Хроники коронавируса 5 (17/3/2020)
Всё настолько быстро меняется, что я не успеваю понять что происходит.
Русскую гимназию, в которой чадо учится по субботам, закрыли на прошлой неделе: пока на две недели, но сообщили, что будут сообщать по мере развития событий. В пятницу вечером мы распределяли между собой обязанности кто и чему будет учить чадо. Математике решили не учить -- сама разберётся, русский язык и историю взял на себя Ыкл, оставались драма и изобразительное искусство. Я радостно согласилась преподавать драму (полчаса читать стихи с выражением -- это я завсегда и с удовольствием), а вот изобразительное искусство повисло в воздухе: мой главный, на сегодняшний день, шедевр -- рисунок пятачка. Рисуем большой (почти, который предположим, что это) круг -- это морда, внутри него, по центру, (почти, который предположим, что это) круг поменьше -- пятачок, над кругом поменьше по бокам два усечённых эллипса, внутри которых, ещё два таких же, только заштрихованных -- глаза, под кругом поменьше улыбка с треугольником снизу -- рот, на голове два хитрых ажурных треугольника -- уши. Завершает сей шедевр огромный шикарный бант прямо там, где будто бы шея. Я не помню кто и когда научил меня рисовать данный шедевр, но это я умею рисовать даже среди ночи. На этом все мои таланты, связанные с изобразительным искусством, заканчиваются. Ничего, решительно посмотрели мы друг на друга, с изобразительным искусством тоже, как-нибудь, сама справится.
Всего одну неделю не было занятий в гимназии (и предполагается, что, как минимум, не будет ещё одну), как нам прислали письмо, в котором пригласили послушать (бесплатно) вебинар, проводящийся директором гимназии (психологом по профессии), название и смысл которого можно кратко перевести как : как не убить детей, пока они всё время дома. Пока не уверена, что выберу время, но боюсь, что это окажется крайне необходимым вебинаром. До сих пор я утверждала, что являюсь прекрасной матерью и подтверждением этого тезиса служил тот факт, что оба ребёнка живы, веселы и упитаны. Боюсь, что после некоторого времени их постоянного нахождения дома, что-то из вышеперечисленного перестанет быть правдой. Пока, впрочем, школа открыта, поэтому пока мне требуется только вебинар, рассказывающий как не убить чадо в субботу. В воскресенье я и без вебинара умею.
Появилась новая тенденция -- не держаться в метро за поручни. Элегантно одетые барышни на шпильках, высотой десять и выше сантиметров, мужественно стоят, сцепив руки на уровне живота и стараются сохранить равновесие. Они шатаются, иногда заваливаются на близстоящих пассажиров, быстро поднимаются, отскакивают (то ли от страха, то ли от неловкости момента), после немедленно достают салфетки и протирают себя с головы до ног, но за поручни не держатся ни за что. На всех же тех, кто за них держится, они смотрят жалобно и немного презрительно -- эти идиоты умрут, читается в жалобной части взгляда, так им и надо, сами идиоты, -- продолжает предложение презрительная часть. Иногда поезд делает резкое движение и барышни падают на пол, не удержавшись на каблуках, взгляд у них плавно меняется, он становится гордо-несчастным -- вполне возможно, я так умру, -- кричит несчастная половина, -- но зато по доброй воле, а не от дурацкого вируса! -- добавляет её гордое дополнение.
Из всех магазинов присылают длинные письма: они рассказывают как они всё стерилизуют, как всё тщательно моют, убирают, соблюдают такие-то меры (дальше список на пару страниц). Сообщают, что не надо бояться у них заказывать -- их водители, гордо сообщают они, не просто часто дезинфицируют руки, каждый водитель, подчёркивают они, обязательно возит с собой упаковку дезинфектора для рук и потому можно не опасаться входить с ним в контакт. Кажется, я начинаю понимать куда пропали дезинфекторы для рук. Один из больших американских магазинов прислал сегодня письмо, что они, к величайшему сожалению, несмотря на всю дезинфекцию, с сегодняшнего дня закрываются, но их интернет-магазин будет работать как и раньше, заверяют они. Пока, пишут, на две недели, но мы будем держать вас в курсе дела. Эти две недели -- это какое-то заколдованное число, все закрываются исключительно на две недели и потом собираются смотреть.
