Конкурсный текст: Личное отношение
Автор: nechaman
Заявленные жанры: юмор, научная фантастика
Километра два после блокпоста старый красный грузовичок, типа пикап, свернул с главной дороги в направлении арабской деревни. Мотя повернул за ним и вопросительно посмотрел на Майю:
- Может хоть окно закрыть, мам? Кто его знает…
- По мне, не обязательно, - ответила Майя, и повернувшись к сыну, добавила с удивлением:
- А почему ты так озабочен, Мотя. Ты же у нас десантник, должен быть привычен?
- Ну, - пробурчал Мотя, - там другое дело совсем. В армии ты на посту, с оружием в каске и прочее. И потом там решают за тебя ответственные люди.
- Можешь считать, что я взяла на себя ответственность, - заявила Майя, - так что не беспокойся.
- Собственно - пробурчал Мотя, - именно это меня и беспокоит… И почему ты, как ответственное лицо, считаешь наш вояж безопасным?
- А сам посмотри, отвечала Майя, - улицы деревни фактически пустынны. Мужчины на работе, дети в школе. А арабские женщины камни в машины не бросают, уж не знаю почему. Может, законы шариата им запрещают.
И действительно, через деревню они проехали без приключений, продолжая следовать за грузовичком по довольно разбитой дороге, виляющей между холмами.
Холмы в это время года были еще отчасти зелены. Колючки и цветочки, которые после зимних дождей, расцвели на холмах довольно бурно, еще не успели засохнуть под палящим солнцем лета. Кое-где можно было заметить арабских подростков со стадами овец. Три тысячи лет назад примерно по этим же холмам бродил со своим стадом Давид, будущий царь Израиля, и об этом вам обязательно расскажет любой экскурсовод, если вам случится попасть в этот район на экскурсию.
Еще через несколько километров пикап свернул на неасфальтированный проселок, и Мотя снова обернулся к матери:
- Послушай, ответственное лицо, откуда у тебя такая уверенность, что все это обернется для нас благополучно? Может быть, еще не поздно передумать?
Майя упрямо покачала головой, а Мотя вздохнул.
- Какая она все-таки авантюрная женщина, моя мама, - подумал он, - и почему ей всегда удается вовлечь меня в такие истории...
***
Дней за пять до описываемых событий, Майя сидела на больничной кровати и собирала свое немногочисленное имущество в сумку, закованной в гипс рукой уминая пижаму и халат.
- Вот ведь безобразие, держать здорового человека в больнице! - вздохнула она.
Вздох как таковой не получился, потому что где-то там, в ребрах или под ними просыпалась боль, и мешала вздыхать глубоко.
- Хорошо хотя бы что не дает вздыхать, - попробовала усмехнулась Майя, - в некотором роде направляет на позитивный настрой.
Но смешок тоже не так чтобы хорошо получился, и она с нетерпением посмотрела в сторону двери, - ну где же эти дети?
Тут же в дверь палаты постучали, и в комнату впорхнула Веред, а вслед за ней зашел Мотя.
- Привет мамочка, - сказала Веред, обняла Майю и чмокнула ее в щеку.
- Привет, привет, - вторил ей Мотя и условным поцелуем прикоснулся к Майиной щеке.
- Торжественный эскорт прибыл, - заключила Майя и, забыв про боль, попыталась усмехнуться. Вышло так себе.
- Как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросила Веред
- Прекрасно, только смеяться больно.
- Ну, возможно это заставит тебя хоть раз отнестись к жизни серьезно и перестать ввязываться в авантюры.
Майя поднялась.
- Когда это я ввязывалась в авантюры? Я спокойно себе путешествовала по родной земле. По официально проложенному маршруту, не нарушая никаких законов и правил.
- Ну, мамочка, - возразила Веред, мягко, - ты ведь действительно непонятно зачем залезла на эту гору.
- И вовсе понятно зачем. Я же, кажется, уже всем объясняла, что там по разметке маршрута надо было пройти по скобкам над ручьем. А после зимних дождей ручей сильно поднялся, скобки оказались под водой, да и течение, надо вам сказать, было бурным. Что же мне оставалось, как не искать альтернативную тропу?
