Конкурсный текст: Пыльная тварь
Автор: fistashka3
Маша вышла из машины и деловито направилась к багажнику. Она уже забыла, как не хотелось ей ехать в деревню. Свежий воздух, ласкающая теплота летнего дня очаровали девушку, и идея спрятаться здесь от провинившегося поклонника показалась ей восхитительной. Лёха был виноват по всем статьям: забывал ухаживать за ней за столом, не подал жакет, во время танца поглядывал на подругу Вику, которая Маше и в подмётки не годилась, хотя была моложе и одевалась с тонким расчётом на первобытные инстинкты противоположного пола: одно декольте чего стоило!
Маша автоматически скользнула взглядом по экрану смартфона: ага, и не заметила, как включила режим авиаперелёта. Пусть Лёха трезвонит до посинения, связи пару дней не будет. Правда, промелькнула мыслишка, что он обидится и позвонит Вике, но Маша считала себя фаталисткой: если своё, то не уйдёт.
Девушка достала сумку-холодильник и отнесла в дом, потом в несколько заходов перетаскала туда пакеты с вещами и продуктами, купленными по пути в придорожном супермаркете.
Бабка первого мужа почему-то решила завещать дом именно ей. Сначала Маша не желала принимать наследство, рассудив, что старый дом в захолустье не самое выгодное приобретение и не окупит затрат: одни налоги на оформление бумаг пробили дыру в бюджете. Но мать и тётки встали за развалюху единым фронтом: не так уж и плох домик в деревне! И от города рукой подать, если на машине по шоссе. Маша думала, что крохобор-Славик оспорит бабкино завещание, но бывший муж проявил несвойственное ему благородство: бери, если баба Таня хотела.
Саму хозяйку Маша знала плохо. На свадьбу она не приехала: старушка уже тогда болела и передвигалась с трудом, наверное, она и о скором разводе узнать не успела, и кто знает, кому тогда достался бы дом. Внуков у бабы Тани было пятеро. Да и родные дети - мать и дядя Славика - пребывали в добром здравии. Зато Таня послала новой родственнице красивую открытку и свадебную фотографию, а потом по пути на юг молодожены заехали к бабушке и привезли ей гостинцев. Тогда баба Таня встретила их на пороге и почему-то не пригласила войти. Маша была только рада: ей не хотелось задерживаться в захолустье, в глазах уже плескалось Чёрное море. Баба Таня выглядела не по-деревенски, девушку это даже немного разочаровало. Старуха в простом, но отлично сшитом сатиновом платье, седая, с гладко зачесанными и убранными на затылке в пучок волосами, держалась прямо и походила на школьную учительницу на пенсии. Сейчас Маша не могла вспомнить, кем работала баба Таня, но точно не в школе.
Девушка прошла на кухню и порадовалась, что старый холодильник работает и даже наледи в морозилке мало. Разместив продукты, Маша вышла на улицу и присела на лавочку у входа.
- Тётя Маша, ах, вот как хорошо! - от калитки к дому шла девчонка. Маша не знала её имени, да и вообще никогда в глаза не видела.
- Меня Стасей зовут, - представилась девочка, - меня папа прислал. Увидел, что хозяева приехали, и велел запасные ключи отдать. Это я всё тут убирала! И как раз недавно полы помыла!
Маша улыбнулась. Точно, запасные ключи мать в прошлый приезд оставила соседу. Но вот как его зовут? И зачем Стася говорит про полы? Может, денег хочет?
Маша взяла тяжелую связку, встала и, не пригласив девчонку, зашла в дом. Вынула из сумки сто рублей, подумала, добавила ещё сто. За полы.
Стася поджидала её на том же месте.
- Держи! - она протянула девочке деньги.
Та отшатнулась и отрицательно замотала головой, так энергично, что лёгкие светлые волосы до плеч разметались по щекам.
- Не-не-не, не надо денег. Нельзя за это деньги брать!
Маша ласково улыбнулась и подумала, что её племянник живо бы схватил купюры и ещё бы скривился, что мало дали. Вот истинное народное простодушие и бескорыстие!
- А почему нельзя? - спросила она, чтобы что-то сказать.
- Во-первых, у папы денег много, а во-вторых, я это для пыльной твари делала! Ей не понравится, если я не от души, а за награду!
Маша закатила глаза: «Вот странная девочка! Одета просто, даже бедно, а тут вдруг какой-то богатый отец и чудовище из пыли! В деревне, где всё просто и нет городских соблазнов, у детей могут возникать странные фантазии. Телевидение сейчас каких только монстров не показывает!»
