Конкурсный текст: Город Бога
- Земля, я « Астра», прошу связи, прошу связи, мы возвращаемся. Земля, я « Астра»…
Звездолёт подлетал к Плутону. Командир Андрей Силантьев взглянул в иллюминатор. Карликовая планета с пятью спутниками находилась на расстоянии двенадцати тысяч км. В своё время на одном из спутников планировали установить что-то наподобие навигационного маяка для звездолётов. Похоже, что к единому мнению так и не пришли, хотя на Земле прошло…
«Нет, не надо сейчас об этом думать. Главное - мы возвращаемся…»
Определив задачу бортовому компьютеру, Силантьев устало откинулся в кресле и закрыл глаза. Через пять часов по бортовому времени выйдет из анабиоза его штурман, весельчак и балагур Сан-Сан, или Саныч - Александр Санин, ориентирующийся в навигации лучше умных приборов. Это он спас всех от неминуемой гибели, когда из-за сбоя систем слежения была неправильно рассчитана орбита Бета Проксима.
Сан-Сан тогда не поверил расчётам. Интуиция не подвела: с такими координатами корабль неминуемо попадал бы в поле притяжения красного карлика. Санин порылся в звёздных картах, порыскал в справочниках, несколько раз перенаправлял телескопы, задал новые параметры - и результат оказался совсем иным.
Бета Проксима - планета, открытая астрономами в августе 2016 г., была целью их космического путешествия. Сейчас, когда они уже почти дома, Андрей ещё раз мысленно прокручивал в голове все моменты космической одиссеи.
Большую часть времени экипаж проводил в анабиозе, за исключением дежурного по кораблю. Поочерёдно сменяя друг друга, космонавты следили за состоянием систем жизнеобеспечения и вели дневники.
Это было не совсем то, что сформулировано в полётном задании. Силантьев попросил всех вести личные записи. Записывать всё, о чём думали и что замечали во время вынужденного одиночества. Использовать диктофон, электронную книжку, а кому нравится - бумагу и карандаш, и только в бортовом журнале записи делать по инструкции. Личными впечатлениями поделиться после возвращения…
Снова эта музыка. Божественная. Неземная. Каждый раз иная, то тревожная, то умиротворённая, то плещущая весельем через край, то яростная до дрожи. Сегодня в ней Андрей явственно услышал плач ребёнка…
Командир включил диктофон. Свой слегка хрипловатый голос теперь воспринимался отстранённо, будто говорил не он, а его неведомый двойник. Несколько щелчков, и в который раз Андрей прослушивает запись.
« Неужели удалось? После всех неурядиц с модулем -М1? Есть мягкая посадка!
Впрочем, не такая уж и мягкая. Изрядно тряхнуло, до дрожи в коленях.
Надо ли было рисковать? Ведь никто не обвинил бы меня в том, что часть задания оказалась невыполненной…
Да, но главная её часть! Столько лететь, чтобы ограничиться только замерами и наблюдением с орбиты, нет, всё я сделал правильно. Экипаж поддержал меня единодушно.
А если бы с единственным спасательным модулем что-нибудь произошло? Тогда Боре, нашему любимому доктору Айболиту пришлось бы лететь к Земле одному. Смог бы он подчиниться? Не бросился ли на помощь, он, который малейшее недомогание у членов экипажа выслеживал, как беркут выслеживает добычу? Наш неутомимый док в третьем поколении, для которого стремление помочь проявляется уже на генетическом уровне…
Ещё месяц дежурства на корабле, пока меня не сменит оператор - техник, Вересов Николай. Молчаливый, с вечно озабоченным лицом, он постоянно что-то отмечал в записной книжке карандашом. Над его старомодностью втихомолку посмеивались, но Вересов - бог корабля. Он единственный знает его в совершенстве и не только по долгу профессии. Для него звездолёт не машина, а живое существо. Однажды я слышал, как Вересов, нежно поглаживая панель бортового компьютера, что-то шептал ему.
Вдруг показалось, что, словно с чем-то соглашаясь, экран замигал сильнее…
Если бы у меня сейчас спросили, что такое космос, я бы ответил: « Пустота. Она словно выжигает изнутри. Корабль с огромной скоростью пронизывает пространство, а знакомые созвездия почти на одном месте. Светящиеся частицы космической пыли, разбиваются о защитную оболочку звездолёта. Гул фотонных двигателей при разгоне кажется самым родным звуком…
Высадка на планету немного разрядила эту гнетущую пустоту. Неважно, что в скафандре звуки искажены. Они есть. Их ощущаешь. Камешек скатился по склону, странный треск в атмосфере, и шум океана… Да, на планете есть самый настоящий океан! Может быть, только ради него и стоило сюда лететь. В лучах света двух проксианских солнц он кажется живым существом!
Нет, проксианцев мы не встретили. По крайней мере, в том виде, как мы обычно представляем себе разумных существ. Но то, что определённые формы жизни здесь есть, несомненно. Это подтвердил и наш астробиолог Толя Муромцев. Столько проб взял, сколько часов корпел над микроскопом, почти не отдыхая! Образцы микроорганизмов на корабль брать нельзя. Может и перестраховка, но не лишняя. С трудом удалось подавить в нём азарт исследователя. Толя яростно пытался доказать, что ещё чуть-чуть - и сколько нового исследовательского материала можно будет доставить на Землю! Увы, времени не было. Корректировка корабля на орбите сжигала драгоценное топливо для обратного разгона…
По-моему, весь экипаж словно забыл о парадоксе времени. Впрочем, и я старался о нём не думать. Шесть лет на корабле, большая часть которых прошла в анабиозе. А на Земле пролетело столетие. Боль потери близких притупилась за время полёта, но не ушла совсем. А что в это время произошло на родной планете? Неизвестность пугает и мучает…
Планета Бета превратилась в маленькую точку. Разгон продолжится ещё несколько дней. Каждый из нас в своих мыслях. После расчёта обратного пути анабиоз для ребят, дежурство для меня. Мысленно готовлю себя к безмолвию…
Вот я снова один на один с этой ужасающей пустотой. Пытаюсь понять свой страх. Клаустрофобия? Нет, ведь я боюсь того, что вне корабля, боюсь этого немыслимого мёртвого пространства...