- Ты могла вернуться назад. Но тащиться в гору, туда, где не было разметки, это все-таки авантюризм.
- Так ведь там была разметка…. Ну, во всяком случае, сначала. А потом, ты же знаешь, ее не каждые пять метров ставят. Иногда тащишься полкилометра, пока снова наткнешься.
- Но когда ты дошла до верха, могла бы сообразить, что сошла с тропы.
- Это верно, дорогая. Тогда я уже сообразила. Но с горы был такой потрясающий вид, что я сделала еще несколько шагов. Кто же знал, что эта осыпь поедет под ногами? Просто неудачное стечение обстоятельств.
- Ну, в общем и целом, - заметил Мотя, - стечение обстоятельств нельзя считать неудачным. Вот если бы тебя не угораздило затормозить, въехав в дерево, все могло бы быть еще хуже.
- И то верно, отозвалась Майя, - главное, что меня наконец освободили. Совершенно не понимаю, зачем держать здорового человека в больнице!
- Но мама, - возразил Мотя, - врач сказал, что это необходимо, потому что у тебя там было что-то с селезенкой или с гематомой… Я не точно понял, но обязательно нужно было сделать анализы, проследить и все такое.
- Ну, поскольку в результате выяснилось, что с селезенкой все в порядке, то получается я тут сидела совершенно зазря и в результате, это пошло мне исключительно во вред. Ведь один лишь вид больничной еды навевал на меня мысли о бессмысленности жизни и лишал веры в прекрасное. Если можно кормить людей таким, то чего стоят все наши благие порывы? Можно сказать, я уже была готова впасть в депрессию.
- Мама в депрессии, - фыркнул Мотя, - трудно себе представить.
- Мамуля, - встряла Веред, - мы как раз хотим вернуть тебе радость жизни и веру в людей. Эфи и Рами готовят нам сейчас потрясающий праздничный обед, и я надеюсь, что вкусив от их творчества, ты позабудешь все больничные ужасы.
- Хм, - буркнула Майя, - ну разве что, если Эфи не будет вмешиваться в готовку.
- Опять ругаешь Эфи?
- А что несправедливо? Почти двадцать лет я кормила эту девушку самыми изысканными блюдами, которые только могла изобрести мировая кулинария и моя фантазия…
- Пока тебе не надоело готовить, - ехидно вставила Веред.
- Может быть, и не надоело, - но я разочаровалась в кулинарии именно потому, что вырвавшись на свободу из родительского гнезда, Эфи стала питаться сосисками с кетчупом и супом из пакетика.
- Мамуль, - вступилась Веред за сестру, - ведь не все же рождены с талантом к кулинарии! Эфи вся в искусстве, ее не тревожит бренные запросы плоти. Зачем человеку кулинарные изыски, когда она парит в мире духа... И может быть, она там пока у тебя приберется.
Майя с подозрением взглянула на Веред:
- Что имеешь в виду, говоря, что Эфи у меня приберется?
Веред поперхнулась, потому что Мотя толкнул ее локтем в бок, и быстро поправилась:
- Ну, может посуду помоет. Ведь Рами всегда изводит на готовку все имеющиеся в доме кастрюли.
Возращение домой оказалось вовсе не таким радужным, как это было детьми запланировано. Кинув в прихожей сумку и бросив рассеянный взгляд в зеркало (а и правда, пыль вытерли, зеркало сверкает!) Майя прошла в гостиную и замерла на пороге, в то время как Рами и Эфи подошли из кухни. Но Майя даже не повернула головы, она смотрела на кожаный диванчик и такое же кресло, с которыми соседствовал стильный журнальный столик. Диванчик и кресло, украшенные цветными подушками, расположились в углу гостиной.
- Что это такое? - каким-то бесцветным голосом произнесла Майя и обернулась к детям.
