Перпендикулярный мир
Увлекла меня появлявшаяся уже в Наизнанке идея мира, в котором милиционеры ловят недопустимо трезвых граждан, а рыбы мрут от воды. Только вот весело не вышло. Вышло грустно.
Всё наоборот?
Саша ёрзал на стуле. Хотелось плакать, но плакать было неприлично. Особенно мальчику. Особенно после того, что с ним случилось. Из школьной формы он успел снять и спрятать только пиджак, брюки оставались на нём. Брюки кололи бёдра, жали в поясе, край стула казался очень острым.
- Что Андрей тебе сказал? - голос мамы впивался в него похуже острого края стула.
- Что шахматы - игра для слабаков и зануд.
- Невежливо, да. Но ведь ты мог пожаловаться учительнице. Его бы наказали. Ну ладно, ты решил сам с ним разобраться. В конце концов, он слабее. Ты не струсил, побил его. Но что было ПОТОМ?
- У него кровь текла из носа, и он был такой…
- И ты разрыдался. При всех. Со слезами, с соплями! Хорошо хоть, хватило ума побежать до урока в туалет и умыться. Но всё равно! Придти в класс с помятым пиджаком, с оторванной пуговицей. Ты бы хоть снимал его перед драками.
Всё это так неприлично. Мне позвонили из школы прямо на работу, потребовали немедленно придти. Полное нарушение школьных правил. Ты меня перед всеми осрамил.
Ладно, - мама потрепала его по плечу. Забудем. Иди, уроки делай.
Уроки он сделал быстро, часа за полтора, но потянул с литературой ещё полчаса, чтобы разговор не начался снова до прихода гостей.
Пришли мамины приятельницы с работы. Его выставили в другую комнату, дали чай с пирожным и разрешили смотреть телевизор. Доносившиеся до Саши голоса и музыка были весёлыми, обрывки разговоров - заманчиво-интересными. Он выключил телевизор и прислушался.
- Павел Петрович совсем замучил Верочку своими намёками, но я, честно говоря, не представляю, почему она не соглашается. Такой любезный мужчина!
- Нет, отдыхать в Хургаде - уже пошло. Мы с мужем пока совещаемся, куда мы Сашеньку повезём. Хочется сделать ему сюрприз. ("Интересно, - подумал Саша, - куда мы, в самом деле, поедем. Помнит ли мама, что мне хотелось увидеть северных шаманов?")
- Я, конечно умом понимаю, что Анатолий замечательный человек с безупречными манерами. Но не могу себя пересилить, когда с ним разговариваю. Он же вторую жену в гроб вгоняет.("Что это за Анатолий? Тот, про которого говорили, что он первую жену в больнице оставил и не приходил к ней? Господи, только бы мама не заболела. Я всё время её огорчаю, хотя ничего такого не хочу")
- Ванечка учится фехтованию. Это и оздоравливает, и так хорошо учит себя держать. У него теперь такая осанка!
Саша вздохнул. Здорово, наверное, вынуть шпагу и отбивать ей атаки сразу трёх злодеев.
Первый! Второй! Шпагу выбивают у тебя из рук, ты хватаешь шпагу сражённого врага! Ну, подходи! Ну почему его вместо этого учат языку?
Впрочем, шахматы всё-таки интересней, тут ты чувствуешь себя не просто воином, а ВЕЛИКИМ ПОЛКОВОДЦЕМ.
Мамины подруги почти разошлись, когда раздался звонок в дверь. Двое оставшихся о чём-то заболтались между собой за чаем. Так что мама незаметно проскользнула в коридор, бросив напряжённый взгляд на Сашу.
Это опять была ТА соседка. Он её даже по звонку узнал. Жаловаться пришла. Дверь в большую комнату мама плотно прикрыла, а свою дверь Саша снова приоткрыл, и ему было отлично слышно.
- Может быть он и добрый мальчик. Когда я возвращаюсь с сумками, всегда откроет мне дверь, сумки поднесёт. Но в остальное время! Не здоровается, как будто нарочно. Он уже взрослый, должен нести ответственность за своё поведение.
- Ага, - подумал Сашка, - третий раз ходишь на меня жаловаться, а я с тобой здоровайся. Он назло растравлял себя, хотя и понимал, что неправ.
- Вы ведь знаете, для таких детей рекомендована интернатная система. Они там всё время под наблюдением, за их манерами следят. Подумайте сами, что будет, когда он вырастет. Никаких представлений о приличиях, о том, как надо себя вести! Каким членом общества он станет! Лучше вовремя остановить, и мой долг…
Мама продолжала отвечать что-то вежливо-успокоительное, но её голос как-то замёрз.