Странный сон приснился вчера. Буря на Бета Проксима ломает наш модуль. Огромная океанская волна неумолимо приближается. И вдруг зазвучала музыка. Эти звуки повторяются с определённой частотой, и в такт этим звукам пляшет океан. Ветер постепенно стихает, звуки обрываются.
Разгон выполнен, двигатели отключаются. Ещё раз проверил траекторию. Мы возвращаемся на Землю…
Сегодня я снова услышал музыку. Похоже на флейту со скрипкой. Глаза закрываются. Вижу себя в каком-то белом коконе, где необыкновенно уютно и спокойно…»
Силантьев выключил диктофон. Как бороться с этим, да и нужно ли, командир так и не решил. «Похоже на слуховые галлюцинации. Во всяком случае, это лучше, чем угнетающее чувство страха. Тем более, что музыка звучит только тогда, когда закрываешь глаза. Впрочем, нет, глаза сами закрываются, когда начинает звучать музыка», - рассуждения Андрея снова упирались в это противоречие. Силантьев готов был поклясться, что закрывать глаза его заставляет именно мелодия, невесть откуда взявшаяся, а не наоборот. Но, приняв это утверждение за основу, придётся расстаться с таким удобным и понятным объяснением о галлюцинациях. И хотя на психологических тренингах перед отлётом его и экипаж готовили к тому, что в космосе можно будет столкнуться с чем-то таинственным и необъяснимым, сейчас он не готов был погрузиться в паутину версий.
Кроме того, Силантьева тревожило, что Земля не выходит на связь. Андрей предполагал, что за столетие, прошедшее со времени их отлёта, земляне должны были продвинуться в освоении родной Солнечной системы дальше Марса. Вроде бы тревожиться рано, только Нептун на подлёте, и сигнал посылается в расчёте на навигационные маяки, о которых шла речь перед отлётом. Но предчувствие беды не отпускало…
Выход из анабиоза полностью автоматизирован, но дежурный по кораблю должен быть начеку. Проследив за процессом, Силантьев почувствовал облегчение. Он не один, и сейчас вместе со штурманом, лучшим своим другом, попытается всё обговорить. До Юпитера ещё есть время. Потом экипаж займёт свои места и начнётся подготовка звездолёта к возвращению на родную планету. Это будет радостно и тревожно одновременно. Целое столетие на Земле прошло мимо них. Когда они улетали, только-только удалось обуздать войны, и совместно стали решать глобальные проблемы планеты. Но всё было ещё так хрупко и ненадёжно…
Сан Сан появился в командирском отсеке с широкой улыбкой на лице. Своим присутствием он заставлял всех улыбнуться. Неистощимый рассказчик , искрящийся остроумием, он всегда мог подсказать нестандартное решение.
- Ну наконец , Саня, проходи, рад видеть тебя!
- Здравствуй. Андрюша, что-то ты неважно выглядишь. Есть проблемы?
Да. А как ты?- начал разговор командир.- Может на пару часиков в отсек релаксации? Учти, твой незаурядный ум придётся загрузить по полной программе!
-Давно пора загрузить! Целое столетие проспали!
- По земному времени. Ладно. Есть две новости. Одна плохая и другая…
- Очень плохая? Ты ведь это хочешь сказать?
- Честно говоря, я и сам не могу это классифицировать.
- Послушай, ведь мы уже почти дома. Все живы и здоровы. Программа полёта выполнена. Или я чего-то не знаю?
- Мы многое не знаем друг о друге, - задумчиво произнёс Силантьев.
- Андрюша, меня удивила тогда твоя просьба вести дневники. Это чтобы узнать друг друга поближе? Или есть какие-то секретные дополнения к программе?
- На официальном уровне дополнений нет. А просьба о дневниках не только моя, но и Валентина Петровича.
- Деда?- удивился Саныч. Но…
- Да понимаю я твоё но. Только я не мог не выполнить его просьбу.
Некоторое время они молчали, вспомнив своего руководителя полёта Валентина Петровича Злотникова, которого все называли Дедом за роскошную рыжую бороду. Перед отлётом он передал Силантьеву диск с записью и попросил его прослушать только в крайнем случае. Тогда же он сказал, что у каждого человека свой космос, и было бы интересно узнать, каким его видит каждый член экипажа. Диск Злотникова так и лежал в укромном месте, хотя таких крайних случаев было уже несколько.
- Сан Сан первым нарушил молчание.
- Командир, я готов выслушать любую новость.
- Может, это слишком громко - новости. Просто мои глюки.
-Глюки? Вот с этого места поподробнее!
- Хорошо. Итак, первое. Меня тревожит, что на сигнал о возвращении нет ответа с Земли.
- Ты уже послал сигнал? Но почему? Я предполагал, что на связь мы выйдем, приблизившись к Луне.
- Дед говорил, что после нашего отлёта на спутниках Сатурна и Плутона попробуют установить навигационные маяки. Это что-то вроде зонда, который будет улавливать
сигналы. Он должен был отреагировать на наше послание.
- Итак, со спутников Плутона ничего. Но до Сатурна мы ещё не долетели. Почему же ты беспокоишься?- удивился штурман.
- Но столько времени прошло! Неужели технологии остались на прежнем уровне?
- А почему ты решил, что все технологии должны быть брошены на космос? На матушке Земле столько всего разгрести нужно!
- Это да. Но всё же…
- Андрей, не узнаю тебя. Ты всегда был уверен в себе на все сто. Мы просто физически ощущали твоё « всё будет хорошо».
- Я должен был быть таким. Но я очень во многом сомневался.
- Хорошо. А что это за глюки?
- Я слышу музыку…
Отблеск тревоги в глазах Санина Андрей не заметил, так как ушёл в свои размышления.
- Андрюша, вернись!- голос друга пробивался издалека, словно через каменную стену.- Ты снова там в этой своей музыке?
- Нет. Музыка возникает, когда я закрываю глаза.
- Но ты и сейчас закрыл глаза!
Да? - удивился Силантьев. - Прости, не заметил. Нет, не всё время, и не во время сна. Это возникает во время стресса, что ли, нет, наверное, не точно, во время аврала мозга…
- Хороший термин! - улыбнулся Саныч.- Новое слово в психологии.
- Хороший психолог мне бы не помешал. Или психиатр.
- Всё так серьёзно? Ответь мне только на один вопрос, но откровенно, как другу: ты испытываешь страх?
- Страх от музыки?
- Нет, наоборот, музыка появляется, когда тебе страшно?