- Это сюрприз мамочка, - улыбнулась Эфи, - мы подарили тебе этот уголок к дню рожде…
Рами, который во время вспомнил, что Майя терпеть не может дней рождений, пнул сестру в бок, и Эфи поправилась:
- то есть, ко дню выздоровления. Как тебе, нравится?
Майя оторопело повернулась к новой мебели. Было понятно, что она ищет слова, которые бы адекватно выразили ее чувства и не может найти.
- Подушки красивые, - тихо сказала она, - а где мой старый журнальный столик?
- Мама, - воскликнула Эфи, - но ведь он был совершенно поломанный и поцарапанный…
Майя шумно вдохнула воздух, и все замерли в нехорошем предчувствии. Мотя почему-то с ужасом вспомнил, как лет пятнадцать назад мать орала на них, из-за разбитого дигитального фотоаппарата, в те времена он был сильно дорогой игрушкой. Обычно Майя не заводилось из-за мелочей, но когда дело таки доходило до скандала, вполне могла разойтись вовсю.
- Где. Мой. Журнальный столик?
Слова падали как камни.
- Ну, мама, - в словах Эфи явно уже почти прорывались рыдания, - он же был совсем стааааарый…
- ГДЕ?
- Спасайся кто может, - прошептала Веред.
- Эфи его продала в альте захен , - наябедничал Рами, - а я ей говорил. Она и старое кресло хотела отдать, но у них не поместилось, и мы его пока поставили вот тут, в сторонке…
Однако, скандал не состоялся. Майя без сил опустилась в старое кресло и прошептала еле слышно:
- Мой журнальный столик… в альте захен…
Она закрыла глаза и продолжала сидеть молча. А дети безмолвно смотрели на нее и думали, что уж лучше бы мамочка покричала.
Потом Майя открыла глаза, оглядела их всех и сказала довольно спокойно:
- Это ужасно грустно. Я помню его всю свою сознательную жизнь. Когда мои родители поженились… Вы знаете, они встретились на Урале, где-то в страшной глуши. И там они набрели на какой-то комиссионный магазин старой мебели и купили себе всякое разное барахло для начала семейной жизни. Все остальное куда-то растерялось, а вот этот столик остался. Я даже помню, как я в два года, сидя за ним, училась рисовать человечков. И не говори мне Эфи, что я сентиментальна сверх меры. В моем возрасте, я думаю, я могу себе это позволить, как и многое другое.
Майя тяжело вздохнула, и все дети с облегчением выдохнули. Скандал, похоже, отменялся на сегодня. И Майя сказала:
- Ну, да ладно, ни вздыхать, ни смеяться я все равно не могу - больно. Разберемся потом, а теперь Рами, если ты у нас шеф сегодня, тащи свою еду, и воздадим ей должное.
***
Сквозь жалюзи уже пробивался слабый утренний свет, когда телефон зазвонил. Мотя застонал от обиды. Он не планировал вставать сегодня рано, так как до поздней ночи возился с отладкой программы.
- Не отвечу, - уговаривал себя Мотя, - не хочу даже знать, кто это.
Но кто-то вредный внутри него, тот, который вечно был причиной беспокойства и никогда не давал ему покоя, шептал:
- А вдруг банк? А вдруг это из армии? А вдруг кому-то плохо?
Мотя с сожалением понял, что уже проснулся и потянулся к телефону.
Ну, вот, - осознал Мотя, взглянув на экран - это, оказывается мамочка звонит. Конечно, когда ты встаешь каждый день в полшестого, и в восемь заканчиваешь утреннюю прогулку и завтрак, то тебе уже кажется, что настала середина дня.
Но Мотя был покладистым сыном.
- Добрый день дорогой, - приветствовала его Майя, - а ты знаешь, что из всех моих знакомых и родственников ты самый надежный человек?
- О Господи, ну и начало разговора, - подумал Мотя, - полетел бойлер? Нужно вести машину на тест? Протекла крыша? - однако вслух он просто застонал:
- Мамочка, у меня дедлайн, я, честно, ужасно занят, почему не Рами, например?
