Хроники коронавируса 12 (24/3/2020)
Ыкл и чадо вначале прочитали "Маленькие трагедии" (так как они были написаны во время холерного карантина в Болдино, та самая болдинская осень, самое продуктивное время в жизни Пушкина. И, конечно, начали с "Пира во время чумы", так как он как нельзя подходит к нынешней обстановке), теперь же просто продолжают читать всё собрание сочинений. Вчера вечером доносились страшные рычания -- они читают "Руслана и Людмилу".
У нас ввели полный карантин. Разрешается выходить из дома за едой, для ежедневной физической активности, в медицинских нуждах, на необходимую работу и обратно. Все магазины, помимо продуктовых и аптек, закрываются; собираться больше двух людей вместе (за исключением случая, когда все собравшиеся живут вместе) запрещено. На данный момент уже зарегистрировано 335 летальных случаев. Соблюдение правил будет проверяться полицией. Парки останутся открытыми, но собираться в них группами запрещено. Закрываются все места публичных сборов, включая церкви, синагоги, мечети и прочее. Запрещены проведения каких-либо публичных мероприятий, включая свадьбы и крещения, но исключая похороны. Через три недели будут оценивать ситуацию заново.
До сих пор все относились к ситуации недостаточно серьезно, говорят нам главы, имея в виду народ, но, почему-то, не имея в виду, в первую очередь, себя, потому вводятся такие жесткие меры. Также сообщили, что отдают себе отчет в том, насколько это навредит жизни людей и всяческим бизнесам, но на данный момент никакого другого, более легкого и приятного, выхода, к сожалению, не видят. Всё это результат давления на Великобританию мировой общественности, вкупе с подлыми людьми, которые продолжают и продолжают умирать, как очевидно, назло правительству. Наш коллега построил график, экстраполируя то, как всё это развивалось в других странах. Исходя из его графика, к середине следующей недели будет порядка двух тысяч случаев с летальным исходом. Это не страшилка, это обычная статистика. Если бы карантин ввели на две недели раньше, графики и предсказания были бы совсем иными. Единственная страна, выбивающаяся из общих графиков, на которых продолжается рост смертей, это Южная Корея -- им удалось переломить рост и выйти на плоскую кривую.
С одной стороны, я очень рада. С другой -- ёлки-палки, сегодня я должна была забрать вещи из химчистки, нельзя было начать всё это завтра? А ещё лучше, в четверг. У меня на четверг назначен сеанс массажа, которого, по всей видимости, теперь не будет, а у меня так болит шея! и плечи! Глупые плечи и шея отказываются понимать, что у нас теперь карантин. В дополнение, крайне подло ведет себя голова, начиная болеть без предупреждения и не поддаваясь влиянию никакого парацетамола. Ну что за жизнь. Нет, определенно, надо начинать быть более возвышенной и думать о закате и птичках.
Кстати, о птичках.
Народ среагировал на сообщение правительства уже знакомым мне и всем остальным способом: сразу рухнули сайты всех продуктовых магазинов. О доставке, видимо, можно забыть даже в мечтах. Также, теперь, скорее всего, придется возить с собой все направления к врачам, поскольку их, наверное, придется предъявлять полиции на вопрос о том, что человек делает на улице, и куда он, собственно, направляет свои стопы.
Вчера не привезли доставку, вообще, несмотря на то, что на сайте красовалась дивная метка -- доставлено. В момент, когда я поняла, что ничего не привезут, невероятно пожалела о том, что не схватила случайно появившееся место для доставки на сегодня. Впрочем, быстро опомнилась -- кому-то, скорее всего, нужнее. Доставить должны были с десяти до одиннадцати вечера, я терпеливо ждала до полуночи, уже практически не надеясь, но ничего так и не привезли. Должны были привезти много важных вещей, в частности, лук, чеснок, сигареты, специальное мыло, наши любимые салаты и еще много всего. От отчаяния решила попытать счастья еще раз, и попытаться забронировать доставку на три недели вперед из нашего обычного магазина. Сидела и одержимо обновляла страницу, начиная с без трех минут двенадцать. Ровно в полночь появилась карета -- открылось четырнадцатое апреля. Боясь, что дата скоро превратится в тыкву, не надеясь на успех, я всё же попыталась немедленно забронировать и, о счастье, у меня получилось! Чувствую себя добытчиком мамонта -- принесла его лично домой на своих хрупких плечах.
