Год крысы
А что это мы все о еде, да о еде? Еда - дело поросячье, особенно если это повседневная зерносмесь, комбикорм, говоря проще. Его хозяин, знаю, на рынке покупает - комбикорм «нутряной» - в смысле, тот, которым нутрий откармливают. Я уж не знаю, правда, кто эти нутрии такие - но, думаю, родичи нам, крысам - потому, что харч ихний, хоть и не слишком вкусен, но живот набивает отлично. Особенно, если его еще разнообразить чем - сухариком тем же, или капусткой, например…
Кстати, о разнообразии: с чего это все хозяева так уверены, что лучший подарок крыске к празднику - это сладенькое что-то - печеньица всякие, или пол-круассана из магазина? Гадость! Гадость, я говорю! Вот соленые крекеры - это вещь, так слюнки и текут, или капустка цветная, опять же лук зеленый, витаминный… Да хватит о еде уже!
Так вот: самое трудное - это начинать. Бывает, и так ходишь вокруг сухарика, и эдак, а с какой стороны к нему подступиться - непонятно совершенно, в какой из бочков румяных резцы запустить - и с хрустом! С хрустом чтобы! И до самой семечки которая внутри! И чтобы на душе праздник, праздник…
Праздник. Конечно, я же самое главное забыл - это ведь про праздник рассказ! И праздник такой - не то, что у людей, в году по нескольку раз которые. Жизнь-то наша, крысиная короткая - и не каждому далеко такой праздник выпадает - родиться надо с удачей, чтобы попасть в эпоху соответствующую. Впрочем, говорят, и у хозяев тоже такое бывает - у них свои эпохи праздничные случаются, правда, такие большие, что и не объять - ну, примерно как хлеба целая буханка, или даже две. Их обычно цифрой обозначают, многозначной, да еще для укрупнения букву добавляют - любят люди все большое, наверное, оттого, что сами громадины такие. 1960е, 1980е - вот как их называют, печатать устанешь. Кстати, печатать на этих компьютерах людских - вообще дело утомительное. Не под наши лапки они заточены, чего уж там. И научиться этому делу сложно - мало кто из крыс осилил, самые большие только, да и то - из домашних. Диким это без надобности все… Зато, если секрет знать - учеба в охотку идет, потому как люди, видимо от нехватки мест укромных в их клетках бетонных, немерянных, часто самые вкусные крошки под клавиши этих самых компьютеров прячут. Вот так - попечатал немного, а потом и покушал в охотку, передохнул, подкрепил силы… Вкусные эти крошки бывают - от булки, а то и от сыра - от сыра, представляете!
Да, так вот, про праздник. Точней, про эпоху. В общем, посчастливилось мне, с братьями-сестренками родиться под самый новый год, самый тот новый, который эпоху и отмечал. И мы отмечали - молочком, и хлебушком белым, потому как зеленые еще были, и к кормам твердым непривычные. И люди отмечали - представляете! С нами вместе - новый год отмечали, по привычке, но наш же праздник!
Год Крысы, проще говоря.
Вообще когда люди отмечают наш праздник - это смешно иногда, и даже опасно - вот мой братец например, на полминуты старшенький, заболел тогда. Пустили его на стол побегать праздничный, а там и то, и это, и все пахнет, и не гонит никто… В одну тарелку - шасть! В другую - шасть! Шастье! Так сверх сил и обкушался. Ну ничего, сейчас здоров уже. Дикому так не свезет.
Кстати, наше крысиное племя - оно издавна на домашних и диких разделено. Говорят, диких больше - но не верю я, что-то потому как за всю жизнь свою долгую не встречал ни одного. Плохо быть диким - ни клетки у них своей, персональной, ни кормежки регулярной, ни поилки с водичкой… Подстилку им никто не сменит, блохи какие-то донимают, говорят - не знаю я, что это за «блохи». В общем, никакая жизнь. Без зерносмеси, без капустки, без хлебушка… Никакущая!
Было, правда, дело, говаривал мне один хомяк, что есть у них зато - свобода! Перемещения, говорил, свобода, и этого, как его, самовыражения в творчестве. А по мне, что такое свобода эта? Без клетки бегать где хочешь? Так это и я могу - резцы стачивая уже такую дыру в своей прогрыз - гуляй, не хочу! Но - не хочу. По молодости - хотел, не спорю. И бегал. Только вот бегал - от чего? Ну, под холодильником был, на полочке был книжной, еще вот на хозяйском столе - так ведь это все и так видно из клетки моей. Что мне с того холодильника, чего под ним жрать - тараканов засохших? А на полочке - клейстер? Или пыль столетнюю? Свобода…
Да, шевелилось в душе что-то - ну так, молодость. Бежать со всех ног, и напевать про себя - потому, что когда бежишь, слова сами складываются в стишки. Ветер шерстку теребит, уши к голове стелит, хвостом туда-сюда. Свобода! Да, и на сердце легче, да, и внутри теплее - как от хорошего обеда, да и на обед плевать в общем-то. Да, и в клетку возвращаться хуже смерти. И молодым помереть не страшно. Свобода!!!