- На Рами я положиться не могу. Он всего лишь артиллерист, у него совсем другие масштабы. А ты мне нужен срочно, максимум через полчаса. И никто другой не годится.
В голове у Моти все смешалось. Может быть, и правда нужно лезть на крышу, но почему срочно? Он молчал, поскольку очень плохо умел справляться с Майиным напором, и она это знала.
- Так я тебя жду сынок через двадцать минут!
- Только что ты сказала - полчаса!
- Ну ладно, через полчаса, так и быть, но не позже, иначе мы их упустим.
Совершенно растерянный и не выспавшийся Мотя появился у Майи через тридцать пять минут.
- Прекрасно Мотя. Нам повезло, их еще не было! Сядь и я тебя угощу кофе с пампушками. Хорошо вышли с утра.
- Мамочка, но о чем речь вообще, - взмолился Мотя, - кого мы должны ловить?
- Как кого? Альте захен, разумеется. Они проезжают тут по вторникам с девяти до двенадцати, я уже опросила соседей и знаю точно.
- Мам, ну это же безумие…
- Никакое не безумие. Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы мой родной столик был продан каким-то посторонним арабам? Я обязана его вернуть! А ты мне нужен как подкрепление, рука ведь сломана, я даже машину не смогу вести.
Араб, собирающий по району старое еврейское барахло, был атакован Майей немедленно после его появления на улице, как только он начал бубнить в свой громкоговоритель: "Альте захен, альте захен!". Майя и ругалась и угрожала. Но, в конце концов, когда она обещала Махмуду за возвращение столика сумму в десять раз превышающую ту, которую он за нее заплатил, он сдался и обещал привезти завтра столик назад.
- Никаких завтра, - настояла Майя, - мы садимся в машину и едем с вами его забирать.
В кузове красного пикапчика уже был привязан старый холодильник, разболтанная плетеная кушетка и еще какие-то мелкие вещи, и, возможно, поэтому араб со вздохом согласился. А может быть, он тоже подспудно ощутил, что против Майиного напора противостоять невозможно.
Так вот и получилось, что минут через сорок красный пикап и серебристая Мотина субара тащились по проселочной дороге в иудейской пустыне, огибая холмы, зеленеющие весенней порослью.
Плотное пластиковое покрытие палатки было растянуто на металлическом каркасе, и простиралось на десятки метров. Все пространство внутри представляло собой огромный лабиринт из шкафов, диванов, полок, полочек, столов и всякой прочей мебели. По краям скромно притулились холодильники и стиральные машины. Махмуд брел по этому пространству, петляя и поворачивая, а за ним тянулись Мотя и Майя. Мотя разглядывал мебель с чисто утилитарной целью, сообразить, какую из них можно удобно и быстро ухватить для целей самообороны, если события неожиданно станут развиваться в нежелательном направлении. Дойдя до противоположной входу стороны сарая, араб обернулся и вознес руки к небесам:
- Сожалею госпожа, ваша мебель уже не тут. Нет ее здесь, а только утром была. Честно скажу, не хочу никого обманывать, но уже забрали. Ай-ай-ай.
- Послушай ты, обманщик, перестань мне голову морочить, взъярилась Майя. Мы договорились на тысячу, и я не намерена платить больше. Достанешь мне мой столик из-под земли, или я за себя не ручаюсь.
Вид у Майи и правда был устрашающим. Волосы вылезли из пучка и торчали в разные стороны. Она размахивала загипсованной рукой и вопила что есть мочи. Но Махмуд только повторял свое:
- Ай-ай-ай - не виноват, я не виноват, было, а теперь нету… - и пятился от Майи, отмахиваясь как от осы.
В это время откуда-то сбоку, скорее всего из отгороженного пластиковой стенкой угла, появился новый персонаж, присутствие которого в этом месте казалось никак не соответствующим всей обстановке. Это был высокий, спортивного вида человек, исключительно европейской, даже нордической наружности, одетый в элегантный и по каким-то очевидным признакам понятно что дорогой костюм с галстуком. И этот вот человек, чуть-чуть приподняв брови, вежливо осведомился у всех присутствующих:
- Не соблаговолите ли объяснить мне, что тут происходит?