Курьеры из продуктовых магазинов больше не переступают порогов домов, вне зависимости от того, само-изолировались ли живущие там люди, или нет. Они стоят снаружи и терпеливо ждут пока клиент заберёт заказ. Некоторые магазины давным-давно перешили либо на бумажные пакеты, либо на систему вообще без пакетов, другие же, к примеру тот, из которого я всегда заказываю, всё привозят в пластиковых пакетах. Курьеры забирают пустые пластиковые пакеты в следующий раз, а клиенту возвращают их стоимость. Теперь же мне прислали письмо из магазина, в котором сообщили, что пока, в течение, как минимум, двух недель (а там видно будет, мы будем держать вас в курсе), курьеры прекращают забирать пакеты. Дорогие наши клиенты, -- ласково пишут они, -- придержите пока пакеты у себя, не выбрасывайте, копите; как только всё придёт в норму, мы их разом все заберём и вернём вам все деньги. Я коплю, но сдаётся мне, что магазины рискуют разориться, возвращая клиентам стоимость накопившихся за это время пакетов. Особенно, учитывая размеры большинства нынешних заказов.
Раз в неделю у нас есть группа чтения. Там мы собираемся, разбираем статьи, учим что-нибудь новое. Чтобы не расслабляться и чтобы знать что есть вокруг. Теперь наша группа также будем проходить дистанционно. Слушайте, -- пишет нам организатор нашей прекрасной группы, -- вариантов всего три: или мы плюём на всех и вся и продолжаем приезжать и учиться здесь, или отменяем всё, как минимум, на две недели, а там посмотрим (хотя, пишет, чего уж тут -- если отменяем, то, как минимум, до сентября. мы с вами, пишет, люди разумные и понимаем, что никакого решения в ближайшие две недели не предвидится), либо давайте перемещаться в скайп и продолжать учиться. Понимаете, пишет организатор, эпидемия, скорее всего, продлится, как минимум, несколько месяцев и до того, как начнёт становиться хоть чуть-чуть лучше, должно, по всей видимости, стать намного хуже. Но при этом прекращать такую продуктивную деятельность в формате персональных встреч на долгие месяцы будет очень жаль. Напишите мне все, пожалуйста, пишет организатор, что вы обо всё этом думаете. Через пару часов я получаю очередное письмо -- вот и славно, по итогам всех сообщений, мы переходим в скайп с завтрашнего дня.
До сегодняшнего дня сообщения от непосредственного начальства отличались от сообщений главного начальства. Непосредственное начальство писало -- сидите дома, преподавайте дистанционно, никуда не ходите; главное же начальство продолжало посылать сообщения: все, кто не обязан само-изолироваться, все, кто не в группе риска, все, у кого не наблюдается никаких симптомов, продолжайте, пожалуйста, исправно ходить на работу. От несоответствия я начала сходить с ума. После вчерашней речи главы государства, большое начальство немедленно сменило курс: не надо больше приходить на работу, совсем, работайте, пожалуйста, из дома. Сейчас происходят, пишет большое начальство, беспрецедентные события, свидетелями которых мы являемся, и потому особенно важно поддерживать друг друга. Если у вас есть паникующие коллеги, вкрадчиво пишет начальство, или коллеги в группе риска, справляйтесь почаще о том, как у них дела. Мы, пишет главное начальство, обращаясь к себе в третьем лице, переживаем одновременно за всех вас, будьте, пожалуйста, осторожны и здоровы, вы нам ещё нужны.
Мой китайский коллега прислал обеспокоенное письмо: я тут почитал, что у вас происходит, у вас практически так же плохо, как у нас! Нам тут страшно, -- пишет он, -- а вам? Вы там держитесь и никуда не ходите, вот нам не разрешают теперь вообще никуда ходить, -- расстроенно добавляет он, -- мы всё время дома, с ребёнком, и я скоро сойду с ума. Кажется, -- аккуратно пишет новое предложение, -- уже сошёл. В общем, ты, пожалуйста, не подхвати ничего и берегите себя изо всех сил. После прощается, желая всего лучшего. После прощания приписка: что там, кстати, с нашей статьёй? Ты уже начала вносить изменения? Я сразу понимаю, что он действительно переживает, я бы тоже переживала на его месте.