Но озвучивать свои мысли она поленилась, тем более, надо было разобрать привезённые вещи.
Девочка поняла, что мешает, быстро попрощалась и вприпрыжку побежала на улицу. Маша вернулась в дом и решила сначала прояснить вопрос с ключами: соседская связка показалась ей тяжелее, чем отданная Славиком. И точно, на Стасиной связке болтался лишний ключ - большой, нескладный, таких Маша давно не видела. Надо бы разобраться, от чего он. Маша встряхнула весело зазвеневшими ключами и отправилась в путешествие по дому. Здание было старое, двухэтажное. К удивлению Маши внутри оно выглядело более крепким и обжитым, чем снаружи. Девушка так и не нашла комнаты, под которую подходил старый ключ и решила завтра поискать в сарае. В конце концов, зачем держать дома ненужную вещь? Маша была рационалисткой. Для очистки совести она ещё спросит про ключ у соседей, а потом спокойно выбросит его.
В чистенькой спальне Маша разложила вещи, нашла заранее привезённое хозяйственной мамой бельё и разложила свой старый «городской» диванчик. Она включила телевизор и, пробежавшись по каналам, из которых хорошо принимало всего три, решила отправиться на боковую. От свежего деревенского воздуха Машу всё больше клонило в сон, хотя на часах не было и девяти, и в окна лился мягкий золотисто-розовый свет июньского заката. Задёрнув шторы, девушка свернулась калачиком под лёгким одеялом и потихоньку заснула.
Светло-серое небо, тёмно-серое поле. Маша идёт по земле, под ногами - мягкая, сухая, почти бесплотная масса. Маше кажется, что она ступает по пыли, сбившейся в рыхлые комки, под которыми не видно поверхности. Пыль достигает девушке до щиколоток, идти тяжело, как будто эти лёгкие пыльные комки пытаются остановить, задержать её. Маша поднимает голову и видит бабу Таню такой, какой она её запомнила в последний раз. Но эта старуха лишь серая тень бабушки Славика, её волосы не седые, отливающие серебром, а серые, серо морщинистое лицо, сера одежда, то самое элегантное платье. Обуви Маша не видит, лишь слегка шевелится серая пыль по пути следования старой женщины.
Баба Таня подходит ближе, и у Маши перехватывает дыхание, когда старуха открывает рот и обращается к ней.
- Я не оставила тебе записки, не успела, - говорит старуха.
И голос у неё тусклый, невыразительный, и Маша, хотя почти не помнит, как он звучал в реальности, начинает дрожать мелкой дрожью.
- Я не хотела передавать своё дело в руки женщин семьи, - продолжает бабка, - они слишком хорошие, а ты - не кровная мне, ты эгоистична и изменила моему внуку. Ты будешь служанкой пыльной твари, как и я, как и моя бабка, прабабка, прапрабабка… Прости, но уж очень я на тебя тогда разозлилась! Предательства не терплю!
Маша понимает, что это всего лишь страшный сон. Но и во сне она пытается что-то сказать, возразить, отказаться от странной службы, навязанной ей злой старухой.
- И с какой это стати? Вы с ума сошли? - кричит она. Голос звучит глухо и тихо, но бабка слышит.
- Я должна пыльной твари, - пожимает плечами баба Таня, - а ты должна моему внуку. Всё просто. И правильно.
- Должна? - Маша хочет отмахнуться от бабки, но руки её еле-еле двигаются в сгустившемся воздухе.
Серая картина исчезает, мир снова становится цветным. Маша видит бабу Таню, конечно, именно её, только на полвека моложе. Бабе Тане лет тридцать, она одета в синюю просторную юбку и старомодную белую блузку. Она стоит в гостиной старого дома - мебель не изменилась, поэтому Маша сразу узнаёт интерьер. На стуле сидит мужчина - Маша не знает, какого рода войск эта форма, но она точно фашистская, как показывают в кино.
- А ты знаешь, что будет с тобой и твоими близкими? - спрашивает мужчина. - Я прекрасно говорю по-русски, так что не вздумай изворачиваться и хитрить! Мне определённо известно, что в вашем доме два дня назад побывали партизаны. Так что не молчи, а то…
- Я вас не боюсь, - перебивает молодая баба Таня звонким голосом, - ни о каких партизанах я не знаю! И знала бы, не сказала!
Мужчина резко встаёт и бьёт женщину по лицу. Баба Таня падает. На лице её обидчика выражение сожаления культурного человека, столкнувшегося с первобытным упрямством. Больше никаких эмоций, и это самое страшное.