Ну и ладно. Все это молодость, зеленые дела. И хомяк тот - зря только душу разбередил. Да еще обзывается. Сам ты «яппи толстощекий»! Это еще кто толстощекий, хомка ты неудобосказуемый! Рассказывай - что есть, мол, на свете крысы, дикие не по рождению - а те, что на волю из клеток сбежали. Зимой, мол, из клетки в клетку, людскую, бетонную ходят свободно, а летом - на луга, в природу - где на каждой пяди земляной травинок сотня, грызи сколько хочешь! И солнце!
Какое тебе солнце, какие травинки! В окно выгляни! Бетон вижу. Асфальт вижу. Кирпичи. Береза вот стоит ободранная, по самое не хочу мусором засыпанная вокруг комля. Что значит «хоть телевизор посмотри»? Там и не такое покажут еще! Какой «Беспечный Ездок»? Лапшу с ушей сними - и в мешки защечные препроводи, сказочник! Лапша - штука вкусная, особенно если не разваривать чересчур…
А если подумать - этот хомяк мне завидует, вот что! Его ж банка трехлитровая супротив моей клетки ничто, сами понимаете: духота, конденсат, запашок, прости Господи… Убежал - дурак, что убежал, надо было требовать улучшения жилищных условий. От хорошей жизни не бегут. Бегай теперь по техническим этажам, голодный. Пой свой блюз. Тоже мне, блюзмен.
Все, заканчиваю. В клетку бежать пора. Потому как хозяин придет скоро - кормить будет. Вкусненьким… Ну, или зернами просто, на крайний случай. Водички нальет. Ну и что, что водичка хлором воняет. А где не воняет? На воле вашей? Ну и что, что холодно. Ну и что, что клетка - два моих корпуса в длину. Что значит «бесцельно прожитые годы»? Побегать и в колесе можно. Самочку, если что, принесут. Заткнись, ты, как там тебя - душа? Или эта, совесть? Сейчас поедим - а потом и поспать можно.
Чего грустить - в наш, крысий год?
Кстати, о разнообразии: с чего это все хозяева так уверены, что лучший подарок крыске к празднику - это сладенькое что-то - печеньица всякие, или пол-круассана из магазина? Гадость! Гадость, я говорю! Вот соленые крекеры - это вещь, так слюнки и текут, или капустка цветная, опять же лук зеленый, витаминный… Да хватит о еде уже!
Так вот: самое трудное - это начинать. Бывает, и так ходишь вокруг сухарика, и эдак, а с какой стороны к нему подступиться - непонятно совершенно, в какой из бочков румяных резцы запустить - и с хрустом! С хрустом чтобы! И до самой семечки которая внутри! И чтобы на душе праздник, праздник…
Праздник. Конечно, я же самое главное забыл - это ведь про праздник рассказ! И праздник такой - не то, что у людей, в году по нескольку раз которые. Жизнь-то наша, крысиная короткая - и не каждому далеко такой праздник выпадает - родиться надо с удачей, чтобы попасть в эпоху соответствующую. Впрочем, говорят, и у хозяев тоже такое бывает - у них свои эпохи праздничные случаются, правда, такие большие, что и не объять - ну, примерно как хлеба целая буханка, или даже две. Их обычно цифрой обозначают, многозначной, да еще для укрупнения букву добавляют - любят люди все большое, наверное, оттого, что сами громадины такие. 1960е, 1980е - вот как их называют, печатать устанешь. Кстати, печатать на этих компьютерах людских - вообще дело утомительное. Не под наши лапки они заточены, чего уж там. И научиться этому делу сложно - мало кто из крыс осилил, самые большие только, да и то - из домашних. Диким это без надобности все… Зато, если секрет знать - учеба в охотку идет, потому как люди, видимо от нехватки мест укромных в их клетках бетонных, немерянных, часто самые вкусные крошки под клавиши этих самых компьютеров прячут. Вот так - попечатал немного, а потом и покушал в охотку, передохнул, подкрепил силы… Вкусные эти крошки бывают - от булки, а то и от сыра - от сыра, представляете!
