич и перехватил рукоять тесака поудобнее.