Маша прижимает руку к сердцу. Картина происходящего слишком реальна, она даже чувствует запах гари с улицы.
Баба Таня тем временем встаёт. На скуле - красное пятно.
Она открывает рот и невнятно произносит несколько слов. Из стен вырывается серая масса, она течёт сквозь Машу, сквозь бабу Таню, заполняя всё видимое пространство. И нет уже стен, Маша видит деревню целиком, видит дальнее поле, застроенное ныне дачными домиками, видит густой лес, почти сведённый на нет за прошедшие десятилетия. И вновь всё серо вокруг, Маша стоит посреди поля и напротив - баба Таня, вернее, её образ, будто слепленный из пыли.
- Раз в неделю подметай и мокрой тряпкой протирай! - говорит баба Таня и исчезает.
Маша проснулась поздно, голова, однако, была ясной, а ночной кошмар испарился без остатка, стоило лишь отдернуть шторы.
Сделав себе пару бутербродов, Маша пошла к соседям. По пути она попробовала отпереть сарай, но безуспешно.
Дверь соседского дома была распахнута настежь, и Маша для порядка постучала о косяк. Из глубин дома раздались шаги, и Маша увидела симпатичного мужчину, неуловимо похожего на вчерашнюю гостью.
- Здравствуйте, я пришла по поводу ключа, - сказала Маша, протягивая ему связку. - Никак не пойму, что он открывает!
Мужчина бросил на девушку испытующий взгляд.
- Так это от чулана, - произнёс он медленно, - дверь в конце коридора!
- Ох, не заметила, - улыбнулась Маша.
- А ваша родственница вам не говорила? - спросил сосед.
- Так мы общались редко, - развела руками Маша, - вы же знаете.
- Нет, не знаю, - мужчина покачал головой, - я сюда только раз в неделю приезжаю. Стараюсь не забывать родные места.
- Понятно, - кивнула Маша, - может, Стася мне покажет? Я ведь точно никакой двери не видела!
- Не впутывайте сюда Стасю, - тон мужчины сделался почти враждебным, - она и так каждую неделю подметала и мыла, как положено!
«Подметала и мыла». Маша даже рот от удивления раскрыла. Где же она это слышала? Ага, в дурацком сне! И что они все на этом мытье полов помешались? Чистоплюи!!!
- Я вашей дочери деньги предлагала, - рассердилась Маша, - она не взяла. Спасибо, конечно, но я её мыть не просила!
- Постойте, а вы ведь бабе Тане внучкой приходитесь? - спохватился мужчина. - Неужели вы совсем ничего не знаете?
- Я бывшая жена её внука, - отвечала Маша.
Ей показалось, что отношение соседа к ней сразу изменилось.
- Ох, жаль, жаль, - вздохнул он сочувственно, - значит, вы действительно попали…Характер у бабы Тани ещё тот был. И свои понятия о справедливости!
- Так в чём дело? - Маша решила выяснить всё до конца, и это так явственно прозвучало в её голосе, что сосед смирился. Он пригласил Машу войти, и они уселись рядышком на диван в гостиной.
- Знаете, я ни во что не верю, но в наших краях есть своя легенда, - начал мужчина. - Я вам быстренько расскажу, а вы сами выводы делайте. Будто бы лет четыреста-пятьсот назад завелась в деревне пыльная тварь. Сначала на площади у трактира маленький клубочек пыли появился, никто и внимания не обратил, но потом он рос, рос, да и вырос с избу величиной, от него пошли пыльные рукава по улочкам, по огородам. Люди и убирать, и подметать, и жечь и водой заливать пробовали, а всё без толку. И была в деревне девчоночка юродивая, Василиса-Васёна, сирота приблудная. Жила она в сарае на кладбище, где сторож своё барахло хранил. Девчонка с виду нормальная, одевалась опрятно, но говорила чудно, многие её за маленькую ведьму считали. А некоторые к ней обращались, если что, и вроде даже помогала она. Так эта Васёна, когда пыль на кладбище пришла, подбежала к ней, подняла комочек, поговорила с ним, а потом стала кричать, что де пыль эта издалека явилась, она живая, что беда будет, если её не остановить. И что нужен ей сторож или как бы товарищ, тогда она расти-раскидываться не будет. Взяла Васёна ветку дубовую, прямо с кладбищенского дуба отломила, подол подобрала и пошла пыль заметать. По кругу, по кругу, к центру клубки гнала без остановки, и за несколько дней сбила её в тот клубок, что изначально был. На этом месте тогда дом построили, и Васёну в нём поселили. Местный барин разрешил, он сам пыли-то наглотался. И потом у Васёны мальчик и девочка родились, папашей кто-то из крестьян был, да и дело давнее, уж не установить, законом или нет. И до сих пор потомки Васёны в этом доме живут и пыль сторожат. Много она не требует - раз в неделю подмести, вымыть да поговорить. Тогда вреда не будет. Говорят, у нас тут танковая дивизия СС пропала во время войны. Деревню заняла - и сгинула. Мне отец рассказывал, но он пацанёнком был, так что может и враки.