Студентка из Америки вернулась домой, пишет мне письмо: дорогая мисс, пишет она, на вечернюю лекцию я, конечно, приду, в смысле, подключусь. А вот с утренней у меня проблемы. Понимаете, пишет мне она, в это время у меня тут четыре утра и мне немного сложно вскочить и идти слушать лекцию. Нельзя ли, в виде исключения, записывать лекции, чтобы не пришлось вставать в четыре утра? Нет, добавляет, если надо, то я, конечно, встану. Но врать не буду -- очень не хочется. Не волнуйся, -- отвечаю ей я, -- спи сладко и крепко, всё будет записано. Если что, -- добавляю, подумав, -- можешь бомбардировать меня письмами с вопросами.
Ыкл ездил в больницу, у него была очередь к врачу. Представляешь, -- рассказывает по возвращении, -- все без масок, без перчаток, даже врачи и медсёстры. На пороге меня спросили: как вы думаете, у вас есть коронавирус? Я честно сказал, что думаю, что никакого коронавируса у меня нет. Точно? -- спросили они. Я сказал, что не думаю, что он у меня есть. Ну ладно, кивнули они, проходи, врач к тебе скоро выйдет.
Мы всё думали вести ли дитя в среду в сад (уже практически договорились, что не поведём), как я получила с утра письмо. Дорогие родители, пишет мне начальство сада, вчера у нас был ребёнок с высокой температурой и подозрительным кашлем. Мы, продолжают они, немедленно вызвали родителей и попросили ребёнка забрать, а также отправиться им всем в само-изоляцию на, как минимум, две недели. Но на данный момент нам самим тоже надо отправиться в само-изоляцию, а также стерилизовать и дезинфицировать все помещения. Поэтому, завершают они, детский сад закрывается с сегодняшнего дня до ближайшего будущего. Что является ближайшим будущим, на данный момент неясно. Впрочем, как и всё остальное, столь стремительно меняющееся.
Взяла с родителей клятвенное обещание перестать ходить в магазины. Открыла им счёт в большом израильском супермаркете -- в том, из которого я сама, находясь в Израиле, заказываю продукты. Ближайшая доставка оказалась только через неделю (хотя раньше можно было заказать хоть на следующий день), но папа заверил, что это в самый раз -- раньше не нужно. Я добавляла продукты в корзину, подробно обсуждая каждый с папой по телефону. Папа, -- смотрю я на картинки, -- капуста нужна? Нет, -- твёрдо говорит папа, а я удивляюсь, -- как это не нужна? Ну не едим мы капусту, -- смеётся папа, -- так что, теперь начинать есть, что ли? Заказали немного молочных продуктов, немного овощей и фруктов, буханку хлеба, пачку сахара, ещё немного разного по мелочи. А мясо, курицу? -- переживаю я, -- тоже не надо? Доченька, -- смеётся папа, -- ты будто меня не знаешь, я раз в две недели забиваю морозилку до упора, у нас действительно всё есть, мы лопнем! И положить нам некуда, честное слово! А хозяйственные принадлежности, туалетная бумага (сакральная покупка каждого!), бумажные полотенца, мыло, ещё что -- тоже не надо? Меня это настолько поражает, что я не могу сдержать удивлённые возгласы. Ну не надо, -- смеётся папа, -- я же всегда держу всё с запасом. Вот, я сейчас зашёл в кладовку, у нас тут упаковка туалетной бумаги мне по пояс. Куда нам ещё, мне её что -- солить? И смеётся. Соль, кстати, нужна? -- сразу интересуюсь я. Только в паре с туалетной бумагой, -- молниеносно реагирует папа. Ну ладно, -- соглашаюсь я, -- нет, так нет. Но главное, -- строго говорю я ему, -- дай мне слово не ходить пока в магазины, вообще! Что, вообще? -- растерянно бурчит папа. Я не могу вообще, -- протестует он, -- мне гулять надо, а это прогулка с целью, тогда я точно знаю для чего иду. Я понимаю, -- киваю я, -- я сама такая же, тоже люблю прогулки с целью. Но на данный момент, если можно, поставь себе, пожалуйста, другую цель -- море, парк, что ещё там. Хотя, -- осекаюсь я, -- туда, наверное, тоже не надо. Ходите вокруг дома! Она что, с ума сошла? -- вмешивается мама, -- что значит вокруг дома? Я что, собачка? Ну вас всех, -- бурчит мама, -- совсем с ума посходили. Скажи ей, -- кричит мама из другого конца комнаты так, что я её, кажется, и без телефона услышала бы прямо из Лондона, -- нам ничего не надо, вообще ничего, у нас всё есть! Всё есть? -- нарочито пугаюсь я. Вируса пока нет, -- успокаивает меня папа.
