Из рассказов о людях, заслуживающих подражания
Чжао Ляо-Се, решительный защитник
Чжао Ляо-Се, или Неистовый Чжао, был приближен императором, который пожаловал ему чин Верховного надсмотрщика за тенями. Нрава Чжао был самого неистового. Во время приемов он стоял перед императором, лицом к гостям, держа ладонь на рукояти меча. Под его взором ни одна тень в зале не могла шевельнуться по собственной воле - а только повторяя движения своих хозяев из числа приглашенных и челяди.
Однажды во дворце возник пожар. Пламя бежало по помещениям и, наконец, достигло покоев императора. Тени от предметов, порожденные его языками, раскачивались и наползали друг на дружку. Чжао, стремясь защитить повелителя, ворвался в покои, нахмурил брови и с яростью крикнул: «Хэй!»
Однако тени, не слушаясь, продолжали метаться в присутствии Сына Неба. Тогда Чжао схватил кусок горящей ткани и принялся хлестать им по углам. Вскоре вся комната пылала, огня вокруг было так много, что тени исчезли вовсе. Чжао с мечом занял свое место перед господином.
Люди, сновавшие за порогом с ведрами, услыхали, как Сын Неба благодарил Чжао за храбрость и назвал его самым верным из подданных. Слышно было еще, что Чжао удостоился звания Разгоняющего тьму - а после все заглушило ревущее пламя.
Старец Лю, учитель и советчик
Старец Лю был мудрейшим в Поднебесной. Про него говорили, что он не различает черного и белого, так как смотрит не на внешность, а в самую суть вещей.
Как-то на границе вспыхнула смута. Бунт быстро распространялся, и встревоженный император искал совета, как следует поступить. Кто-то напомнил ему о старце Лю. Император приказал готовить торжественный выезд, чтобы направиться к мудрецу, считая невозможным приказывать отшельнику, дабы тот обеспокоился явлением во дворец.
Высокая процессия прибыла в горы, к хижине старца. Император вошел внутрь и почтительно приветствовал мудреца. Затем Сын Неба изложил свой вопрос.
Старец Лю достиг такой степени просветления, что не нуждался не только в словах для изложения мыслей, но и в звуках, из которых слова складываются. Поэтому он продолжал сидеть молча. Молчал и император. По истечении стражи Сын Неба встал, поклонился мудрецу и благодарил того за ответ.
Император вернулся во дворец. Приближенные, напуганные мятежом, ждали его приказаний, но повелитель не произносил ни слова. Сын Неба осознал тщетность суеты и был совершенно безразличен.
Бунтовщики продвигались, сея разрушения и смерть. Многих славных людей недосчитались после; среди них был и старец Лю. Вскоре волна достигла дворца. Восставшие ворвались в зал, где находился император. Один из негодяев подбежал к Сыну Неба и, взмахнув мечом, отрубил ему голову. Перед смертью император замарал одеяния, но совершил это не из страха - а потому, что окончательно презрел все условности суетного мира.
И Вэнь, почтительный царедворец
И Вэнь служил при дворце Главным хранителем второй серебряной ложки. Жизнь его была размеренной и спокойной, ибо император не часто требовал вторую серебряную ложку. И Вэнь и в помыслах не имел упрекать повелителя в пренебрежении своей скромной персоной, однако все же полагал: чем реже достают жемчужину из шкатулки, тем значительнее это событие. В часы досуга он размышлял над тем, как ему следует подавать ложку, и по прошествии времени придумал церемонию, которую постоянно дополнял новыми поклонами, торжественными жестами и знаками почтения.
Сын Неба был уже стар, хворобы одолевали его. Лекари врачевали повелителя. Как-то раз в присутственный час императору занедужилось. Тотчас же ему преподнесли живительную пилюлю в серебряной ложке. Однако лучше императору не стало, и врач достал еще одну целительную горошину, сделав знак И Вэню. Тот покинул свое место и начал ритуал. Все, включая императора, с восхищением наблюдали, как И Вэнь шествовал, кланяясь, то подступая ближе, то возвращаясь назад, разводя рукава халата и сгибая спину. О времени забыли, и никто не смел его торопить. Движения И Вэня были полны изящества, и вид у него был самый почтительный. Когда Главный хранитель второй серебряной ложки, наконец, достиг трона, все в восторге вздохнули. Не дышал лишь император - душа его отлетела от тела.
Повелитель Поднебесной был похоронен с большой торжественностью. И Вэнь не мог покинуть своего господина и отправился вслед за ним, удавившись на золотом шнурке, который милостиво прислал ему новый наследник престола.