- Саня, это не галлюцинация. Это то, что Дед называл космическим уравнением с двумя неизвестными. В моём случае с одним.
- С двумя, Андрюша, с двумя. А может быть, и с несколькими. И не смотри на меня так. Я, как и ты, считал это галлюцинацией.
- Значит, и ты тоже?- не то с облегчением, не то с обречённостью выдохнул Силантьев.- И что слышишь?
- Я не слышу, я вижу. Вижу карты созвездий, цифры, расчёты. Всё это в каких-то немыслимых красках…
- Так. Значит, момент наступил, пойдём, послушаем Деда,- и, не обращая внимания на удивлённое восклицание Сан Сана, потянул его в компьютерный отсек.
« И помните: начинать надо с самых невероятных версий, постепенно переходя к наиболее вероятным выводам. Впрочем, в том вашем мире приемлемыми могут оказаться самые невероятные версии и предположения».
- Умел Дед подбрасывать задачки, - задумчиво пробормотал Сан Саныч.
- Умел, - подтвердил Силантьев.- И заметь, никогда не давал прямых ответов на непростые вопросы, лишь указывал путь…
- Что же, давай поиграем в угадайку. Ты предлагаешь невероятные версии, я - наводящие вопросы.
- Согласен. Я предполагаю, что мы столкнулись с каким-то целенаправленным воздействием на наше сознание, - эта версия вдруг показалась командиру звездолёта не такой уж и невероятной, хотя несколько часов назад он отверг бы её, как бредовую.
-Допустим. Что может произвести такое действие?
- Или кто, - в раздумье продолжил Силантьев.
Сан Сан покосился на командира, но продолжил:
- Хорошо. Где может находиться объект, производящий действие?
- Или субъект…
- Я как-то раньше не замечал в тебе особого пристрастия к космическим субъектам. Поверь, я не хочу снизить уровень нашего, так сказать, расследования, но это выглядит как-то…- Сан Сан не успел подобрать нужное слово.
- Нелепо?
- Неправдоподобно, - смягчил выражение Саныч.
- Не более правдоподобно, чем объект. Не забывай, мы играем по правилам Деда, - пошёл в атаку командир.
- Ладно, сдаюсь, - примиряюще сказал штурман. Но на вопрос ты так и не ответил. Где всё-таки находится это Нечто или Некто?
- Хотел бы я сказать вне корабля, но боюсь, что это уже будет кульбит мозга. Думаю, что на корабле.
Саныч вдруг загорелся идеей.
- Слушай, а вдруг это вирус? Вирус с Беты?
- Что-то я не слышал о таких умных вирусах, хотя это уже что-то более реальное. Предположим , что каким-то образом мы подхватили заразу…
-Ну, зачем же так грубо? Эта зараза приобщила тебя к культурным ценностям, а мне помогла повысить мой интеллектуальный уровень!
Командир не оценил шутку штурмана. Он напряжённо о чём-то размышлял. Саныч терпеливо ожидал.
-Знаешь, это, конечно, может показаться диким бредом, но вдруг Толя вопреки запрету-что-то пронёс на корабль с Беты? Ты же помнишь наши трения.
- Пробирку с микроорганизмами из океана? Да, нет, такого не может быть. Он же биолог, понимает, чем это может грозить, - уверенно ответил Сан Сан.
- Он, прежде всего, исследователь. Иногда у них азарт первооткрывателя заглушает чувство опасности.
- Твои дальнейшие действия, командир? Разбудить и устроить допрос с пристрастием?
-Нет. Необходимо прочесть дневник. Он наверняка об этом упомянул в записях.
-Читать чужие письма противоречит моим этическим принципам, - произнёс Сан Сан фразу, взятую из бульварного романа двадцатого века.
-Если исследователь нарушил нормы здравомыслия, значит, он нарушил и этические нормы. Я командир, и если буду неправ, расскажу об этом всем. Но сейчас надо действовать, - и Андрей решительно двинулся в отсек Толи Муромцева.
- Никогда не был в роли Шерлока Холмса, - мрачно пробормотал Санин и нехотя двинулся за командиром.
Диктофон лежал рядом с аккуратно сложенными журналами наблюдений и экспериментов.
-Нет,- замахал руками Сан Сан, в ответ на вопросительный взгляд командира, - уволь меня от такого чтения! Давай прослушаем запись, потом решим, что делать дальше.
Голос Муромцева, монотонный и размеренный, в начале записи, где он скрупулёзно говорил о времени своего дежурства, сменился на возбуждённый и радостный, когда он описывал свои эксперименты на планете Бета.
« Несомненно, на этой планете есть жизнь! Да, это всего лишь микроорганизмы, но в процессе эволюции они вполне могут стать основой для разумной жизни. Океан по своему составу не похож на земной, атмосфера планеты не годится для земной флоры и фауны, но кто сказал, что разум должен развиваться по нашему образу и подобию?
Тяжёлый разговор с командиром. Весь в плену своих инструкций. Но наука развивалась и развивается вопреки запретам!
Не теряю надежды уговорить Силантьева взять на борт пробирки с образцами микроорганизмов. Правда, его аргументы о том, что я не смогу создать им такие же условия, как в океане, имеют смысл. Надо подумать.
Окончательное «нет». Придётся смириться. Разрешено взять пробы грунта, минералы. Но это геология - не мой конёк. Завтра исследую пещеру…»
- Стоп, останови запись! - сказал Силантьев. - Какую пещеру? Я категорически запретил туда идти. И ты с ним заодно? Значит, пока я с Вересовым возился с модулем, вы тихой сапой исследовали пещеру?
- Не горячись, командир. В пещеру мы не смогли войти. Вход был завален. Помнишь, как нас тряхнуло? Что-то похожее на землетрясение. Обломки камней насобирали рядом. Вот они, на полочках, герметично упакованы согласно инструкции, - не преминул кольнуть друга Саныч.
- Ладно,- устало сказал Силантьев,- слушать дальше не имеет смысла, иди, отдыхай, я осмотрюсь ещё.
-Не доверяешь? Обижусь…
-Доверяй, но проверяй. Жду тебя в десять по корабельному времени.
- Ясно, что не по земному, -буркнул Сан Сан и вышел.
Оставшись один, Силантьев подошёл к полке с минералами. Все разложены в специальные герметические коробки, пронумерованы, подписаны. Муромцев, хотя горяч и вспыльчив, но аккуратен до педантизма. «Прости Толя, что подозревал тебя!»
