(no subject)
Серый воробей, сидя на обочине, грустно пересчитывал оставшиеся в хвосте перья. Он первым нашёл эту горсть семечек, брошенную кем-то на дороге, но другие воробьи тоже не дремали.
-Поналетели тут! - доносилось из дерущейся кучи, - вон у вас в деревне урожай на конские яблоки, клевали бы себе.
-А вас, мадам, здесь и вовсе не стояло! - кипятился старый облезлый воробей, отталкивая толстую воробьиху, чей ощипанный бок свидетельствовал о немалом стаже подобных схваток.
-Нет, ну ты это видел? - возмущённо чирикнула она Серому, плюхнувшись рядом. - Бедная я, несчастная, и защитить-то меня некому, - она выжидающе замолчала, кокетливо поглядывая на него.
-Нужна ты мне, растрёпа, - Серый, оторвав взгляд от неба, равнодушно покосился на неё. Помятые бока давали о себе знать,- за меня бы кто заступился.
Он снова уставился в полуденное небо: там, в разрывах облаков парил на распластанных крыльях тот, кого он мечтал видеть в своих защитниках, кто был призван оградить его от невзгод этого мира.
-О, царь птиц! - шептал про себя Серый, - Небесами дарована тебе сила и мудрость. Ты помогаешь в нужде, ты творишь добро и утешаешь тех, кого настигла беда. Ты пришелец из горнего мира, ты щедр и справедлив, даруй мне защиту...
Паря на восходящих потоках, Орёл с презрением поглядывал на копошащихся внизу воробьёв: он - птица гордая и не роется в придорожной пыли, тем более на званный обед его ожидает один из титанов. Стоящее в зените солнце напомнило ему: пора.
Орёл сделал последний круг над галдящей воробьиной стаей и взял курс к знакомой скале на вершинах Кавказа - клевать Прометееву печень.
-Поналетели тут! - доносилось из дерущейся кучи, - вон у вас в деревне урожай на конские яблоки, клевали бы себе.
-А вас, мадам, здесь и вовсе не стояло! - кипятился старый облезлый воробей, отталкивая толстую воробьиху, чей ощипанный бок свидетельствовал о немалом стаже подобных схваток.
-Нет, ну ты это видел? - возмущённо чирикнула она Серому, плюхнувшись рядом. - Бедная я, несчастная, и защитить-то меня некому, - она выжидающе замолчала, кокетливо поглядывая на него.
-Нужна ты мне, растрёпа, - Серый, оторвав взгляд от неба, равнодушно покосился на неё. Помятые бока давали о себе знать,- за меня бы кто заступился.
Он снова уставился в полуденное небо: там, в разрывах облаков парил на распластанных крыльях тот, кого он мечтал видеть в своих защитниках, кто был призван оградить его от невзгод этого мира.
-О, царь птиц! - шептал про себя Серый, - Небесами дарована тебе сила и мудрость. Ты помогаешь в нужде, ты творишь добро и утешаешь тех, кого настигла беда. Ты пришелец из горнего мира, ты щедр и справедлив, даруй мне защиту...
Паря на восходящих потоках, Орёл с презрением поглядывал на копошащихся внизу воробьёв: он - птица гордая и не роется в придорожной пыли, тем более на званный обед его ожидает один из титанов. Стоящее в зените солнце напомнило ему: пора.
Орёл сделал последний круг над галдящей воробьиной стаей и взял курс к знакомой скале на вершинах Кавказа - клевать Прометееву печень.