Да, так вот, про праздник. Точней, про эпоху. В общем, посчастливилось мне, с братьями-сестренками родиться под самый новый год, самый тот новый, который эпоху и отмечал. И мы отмечали - молочком, и хлебушком белым, потому как зеленые еще были, и к кормам твердым непривычные. И люди отмечали - представляете! С нами вместе - новый год отмечали, по привычке, но наш же праздник!
Год Крысы, проще говоря.
Вообще когда люди отмечают наш праздник - это смешно иногда, и даже опасно - вот мой братец например, на полминуты старшенький, заболел тогда. Пустили его на стол побегать праздничный, а там и то, и это, и все пахнет, и не гонит никто… В одну тарелку - шасть! В другую - шасть! Шастье! Так сверх сил и обкушался. Ну ничего, сейчас здоров уже. Дикому так не свезет.
Кстати, наше крысиное племя - оно издавна на домашних и диких разделено. Говорят, диких больше - но не верю я, что-то потому как за всю жизнь свою долгую не встречал ни одного. Плохо быть диким - ни клетки у них своей, персональной, ни кормежки регулярной, ни поилки с водичкой… Подстилку им никто не сменит, блохи какие-то донимают, говорят - не знаю я, что это за «блохи». В общем, никакая жизнь. Без зерносмеси, без капустки, без хлебушка… Никакущая!
Было, правда, дело, говаривал мне один хомяк, что есть у них зато - свобода! Перемещения, говорил, свобода, и этого, как его, самовыражения в творчестве. А по мне, что такое свобода эта? Без клетки бегать где хочешь? Так это и я могу - резцы стачивая уже такую дыру в своей прогрыз - гуляй, не хочу! Но - не хочу. По молодости - хотел, не спорю. И бегал. Только вот бегал - от чего? Ну, под холодильником был, на полочке был книжной, еще вот на хозяйском столе - так ведь это все и так видно из клетки моей. Что мне с того холодильника, чего под ним жрать - тараканов засохших? А на полочке - клейстер? Или пыль столетнюю? Свобода…
Да, шевелилось в душе что-то - ну так, молодость. Бежать со всех ног, и напевать про себя - потому, что когда бежишь, слова сами складываются в стишки. Ветер шерстку теребит, уши к голове стелит, хвостом туда-сюда. Свобода! Да, и на сердце легче, да, и внутри теплее - как от хорошего обеда, да и на обед плевать в общем-то. Да, и в клетку возвращаться хуже смерти. И молодым помереть не страшно. Свобода!!!
Ну и ладно. Все это молодость, зеленые дела. И хомяк тот - зря только душу разбередил. Да еще обзывается. Сам ты «яппи толстощекий»! Это еще кто толстощекий, хомка ты неудобосказуемый! Рассказывай - что есть, мол, на свете крысы, дикие не по рождению - а те, что на волю из клеток сбежали. Зимой, мол, из клетки в клетку, людскую, бетонную ходят свободно, а летом - на луга, в природу - где на каждой пяди земляной травинок сотня, грызи сколько хочешь! И солнце!
Какое тебе солнце, какие травинки! В окно выгляни! Бетон вижу. Асфальт вижу. Кирпичи. Береза вот стоит ободранная, по самое не хочу мусором засыпанная вокруг комля. Что значит «хоть телевизор посмотри»? Там и не такое покажут еще! Какой «Беспечный Ездок»? Лапшу с ушей сними - и в мешки защечные препроводи, сказочник! Лапша - штука вкусная, особенно если не разваривать чересчур…
А если подумать - этот хомяк мне завидует, вот что! Его ж банка трехлитровая супротив моей клетки ничто, сами понимаете: духота, конденсат, запашок, прости Господи… Убежал - дурак, что убежал, надо было требовать улучшения жилищных условий. От хорошей жизни не бегут. Бегай теперь по техническим этажам, голодный. Пой свой блюз. Тоже мне, блюзмен.
Все, заканчиваю. В клетку бежать пора. Потому как хозяин придет скоро - кормить будет. Вкусненьким… Ну, или зернами просто, на крайний случай. Водички нальет. Ну и что, что водичка хлором воняет. А где не воняет? На воле вашей? Ну и что, что холодно. Ну и что, что клетка - два моих корпуса в длину. Что значит «бесцельно прожитые годы»? Побегать и в колесе можно. Самочку, если что, принесут. Заткнись, ты, как там тебя - душа? Или эта, совесть? Сейчас поедим - а потом и поспать можно.
Чего грустить - в наш, крысий год?