Взгляд Силантьева упал на странный предмет, лежащий поодаль коробок, в глубине полки. Похоже на медальон. Членам экипажа было разрешено взять что-нибудь на память о Земле, наверное, для Толи такой вещью был этот медальон.
Андрей машинально взял медальон в руки, покрутил со всех сторон и хотел положить обратно, как взгляд зацепился за маленькое вкрапление чёрного камешка в серебристый металл медальона. Странный камешек. И цвет иссиня-чёрный до невероятного блеска. Он ещё раз покрутил медальон со всех сторон, надавил на камешек.
Камень впечатан в металл так прочно, что не видно ни малейшего соединения, словно он и металл одно целое, да и сам металл не похож на серебро. Хаотичное перекрещение еле заметных линий создаёт затейливый узор. В записи Толя ничего не говорил об этой вещице. Может, прослушать дальше?
Прослушивание ничего не дало. Командир ещё раз глянул на медальон и осторожно положил его на место. Хватит этих гаданий, пора отдохнуть, скоро со штурманом они продолжат мозговой штурм.
Небольшой отдых слегка освежил и взбодрил. Но мысли всё время возвращались к медальону. Андрей решил забрать его из отсека Толи и показать Санычу, вдруг он припомнит, был ли у Толи этот медальон раньше.
Саныч повертел медальон в руках и неопределённо хмыкнул.
- Вроде не примечал я такую вещь у Муромцева. Видно, с каким-то скрытым смыслом и очень древняя.
- Ты можешь назвать металл и камешек?
- Камень вроде на агат похож, а металл… нет, точно не серебро.
Некоторое время оба молчали. Наконец Силантьев спросил:
- Сань, а есть ли какой-то скрытый смысл в том, что музыка разная? Вот уже несколько раз я слышу в ней плач ребёнка.
- Не силён я в символике, - развёл руками Санин.- Тебе это как-то мешает?
- Это наводит на определённые мысли…
- Ну да, ну да, - машинально повторил Санин, не отводя глаз от медальона.- Кажется, что я его где-то видел…
Силантьев оживился.
- Санёк, постарайся припомнить, мне кажется, что именно в нём кроется разгадка!
- Понимаешь, я не совсем уверен, но мне кажется, что такую штуковину я видел у пещеры на Бете. Может, случайно заграбастали, а потом Толя решил, что это вещь с Земли. В быту он очень рассеян.
- Или не случайно…
- Что думаешь предпринять, командир?
- Надо попытаться определить состав данного артефакта.
- Рискованно.
- Твой вариант?
- Давай попробуем задать работёнку нашему великому и ужасному Гудвину. Пусть он внимательно рассмотрит эти странные извилины на металле.
-Да, ты прав.
С этими словами Силантьев взял медальон и положил на панель для сканирования. Компьютер зашумел. Определив параметры исследования, друзья стали дожидаться результатов.
Вдруг экран монитора покрылся рябью, побежал ряд цифр, а затем на экране появился силуэт и металлический голос произнёс:
- Приветствую вас, земляне. Мне поручено войти с вами в контакт, чтобы предупредить об опасности. В данный момент вы не имеете технической возможности совершить посадку на Земле. Галактический Совет цивилизаций принял решение доставить вас в Центр для определения дальнейших действий. Вы можете задать мне вопросы.
Ошарашенный Сан Саныч брякнул:
- Скажите, и как там, в центре мира?
- Голос бесстрастно ответил:
- В центре мира неуютно. Это если понимать ваш вопрос в плане пригодности места для жизни землян. Но мы сможем создать вам приемлемые условия.
Андрей Силантьев, отойдя от шока, спросил:
- Что случилось на Земле?
- На Земле произошёл вооружённый конфликт. Вся космическая инфраструктура разрушена.
- Ядерный?
- Нет. Но достаточно чувствительный. Вероятно, Совету придётся вмешаться, чтобы избежать худшего варианта.
- Эх, земляне!- с горечью воскликнул Саныч. - Не сдержались - таки!
- Каким образом мы будем доставлены в ваш Центр, и что это такое?
- Это то, что вы открыли ещё в 1994 году и назвали Городом Бога. Мы называем это Центром цивилизаций. Здесь находится искусственное поселение, где совместно работают их представители.
- Эдакий Академгородок, - пытался пошутить Сан-Сан, - но голос продолжал:
-Доставлены в ы будете вместе с вашим звездолётом в специальной капсуле. Экипаж можете поставить в известность.
- Наше мнение вас, наверное, не интересует?
- У вас нет выбора.
- Выбор есть всегда, но в данной ситуации мне придётся подчиниться. И личный вопрос: вы пытались меня предупредить посредством музыки?
- Это была не моя идея.
- Данная штука - передатчик, а вы находитесь вне корабля?
-Да.
- Почему вы прячетесь за силуэтом?
- Я не хочу, чтобы вы испытали культурный шок. Со временем привыкнете, и тогда мы сможем перейти к визуальным контактам.
Силантьев несколько замешкался, но всё же спросил:
- Как на корабль попал передатчик?
- Как вы заметили, мы умеем воздействовать на сознание.
Саныч с неподдельным разочарованием продолжил:
- Почему вы не вмешались в конфликт? Вы ведь давно за нами наблюдаете.
- Нам запрещено вмешиваться в естественный ход развития разумной жизни. Была надежда, что на Земле сумеют справиться. Теперь всё будет определять Совет. Если у вас возникнут вопросы, вы знаете, как с нами связаться. Нам необходимо готовиться к транспортировке корабля.
Экран погас.
Силантьев и Санин сидели совершенно опустошённые. Радости от контакта не было.
- Повезло нам, Андрюша. Доставят нас в обитель самого Бога. Пожалуй, стоит перебрать старые грехи и покаяться. Судя по ответу на мой вопрос, там и ад недалеко.
- Ад сейчас на Земле, Саня, - тихо ответил Силантьев .
Да, это так. Слушай, а не об этой ли обители нам говорил Дед? Помнишь слова: «Неведомое сначала шокирует, но потом восхищает своим совершенством и многообразием. Бог в центре Вселенной зорко следит за нами и всегда позволяет нам сделать выбор. Но только от нас самих зависит, будет ли этот выбор правильным».