- Сволочь, - выругался про себя Саша, - в детскую комнату милиции грозится побежать.
- Вы знаете, мы всегда вам помогали. Правильная налоговая декларация экономит столько денег. У Сергея там есть связи, он знает все негласные инструкции…
Мамин голос замерзал всё сильнее, но соседка понемногу начала успокаиваться.
До ухода последних гостей Саша успел лечь в постель и с головой накрыться одеялом. Как хорошо, что они задержались. В хороший день он вышел бы в прихожую, поболтал с тётей Ниной, которую знал с детского сада. Можно было и в большую комнату пойти, но это неприлично. Детей должно быть не видно и не слышно.
Теперь мама наверняка гадает, много ли услышала тётя Нина, и его не подпустят к ней ещё долго, чтобы тётя Нина не вспомнила, глядя на него, этот мамин разговор с соседкой.
Утром он вышел рано, даже до того, как остальные проснулись, и, ёжась от морозного воздуха, пообещал себе, что дальше всё будет хорошо. Уроки Саша вчера правда выучил как следует, и чувствовал себя на редкость уверенно. Только после трудной математики он страшно хотел есть. Думая про обед, он расстегнул портфель, чтобы вытащить кошелёк. Кошелька не было.
Сашка догадывался, кто его спёр. Деньги обычно воровал Колька. Но чтобы проверить его портфель, надо было дождаться, чтобы из класса вышли все, не только Николай.
Он нашёл свой кошелёк даже не в Колькином портфеле, а в его пакете со спортивной формой. И задумался над тем, что сделать, чтобы Николай оставил его в покое. После того, как Колька пёр у кого-то деньги или мобильник, он обычно несколько раз повторял удавшуюся операцию с той же жертвой. Колька воровал из какой-то вредности, несколько раз он просто выкидывал украденное в мусорку. Можно было его побить, но после вчерашнего драться не хотелось. Сашка быстренько написал записку, на всякий случай печатными буквами, и положил её в пакет.
На следующей переменке он возвращался из столовой довольный. Обеда там уже не было, зато была пицца. У Саши оказались все основания нарушить мамин запрет и взать пиццу, а не суп с котлетой. Николай крутился возле учительницы - видимо, проверял, не узнала ли она о его делах.
Прозвенел звонок. Учительница вытянула руку с запиской и громко вопросила:
- Кто написал этот ужас? Что за бескультурье?
«Если ты, жопа с ушами…»
Всё наоборот?
Саша ёрзал на стуле. Хотелось плакать, но плакать было неприлично. Особенно мальчику. Особенно после того, что с ним случилось. Из школьной формы он успел снять и спрятать только пиджак, брюки оставались на нём. Брюки кололи бёдра, жали в поясе, край стула казался очень острым.
- Что Андрей тебе сказал? - голос мамы впивался в него похуже острого края стула.
- Что шахматы - игра для слабаков и зануд.
- Невежливо, да. Но ведь ты мог пожаловаться учительнице. Его бы наказали. Ну ладно, ты решил сам с ним разобраться. В конце концов, он слабее. Ты не струсил, побил его. Но что было ПОТОМ?
- У него кровь текла из носа, и он был такой…
- И ты разрыдался. При всех. Со слезами, с соплями! Хорошо хоть, хватило ума побежать до урока в туалет и умыться. Но всё равно! Придти в класс с помятым пиджаком, с оторванной пуговицей. Ты бы хоть снимал его перед драками.
Всё это так неприлично. Мне позвонили из школы прямо на работу, потребовали немедленно придти. Полное нарушение школьных правил. Ты меня перед всеми осрамил.
Ладно, - мама потрепала его по плечу. Забудем. Иди, уроки делай.
Уроки он сделал быстро, часа за полтора, но потянул с литературой ещё полчаса, чтобы разговор не начался снова до прихода гостей.
Пришли мамины приятельницы с работы. Его выставили в другую комнату, дали чай с пирожным и разрешили смотреть телевизор. Доносившиеся до Саши голоса и музыка были весёлыми, обрывки разговоров - заманчиво-интересными. Он выключил телевизор и прислушался.
- Павел Петрович совсем замучил Верочку своими намёками, но я, честно говоря, не представляю, почему она не соглашается. Такой любезный мужчина!
- Нет, отдыхать в Хургаде - уже пошло. Мы с мужем пока совещаемся, куда мы Сашеньку повезём. Хочется сделать ему сюрприз. ("Интересно, - подумал Саша, - куда мы, в самом деле, поедем. Помнит ли мама, что мне хотелось увидеть северных шаманов?")
