96
При желании, интересную историю можно сделать даже из плохого анекдота. Кстати, когда выложил эту историю на прозе.ру, в комментах появилось какое-то чудо и предложило печататься а печально известных "парадоксах творчества" за 200 рублей.=)
96
Марии, той самой, что бесповоротно разочаровалась во мне.
Джей умирал. Это было совершенно очевидно, но, как ни странно, Джея это совершенно не расстраивало. Давно пора. Ему уже 96 лет, у него трое детей, шесть внуков и дюжина правнуков, около 15000000 в Городской валюте, авторские права на несколько успешных книг, два ряда боевых наград на кителе и кардиостимулятор под ребрами. Сегодня в этой чортовой машинке сядет, наконец, батарейка. Ждем с нетерпением.
И они тоже ждут. Аня, Джей-младший и Брайан, а также их дети. Боятся. Проклятье, какого чорта они меня боятся? Всю жизнь боятся, я им никогда повода не давал! И еще... Литературный агент, мерзкий тип, но умный, как Сатана. Этот типчик каким-то удивительным образом сумел сделать из весьма посредственных дневников Морской войны мировой бестселлер, всего за 20 процентов от прибыли. И еще адвокат, просто патологически честный, самый лучший в Городе, стоит дорого, но стоит того. Да, и четыре варианта завещания в адвокатском портфеле, поэтому все так и трясутся. Кроме Брайана, он, кажется, действительно расстроен.
Хм. А я то думал, что только в плохих романах пишут, что "на пороге смерти перед глазами проносится вся жизнь". Ну, насчет порога - это слишком высокопарно, да и не проносится, а скорее протекает, как напалм из канистры, такими полупрозрачными вязкими волнами.
Первое воспоминание - сидит на плече у.... кажется у отца и разглядывает часы с маятником. Далее огромный пробел, далее первый класс и учительница с сигаретой в зубах, которая ему страшно нравилась, потому что материлась через слово, ее потому куда-то прогнали. Еще что-то, девочка, которую он, кажется любил с пятого по седьмой классы, но так и не рискнул признаться, она потом уехала. В восьмом классе познакомился с алкоголем и волшебными грибами, затем жуткий шок - переезд в Город и новая школа. И еще одна девочка, которую он точно любил. И опять боялся признаться в это почти два года, они даже успели стать лучшими друзьями. А потом, когда он всетаки признался, она испугалась и исчезла. Следующее воспоминание - на выпускном балу во все напитки подмешал купленные у Свободника "синие сердца", в результате в актовом зале началась оргия, он успел перетрахать половину девушек класса, прежде чем приехала полиция.
Далее... Чорт, что было далее? Да, в институт его не приняли, он пошел в военно-морское. Далее - совсем скучно, в ВМФ очень сильно пили. Три, нет, пять лет ходил в сторожевые рейды, по возвращении зависали в каких-то жутких подвалах с какими-то жуткими шлюхами. Брр, по утрам он был хронически противен себе, плюс иногда появлялось желание отгрызть себе руку, дабы не будить тех чудовищ, с которыми он оказывался в постели.
Да, а однажды встретил ту девочку из восьмого класса. И после третьей бутылки она между делом сказала, что однажды, когда они вместе возвращались со школы, ей тоже казалось, что она его любит. И если бы он тогда проявил немного инициативы...
Он убежал и хотел застрелиться. Не получилось, три осечки и после третьей - сирена. Началась Морская война.
Сначала их послали в район Японского Моря, где их разбили наголову и он, Джей, три месяца партизанил в местных лабиринтах островков. Затем была успешная боевая операция основных сил, его за что-то повысили и дали торпедный катер и командой. И рассказали, что в его дом попала фосфорная бомба и вся его семья сгорела.
Следующее воспоминание - какая-то торжественная церемония, ему суют в руки какой-то орден и наливают шампанского. Уже потом ему рассказали что он на своем "Стальном Карпе", с тремя членами экипажа из восьми сражался против трех эсминцев сразу. И потопил всех.