Андрей не ответил. Он смотрел в иллюминатор, где приближалась яркая пульсирующая точка.
Звездолёт подлетал к Плутону. Командир Андрей Силантьев взглянул в иллюминатор. Карликовая планета с пятью спутниками находилась на расстоянии двенадцати тысяч км. В своё время на одном из спутников планировали установить что-то наподобие навигационного маяка для звездолётов. Похоже, что к единому мнению так и не пришли, хотя на Земле прошло…
«Нет, не надо сейчас об этом думать. Главное - мы возвращаемся…»
Определив задачу бортовому компьютеру, Силантьев устало откинулся в кресле и закрыл глаза. Через пять часов по бортовому времени выйдет из анабиоза его штурман, весельчак и балагур Сан-Сан, или Саныч - Александр Санин, ориентирующийся в навигации лучше умных приборов. Это он спас всех от неминуемой гибели, когда из-за сбоя систем слежения была неправильно рассчитана орбита Бета Проксима.
Сан-Сан тогда не поверил расчётам. Интуиция не подвела: с такими координатами корабль неминуемо попадал бы в поле притяжения красного карлика. Санин порылся в звёздных картах, порыскал в справочниках, несколько раз перенаправлял телескопы, задал новые параметры - и результат оказался совсем иным.
Бета Проксима - планета, открытая астрономами в августе 2016 г., была целью их космического путешествия. Сейчас, когда они уже почти дома, Андрей ещё раз мысленно прокручивал в голове все моменты космической одиссеи.
Большую часть времени экипаж проводил в анабиозе, за исключением дежурного по кораблю. Поочерёдно сменяя друг друга, космонавты следили за состоянием систем жизнеобеспечения и вели дневники.
Это было не совсем то, что сформулировано в полётном задании. Силантьев попросил всех вести личные записи. Записывать всё, о чём думали и что замечали во время вынужденного одиночества. Использовать диктофон, электронную книжку, а кому нравится - бумагу и карандаш, и только в бортовом журнале записи делать по инструкции. Личными впечатлениями поделиться после возвращения…
Снова эта музыка. Божественная. Неземная. Каждый раз иная, то тревожная, то умиротворённая, то плещущая весельем через край, то яростная до дрожи. Сегодня в ней Андрей явственно услышал плач ребёнка…
Командир включил диктофон. Свой слегка хрипловатый голос теперь воспринимался отстранённо, будто говорил не он, а его неведомый двойник. Несколько щелчков, и в который раз Андрей прослушивает запись.
« Неужели удалось? После всех неурядиц с модулем -М1? Есть мягкая посадка!
Впрочем, не такая уж и мягкая. Изрядно тряхнуло, до дрожи в коленях.
Надо ли было рисковать? Ведь никто не обвинил бы меня в том, что часть задания оказалась невыполненной…
Да, но главная её часть! Столько лететь, чтобы ограничиться только замерами и наблюдением с орбиты, нет, всё я сделал правильно. Экипаж поддержал меня единодушно.
А если бы с единственным спасательным модулем что-нибудь произошло? Тогда Боре, нашему любимому доктору Айболиту пришлось бы лететь к Земле одному. Смог бы он подчиниться? Не бросился ли на помощь, он, который малейшее недомогание у членов экипажа выслеживал, как беркут выслеживает добычу? Наш неутомимый док в третьем поколении, для которого стремление помочь проявляется уже на генетическом уровне…
Ещё месяц дежурства на корабле, пока меня не сменит оператор - техник, Вересов Николай. Молчаливый, с вечно озабоченным лицом, он постоянно что-то отмечал в записной книжке карандашом. Над его старомодностью втихомолку посмеивались, но Вересов - бог корабля. Он единственный знает его в совершенстве и не только по долгу профессии. Для него звездолёт не машина, а живое существо. Однажды я слышал, как Вересов, нежно поглаживая панель бортового компьютера, что-то шептал ему.
Вдруг показалось, что, словно с чем-то соглашаясь, экран замигал сильнее…
Если бы у меня сейчас спросили, что такое космос, я бы ответил: « Пустота. Она словно выжигает изнутри. Корабль с огромной скоростью пронизывает пространство, а знакомые созвездия почти на одном месте. Светящиеся частицы космической пыли, разбиваются о защитную оболочку звездолёта. Гул фотонных двигателей при разгоне кажется самым родным звуком…
Высадка на планету немного разрядила эту гнетущую пустоту. Неважно, что в скафандре звуки искажены. Они есть. Их ощущаешь. Камешек скатился по склону, странный треск в атмосфере, и шум океана… Да, на планете есть самый настоящий океан! Может быть, только ради него и стоило сюда лететь. В лучах света двух проксианских солнц он кажется живым существом!
Нет, проксианцев мы не встретили. По крайней мере, в том виде, как мы обычно представляем себе разумных существ. Но то, что определённые формы жизни здесь есть, несомненно. Это подтвердил и наш астробиолог Толя Муромцев. Столько проб взял, сколько часов корпел над микроскопом, почти не отдыхая! Образцы микроорганизмов на корабль брать нельзя. Может и перестраховка, но не лишняя. С трудом удалось подавить в нём азарт исследователя. Толя яростно пытался доказать, что ещё чуть-чуть - и сколько нового исследовательского материала можно будет доставить на Землю! Увы, времени не было. Корректировка корабля на орбите сжигала драгоценное топливо для обратного разгона…
По-моему, весь экипаж словно забыл о парадоксе времени. Впрочем, и я старался о нём не думать. Шесть лет на корабле, большая часть которых прошла в анабиозе. А на Земле пролетело столетие. Боль потери близких притупилась за время полёта, но не ушла совсем. А что в это время произошло на родной планете? Неизвестность пугает и мучает…
Планета Бета превратилась в маленькую точку. Разгон продолжится ещё несколько дней. Каждый из нас в своих мыслях. После расчёта обратного пути анабиоз для ребят, дежурство для меня. Мысленно готовлю себя к безмолвию…
Вот я снова один на один с этой ужасающей пустотой. Пытаюсь понять свой страх. Клаустрофобия? Нет, ведь я боюсь того, что вне корабля, боюсь этого немыслимого мёртвого пространства...
Странный сон приснился вчера. Буря на Бета Проксима ломает наш модуль. Огромная океанская волна неумолимо приближается. И вдруг зазвучала музыка. Эти звуки повторяются с определённой частотой, и в такт этим звукам пляшет океан. Ветер постепенно стихает, звуки обрываются.
