Исповедь 2: Исповедь по-дружески
- Да, Николай, капусточка у тебя и впрямь на славу! И хрустит, и вкус серьезный. Под такую не грех еще по стопочке выпить. Люблю я это дело - капусту квашеную вслед за водочкой щепотью отправить. Языком ее во рту прижмешь, чтобы сок весь отдала, чтобы кислая сладость на языке осталась. Красота! Куда там заморским деликатесам! Это лишь богатенькие, я тебе скажу, на заморское бросаются; а для простых людей, навроде нас с тобой, лучше нашего, на земле родимой выросшего, али вскормленного, и нет ничего. Ну что ж, будем!.. Ух!.. - хорошо пошла!..
Я тебе, Николай, как на духу признаюсь: ненавижу я богатеньких. Лютой ненавистью ненавижу! Как увижу где морду лоснящуюся, так все внутри аж переворачивается. А он идет, зайчики щеками пускает! Пуп земли просто, а не человек из костей да мяса! Впрочем, нет там мяса, в общем-то, - сало только. Сало, да то, что в крестьянском хозяйстве надобно, чтоб пшеница лучше родилась. Ну и деньги, конечно же. Мне бы такие деньги, я бы тоже, может быть, и одежонку получше справил, и работал бы меньше, - вот и выглядел бы никак не хуже хлыща этого. Ох, как же я их ненавижу! В горло бы вцепился, да только как же вцепишься? - все для них в этой жизни устроено. Чуть что - в каталажку. А дети ж как? А жена? Хотя про жену - особый разговор…
Знаешь, кого я больше богатеньких ненавижу? Давай ухо сюда, не хочу, чтобы Клава твоя услышала… Баб я ненавижу. Не в том смысле, что жить без них могу, а в том, что лучше бы их не было. Я вот давеча домой прихожу, а моя с порога: «Как хорошо, что ты пришел, помоги белье стираное на двор вынести». А я с работы, между прочим! Я же устал. Есть, спать хочу, - знаешь ведь, какая у меня работа тяжелая. Так нет, специально ведь меня ждала, зар-раза! Деньги ей на хозяйство оставишь - дня не пройдет - все спустит! Да не поверю я ни в жисть, что на еду столько денег надобно! Нет, чтобы копеечку какую припрятать - куда там! Я себе червонец в кармане отложил, так нашла ведь, крик устроила. Детям надо! А мне что, не надо, что ль? Не-на-ви-жу!
О, да ты снова налил. Молодец!.. Ну, чтобы бабы место свое знали, да нам от того места удовольствие лишь было… Ух!.. Хороша все же капусточка! Молодец твоя Клава, изумительно заквашивает…
Но самое страшное, Николай, в жизни нашей - это богатенькие бабы. Большие деньги да с бабскими мозгами - это, я тебе скажу, страшней, чем без водочки жить. Бантики, рюшечки на себя понавешает, колечками пальчики окольцует и идет такая краля, ничего вокруг себя не замечая. И пахнет от нее - не так, как от капусточки твоей - что ты! Духи чтобы только из Парижу были! Никак иначе! И ты думаешь, хоть раз на тебя взглянет? Ни за что! Никогда! А ведь я, сам знаешь, для таких, как она, работаю. Здоровье свое ради них порчу. Сил не жалею… Попробовал тут как-то с одной по душам поговорить… Сделала вид, что не к ней обращаются. Не слышит, мол. Сссс!..