Голос его звучал мягко, а слабый акцент, хоть и был уловим, но не давал сделать заключения откуда человек родом. Махмуд, обернулся на голос, и увидев нового участника дискуссии, изменился в лице, что-то невразумительное пробормотал и стал пятиться к выходу с довольно большой скоростью. При этом он продолжал что-то там бормотать и выкрикивать по-арабски, взмахивая рукой, а потом развернулся, бросился к выходу и мигом исчез где-то за пределами палатки.
Майя перевела взгляд на человека в костюме. Она еще не растеряла своего воинственного настроя и произнесла с запалом:
- Мы явились вернуть свою собственность, и, если тут нам будут морочить голову, то мы вообще, все разнесем.
Надо признать, что этот блондинистый европеец держался перед Майиным напором неплохо и отвечал ей в довольно спокойном и корректном тоне:
- Уважаемая госпожа, все что тут находится принадлежит моей компании, и приобретено полностью на законных основаниях…
На Майю его спокойствие не то чтобы сильно подействовало, и, хотя вопить и руками она размахивать перестала, но довольно-таки жестким тоном изрекла:
- Это не так! Не далее как неделю назад вы приобрели мой журнальный столик у лица, который не имел никакого юридического права его продавать.
Блондин улыбнулся:
- Ну, неужели вы ожидаете, что скупая всю эту рухлядь мы будем выяснять юридические права человека, который нам ее продает? Мы ведь, фактически, просто помогаем людям избавиться от старья, снимаем с них заботу о том, куда деть ненужные вещи, и ничего взамен не берем, заметьте, даже немного доплачиваем.
Майя пожала плечами:
- Мне совершенно наплевать, как вы проворачиваете свои грязные делишки. Я лишь хочу получить назад свой столик.
- А кстати, - поинтересовался человек, - правду ли тут бубнил мой друг Махмуд, что вы предлагали выкупить свое имущество за тысячу шекелей?
- Правда, - просто ответила Майя, - я понимаю, что это вымогательство, но мне все равно. Я хочу его назад!
- А пять тысяч вы готовы были бы заплатить?
- Готова, - ответила Майя с вызовом, - хотя тогда придется чеком, столько наличности у меня нету.
Мотя тем временем нашел среди мебели старый стул из немного проржавевших металлических трубок. Услышав, что Майя собирается платить за свой же стол такие большие деньги, он резко повернулся к ней, но не успел ничего сказать.
- А пятнадцать тысяч вы могли бы за него заплатить?
Мотя ухватился за спинку стула и даже немного приподнял его с земли:
- Вы мне это прекратите, - закричал он.
Мотя еще гораздо реже, чем Майя выходил из себя, но тут он не выдержал:
- Мы вам заплатим столько, сколько вы получили, и нечего тут…
Красноречием младший сын Майи не отличался, но зато он был высок, широкоплеч и обладал опытом десантника.
Блондин поднял руки, как бы защищаясь:
- Успокойтесь, ради Бога, я вовсе не предполагал такой выкуп за ваш столик брать, хотя конечно должен упомянуть, что стоит он еще намного больше. Я спрашивал исключительно из любопытства, может быть не совсем уместного. И я извиняюсь от имени всей компании. Мы обязательно вернем его вам и совершенно бесплатно, я вас уверяю. Это уникальный случай в нашей работе. Произошла ошибка, а мы не хотим ни с кем из-за нее портить отношений.
Он покосился на стул в Мотиной руке.
- Поверьте, нет необходимости в насильственных действиях. Однако мне нужно некоторое время, я сейчас же договорюсь о том, чтобы столик вернули. Дело в том, что он, в настоящее время, можно сказать, уже на пути к месту назначения… Вы пройдите, пожалуйста, пока в мой кабинет. Не то чтобы особо шикарно, но все же отгорожено от общей площадки. Посидите несколько минут, я только позвоню.