- Я, конечно умом понимаю, что Анатолий замечательный человек с безупречными манерами. Но не могу себя пересилить, когда с ним разговариваю. Он же вторую жену в гроб вгоняет.("Что это за Анатолий? Тот, про которого говорили, что он первую жену в больнице оставил и не приходил к ней? Господи, только бы мама не заболела. Я всё время её огорчаю, хотя ничего такого не хочу")
- Ванечка учится фехтованию. Это и оздоравливает, и так хорошо учит себя держать. У него теперь такая осанка!
Саша вздохнул. Здорово, наверное, вынуть шпагу и отбивать ей атаки сразу трёх злодеев.
Первый! Второй! Шпагу выбивают у тебя из рук, ты хватаешь шпагу сражённого врага! Ну, подходи! Ну почему его вместо этого учат языку?
Впрочем, шахматы всё-таки интересней, тут ты чувствуешь себя не просто воином, а ВЕЛИКИМ ПОЛКОВОДЦЕМ.
Мамины подруги почти разошлись, когда раздался звонок в дверь. Двое оставшихся о чём-то заболтались между собой за чаем. Так что мама незаметно проскользнула в коридор, бросив напряжённый взгляд на Сашу.
Это опять была ТА соседка. Он её даже по звонку узнал. Жаловаться пришла. Дверь в большую комнату мама плотно прикрыла, а свою дверь Саша снова приоткрыл, и ему было отлично слышно.
- Может быть он и добрый мальчик. Когда я возвращаюсь с сумками, всегда откроет мне дверь, сумки поднесёт. Но в остальное время! Не здоровается, как будто нарочно. Он уже взрослый, должен нести ответственность за своё поведение.
- Ага, - подумал Сашка, - третий раз ходишь на меня жаловаться, а я с тобой здоровайся. Он назло растравлял себя, хотя и понимал, что неправ.
- Вы ведь знаете, для таких детей рекомендована интернатная система. Они там всё время под наблюдением, за их манерами следят. Подумайте сами, что будет, когда он вырастет. Никаких представлений о приличиях, о том, как надо себя вести! Каким членом общества он станет! Лучше вовремя остановить, и мой долг…
Мама продолжала отвечать что-то вежливо-успокоительное, но её голос как-то замёрз.
- Сволочь, - выругался про себя Саша, - в детскую комнату милиции грозится побежать.
- Вы знаете, мы всегда вам помогали. Правильная налоговая декларация экономит столько денег. У Сергея там есть связи, он знает все негласные инструкции…
Мамин голос замерзал всё сильнее, но соседка понемногу начала успокаиваться.
До ухода последних гостей Саша успел лечь в постель и с головой накрыться одеялом. Как хорошо, что они задержались. В хороший день он вышел бы в прихожую, поболтал с тётей Ниной, которую знал с детского сада. Можно было и в большую комнату пойти, но это неприлично. Детей должно быть не видно и не слышно.
Теперь мама наверняка гадает, много ли услышала тётя Нина, и его не подпустят к ней ещё долго, чтобы тётя Нина не вспомнила, глядя на него, этот мамин разговор с соседкой.
Утром он вышел рано, даже до того, как остальные проснулись, и, ёжась от морозного воздуха, пообещал себе, что дальше всё будет хорошо. Уроки Саша вчера правда выучил как следует, и чувствовал себя на редкость уверенно. Только после трудной математики он страшно хотел есть. Думая про обед, он расстегнул портфель, чтобы вытащить кошелёк. Кошелька не было.
Сашка догадывался, кто его спёр. Деньги обычно воровал Колька. Но чтобы проверить его портфель, надо было дождаться, чтобы из класса вышли все, не только Николай.
Он нашёл свой кошелёк даже не в Колькином портфеле, а в его пакете со спортивной формой. И задумался над тем, что сделать, чтобы Николай оставил его в покое. После того, как Колька пёр у кого-то деньги или мобильник, он обычно несколько раз повторял удавшуюся операцию с той же жертвой. Колька воровал из какой-то вредности, несколько раз он просто выкидывал украденное в мусорку. Можно было его побить, но после вчерашнего драться не хотелось. Сашка быстренько написал записку, на всякий случай печатными буквами, и положил её в пакет.
На следующей переменке он возвращался из столовой довольный. Обеда там уже не было, зато была пицца. У Саши оказались все основания нарушить мамин запрет и взать пиццу, а не суп с котлетой. Николай крутился возле учительницы - видимо, проверял, не узнала ли она о его делах.
Прозвенел звонок. Учительница вытянула руку с запиской и громко вопросила:
- Кто написал этот ужас? Что за бескультурье?
«Если ты, жопа с ушами…»