Ыкл терпеливо ждал в соседней комнате. Он очень хотел спать, но понимал, что бронетранспортер в виде меня, на данный момент остановить невозможно. Ну, что, -- осторожно написал он мне минут через двадцать, когда я уже успела положить всё, что надо в корзину, и даже успела закончить заказ до того, как всё рухнуло, -- удача? со щитом или на щите? Удача! -- письменно завопила я, всё еще ощущая себя главным добытчиком. Всё, что я забыла, опрометчиво решила я, я добавлю позже, время пока есть. Но с сегодняшнего утра сайт скорее мертв, чем жив и оживать пока не собирается. Мне же очень надо, чтобы он ожил, так как мне надо подкорректировать заказ на эту неделю, исходя из неудачи со второй доставкой. Пока не нервничаю; если что, начну нервничать завтра после обеда.
Позвонила в магазин узнать почему не привезли заказ, господин представитель смиренно попросил прощения, и сообщил, что заказ не привезли, так как практически ничего из заказанного в наличии не было. Просил прощения исключительно за то, что со мной не связались заранее, дабы сообщить, что мне ничего не привезут. Никакого решения предложить не смог -- свободных мест для доставки на три недели вперед нет, мест, чтобы заказать и просто приехать забрать, на три недели вперед нет, сообщил, что поскольку мы в группе риска, единственное, что он может посоветовать, это прийти в магазин с девяти до десяти утра, но как можно ближе к девяти, а лучше заранее -- часам к восьми. Подумал еще, вздохнул, и добавил -- если можете к семи, будет совсем хорошо. Этот час, теоретически, забронирован для таких, как вы, -- заверил меня господин представитель. Радостно сообщил, что есть и хорошие новости. Я замерла в ожидании хороших новостей, почти скрестила пальцы, как учила меня чадо, господин же сделал театральную паузу, и гордо сообщил -- денег мы с вас не взяли, вообще! Я растерялась -- почему я должна радоваться тому, что вы не взяли с меня денег, когда вы мне ничего не привезли? Господин вздохнул -- могли бы взять и всё еще ничего не привезти, теперь такая неразбериха, что любой сценарий вполне вероятен. Но в вашем случае, к счастью, этого не произошло. После этого я поняла, что обсуждать дальше нечего, беседа зациклилась, поблагодарила за помощь и, под заверения, что они обязательно проведут расследование о том, что произошло и обязательно постараются когда-нибудь компенсировать мне причиненные неудобства, повесила трубку.
Ыкл, наблюдавший за беседой, по завершении оной усмехнулся -- а я тебе говорил, что толку никакого не будет! Ну пришлют они тебе через год купон на десять фунтов с извинениями до земли, ты что, будешь рада? Несмотря на расстройство, я встрепенулась -- конечно, буду! я же, чай, пока не умерла, и, между прочим, не собираюсь, пусть присылают, заразы такие, с паршивой овцы хоть шерсти клок! Или, -- добавила, подумав, -- в моем случае, хоть пачка сигарет. Впрочем, лучше бы они сейчас привезли мне сигареты, лук и всё остальное.
Зато привезли мою шикарную сыворотку для лица, которая у меня закончилась и которую я заказала всего пару дней назад. Всё еще предпочитаю есть картошку, любоваться на закат, слушать птичек и делать всё остальное высокодуховное с ухоженным лицом. Нет, определенно, лоботомию мне пока не сделали, а значит наш бюджет будет продолжать страдать от моих желаний. Впрочем, Ыкл утверждает, что он не страдает, а только выигрывает, так как бюджет это всего лишь цифры, а недовольная собой я -- ходячий ужас нашей ячейки, почище любых вирусов. Ыкл утверждает, что уже прикоснувшись к ручке входной двери знает -- довольна я или нет. Потому внимательно следит за тем, чтобы все предметы, делающие меня довольной, были в постоянном наличии. Обещал добыть лук и чеснок, скоро. Я прослезилась -- это прозвучало лучше любого признания в любви. Ты, -- запинаясь от волнения и смахивая набежавшую слезу, с трудом произнесла я, -- добудешь для меня лук? и чеснок? Боже, -- разволновалась я, -- как я тебя люблю! Ыкл не оценил торжественности момента, и всё испортил -- знаю, знаю, -- крайне язвительно заметил он, -- и еще очень уважаешь. Тьфу на тебя, дурак, -- приступ сентиментальности закончился так же быстро, как и начался, исчез, словно и не было вовсе.