Майя спокойно последовала за перегородку, а Мотя, взяв под мышку железный стул, двинулся за ней. За перегородкой стояли обычные кожаные диваны, может быть лишь чуть-чуть менее потрепанные, чем вся остальная мебель в зале. Майя опустилась на диван, а Мотя остался стоять и прошептал матери:
- Уж очень он сладок - этот представитель компании. Как бы не вызвал сюда к нам ударную бригаду Хамаса.
Майя только отмахнулась от такого предположения, а их собеседник тем временем отошел в сторону. Говорил по телефону он совершенно неразборчиво присвистывая и причмокивая, и на каком языке - совершенно не понятно. По окончанию разговора он присел на диван напротив Майи и обратился к ней:
- Уважаемая госпожа, ради Бога извините меня за причиненные неудобства. Я истинно сожалею. Но, в данных обстоятельствах, как ни крути, нам придется еще подождать около получаса, пока мы не достигнем цели и не получим ваше имущество назад. Я могу предложить вам выпить прохладительных напитков. Или даже горячительных, если вам это будет угодно.
- Не, буркнула Майя, - угодно мне не будет. У меня тут есть бутылка с водой в сумочке. Но, если мы тут все равно ждем, может быть, поделитесь и объясните, как вы ухитряетесь наживаться на этом странном бизнесе? Всю жизнь меня разбирало любопытство, кто и ради чего такую рухлядь может покупать? Так что не могу не воспользоваться представившимся случаем спросить. Ну сколько уже вы можете на этом выручить? А ведь сил приложено много - ездить, грузить, да еще и платить работникам. Я правильно понимаю, что это все просто прикрытие для отмывки денег, или что-то в этом роде? И не подумайте, что я из полиции, или могу донести. Чистое любопытство.
- Что вы, что вы госпожа, мы не занимаемся ничем противозаконным. Конечно, у нас есть интерес в этом деле, и я даже могу вам о нем рассказать, - тут человек сцепил руки, на некоторое время задумался, а потом продолжил, - я даже могу вам дать две различные версии нашей деятельности на выбор, и вы сами решите, какая как вам покажется, более соответствующей истине.
Поскольку время у нас есть, то начну издалека. В эпоху больших географических открытий европейцы, приезжая на какие-нибудь далекие острова, за стеклянные бусы и зеркала, т.е. за бесценок, покупали у дикарей ценные вещи, обменивали железо на золото и т.д. Некоторые могут сказать, что они обманывали бедных дикарей, но я бы не судил их за это так строго. В конце концов, они давали этим дикарям то, что тех радовало и было полезно для жизни - скажем, железные инструменты, да и бусы. Кстати, сейчас все происходит наоборот, как раз из бывших диких стран везут в Европу бусы, и европейские женщины за них платят большие деньги…
Но я отвлекся. Конечно, все что вы видите в этом зале, по сути, никому не нужный хлам. Но иногда в этой рухляди мы находим настоящие жемчужины, ценные антикварные вещи. Наша компания работает по всему миру. И очень во многих местах на земле люди не понимают ценности таких вещей, и не различают старья от раритета. Да, мы скупаем все подряд, но иначе и не возможно. Если мы будем выбирать и покупать только ценное, нас сразу заподозрят в особом интересе, и цены подскочат. А вы не представляете, как дорого может стоить самый простой предмет обстановки среди людей интересующихся антиквариатом. Так что, все просто. У нас совершенно законная компания, все оформлено, как положено и т.д.
И кстати то, что я иду вам навстречу и готов вернуть вам вашу бывшую собственность, - это только из личной симпатии, и как дань уважения. Я ценю в людях привязанность к своим вещам. Вот вкратце первое объяснение. Вы довольны?
- Что же, - пробормотала Майя, - все возможно, конечно. Слышала, что на каком-то аукционе какого-то старого плюшевого медведя продали за 90 тысяч долларов. Но зачем вам тогда холодильники? Никогда не поверю, что кто-то держит его в своей гостиной в качестве антиквариата.