Русскую гимназию, в которой чадо учится по субботам, закрыли на прошлой неделе: пока на две недели, но сообщили, что будут сообщать по мере развития событий. В пятницу вечером мы распределяли между собой обязанности кто и чему будет учить чадо. Математике решили не учить -- сама разберётся, русский язык и историю взял на себя Ыкл, оставались драма и изобразительное искусство. Я радостно согласилась преподавать драму (полчаса читать стихи с выражением -- это я завсегда и с удовольствием), а вот изобразительное искусство повисло в воздухе: мой главный, на сегодняшний день, шедевр -- рисунок пятачка. Рисуем большой (почти, который предположим, что это) круг -- это морда, внутри него, по центру, (почти, который предположим, что это) круг поменьше -- пятачок, над кругом поменьше по бокам два усечённых эллипса, внутри которых, ещё два таких же, только заштрихованных -- глаза, под кругом поменьше улыбка с треугольником снизу -- рот, на голове два хитрых ажурных треугольника -- уши. Завершает сей шедевр огромный шикарный бант прямо там, где будто бы шея. Я не помню кто и когда научил меня рисовать данный шедевр, но это я умею рисовать даже среди ночи. На этом все мои таланты, связанные с изобразительным искусством, заканчиваются. Ничего, решительно посмотрели мы друг на друга, с изобразительным искусством тоже, как-нибудь, сама справится.
Всего одну неделю не было занятий в гимназии (и предполагается, что, как минимум, не будет ещё одну), как нам прислали письмо, в котором пригласили послушать (бесплатно) вебинар, проводящийся директором гимназии (психологом по профессии), название и смысл которого можно кратко перевести как : как не убить детей, пока они всё время дома. Пока не уверена, что выберу время, но боюсь, что это окажется крайне необходимым вебинаром. До сих пор я утверждала, что являюсь прекрасной матерью и подтверждением этого тезиса служил тот факт, что оба ребёнка живы, веселы и упитаны. Боюсь, что после некоторого времени их постоянного нахождения дома, что-то из вышеперечисленного перестанет быть правдой. Пока, впрочем, школа открыта, поэтому пока мне требуется только вебинар, рассказывающий как не убить чадо в субботу. В воскресенье я и без вебинара умею.
Появилась новая тенденция -- не держаться в метро за поручни. Элегантно одетые барышни на шпильках, высотой десять и выше сантиметров, мужественно стоят, сцепив руки на уровне живота и стараются сохранить равновесие. Они шатаются, иногда заваливаются на близстоящих пассажиров, быстро поднимаются, отскакивают (то ли от страха, то ли от неловкости момента), после немедленно достают салфетки и протирают себя с головы до ног, но за поручни не держатся ни за что. На всех же тех, кто за них держится, они смотрят жалобно и немного презрительно -- эти идиоты умрут, читается в жалобной части взгляда, так им и надо, сами идиоты, -- продолжает предложение презрительная часть. Иногда поезд делает резкое движение и барышни падают на пол, не удержавшись на каблуках, взгляд у них плавно меняется, он становится гордо-несчастным -- вполне возможно, я так умру, -- кричит несчастная половина, -- но зато по доброй воле, а не от дурацкого вируса! -- добавляет её гордое дополнение.
Из всех магазинов присылают длинные письма: они рассказывают как они всё стерилизуют, как всё тщательно моют, убирают, соблюдают такие-то меры (дальше список на пару страниц). Сообщают, что не надо бояться у них заказывать -- их водители, гордо сообщают они, не просто часто дезинфицируют руки, каждый водитель, подчёркивают они, обязательно возит с собой упаковку дезинфектора для рук и потому можно не опасаться входить с ним в контакт. Кажется, я начинаю понимать куда пропали дезинфекторы для рук. Один из больших американских магазинов прислал сегодня письмо, что они, к величайшему сожалению, несмотря на всю дезинфекцию, с сегодняшнего дня закрываются, но их интернет-магазин будет работать как и раньше, заверяют они. Пока, пишут, на две недели, но мы будем держать вас в курсе дела. Эти две недели -- это какое-то заколдованное число, все закрываются исключительно на две недели и потом собираются смотреть.