Впрочем, следующий приступ сентиментальности не заставил себя долго ждать. Одна из редких вещей, которые я люблю на детских площадках -- качели. Я могу на них качаться часами. Я напеваю, я думаю, я летаю. И когда я летаю, все беды и неприятности становятся настолько мелкими, настолько незначительными, что я перестаю понимать почему они мне казались такими значимыми. Через час на качелях я знаю как исправить всё, что угодно, и как принять то, что не получается исправить. Я люблю летать. Как только прочитала сообщение о полном карантине, сразу подумала -- не видать мне качелей еще долго. И это мелочь, конечно, я не так часто бегаю на качели, но мысль о том, что меня лишили возможности летать, как-то удручала. Сегодня привезли огромную посылку -- тот самый турник, который Ыкл заказал, чтобы девочки не разнесли дом. Он всё крепил его наверху, я резала овощи к утке, всё шло своим чередом, как вдруг он меня позвал, -- подойди, пожалуйста, прямо сейчас. Я оставила все дела и побежала. В дверном проеме висело хитрое устройство, к которому крепились качели. Он сиял -- садись, катайся! Я села на качели, даже не задумавшись выдержат ли они меня, и начала качаться -- от лестницы к шкафу и назад. Да, конечно, на них не взлетишь ввысь, к небу, но я опять летала. И полетав несколько минут, я успокоилась -- я всё придумаю, я всё устрою. А если вдруг хандра или еще какая гадость навалятся, у меня теперь есть свои собственные качели, прямо дома.
На улице дивная погода -- яркое солнце, совершенно чистое, неправдоподобно голубое небо. На улице запахи, свет и ветерок. На улице солнце и немного прохладно -- весна, вопреки всему, набирает силу. Я выхожу в сад покурить, я вдыхаю воздух, я смотрю на небо, чуть прикрывая глаза от слепящего солнца, я вспоминаю про собственные качели и мне кажется, что мне всё по плечу. Совершенно всё.
Начальник перенес встречи со всеми, кому надо, в режим онлайн, что необычайно радует. Создается некое ощущение, что жизнь почти такая же, как обычно. Также перенесли в этот формат все совещания и заседания, хотя это радует меньше, с удовольствием отказалась бы от них на время. Но внезапно снова получается работать и я говорю себе, что это, может, самое прекрасное и продуктивное время, когда я, наконец, смогу закончить предыдущую статью и спокойно подумать над той задачей, над которой давно урывками думаю, но никак не было времени спокойно сесть и только о ней и думать. Если использовать с толком, думаю самонадеянно, можно превратить это всё в личную болдинскую осень.
У нас ввели полный карантин. Разрешается выходить из дома за едой, для ежедневной физической активности, в медицинских нуждах, на необходимую работу и обратно. Все магазины, помимо продуктовых и аптек, закрываются; собираться больше двух людей вместе (за исключением случая, когда все собравшиеся живут вместе) запрещено. На данный момент уже зарегистрировано 335 летальных случаев. Соблюдение правил будет проверяться полицией. Парки останутся открытыми, но собираться в них группами запрещено. Закрываются все места публичных сборов, включая церкви, синагоги, мечети и прочее. Запрещены проведения каких-либо публичных мероприятий, включая свадьбы и крещения, но исключая похороны. Через три недели будут оценивать ситуацию заново.
До сих пор все относились к ситуации недостаточно серьезно, говорят нам главы, имея в виду народ, но, почему-то, не имея в виду, в первую очередь, себя, потому вводятся такие жесткие меры. Также сообщили, что отдают себе отчет в том, насколько это навредит жизни людей и всяческим бизнесам, но на данный момент никакого другого, более легкого и приятного, выхода, к сожалению, не видят. Всё это результат давления на Великобританию мировой общественности, вкупе с подлыми людьми, которые продолжают и продолжают умирать, как очевидно, назло правительству. Наш коллега построил график, экстраполируя то, как всё это развивалось в других странах. Исходя из его графика, к середине следующей недели будет порядка двух тысяч случаев с летальным исходом. Это не страшилка, это обычная статистика. Если бы карантин ввели на две недели раньше, графики и предсказания были бы совсем иными. Единственная страна, выбивающаяся из общих графиков, на которых продолжается рост смертей, это Южная Корея -- им удалось переломить рост и выйти на плоскую кривую.