- О, холодильники это новое поветрие. Мы берем корпус от старого холодильника и устанавливаем в нем совершенно новый механизм. Это сегодня в определенных кругах считается оригинальным и стильным. Может быть, вы слышали, что некоторые богатые люди предпочитают ездить на старинном автомобиле, и они таки готовы за это платить большие деньги. Вот и тут нечто подобное.
А теперь перейдем ко второй версии нашей деятельности. Предупреждаю, это вот, второе объяснение вам может показаться несколько неправдоподобным. Но время у нас еще есть, так что почему бы мне не рассказать, а вам не выслушать. На самом деле я вообще не землянин, не родился на вашей планете, хотя и выгляжу похоже. При этом находимся мы, т.е. я и некоторые другие мои товарищи, на вашей планете в некотором смысле неофициально. Не представлялись правительствам, не устанавливали официальных связей и тому подобное. Не могу вам изложить сейчас причин, по которым эти связи пока не установлены, - но поверьте, они достаточно существенны. Все это, однако, в данный момент для нас с вами не очень важно.
В некотором роде, наше присутствие здесь пока имеет исключительно коммерческий аспект. Наша деятельность, возможно, в чем-то похожа на покупку золота за бесценок у дикарей, но аналогия все же не полна, не все так однозначно. Я объясню.
На вашем уровне развития науки вы еще не имеете представления о тех грандиозных запасах ментальной энергии, которые накапливаются в материальных вещах имевших контакт с людьми. И чем больше человек привязан к вещи, тем больше энергии в ней накапливается. Мы же научились эту энергию высвобождать и использовать. И вот теперь мы путешествуем по разным далеким планетам и скупаем ненужные вам вещи. Все что, так или иначе пойдет на свалку, будет выброшено, сожжено или расплавлено. Вы ничего не теряете от нашей деятельности, но мы приобретаем очень много.
Скажем вот, ваш столик - в нем накопилось огромная энергия, хотя он и выглядит невзрачно. Он был сделан в Израиле в начале прошлого века, потом путешествовал с хозяевами по Европе, потом попал каким-то сложным путем в Сибирь… Его все хозяева любили, и за собой при переездах таскали.
- А откуда вы все это знаете про мой столик? - удивилась Майя.
- Ну, про производителя, скажем, можно узнать по сохранившемуся, хоть и смазанному клейму иерусалимской столярной мастерской. А другие подробности… Мне сложно было бы вам объяснить. Это связано с процессами, происходящими в материи, о которых ваша наука пока не знает.
- Про холодильники вы опять ничего не объяснили, сказала Майя, - мало кто так уж привязан к холодильникам и стиральным машинам.
- О, вы совершенно правы, дорогая госпожа. Абсолютно верно, холодильники и стиральные машины люди не так чтобы очень любят. Даже, я бы сказал, наоборот. Когда холодильник гудит, трясется, течет или сам выключается и губит этим самым хорошие продукты и искусно приготовленные блюда, это не может вызвать к нему добрых чувств. И аналогично со стиральными машинами, которые могут испортить вдруг ваше любимое одеяние. Но суть в том, что отрицательные эмоции конденсируются в материи ничуть не слабее, чем положительные и даже иногда с большей эффективностью. Так что из электроприборов мы часто извлекаем очень много энергии.
Мотя по-прежнему стоял, облокотившись на железный стул. Рассказ инопланетянина его живо заинтересовал, и он на некоторое время позабыл о своих подозрениях. Возможно, чувство обиды за человечество оказались сильнее. Он больше не мог оставаться в этой беседе в стороне, и сказал:
- Я лично всегда считал, что чем выше развита цивилизация, тем она должна быть моральнее, а по тому, что вы тут рассказываете, вовсе не похоже! Вместо того чтобы помочь землянам продвинутся в науке и поделиться с ними знаниями, вы потихоньку таскаете у нас источники энергии! Как-то некрасиво выглядит!