- Странная сказка, - заметила Маша, когда её собеседник замолчал, - вам бы в какой-нибудь журнал эту историю послать! Или Стивену Кингу идею продать!
- Эх, - сосед махнул рукой, - я сам несколько журналов спонсирую, но писать ничего не буду, да и говорить тоже, особенно чужим. Не к добру. Жаль вас, не всякий рад быть у пыли сторожем, а вот вам теперь придётся. Бабка Таня вас выбрала, так что ничего не попишешь. Моя Стася тут полтора года просидела, а я хотел её в Англию на учёбу… Но соседка попросила, как тут откажешь…
- Глупости! - Маша встала. - Вы вроде серьёзный человек, бизнесмен, а верите во всякую чушь! Я сегодня же уезжаю!
Она вышла из дома и, кипя негодованием, направилась к себе.
В коридоре действительно была дверь. Маша увидела её сразу. Именно там, где сказал сосед. Она подошла к ней и в боевом настроении (надо же, вчера не заметила, курица слепая!) сунула ключ в замочную скважину. Дверь бесшумно открылась. В чулане не было света, но, тем не менее, Маша прекрасно всё видела. Поэтому она не наткнулась на ведро, стоящее прямо у входа. Маша подняла его: в ведре лежала тряпка и ещё что-то. Маша вытащила ветку с совсем свежими зелёными дубовыми листьями. Затем она оглядела чулан. Комнатка без окон, совершенно пустая комнатка. Но на полу в её центре что-то лежало: серый клубок размером с футбольный мяч. Маша подошла ближе и присела на корточки. Она не могла поверить, что это происходит с ней взаправду. Маша потрогала серый ком: он был мягкий, сухой, совсем как во сне. Клубок чуть заколыхалась под её рукой, как животное, которое погладили. Трудно было представить, что этот ком может превратиться в ненасытную пыльную тварь, которая вырвется на свободу и сметёт всё на своём пути.
- А ты ей понравилась! - голосок Стаси вторгся в серое пространство, как лучик света. - Баба Таня не зря тебя выбрала!
- Я эгоистка, я обидела её внука, - сказала Маша, вспомнив слова из сна.
- Раз в неделю, приезжай всего раз в неделю, лучше в субботу, - голосок Стаси утешал, ободрял, - тогда всё будет хорошо! У всех!
- Стася! - раздался мужской голос. Это встревоженный отец звал дочку.
Девочка дружески кивнула Маше, задорно подпрыгнули белокурые локоны. Она развернулась и побежала, Маша, слушая быстрый топот её ног, вдруг успокоилась и повеселела. А ведь сегодня суббота!
Она принесла воды, затем тщательно обмела чулан дубовой веткой. Та нисколько не испачкалась и не истрепалась, да и следов пыли на ней не обнаружилось. Затем девушка осторожно протёрла и без того идеально чистый пол. Серый комок чуть приподнялся над полом, и Маша помыла и там.
Закончив дела, девушка вылила воду, для порядка несколько раз встряхнула ветку и положила всё, как было.
- Ну вот, ты довольна? - спросила она у пыльной твари. И на долю секунды ощутила прикосновение чего-то тёплого, дружеского, умиротворённого. Маша почувствовала, что справится. Она уже взрослая: ей не пять, не двенадцать и даже не семнадцать лет!
Девушка заперла дверь и вышла на солнышко.
- Привет! - Лёха стоял у калитки, смущенно улыбаясь. - Прости меня, я вёл себя, как идиот!
- Нет, нет, всё в порядке… - сбивчиво начала Маша, - мне надо было здесь прибраться, а телефон разрядился, я позвонить не могла. И неудобно было соседей беспокоить! А как ты меня нашёл?!
- Твоя мама подсказала! Я сразу на электричку и к тебе. Тут до станции двадцать минут пешком.
Вот и всё, никакой мистики, ясно и просто!
Маша не стала закрывать дверь, в этом не было смысла. И везти обратно свои вещи - тоже. Она взяла только сумочку.
- До субботы! - сказала Маша, прикрывая калитку.