Разгон выполнен, двигатели отключаются. Ещё раз проверил траекторию. Мы возвращаемся на Землю…
Сегодня я снова услышал музыку. Похоже на флейту со скрипкой. Глаза закрываются. Вижу себя в каком-то белом коконе, где необыкновенно уютно и спокойно…»
Силантьев выключил диктофон. Как бороться с этим, да и нужно ли, командир так и не решил. «Похоже на слуховые галлюцинации. Во всяком случае, это лучше, чем угнетающее чувство страха. Тем более, что музыка звучит только тогда, когда закрываешь глаза. Впрочем, нет, глаза сами закрываются, когда начинает звучать музыка», - рассуждения Андрея снова упирались в это противоречие. Силантьев готов был поклясться, что закрывать глаза его заставляет именно мелодия, невесть откуда взявшаяся, а не наоборот. Но, приняв это утверждение за основу, придётся расстаться с таким удобным и понятным объяснением о галлюцинациях. И хотя на психологических тренингах перед отлётом его и экипаж готовили к тому, что в космосе можно будет столкнуться с чем-то таинственным и необъяснимым, сейчас он не готов был погрузиться в паутину версий.
Кроме того, Силантьева тревожило, что Земля не выходит на связь. Андрей предполагал, что за столетие, прошедшее со времени их отлёта, земляне должны были продвинуться в освоении родной Солнечной системы дальше Марса. Вроде бы тревожиться рано, только Нептун на подлёте, и сигнал посылается в расчёте на навигационные маяки, о которых шла речь перед отлётом. Но предчувствие беды не отпускало…
Выход из анабиоза полностью автоматизирован, но дежурный по кораблю должен быть начеку. Проследив за процессом, Силантьев почувствовал облегчение. Он не один, и сейчас вместе со штурманом, лучшим своим другом, попытается всё обговорить. До Юпитера ещё есть время. Потом экипаж займёт свои места и начнётся подготовка звездолёта к возвращению на родную планету. Это будет радостно и тревожно одновременно. Целое столетие на Земле прошло мимо них. Когда они улетали, только-только удалось обуздать войны, и совместно стали решать глобальные проблемы планеты. Но всё было ещё так хрупко и ненадёжно…
Сан Сан появился в командирском отсеке с широкой улыбкой на лице. Своим присутствием он заставлял всех улыбнуться. Неистощимый рассказчик , искрящийся остроумием, он всегда мог подсказать нестандартное решение.
- Ну наконец , Саня, проходи, рад видеть тебя!
- Здравствуй. Андрюша, что-то ты неважно выглядишь. Есть проблемы?
Да. А как ты?- начал разговор командир.- Может на пару часиков в отсек релаксации? Учти, твой незаурядный ум придётся загрузить по полной программе!
-Давно пора загрузить! Целое столетие проспали!
- По земному времени. Ладно. Есть две новости. Одна плохая и другая…
- Очень плохая? Ты ведь это хочешь сказать?
- Честно говоря, я и сам не могу это классифицировать.
- Послушай, ведь мы уже почти дома. Все живы и здоровы. Программа полёта выполнена. Или я чего-то не знаю?
- Мы многое не знаем друг о друге, - задумчиво произнёс Силантьев.
- Андрюша, меня удивила тогда твоя просьба вести дневники. Это чтобы узнать друг друга поближе? Или есть какие-то секретные дополнения к программе?
- На официальном уровне дополнений нет. А просьба о дневниках не только моя, но и Валентина Петровича.
- Деда?- удивился Саныч. Но…
- Да понимаю я твоё но. Только я не мог не выполнить его просьбу.
Некоторое время они молчали, вспомнив своего руководителя полёта Валентина Петровича Злотникова, которого все называли Дедом за роскошную рыжую бороду. Перед отлётом он передал Силантьеву диск с записью и попросил его прослушать только в крайнем случае. Тогда же он сказал, что у каждого человека свой космос, и было бы интересно узнать, каким его видит каждый член экипажа. Диск Злотникова так и лежал в укромном месте, хотя таких крайних случаев было уже несколько.
- Сан Сан первым нарушил молчание.
- Командир, я готов выслушать любую новость.
- Может, это слишком громко - новости. Просто мои глюки.
-Глюки? Вот с этого места поподробнее!
- Хорошо. Итак, первое. Меня тревожит, что на сигнал о возвращении нет ответа с Земли.
- Ты уже послал сигнал? Но почему? Я предполагал, что на связь мы выйдем, приблизившись к Луне.
- Дед говорил, что после нашего отлёта на спутниках Сатурна и Плутона попробуют установить навигационные маяки. Это что-то вроде зонда, который будет улавливать
сигналы. Он должен был отреагировать на наше послание.
- Итак, со спутников Плутона ничего. Но до Сатурна мы ещё не долетели. Почему же ты беспокоишься?- удивился штурман.
- Но столько времени прошло! Неужели технологии остались на прежнем уровне?
- А почему ты решил, что все технологии должны быть брошены на космос? На матушке Земле столько всего разгрести нужно!
- Это да. Но всё же…
- Андрей, не узнаю тебя. Ты всегда был уверен в себе на все сто. Мы просто физически ощущали твоё « всё будет хорошо».
- Я должен был быть таким. Но я очень во многом сомневался.
- Хорошо. А что это за глюки?
- Я слышу музыку…
Отблеск тревоги в глазах Санина Андрей не заметил, так как ушёл в свои размышления.
- Андрюша, вернись!- голос друга пробивался издалека, словно через каменную стену.- Ты снова там в этой своей музыке?
- Нет. Музыка возникает, когда я закрываю глаза.
- Но ты и сейчас закрыл глаза!
Да? - удивился Силантьев. - Прости, не заметил. Нет, не всё время, и не во время сна. Это возникает во время стресса, что ли, нет, наверное, не точно, во время аврала мозга…
- Хороший термин! - улыбнулся Саныч.- Новое слово в психологии.
- Хороший психолог мне бы не помешал. Или психиатр.
- Всё так серьёзно? Ответь мне только на один вопрос, но откровенно, как другу: ты испытываешь страх?
- Страх от музыки?
- Нет, наоборот, музыка появляется, когда тебе страшно?
- Саня, это не галлюцинация. Это то, что Дед называл космическим уравнением с двумя неизвестными. В моём случае с одним.