Человек замялся. Ему явно не нравилось то, что сказал Мотя, но и прямого ответа он тоже давать не хотел.
- Ну, вы понимаете, как я уже сказал, тут есть разные факторы, проблемы. Есть разногласия в отношении к землянам, и есть преграды охраняемые законом. Но мне не хотелось бы…
- Виляете! - констатировал Мотя
Человек покраснел.
- Да, я виляю. Но, если вы и правда хотите все знать, то я могу вам сказать. Не уверен, что вам понравится. Вот вы, Матитьяhу Шапиро, - Мотя вздрогнул, так как точно помнил, что они не знакомились, - вы могли бы доверить секреты производства атомной бомбы диким племенам?
- Но мы же не дикие, мы цивилизованные люди!
- Вы уверены? Т.е. вы уверены, что возможность атомной войны на земле полностью ликвидирована?
Мотя замялся.
- Вот видите! А энергия, о которой мы с вами говорим, она гораздо более опасна, чем атомная. Я бы мог… - человек поперхнулся. - На самом деле, я уже и так слишком много наговорил. Увлекся, можно сказать. Боюсь, выгонят меня за мою несдержанность с этой работы.
Он прислушался. В зале что-то прошелестело еле слышно, и снова стало тихо. Но, видимо, это было как раз то, чего он ждал.
- Похоже ваш столик уже на месте, госпожа, и вы можете его забрать вместе с моими наилучшими пожеланиями.
Они втроем вышли из-за перегородки и действительно обнаружили столик, совершенно целый и невредимый.
Майя придирчиво осмотрела свою собственность, а потом спросила с подозрением:
- А что вы, уже начали из моего столика эту энергию выкачивать?
- Нет, что вы госпожа, мы пока еще не успели. Я же вам с самого начала сказал, что столик ваш в пути. То есть, именно потому, что он такой ценный, им должны были заняться специалисты. Ну, это если рассматривать события в рамках второй версии. А в рамках первой версии, ценность столика все равно не маленькая, и нужно найти подходящих ценителей и все такое… Так что, вам повезло, мы смогли быстро доставить его со склада.
Мотя наконец отцепился от стула, поднял столик и понес к машине. Ему определенно не терпелось отсюда наконец убраться. А Майя протянула руку для прощания хозяину зала.
- Благодарю вас за помощь, и также за рассказ о вашей работе. Было очень занимательно.
Мотя завел машину, и они двинулись назад по проселочной дороге.
- Вот ведь фантазер, - заметил Мотя, - инопланетянин он, понимаете ли. Лишь бы голову заморочить. Явно, дело тут не совсем чисто.
- А я думаю, он правду говорил, - возразила Майя, - заметь, и по телефону он на каком-то странном языке говорил, и столик неизвестно как назад в здание попал. Ведь никто не приезжал.
- Ой, мам, ну ты даешь. Говорил, небось, на арабском, но с акцентом, и ты не разобралась. А столик принесли его рабочие из соседней деревни, дело большое. Поставили и ушли.
На повороте дороги, в том месте, где она вливается в шоссе, идущее к блокпосту, Мотя неожиданно притормозил. Прямо у проезжей части с другой стороны перекрестка стоял большой холодильник, а рядом находился их недавний знакомец и махал рукой. Майя помахала ему в ответ, а Мотя открыл окно, с намереньем узнать, что произошло. Но в это самое время человек последний раз махнул им рукой, открыл дверь холодильника и вошел внутрь. После чего холодильник немедленно исчез.
- Ты видел, - в возбуждении ткнула Майя локтем своего сына, - он просто растворился в воздухе. Я же тебе говорила, что он настоящий инопланетянин, а ты не верил!
- Да ну его, - Мотя махнул рукой, - обыкновенная голография или какой-то другой технический фокус. Хотят произвести впечатление, чтобы мы больше туда не совались.
Мотя снова нажал на газ, но теперь он ехал медленно и осторожно. Кто его знает, может и правда в багажнике у него лежит бомба гораздо более опасная, чем атомная.