С одной стороны, я очень рада. С другой -- ёлки-палки, сегодня я должна была забрать вещи из химчистки, нельзя было начать всё это завтра? А ещё лучше, в четверг. У меня на четверг назначен сеанс массажа, которого, по всей видимости, теперь не будет, а у меня так болит шея! и плечи! Глупые плечи и шея отказываются понимать, что у нас теперь карантин. В дополнение, крайне подло ведет себя голова, начиная болеть без предупреждения и не поддаваясь влиянию никакого парацетамола. Ну что за жизнь. Нет, определенно, надо начинать быть более возвышенной и думать о закате и птичках.
Кстати, о птичках.
Народ среагировал на сообщение правительства уже знакомым мне и всем остальным способом: сразу рухнули сайты всех продуктовых магазинов. О доставке, видимо, можно забыть даже в мечтах. Также, теперь, скорее всего, придется возить с собой все направления к врачам, поскольку их, наверное, придется предъявлять полиции на вопрос о том, что человек делает на улице, и куда он, собственно, направляет свои стопы.
Вчера не привезли доставку, вообще, несмотря на то, что на сайте красовалась дивная метка -- доставлено. В момент, когда я поняла, что ничего не привезут, невероятно пожалела о том, что не схватила случайно появившееся место для доставки на сегодня. Впрочем, быстро опомнилась -- кому-то, скорее всего, нужнее. Доставить должны были с десяти до одиннадцати вечера, я терпеливо ждала до полуночи, уже практически не надеясь, но ничего так и не привезли. Должны были привезти много важных вещей, в частности, лук, чеснок, сигареты, специальное мыло, наши любимые салаты и еще много всего. От отчаяния решила попытать счастья еще раз, и попытаться забронировать доставку на три недели вперед из нашего обычного магазина. Сидела и одержимо обновляла страницу, начиная с без трех минут двенадцать. Ровно в полночь появилась карета -- открылось четырнадцатое апреля. Боясь, что дата скоро превратится в тыкву, не надеясь на успех, я всё же попыталась немедленно забронировать и, о счастье, у меня получилось! Чувствую себя добытчиком мамонта -- принесла его лично домой на своих хрупких плечах.
Ыкл терпеливо ждал в соседней комнате. Он очень хотел спать, но понимал, что бронетранспортер в виде меня, на данный момент остановить невозможно. Ну, что, -- осторожно написал он мне минут через двадцать, когда я уже успела положить всё, что надо в корзину, и даже успела закончить заказ до того, как всё рухнуло, -- удача? со щитом или на щите? Удача! -- письменно завопила я, всё еще ощущая себя главным добытчиком. Всё, что я забыла, опрометчиво решила я, я добавлю позже, время пока есть. Но с сегодняшнего утра сайт скорее мертв, чем жив и оживать пока не собирается. Мне же очень надо, чтобы он ожил, так как мне надо подкорректировать заказ на эту неделю, исходя из неудачи со второй доставкой. Пока не нервничаю; если что, начну нервничать завтра после обеда.
Позвонила в магазин узнать почему не привезли заказ, господин представитель смиренно попросил прощения, и сообщил, что заказ не привезли, так как практически ничего из заказанного в наличии не было. Просил прощения исключительно за то, что со мной не связались заранее, дабы сообщить, что мне ничего не привезут. Никакого решения предложить не смог -- свободных мест для доставки на три недели вперед нет, мест, чтобы заказать и просто приехать забрать, на три недели вперед нет, сообщил, что поскольку мы в группе риска, единственное, что он может посоветовать, это прийти в магазин с девяти до десяти утра, но как можно ближе к девяти, а лучше заранее -- часам к восьми. Подумал еще, вздохнул, и добавил -- если можете к семи, будет совсем хорошо. Этот час, теоретически, забронирован для таких, как вы, -- заверил меня господин представитель. Радостно сообщил, что есть и хорошие новости. Я замерла в ожидании хороших новостей, почти скрестила пальцы, как учила меня чадо, господин же сделал театральную паузу, и гордо сообщил -- денег мы с вас не взяли, вообще! Я растерялась -- почему я должна радоваться тому, что вы не взяли с меня денег, когда вы мне ничего не привезли? Господин вздохнул -- могли бы взять и всё еще ничего не привезти, теперь такая неразбериха, что любой сценарий вполне вероятен. Но в вашем случае, к счастью, этого не произошло. После этого я поняла, что обсуждать дальше нечего, беседа зациклилась, поблагодарила за помощь и, под заверения, что они обязательно проведут расследование о том, что произошло и обязательно постараются когда-нибудь компенсировать мне причиненные неудобства, повесила трубку.