Чжао Ляо-Се, или Неистовый Чжао, был приближен императором, который пожаловал ему чин Верховного надсмотрщика за тенями. Нрава Чжао был самого неистового. Во время приемов он стоял перед императором, лицом к гостям, держа ладонь на рукояти меча. Под его взором ни одна тень в зале не могла шевельнуться по собственной воле - а только повторяя движения своих хозяев из числа приглашенных и челяди.
Однажды во дворце возник пожар. Пламя бежало по помещениям и, наконец, достигло покоев императора. Тени от предметов, порожденные его языками, раскачивались и наползали друг на дружку. Чжао, стремясь защитить повелителя, ворвался в покои, нахмурил брови и с яростью крикнул: «Хэй!»
Однако тени, не слушаясь, продолжали метаться в присутствии Сына Неба. Тогда Чжао схватил кусок горящей ткани и принялся хлестать им по углам. Вскоре вся комната пылала, огня вокруг было так много, что тени исчезли вовсе. Чжао с мечом занял свое место перед господином.
Люди, сновавшие за порогом с ведрами, услыхали, как Сын Неба благодарил Чжао за храбрость и назвал его самым верным из подданных. Слышно было еще, что Чжао удостоился звания Разгоняющего тьму - а после все заглушило ревущее пламя.
Старец Лю, учитель и советчик
Старец Лю был мудрейшим в Поднебесной. Про него говорили, что он не различает черного и белого, так как смотрит не на внешность, а в самую суть вещей.
Как-то на границе вспыхнула смута. Бунт быстро распространялся, и встревоженный император искал совета, как следует поступить. Кто-то напомнил ему о старце Лю. Император приказал готовить торжественный выезд, чтобы направиться к мудрецу, считая невозможным приказывать отшельнику, дабы тот обеспокоился явлением во дворец.
Высокая процессия прибыла в горы, к хижине старца. Император вошел внутрь и почтительно приветствовал мудреца. Затем Сын Неба изложил свой вопрос.
Старец Лю достиг такой степени просветления, что не нуждался не только в словах для изложения мыслей, но и в звуках, из которых слова складываются. Поэтому он продолжал сидеть молча. Молчал и император. По истечении стражи Сын Неба встал, поклонился мудрецу и благодарил того за ответ.
Император вернулся во дворец. Приближенные, напуганные мятежом, ждали его приказаний, но повелитель не произносил ни слова. Сын Неба осознал тщетность суеты и был совершенно безразличен.
Бунтовщики продвигались, сея разрушения и смерть. Многих славных людей недосчитались после; среди них был и старец Лю. Вскоре волна достигла дворца. Восставшие ворвались в зал, где находился император. Один из негодяев подбежал к Сыну Неба и, взмахнув мечом, отрубил ему голову. Перед смертью император замарал одеяния, но совершил это не из страха - а потому, что окончательно презрел все условности суетного мира.
И Вэнь, почтительный царедворец
И Вэнь служил при дворце Главным хранителем второй серебряной ложки. Жизнь его была размеренной и спокойной, ибо император не часто требовал вторую серебряную ложку. И Вэнь и в помыслах не имел упрекать повелителя в пренебрежении своей скромной персоной, однако все же полагал: чем реже достают жемчужину из шкатулки, тем значительнее это событие. В часы досуга он размышлял над тем, как ему следует подавать ложку, и по прошествии времени придумал церемонию, которую постоянно дополнял новыми поклонами, торжественными жестами и знаками почтения.
Сын Неба был уже стар, хворобы одолевали его. Лекари врачевали повелителя. Как-то раз в присутственный час императору занедужилось. Тотчас же ему преподнесли живительную пилюлю в серебряной ложке. Однако лучше императору не стало, и врач достал еще одну целительную горошину, сделав знак И Вэню. Тот покинул свое место и начал ритуал. Все, включая императора, с восхищением наблюдали, как И Вэнь шествовал, кланяясь, то подступая ближе, то возвращаясь назад, разводя рукава халата и сгибая спину. О времени забыли, и никто не смел его торопить. Движения И Вэня были полны изящества, и вид у него был самый почтительный. Когда Главный хранитель второй серебряной ложки, наконец, достиг трона, все в восторге вздохнули. Не дышал лишь император - душа его отлетела от тела.
Повелитель Поднебесной был похоронен с большой торжественностью. И Вэнь не мог покинуть своего господина и отправился вслед за ним, удавившись на золотом шнурке, который милостиво прислал ему новый наследник престола.