Курьеры из продуктовых магазинов больше не переступают порогов домов, вне зависимости от того, само-изолировались ли живущие там люди, или нет. Они стоят снаружи и терпеливо ждут пока клиент заберёт заказ. Некоторые магазины давным-давно перешили либо на бумажные пакеты, либо на систему вообще без пакетов, другие же, к примеру тот, из которого я всегда заказываю, всё привозят в пластиковых пакетах. Курьеры забирают пустые пластиковые пакеты в следующий раз, а клиенту возвращают их стоимость. Теперь же мне прислали письмо из магазина, в котором сообщили, что пока, в течение, как минимум, двух недель (а там видно будет, мы будем держать вас в курсе), курьеры прекращают забирать пакеты. Дорогие наши клиенты, -- ласково пишут они, -- придержите пока пакеты у себя, не выбрасывайте, копите; как только всё придёт в норму, мы их разом все заберём и вернём вам все деньги. Я коплю, но сдаётся мне, что магазины рискуют разориться, возвращая клиентам стоимость накопившихся за это время пакетов. Особенно, учитывая размеры большинства нынешних заказов.
Раз в неделю у нас есть группа чтения. Там мы собираемся, разбираем статьи, учим что-нибудь новое. Чтобы не расслабляться и чтобы знать что есть вокруг. Теперь наша группа также будем проходить дистанционно. Слушайте, -- пишет нам организатор нашей прекрасной группы, -- вариантов всего три: или мы плюём на всех и вся и продолжаем приезжать и учиться здесь, или отменяем всё, как минимум, на две недели, а там посмотрим (хотя, пишет, чего уж тут -- если отменяем, то, как минимум, до сентября. мы с вами, пишет, люди разумные и понимаем, что никакого решения в ближайшие две недели не предвидится), либо давайте перемещаться в скайп и продолжать учиться. Понимаете, пишет организатор, эпидемия, скорее всего, продлится, как минимум, несколько месяцев и до того, как начнёт становиться хоть чуть-чуть лучше, должно, по всей видимости, стать намного хуже. Но при этом прекращать такую продуктивную деятельность в формате персональных встреч на долгие месяцы будет очень жаль. Напишите мне все, пожалуйста, пишет организатор, что вы обо всё этом думаете. Через пару часов я получаю очередное письмо -- вот и славно, по итогам всех сообщений, мы переходим в скайп с завтрашнего дня.
До сегодняшнего дня сообщения от непосредственного начальства отличались от сообщений главного начальства. Непосредственное начальство писало -- сидите дома, преподавайте дистанционно, никуда не ходите; главное же начальство продолжало посылать сообщения: все, кто не обязан само-изолироваться, все, кто не в группе риска, все, у кого не наблюдается никаких симптомов, продолжайте, пожалуйста, исправно ходить на работу. От несоответствия я начала сходить с ума. После вчерашней речи главы государства, большое начальство немедленно сменило курс: не надо больше приходить на работу, совсем, работайте, пожалуйста, из дома. Сейчас происходят, пишет большое начальство, беспрецедентные события, свидетелями которых мы являемся, и потому особенно важно поддерживать друг друга. Если у вас есть паникующие коллеги, вкрадчиво пишет начальство, или коллеги в группе риска, справляйтесь почаще о том, как у них дела. Мы, пишет главное начальство, обращаясь к себе в третьем лице, переживаем одновременно за всех вас, будьте, пожалуйста, осторожны и здоровы, вы нам ещё нужны.
Мой китайский коллега прислал обеспокоенное письмо: я тут почитал, что у вас происходит, у вас практически так же плохо, как у нас! Нам тут страшно, -- пишет он, -- а вам? Вы там держитесь и никуда не ходите, вот нам не разрешают теперь вообще никуда ходить, -- расстроенно добавляет он, -- мы всё время дома, с ребёнком, и я скоро сойду с ума. Кажется, -- аккуратно пишет новое предложение, -- уже сошёл. В общем, ты, пожалуйста, не подхвати ничего и берегите себя изо всех сил. После прощается, желая всего лучшего. После прощания приписка: что там, кстати, с нашей статьёй? Ты уже начала вносить изменения? Я сразу понимаю, что он действительно переживает, я бы тоже переживала на его месте.