Ему дали звено, три года они ходили в "беспокоящие" рейды, потерял 12 человек и два катера.
А потом война кончилась.
Далее - лет десять полного отсутствия воспоминаний. Город назначил ветеранскую пенсию, выделил квартиру недалеко от центра. Да, сначала он пытался устроится наемником, затем лет пять проработал капитаном на речном трамвайчике.
А потом познакомился со Свободниками, и Змей свел его с Марией.
Да. Мария. Умерла три года назад. Чорт, какая у них была свадьба! А в медовый месяц он категорически отказался даже видеть море и они поехали в тур по Монгольской Империи. Месяц жили в шатре, посреди расстеленной во все стороны до горизонта степи. Да. Она занималась какой-то природоохранной деятельностью, какой-то защитой животных, они купили баржу и проводили на ней собрания. Мария умела вести за собой людей, она была похожа на хищную птицу... А когда она с мегафоном в руках залезала на крышу рубки и начинала говорить...
Да, она умерла три года назад. Чорт, уже теряются какие-то пружинки, какие-то невидимые ниточки, соединявшие ее смех, ее поразительно красивую манеру курить, как она разговаривала с детьми и они всегда ее слушали, высокие скулы и острый подбородок, деревянный браслет с рунами, который она никогда не снимала, родинку на ключице, глаза...
Какого цвета были ее глаза? Джей! Вспомни, Джей! Чорт...
Голубые! Точно, светло-голубые. Цвета той полосы, где море перетекает в небо.
Именно Мария посоветовала мне написать книгу. "Мемуары времен Морской Войны", на обложке - картинно прыгающий на волне торпедный катер SX-312. Джей всю войну ходил на HG-5, "'эсиксы" заслуженно звали suxxами за вылетающие вторые винты в турбинах и неохлаждаемый маршевый генератор. На задней обложке - собственно автор, в якобы "военном" плаще с капюшоном, свитере с высоким воротом и при орденах. На катерах они ходили исключительно в гидрокостюмах с поясами для инструментов, волны заливали практически весь катер - у них не было времени задраивать люки.
Однако "Мемуары" получили неожиданный успех, а еще два написанных тома позволили открыть собственное агенство морских перевозок...
Чорт. Это что за дрянь!!! Кто-то из этих идиотов привел священника. "И прочтет ей модный, очень популярный в нашей синагоге отходной"? Надо прогнать.
Давай, Джей, сосредоточься. У тебя раньше хорошо получалось.
- Этого... Убрать!... Убрать попа!
Дааа, раньше у тебя лучше получалось. "Кричать в бою осипшим басом: "на абордаж, орлы, вперед!!!". Да уж, но бородатого вроде увели, уже хорошо...
- Т-трубку мне. Быстро...
- мистер Джозеф, вам вредно курить.
- З-заткинись. Я ч-черрез пол... часа... сдохну. Можно.
Оо, и трубку дали. Если сейчас сделать затяжку, это даст работу сердцу. И стимулятор накроется быстрее. Даа, руки уже не держат нихрена, ну да ладно...
- П-прощайте, все.
Мария, Мария, готовься встретить меня!!!!
Джей очнулся. Он сидел в неудобной позе под под деревом, на него смотрела дюжина глаз.
- Ну как? Чего видел? Нормально? Стоит курить? Джо, ты живой?
- Чорт, что это было?
- "Долгие", новый галлюциноген. Как тебя зовут помнишь? Сам встать сможешь?
Джей попытался встать, тело слушалось с трудом. Но уже лучше, чем было, все-таки ему не 96, а только 18...
- Курить? Стоит, такая штука, такая... Это так просто не опишешь. Но на выпускной надо взять что-то другое.
- Тебя где-то минуту не было...