Ыкл, наблюдавший за беседой, по завершении оной усмехнулся -- а я тебе говорил, что толку никакого не будет! Ну пришлют они тебе через год купон на десять фунтов с извинениями до земли, ты что, будешь рада? Несмотря на расстройство, я встрепенулась -- конечно, буду! я же, чай, пока не умерла, и, между прочим, не собираюсь, пусть присылают, заразы такие, с паршивой овцы хоть шерсти клок! Или, -- добавила, подумав, -- в моем случае, хоть пачка сигарет. Впрочем, лучше бы они сейчас привезли мне сигареты, лук и всё остальное.
Зато привезли мою шикарную сыворотку для лица, которая у меня закончилась и которую я заказала всего пару дней назад. Всё еще предпочитаю есть картошку, любоваться на закат, слушать птичек и делать всё остальное высокодуховное с ухоженным лицом. Нет, определенно, лоботомию мне пока не сделали, а значит наш бюджет будет продолжать страдать от моих желаний. Впрочем, Ыкл утверждает, что он не страдает, а только выигрывает, так как бюджет это всего лишь цифры, а недовольная собой я -- ходячий ужас нашей ячейки, почище любых вирусов. Ыкл утверждает, что уже прикоснувшись к ручке входной двери знает -- довольна я или нет. Потому внимательно следит за тем, чтобы все предметы, делающие меня довольной, были в постоянном наличии. Обещал добыть лук и чеснок, скоро. Я прослезилась -- это прозвучало лучше любого признания в любви. Ты, -- запинаясь от волнения и смахивая набежавшую слезу, с трудом произнесла я, -- добудешь для меня лук? и чеснок? Боже, -- разволновалась я, -- как я тебя люблю! Ыкл не оценил торжественности момента, и всё испортил -- знаю, знаю, -- крайне язвительно заметил он, -- и еще очень уважаешь. Тьфу на тебя, дурак, -- приступ сентиментальности закончился так же быстро, как и начался, исчез, словно и не было вовсе.
Впрочем, следующий приступ сентиментальности не заставил себя долго ждать. Одна из редких вещей, которые я люблю на детских площадках -- качели. Я могу на них качаться часами. Я напеваю, я думаю, я летаю. И когда я летаю, все беды и неприятности становятся настолько мелкими, настолько незначительными, что я перестаю понимать почему они мне казались такими значимыми. Через час на качелях я знаю как исправить всё, что угодно, и как принять то, что не получается исправить. Я люблю летать. Как только прочитала сообщение о полном карантине, сразу подумала -- не видать мне качелей еще долго. И это мелочь, конечно, я не так часто бегаю на качели, но мысль о том, что меня лишили возможности летать, как-то удручала. Сегодня привезли огромную посылку -- тот самый турник, который Ыкл заказал, чтобы девочки не разнесли дом. Он всё крепил его наверху, я резала овощи к утке, всё шло своим чередом, как вдруг он меня позвал, -- подойди, пожалуйста, прямо сейчас. Я оставила все дела и побежала. В дверном проеме висело хитрое устройство, к которому крепились качели. Он сиял -- садись, катайся! Я села на качели, даже не задумавшись выдержат ли они меня, и начала качаться -- от лестницы к шкафу и назад. Да, конечно, на них не взлетишь ввысь, к небу, но я опять летала. И полетав несколько минут, я успокоилась -- я всё придумаю, я всё устрою. А если вдруг хандра или еще какая гадость навалятся, у меня теперь есть свои собственные качели, прямо дома.
На улице дивная погода -- яркое солнце, совершенно чистое, неправдоподобно голубое небо. На улице запахи, свет и ветерок. На улице солнце и немного прохладно -- весна, вопреки всему, набирает силу. Я выхожу в сад покурить, я вдыхаю воздух, я смотрю на небо, чуть прикрывая глаза от слепящего солнца, я вспоминаю про собственные качели и мне кажется, что мне всё по плечу. Совершенно всё.
Начальник перенес встречи со всеми, кому надо, в режим онлайн, что необычайно радует. Создается некое ощущение, что жизнь почти такая же, как обычно. Также перенесли в этот формат все совещания и заседания, хотя это радует меньше, с удовольствием отказалась бы от них на время. Но внезапно снова получается работать и я говорю себе, что это, может, самое прекрасное и продуктивное время, когда я, наконец, смогу закончить предыдущую статью и спокойно подумать над той задачей, над которой давно урывками думаю, но никак не было времени спокойно сесть и только о ней и думать. Если использовать с толком, думаю самонадеянно, можно превратить это всё в личную болдинскую осень.