Конкурсный текст №8
Один день из жизни...
Мучительно болела голова. Чёрт, как же это мерзко - просыпаться утром от нестерпимой головной боли. Шарлотта застонала - чуть слышно, сквозь зубы - и накрыла голову подушкой. «Ненавижу этот мир! Этот яркий отвратительный мир... Как он смеет быть счастливым, когда мне так плохо...Чччёрт... Чёрт-чёрт-чёрт!!!» Есть в этом какая-то несправедливость - неделю подряд просыпаться от ужасной головной боли, когда тебе только 26...
- Анна, малышка моя, ты уже проснулась?- в дверном проеме нарисовался Пьер, с мокрыми после душа волосами, забавный в своих шортах и ярком переднике с подсолнухами. - Как спалось моей птичке?
- Хорошо, Пьерри, спасибо, - Анна улыбнулась и высунула из-под одеяла голую розовую пятку. Пьер улыбнулся. Это был их утренний ритуал. Он наклонился и легонько, едва ощутимо коснулся кончиком носа свода ее стопы. Анна фыркнула от смеха, пятка поспешно скрылась под одеялом. На кухне зашипел убегающий кофе.
- Аааай! Вставай, птичка, круассаны и весна ждут тебя! - он послал ей на бегу воздушный поцелуй и чуть не врезался лбом в дверной косяк. - Вставай, Анни...
Шарлотта стояла в ванной, подставив пальцы под тугую струю голубоватой воды, и смотрела на свое отражение в зеркале. Отражение досадливо морщилось и отводило взгляд. Бледное худое лицо, синеватые круги под глазами, опущенные вниз уголки рта, чуть заметная поперечная складка на лбу - в старости там будет глубокая морщина. «Шарлотта, детка, да кто тебе сказал, что у тебя будет старость? Мир же не предсказуем. Ах, девочка, девочка... Всё та же наивность - в твои-то 26...» Плеснула в лицо ледяной воды. Закрыла глаза, позволив каплям стекать по щекам. Так не видно слез. Нехотя взяла зубную щетку. Передумала. Выключила воду и насухо вытерлась махровым полотенцем. Чёрт, как ужасно, до тошноты, болит голова...
- Анни, ты будешь круассан с апельсиновым джемом? Или просто намазать маслом?
Она стояла, грея руки о кружку с обжигающим кофе, и смотрела на Пьера. За спиной его было настеж распахнутое окно, Парижские крыши и солнечное весеннее утро. На этом фоне лицо Пьера было не различить, только контур - но она знала, что на щеках его начинают потихоньку золотиться веснушки.
- Спасибо, Пьерри, сегодня ничего не хочется. Может, на работе перекушу...
- Ах, Анни, Анни, птичка моя... Клюешь, как воробышек.
Проходя мимо, он приобнял ее за плечи и чмокнул в щеку. Щелкнул замок входной двери - Пьер всегда уходил раньше.
Шарлотта прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. Вагон потряхивало. Звуки... Запахи... Они словно специально мучают ее, расплываются в глазах разноцветными кругами, проникают в черепную коробку и взрываются там, причиняя дикую боль. Хотелось встать на четвереньки и выть, как воют дикие звери. Шарлотта больно, до крови, прикусила нижнюю губу. «Немного, потерпи еще немного», - уговаривала она себя. «Дыши глубже. Пройдет. Пройдет...» Не помогало. Еще две остановки, и только тогда можно будет выйти...
Анна торопливо открыла дверь бюро. Она слегка опоздала, и последние несколько метров почти бежала, от чего щеки ее порозовели, а дыхание чуть сбилось.
- Простите, мсье Леру, я...
- Ах, Анна... Париж, весна, любовь... Полно, милочка, не стоит оправданий! - мсье Леру был в превосходном настроении - вчера старшая дочь подарила ему третьего внука. - Полагаю, это настоящее преступление - работать столь превосходным апрельским утром. Но... дела. Дела! Так что за работу! - он задорно прихлопнул в ладоши, словно массовик-затейник, и удалился в свой кабинет, что-то напевая под нос. Жанна хихикнула, переглянувшись с Мари, старшим референтом.
- Анни, сделать тебе кофе? Со сливками?
- Ох, погоди, Жаннет, дай отдышаться. Может позже...
Жанна чуть улыбнулась, и заварила две кружки, как всегда. Со сливками и маленькими слоеными крекерами на краю блюдца.
- Пойдем сегодня в кино, Анни? - спросила она, ставя кружку на стол подруги и присаживаясь рядом на подоконник. - Там «Улыбка Мона-Лизы» с Джулией Робертс, помнишь, мы давно собирались...
- Ох, только не сегодня, Жаннет. Мне нужно успеть до пяти часов к доктору Серье, а вечером такие пробки...
- Анни!? Ты не хочешь поделиться со мной какой-нибудь новостью? - лукаво прищурилась Жанна. Анна застенчиво улыбнулась и промолчала.
День казался мучительно бесконечным. Какой-то нескончаемый пепельно-серый тусклый день, и все время хочется плакать. Шарлотта зябко поежилась, и затушила сигарету о краешек урны. «Нечего тянуть, девочка. Ничего не изменится. Иди, Шарлотта. Маленькая Лотти...» Судорожно вздохнув и в очередной раз подавив слезы, она взялась за ручку и потянула на себя тяжелую дверь. Та с чуть слышным скрипом открылась, пропуская ее внутрь. Старинный каменный дом, витые решетки ограды, стрельчатые окна, плющ во всю стену - скоро зазеленеет. Аккуратная медная табличка у входа: «Доктор Серье. Частная практика. Часы приема с 12 до 17 каждый вторник и четверг.»
Париж укутала теплая апрельская ночь. Они сидели вобнимку на маленьком балкончике своей мансарды, укутавшись в теплый пушистый плед с длинными кистями, и смотрели на звезды. Пьер показывал свои любимые созвездия и рассказывал что-то о древних шумерах - астроному не занимать занимательных историй о звездах. А она смотрела на его лицо - словно пила глазами; словно старалась запомнить каждую черточку его, каждую веснушку. А потом тихонько поцеловала его в уголок рта. Пьер споткнулся на полуслове и обернулся к ней.
- Анни, ты что, птичка?
Она прижалась к нему плотнее и чуть улыбнулась глазами.
- Я так люблю тебя... Знаешь, Пьер, мне нужно кое-что тебе сказать...
9 месяцев спустя был стылый и мрачный январский вечер. Снега не было. Был дождь. Промозглый, холодный дождь. Пряча озябшие руки в карманы пальто, Пьер стоял у маленькой гранитной таблички. В сумерках надпись на ней было не различить, но ему это и не нужно. Он помнит наизусть.Анна Шарлотта Лебланш
16 июня 1979 - 12 января 2006
Она верила в чудо...
UPDATE: Итоги конкурса