- Нее, не минуту. 96 секунд. Кстати, у того Свободника должны быть "синие сердца", я уверен.
Джей улыбнулся. Он знал точно.
96
Марии, той самой, что бесповоротно разочаровалась во мне.
Джей умирал. Это было совершенно очевидно, но, как ни странно, Джея это совершенно не расстраивало. Давно пора. Ему уже 96 лет, у него трое детей, шесть внуков и дюжина правнуков, около 15000000 в Городской валюте, авторские права на несколько успешных книг, два ряда боевых наград на кителе и кардиостимулятор под ребрами. Сегодня в этой чортовой машинке сядет, наконец, батарейка. Ждем с нетерпением.
И они тоже ждут. Аня, Джей-младший и Брайан, а также их дети. Боятся. Проклятье, какого чорта они меня боятся? Всю жизнь боятся, я им никогда повода не давал! И еще... Литературный агент, мерзкий тип, но умный, как Сатана. Этот типчик каким-то удивительным образом сумел сделать из весьма посредственных дневников Морской войны мировой бестселлер, всего за 20 процентов от прибыли. И еще адвокат, просто патологически честный, самый лучший в Городе, стоит дорого, но стоит того. Да, и четыре варианта завещания в адвокатском портфеле, поэтому все так и трясутся. Кроме Брайана, он, кажется, действительно расстроен.
Хм. А я то думал, что только в плохих романах пишут, что "на пороге смерти перед глазами проносится вся жизнь". Ну, насчет порога - это слишком высокопарно, да и не проносится, а скорее протекает, как напалм из канистры, такими полупрозрачными вязкими волнами.
Первое воспоминание - сидит на плече у.... кажется у отца и разглядывает часы с маятником. Далее огромный пробел, далее первый класс и учительница с сигаретой в зубах, которая ему страшно нравилась, потому что материлась через слово, ее потому куда-то прогнали. Еще что-то, девочка, которую он, кажется любил с пятого по седьмой классы, но так и не рискнул признаться, она потом уехала. В восьмом классе познакомился с алкоголем и волшебными грибами, затем жуткий шок - переезд в Город и новая школа. И еще одна девочка, которую он точно любил. И опять боялся признаться в это почти два года, они даже успели стать лучшими друзьями. А потом, когда он всетаки признался, она испугалась и исчезла. Следующее воспоминание - на выпускном балу во все напитки подмешал купленные у Свободника "синие сердца", в результате в актовом зале началась оргия, он успел перетрахать половину девушек класса, прежде чем приехала полиция.
Далее... Чорт, что было далее? Да, в институт его не приняли, он пошел в военно-морское. Далее - совсем скучно, в ВМФ очень сильно пили. Три, нет, пять лет ходил в сторожевые рейды, по возвращении зависали в каких-то жутких подвалах с какими-то жуткими шлюхами. Брр, по утрам он был хронически противен себе, плюс иногда появлялось желание отгрызть себе руку, дабы не будить тех чудовищ, с которыми он оказывался в постели.
Да, а однажды встретил ту девочку из восьмого класса. И после третьей бутылки она между делом сказала, что однажды, когда они вместе возвращались со школы, ей тоже казалось, что она его любит. И если бы он тогда проявил немного инициативы...
Он убежал и хотел застрелиться. Не получилось, три осечки и после третьей - сирена. Началась Морская война.
Сначала их послали в район Японского Моря, где их разбили наголову и он, Джей, три месяца партизанил в местных лабиринтах островков. Затем была успешная боевая операция основных сил, его за что-то повысили и дали торпедный катер и командой. И рассказали, что в его дом попала фосфорная бомба и вся его семья сгорела.
Следующее воспоминание - какая-то торжественная церемония, ему суют в руки какой-то орден и наливают шампанского. Уже потом ему рассказали что он на своем "Стальном Карпе", с тремя членами экипажа из восьми сражался против трех эсминцев сразу. И потопил всех.