Студентка из Америки вернулась домой, пишет мне письмо: дорогая мисс, пишет она, на вечернюю лекцию я, конечно, приду, в смысле, подключусь. А вот с утренней у меня проблемы. Понимаете, пишет мне она, в это время у меня тут четыре утра и мне немного сложно вскочить и идти слушать лекцию. Нельзя ли, в виде исключения, записывать лекции, чтобы не пришлось вставать в четыре утра? Нет, добавляет, если надо, то я, конечно, встану. Но врать не буду -- очень не хочется. Не волнуйся, -- отвечаю ей я, -- спи сладко и крепко, всё будет записано. Если что, -- добавляю, подумав, -- можешь бомбардировать меня письмами с вопросами.
Ыкл ездил в больницу, у него была очередь к врачу. Представляешь, -- рассказывает по возвращении, -- все без масок, без перчаток, даже врачи и медсёстры. На пороге меня спросили: как вы думаете, у вас есть коронавирус? Я честно сказал, что думаю, что никакого коронавируса у меня нет. Точно? -- спросили они. Я сказал, что не думаю, что он у меня есть. Ну ладно, кивнули они, проходи, врач к тебе скоро выйдет.
Мы всё думали вести ли дитя в среду в сад (уже практически договорились, что не поведём), как я получила с утра письмо. Дорогие родители, пишет мне начальство сада, вчера у нас был ребёнок с высокой температурой и подозрительным кашлем. Мы, продолжают они, немедленно вызвали родителей и попросили ребёнка забрать, а также отправиться им всем в само-изоляцию на, как минимум, две недели. Но на данный момент нам самим тоже надо отправиться в само-изоляцию, а также стерилизовать и дезинфицировать все помещения. Поэтому, завершают они, детский сад закрывается с сегодняшнего дня до ближайшего будущего. Что является ближайшим будущим, на данный момент неясно. Впрочем, как и всё остальное, столь стремительно меняющееся.
Взяла с родителей клятвенное обещание перестать ходить в магазины. Открыла им счёт в большом израильском супермаркете -- в том, из которого я сама, находясь в Израиле, заказываю продукты. Ближайшая доставка оказалась только через неделю (хотя раньше можно было заказать хоть на следующий день), но папа заверил, что это в самый раз -- раньше не нужно. Я добавляла продукты в корзину, подробно обсуждая каждый с папой по телефону. Папа, -- смотрю я на картинки, -- капуста нужна? Нет, -- твёрдо говорит папа, а я удивляюсь, -- как это не нужна? Ну не едим мы капусту, -- смеётся папа, -- так что, теперь начинать есть, что ли? Заказали немного молочных продуктов, немного овощей и фруктов, буханку хлеба, пачку сахара, ещё немного разного по мелочи. А мясо, курицу? -- переживаю я, -- тоже не надо? Доченька, -- смеётся папа, -- ты будто меня не знаешь, я раз в две недели забиваю морозилку до упора, у нас действительно всё есть, мы лопнем! И положить нам некуда, честное слово! А хозяйственные принадлежности, туалетная бумага (сакральная покупка каждого!), бумажные полотенца, мыло, ещё что -- тоже не надо? Меня это настолько поражает, что я не могу сдержать удивлённые возгласы. Ну не надо, -- смеётся папа, -- я же всегда держу всё с запасом. Вот, я сейчас зашёл в кладовку, у нас тут упаковка туалетной бумаги мне по пояс. Куда нам ещё, мне её что -- солить? И смеётся. Соль, кстати, нужна? -- сразу интересуюсь я. Только в паре с туалетной бумагой, -- молниеносно реагирует папа. Ну ладно, -- соглашаюсь я, -- нет, так нет. Но главное, -- строго говорю я ему, -- дай мне слово не ходить пока в магазины, вообще! Что, вообще? -- растерянно бурчит папа. Я не могу вообще, -- протестует он, -- мне гулять надо, а это прогулка с целью, тогда я точно знаю для чего иду. Я понимаю, -- киваю я, -- я сама такая же, тоже люблю прогулки с целью. Но на данный момент, если можно, поставь себе, пожалуйста, другую цель -- море, парк, что ещё там. Хотя, -- осекаюсь я, -- туда, наверное, тоже не надо. Ходите вокруг дома! Она что, с ума сошла? -- вмешивается мама, -- что значит вокруг дома? Я что, собачка? Ну вас всех, -- бурчит мама, -- совсем с ума посходили. Скажи ей, -- кричит мама из другого конца комнаты так, что я её, кажется, и без телефона услышала бы прямо из Лондона, -- нам ничего не надо, вообще ничего, у нас всё есть! Всё есть? -- нарочито пугаюсь я. Вируса пока нет, -- успокаивает меня папа.