- С двумя, Андрюша, с двумя. А может быть, и с несколькими. И не смотри на меня так. Я, как и ты, считал это галлюцинацией.
- Значит, и ты тоже?- не то с облегчением, не то с обречённостью выдохнул Силантьев.- И что слышишь?
- Я не слышу, я вижу. Вижу карты созвездий, цифры, расчёты. Всё это в каких-то немыслимых красках…
- Так. Значит, момент наступил, пойдём, послушаем Деда,- и, не обращая внимания на удивлённое восклицание Сан Сана, потянул его в компьютерный отсек.
« И помните: начинать надо с самых невероятных версий, постепенно переходя к наиболее вероятным выводам. Впрочем, в том вашем мире приемлемыми могут оказаться самые невероятные версии и предположения».
- Умел Дед подбрасывать задачки, - задумчиво пробормотал Сан Саныч.
- Умел, - подтвердил Силантьев.- И заметь, никогда не давал прямых ответов на непростые вопросы, лишь указывал путь…
- Что же, давай поиграем в угадайку. Ты предлагаешь невероятные версии, я - наводящие вопросы.
- Согласен. Я предполагаю, что мы столкнулись с каким-то целенаправленным воздействием на наше сознание, - эта версия вдруг показалась командиру звездолёта не такой уж и невероятной, хотя несколько часов назад он отверг бы её, как бредовую.
-Допустим. Что может произвести такое действие?
- Или кто, - в раздумье продолжил Силантьев.
Сан Сан покосился на командира, но продолжил:
- Хорошо. Где может находиться объект, производящий действие?
- Или субъект…
- Я как-то раньше не замечал в тебе особого пристрастия к космическим субъектам. Поверь, я не хочу снизить уровень нашего, так сказать, расследования, но это выглядит как-то…- Сан Сан не успел подобрать нужное слово.
- Нелепо?
- Неправдоподобно, - смягчил выражение Саныч.
- Не более правдоподобно, чем объект. Не забывай, мы играем по правилам Деда, - пошёл в атаку командир.
- Ладно, сдаюсь, - примиряюще сказал штурман. Но на вопрос ты так и не ответил. Где всё-таки находится это Нечто или Некто?
- Хотел бы я сказать вне корабля, но боюсь, что это уже будет кульбит мозга. Думаю, что на корабле.
Саныч вдруг загорелся идеей.
- Слушай, а вдруг это вирус? Вирус с Беты?
- Что-то я не слышал о таких умных вирусах, хотя это уже что-то более реальное. Предположим , что каким-то образом мы подхватили заразу…
-Ну, зачем же так грубо? Эта зараза приобщила тебя к культурным ценностям, а мне помогла повысить мой интеллектуальный уровень!
Командир не оценил шутку штурмана. Он напряжённо о чём-то размышлял. Саныч терпеливо ожидал.
-Знаешь, это, конечно, может показаться диким бредом, но вдруг Толя вопреки запрету-что-то пронёс на корабль с Беты? Ты же помнишь наши трения.
- Пробирку с микроорганизмами из океана? Да, нет, такого не может быть. Он же биолог, понимает, чем это может грозить, - уверенно ответил Сан Сан.
- Он, прежде всего, исследователь. Иногда у них азарт первооткрывателя заглушает чувство опасности.
- Твои дальнейшие действия, командир? Разбудить и устроить допрос с пристрастием?
-Нет. Необходимо прочесть дневник. Он наверняка об этом упомянул в записях.
-Читать чужие письма противоречит моим этическим принципам, - произнёс Сан Сан фразу, взятую из бульварного романа двадцатого века.
-Если исследователь нарушил нормы здравомыслия, значит, он нарушил и этические нормы. Я командир, и если буду неправ, расскажу об этом всем. Но сейчас надо действовать, - и Андрей решительно двинулся в отсек Толи Муромцева.
- Никогда не был в роли Шерлока Холмса, - мрачно пробормотал Санин и нехотя двинулся за командиром.
Диктофон лежал рядом с аккуратно сложенными журналами наблюдений и экспериментов.
-Нет,- замахал руками Сан Сан, в ответ на вопросительный взгляд командира, - уволь меня от такого чтения! Давай прослушаем запись, потом решим, что делать дальше.
Голос Муромцева, монотонный и размеренный, в начале записи, где он скрупулёзно говорил о времени своего дежурства, сменился на возбуждённый и радостный, когда он описывал свои эксперименты на планете Бета.
« Несомненно, на этой планете есть жизнь! Да, это всего лишь микроорганизмы, но в процессе эволюции они вполне могут стать основой для разумной жизни. Океан по своему составу не похож на земной, атмосфера планеты не годится для земной флоры и фауны, но кто сказал, что разум должен развиваться по нашему образу и подобию?
Тяжёлый разговор с командиром. Весь в плену своих инструкций. Но наука развивалась и развивается вопреки запретам!
Не теряю надежды уговорить Силантьева взять на борт пробирки с образцами микроорганизмов. Правда, его аргументы о том, что я не смогу создать им такие же условия, как в океане, имеют смысл. Надо подумать.
Окончательное «нет». Придётся смириться. Разрешено взять пробы грунта, минералы. Но это геология - не мой конёк. Завтра исследую пещеру…»
- Стоп, останови запись! - сказал Силантьев. - Какую пещеру? Я категорически запретил туда идти. И ты с ним заодно? Значит, пока я с Вересовым возился с модулем, вы тихой сапой исследовали пещеру?
- Не горячись, командир. В пещеру мы не смогли войти. Вход был завален. Помнишь, как нас тряхнуло? Что-то похожее на землетрясение. Обломки камней насобирали рядом. Вот они, на полочках, герметично упакованы согласно инструкции, - не преминул кольнуть друга Саныч.
- Ладно,- устало сказал Силантьев,- слушать дальше не имеет смысла, иди, отдыхай, я осмотрюсь ещё.
-Не доверяешь? Обижусь…
-Доверяй, но проверяй. Жду тебя в десять по корабельному времени.
- Ясно, что не по земному, -буркнул Сан Сан и вышел.
Оставшись один, Силантьев подошёл к полке с минералами. Все разложены в специальные герметические коробки, пронумерованы, подписаны. Муромцев, хотя горяч и вспыльчив, но аккуратен до педантизма. «Прости Толя, что подозревал тебя!»