Ему дали звено, три года они ходили в "беспокоящие" рейды, потерял 12 человек и два катера.
А потом война кончилась.
Далее - лет десять полного отсутствия воспоминаний. Город назначил ветеранскую пенсию, выделил квартиру недалеко от центра. Да, сначала он пытался устроится наемником, затем лет пять проработал капитаном на речном трамвайчике.
А потом познакомился со Свободниками, и Змей свел его с Марией.
Да. Мария. Умерла три года назад. Чорт, какая у них была свадьба! А в медовый месяц он категорически отказался даже видеть море и они поехали в тур по Монгольской Империи. Месяц жили в шатре, посреди расстеленной во все стороны до горизонта степи. Да. Она занималась какой-то природоохранной деятельностью, какой-то защитой животных, они купили баржу и проводили на ней собрания. Мария умела вести за собой людей, она была похожа на хищную птицу... А когда она с мегафоном в руках залезала на крышу рубки и начинала говорить...
Да, она умерла три года назад. Чорт, уже теряются какие-то пружинки, какие-то невидимые ниточки, соединявшие ее смех, ее поразительно красивую манеру курить, как она разговаривала с детьми и они всегда ее слушали, высокие скулы и острый подбородок, деревянный браслет с рунами, который она никогда не снимала, родинку на ключице, глаза...
Какого цвета были ее глаза? Джей! Вспомни, Джей! Чорт...
Голубые! Точно, светло-голубые. Цвета той полосы, где море перетекает в небо.
Именно Мария посоветовала мне написать книгу. "Мемуары времен Морской Войны", на обложке - картинно прыгающий на волне торпедный катер SX-312. Джей всю войну ходил на HG-5, "'эсиксы" заслуженно звали suxxами за вылетающие вторые винты в турбинах и неохлаждаемый маршевый генератор. На задней обложке - собственно автор, в якобы "военном" плаще с капюшоном, свитере с высоким воротом и при орденах. На катерах они ходили исключительно в гидрокостюмах с поясами для инструментов, волны заливали практически весь катер - у них не было времени задраивать люки.
Однако "Мемуары" получили неожиданный успех, а еще два написанных тома позволили открыть собственное агенство морских перевозок...
Чорт. Это что за дрянь!!! Кто-то из этих идиотов привел священника. "И прочтет ей модный, очень популярный в нашей синагоге отходной"? Надо прогнать.
Давай, Джей, сосредоточься. У тебя раньше хорошо получалось.
- Этого... Убрать!... Убрать попа!
Дааа, раньше у тебя лучше получалось. "Кричать в бою осипшим басом: "на абордаж, орлы, вперед!!!". Да уж, но бородатого вроде увели, уже хорошо...
- Т-трубку мне. Быстро...
- мистер Джозеф, вам вредно курить.
- З-заткинись. Я ч-черрез пол... часа... сдохну. Можно.
Оо, и трубку дали. Если сейчас сделать затяжку, это даст работу сердцу. И стимулятор накроется быстрее. Даа, руки уже не держат нихрена, ну да ладно...
- П-прощайте, все.
Мария, Мария, готовься встретить меня!!!!
Джей очнулся. Он сидел в неудобной позе под под деревом, на него смотрела дюжина глаз.
- Ну как? Чего видел? Нормально? Стоит курить? Джо, ты живой?
- Чорт, что это было?
- "Долгие", новый галлюциноген. Как тебя зовут помнишь? Сам встать сможешь?
Джей попытался встать, тело слушалось с трудом. Но уже лучше, чем было, все-таки ему не 96, а только 18...
- Курить? Стоит, такая штука, такая... Это так просто не опишешь. Но на выпускной надо взять что-то другое.
- Тебя где-то минуту не было...
- Нее, не минуту. 96 секунд. Кстати, у того Свободника должны быть "синие сердца", я уверен.
Джей улыбнулся. Он знал точно.