Да что там говорить… Помнишь случай тот, когда меня чуть в каталажку не упекли? Да рассказывал я тебе! И в газетах писали. Помнишь? Там ведь как дело-то было? Только учти, я этого никому не говорил, и ты - чтоб забыл сразу, понял?.. Я ведь бабенку ту издалека заприметил. Хоть и темно было, да в свете фонарей углядел, все-таки. Смотрю: дамочка стоит. Богатенькая, сразу видно. Шляпка, кружева, сумочку малюсенькую такую в руках теребит. И ведь знаешь, сердцем почуял - прыгнет сейчас под паровоз. Не знаю я, что там у нее случилось, да и знать не хочу. Богатенькие, бабы особенно, так или иначе, с жиру бесятся! Правда, под паровоз пока не бросались, ну так чугунка - дело новое совсем, не привыкли еще люди... Так вот, Николай, мог я тогда затормозить успеть, мог! Но не стал. Баба, да еще богатенькая?! Ненавижу! Пущай прыгает! Так-то вот, Николай…
© 7_korov, Медаль "Малый Санчо Массаракша"
Я тебе, Николай, как на духу признаюсь: ненавижу я богатеньких. Лютой ненавистью ненавижу! Как увижу где морду лоснящуюся, так все внутри аж переворачивается. А он идет, зайчики щеками пускает! Пуп земли просто, а не человек из костей да мяса! Впрочем, нет там мяса, в общем-то, - сало только. Сало, да то, что в крестьянском хозяйстве надобно, чтоб пшеница лучше родилась. Ну и деньги, конечно же. Мне бы такие деньги, я бы тоже, может быть, и одежонку получше справил, и работал бы меньше, - вот и выглядел бы никак не хуже хлыща этого. Ох, как же я их ненавижу! В горло бы вцепился, да только как же вцепишься? - все для них в этой жизни устроено. Чуть что - в каталажку. А дети ж как? А жена? Хотя про жену - особый разговор…
Знаешь, кого я больше богатеньких ненавижу? Давай ухо сюда, не хочу, чтобы Клава твоя услышала… Баб я ненавижу. Не в том смысле, что жить без них могу, а в том, что лучше бы их не было. Я вот давеча домой прихожу, а моя с порога: «Как хорошо, что ты пришел, помоги белье стираное на двор вынести». А я с работы, между прочим! Я же устал. Есть, спать хочу, - знаешь ведь, какая у меня работа тяжелая. Так нет, специально ведь меня ждала, зар-раза! Деньги ей на хозяйство оставишь - дня не пройдет - все спустит! Да не поверю я ни в жисть, что на еду столько денег надобно! Нет, чтобы копеечку какую припрятать - куда там! Я себе червонец в кармане отложил, так нашла ведь, крик устроила. Детям надо! А мне что, не надо, что ль? Не-на-ви-жу!
О, да ты снова налил. Молодец!.. Ну, чтобы бабы место свое знали, да нам от того места удовольствие лишь было… Ух!.. Хороша все же капусточка! Молодец твоя Клава, изумительно заквашивает…
Но самое страшное, Николай, в жизни нашей - это богатенькие бабы. Большие деньги да с бабскими мозгами - это, я тебе скажу, страшней, чем без водочки жить. Бантики, рюшечки на себя понавешает, колечками пальчики окольцует и идет такая краля, ничего вокруг себя не замечая. И пахнет от нее - не так, как от капусточки твоей - что ты! Духи чтобы только из Парижу были! Никак иначе! И ты думаешь, хоть раз на тебя взглянет? Ни за что! Никогда! А ведь я, сам знаешь, для таких, как она, работаю. Здоровье свое ради них порчу. Сил не жалею… Попробовал тут как-то с одной по душам поговорить… Сделала вид, что не к ней обращаются. Не слышит, мол. Сссс!..
Да что там говорить… Помнишь случай тот, когда меня чуть в каталажку не упекли? Да рассказывал я тебе! И в газетах писали. Помнишь? Там ведь как дело-то было? Только учти, я этого никому не говорил, и ты - чтоб забыл сразу, понял?.. Я ведь бабенку ту издалека заприметил. Хоть и темно было, да в свете фонарей углядел, все-таки. Смотрю: дамочка стоит. Богатенькая, сразу видно. Шляпка, кружева, сумочку малюсенькую такую в руках теребит. И ведь знаешь, сердцем почуял - прыгнет сейчас под паровоз. Не знаю я, что там у нее случилось, да и знать не хочу. Богатенькие, бабы особенно, так или иначе, с жиру бесятся! Правда, под паровоз пока не бросались, ну так чугунка - дело новое совсем, не привыкли еще люди... Так вот, Николай, мог я тогда затормозить успеть, мог! Но не стал. Баба, да еще богатенькая?! Ненавижу! Пущай прыгает! Так-то вот, Николай…
© 7_korov, Медаль "Малый Санчо Массаракша"