Взгляд Силантьева упал на странный предмет, лежащий поодаль коробок, в глубине полки. Похоже на медальон. Членам экипажа было разрешено взять что-нибудь на память о Земле, наверное, для Толи такой вещью был этот медальон.
Андрей машинально взял медальон в руки, покрутил со всех сторон и хотел положить обратно, как взгляд зацепился за маленькое вкрапление чёрного камешка в серебристый металл медальона. Странный камешек. И цвет иссиня-чёрный до невероятного блеска. Он ещё раз покрутил медальон со всех сторон, надавил на камешек.
Камень впечатан в металл так прочно, что не видно ни малейшего соединения, словно он и металл одно целое, да и сам металл не похож на серебро. Хаотичное перекрещение еле заметных линий создаёт затейливый узор. В записи Толя ничего не говорил об этой вещице. Может, прослушать дальше?
Прослушивание ничего не дало. Командир ещё раз глянул на медальон и осторожно положил его на место. Хватит этих гаданий, пора отдохнуть, скоро со штурманом они продолжат мозговой штурм.
Небольшой отдых слегка освежил и взбодрил. Но мысли всё время возвращались к медальону. Андрей решил забрать его из отсека Толи и показать Санычу, вдруг он припомнит, был ли у Толи этот медальон раньше.
Саныч повертел медальон в руках и неопределённо хмыкнул.
- Вроде не примечал я такую вещь у Муромцева. Видно, с каким-то скрытым смыслом и очень древняя.
- Ты можешь назвать металл и камешек?
- Камень вроде на агат похож, а металл… нет, точно не серебро.
Некоторое время оба молчали. Наконец Силантьев спросил:
- Сань, а есть ли какой-то скрытый смысл в том, что музыка разная? Вот уже несколько раз я слышу в ней плач ребёнка.
- Не силён я в символике, - развёл руками Санин.- Тебе это как-то мешает?
- Это наводит на определённые мысли…
- Ну да, ну да, - машинально повторил Санин, не отводя глаз от медальона.- Кажется, что я его где-то видел…
Силантьев оживился.
- Санёк, постарайся припомнить, мне кажется, что именно в нём кроется разгадка!
- Понимаешь, я не совсем уверен, но мне кажется, что такую штуковину я видел у пещеры на Бете. Может, случайно заграбастали, а потом Толя решил, что это вещь с Земли. В быту он очень рассеян.
- Или не случайно…
- Что думаешь предпринять, командир?
- Надо попытаться определить состав данного артефакта.
- Рискованно.
- Твой вариант?
- Давай попробуем задать работёнку нашему великому и ужасному Гудвину. Пусть он внимательно рассмотрит эти странные извилины на металле.
-Да, ты прав.
С этими словами Силантьев взял медальон и положил на панель для сканирования. Компьютер зашумел. Определив параметры исследования, друзья стали дожидаться результатов.
Вдруг экран монитора покрылся рябью, побежал ряд цифр, а затем на экране появился силуэт и металлический голос произнёс:
- Приветствую вас, земляне. Мне поручено войти с вами в контакт, чтобы предупредить об опасности. В данный момент вы не имеете технической возможности совершить посадку на Земле. Галактический Совет цивилизаций принял решение доставить вас в Центр для определения дальнейших действий. Вы можете задать мне вопросы.
Ошарашенный Сан Саныч брякнул:
- Скажите, и как там, в центре мира?
- Голос бесстрастно ответил:
- В центре мира неуютно. Это если понимать ваш вопрос в плане пригодности места для жизни землян. Но мы сможем создать вам приемлемые условия.
Андрей Силантьев, отойдя от шока, спросил:
- Что случилось на Земле?
- На Земле произошёл вооружённый конфликт. Вся космическая инфраструктура разрушена.
- Ядерный?
- Нет. Но достаточно чувствительный. Вероятно, Совету придётся вмешаться, чтобы избежать худшего варианта.
- Эх, земляне!- с горечью воскликнул Саныч. - Не сдержались - таки!
- Каким образом мы будем доставлены в ваш Центр, и что это такое?
- Это то, что вы открыли ещё в 1994 году и назвали Городом Бога. Мы называем это Центром цивилизаций. Здесь находится искусственное поселение, где совместно работают их представители.
- Эдакий Академгородок, - пытался пошутить Сан-Сан, - но голос продолжал:
-Доставлены в ы будете вместе с вашим звездолётом в специальной капсуле. Экипаж можете поставить в известность.
- Наше мнение вас, наверное, не интересует?
- У вас нет выбора.
- Выбор есть всегда, но в данной ситуации мне придётся подчиниться. И личный вопрос: вы пытались меня предупредить посредством музыки?
- Это была не моя идея.
- Данная штука - передатчик, а вы находитесь вне корабля?
-Да.
- Почему вы прячетесь за силуэтом?
- Я не хочу, чтобы вы испытали культурный шок. Со временем привыкнете, и тогда мы сможем перейти к визуальным контактам.
Силантьев несколько замешкался, но всё же спросил:
- Как на корабль попал передатчик?
- Как вы заметили, мы умеем воздействовать на сознание.
Саныч с неподдельным разочарованием продолжил:
- Почему вы не вмешались в конфликт? Вы ведь давно за нами наблюдаете.
- Нам запрещено вмешиваться в естественный ход развития разумной жизни. Была надежда, что на Земле сумеют справиться. Теперь всё будет определять Совет. Если у вас возникнут вопросы, вы знаете, как с нами связаться. Нам необходимо готовиться к транспортировке корабля.
Экран погас.
Силантьев и Санин сидели совершенно опустошённые. Радости от контакта не было.
- Повезло нам, Андрюша. Доставят нас в обитель самого Бога. Пожалуй, стоит перебрать старые грехи и покаяться. Судя по ответу на мой вопрос, там и ад недалеко.
- Ад сейчас на Земле, Саня, - тихо ответил Силантьев .
Да, это так. Слушай, а не об этой ли обители нам говорил Дед? Помнишь слова: «Неведомое сначала шокирует, но потом восхищает своим совершенством и многообразием. Бог в центре Вселенной зорко следит за нами и всегда позволяет нам сделать выбор. Но только от нас самих зависит, будет ли этот выбор правильным».
Андрей не ответил. Он смотрел в иллюминатор, где приближалась яркая пульсирующая точка.