Конкурсный текст: Уникальность
Автор: helgvar
Привычной танцующей походкой войти в номер - полный золотистых оттенков, неги и истомы, как положено номеру высококлассного отеля на Лазурном побережье. Осторожно стирать пыль с высокого чопорного комода, потом с развальчатых пузатеньких тумбочек подле просторной кровати… В семнадцатом номере нашлось некое беспокоящее отличие. Менеджер шелохнул пальцем, горничная вздрогнула и сменила бессменный рисунок танца - нет, ритуала, мистерии! - под названием «уборка в номерах». Приблизилась к балконной двери, открытой нараспашку.
- Вы немножко раньше, наверное, - сказал ссутулившийся мужчина, не отнимая ладоней с набухшими сосудами от лица. Пальцы выглядели напряженными, словно он не то разламывал сосуд бесконечной, пыльной и скучной боли, не то пытался удержать вместе остатки порушенной судьбы, сжимая лицо, готовое треснуть и развалиться точно так же, как…
Сид шевельнул пальцами, поморщившись.
В этот момент человек поднял голову и встретился взглядом с горничной.
- А, - грустно сказал он, вытащив небольшой пистолет из кармана, - ну, вот и Вы, господин менеджер! Извольте пройти в комнату. Здесь отличный вид, однако зверски дует, да и люди… люди могут счесть, что я делаю нечто предосудительное.
Горничная улыбнулась и изящно прошествовала с балкона прочь.
- Стоп, - сказал незнакомец, - достаточно.
Снаружи громко засигналил самодвижущийся экипаж, на потолке номера заиграли отблески хрома на колесных колпаках. Лето! Здесь оно всегда звучит, как положено звучать успеху и наслаждению от жизни. Вот чего никак не могли осознать надменные преподаватели Версанто: жизнь не имеет ценности, если ее не ощущать. Если не чувствовать ее прелесть и пряный вкус.
Сид тряхнул головой; горничная, однако, осталась недвижима.
- Не пробуйте покинуть ее, - попросил мужчина с пистолетом. В водянистых глазках не сбывшегося самоубийцы плескалась мировая скорбь. И все же он повторил: - Не пробуйте выходить из симулякра. Прошу. Это может быть чревато для Вас.
Сид грустно усмехнулся, позволив симулякру сделать то же самое.
- Если Вы понимаете, что перед Вами - искусственный человек, так, значит, отдаете себе отчет и в том, что не сумеете добраться до менеджера, - спокойно произнесла горничная.
В голосе отчетливо звенела нотка скуки, испытываемой в эту секунду Сидом.
Мужчина дернул плечом:
- Да. Я стреляю - горничная падает, а оператор смывается. Видел уже, - буркнул он.
Сид заинтересованно вскинул бровь, осторожно высвободил из состояния «перчатки» левую руку и активировал поисковую сферу.
- Не тратьте время зря, - немедленно отреагировал гость отеля, внимательно присматривающийся к поведению горничной. - Вижу, Вы сняли часть управления с симулякры; это, конечно, чтобы подробнее узнать про… прошлые мои эксперименты. «Лонгуэй Холл» в Локозе, тысяча девятьсот тридцать пятый, «Старр Найтс Хауз» в Мистрале, «Джизават» в Порто-Рльехо и «Реник» в Гамбурге, тысяча девятьсот тридцать шестой. С сегодняшним днем и Вашим отелем - пять.
- Вы так уверены, что станете стрелять, - без тени вопроса произнесла горничная.
- Разумеется! - горячо подтвердил мужчина. - Но в этот раз правила поменялись, потому Вам не стоит связываться со своими щелкоперами. Все будет иначе.
Горничная опустила прелестную белокурую головку.
- Не думаю, - сказал она без малейшей приветливости и щебетания; сказала жестко, словно хватала руками в черных перчатках рукоятки пулемета. - Все будет так же. Вы уничтожите инвентарь, оплатите ущерб и серьезный штраф, и мы расстанемся. Мне очень жаль, что Вы этим занимаетесь. Потому что график нарушать не рекомендуется.
И она прошла мимо мужчины. Тот развернулся, словно ужаленный, несколько мгновений колебался, явственно собираясь ударить пистолетом по белокурой головке… да так и остался стоять, пока горничная смахивала пыль веничком и аккуратно перестилала постель.
- Рано радуетесь, - зло выговорил он, в конце концов. - Я закончил свою машину.
Горничная продолжала уборку в номере. Двести четырнадцать таких горничных действовали теперь синхронно с нею. Сид оставался спокоен и равнодушен.
- Теперь Вы не сможете убежать из симулякра, господин оператор… ах, простите, менеджер!
Теперь Вам придется пережить худший кошмар в Вашей никчемной колдуновой жизни! Вы испытаете боль симулякры… Вот что за урок это будет.
Сид развернул горничную в семнадцатом.
- Урок? - спокойно переспросила симулякра. - Урок? Все положенные уроки я получил при обучении, надутый ты гусь со страстишкой к убийству. Все! И я никогда не стану судить о добре и зле, ибо я человек. Слышишь ты меня! Стреляй, если теб угодно! Или не отнимай мое время своим мелким садизмом, своей жаждой чужой боли, которой не хватило мужества даже посягнуть на простого человека, которому надо сделать все безопасно, портя… портя «инвентарь»! Ну! Стреляй! Этот приказ, болван!
Грохнул выстрел. Глухо громыхнул упавший на тонкий вычурный ковер пистолет.
Горничная покачнулась, зажимая правой рукой простреленное плечо. Сид, морщась и стиснув зубы, ощупал рану и убедился, что до списания симулякры, разумеется, еще далеко: пуля не задела жизненно важных органов или костей.
Стрелок покачивался, сидя у кровати и закрыв глаза руками.
- Да, я не ушел из симулякра, дурень. Хочешь - можешь думать, что из-за машины. Ведь я и в самом деле чувствовал давление; но преодолимое. Для меня - преодолимое…
Горничная аккуратно достала полотенце и прижала к ране, следя за тем, чтобы не запачкать обстановку номера.
- Я не ушел, потому что не боюсь боли. И не боюсь перенести чужую смерть, находясь в самой душе и в самом сердце. Я честный человек. Так учил мой… дядя. Ему… ему случалось воевать с помощью подобий. И умирать вместе с ними.
Мужчина молча кивнул: подтверждая ли нечто, известное только ему, возмущаясь ли.
- Рассказывай, стрелок, - велела горничная, присаживаясь на краешек стола.
- Я инженер, - выдохнул тот. - Я конструирую машины. Разные машины. На разные случаи жизни… Раньше к этому относились - ну, как к чему-то второсортному, ведь есть…
- Есть Мишихаги, Суонпайн, Кловеркасл, - кивнула горничная. - И много других. Школ, колледжей, лицеев - для Одаренных. Для тех, кто занимается бытом людей и миром вокруг них.
- Вот именно, - сказал мужчина уже тверже. - И это нестерпимо!
Горничная промолчала, красноречиво вздев левую бровь.
- Ваша работа, маги, - это всегда шаблон, - веско сообщил мужчина. - Всегда бездушная штамповка, всегда серия, всегда серое множество!.. Тысячи одинаковых рабочих симулякров, за которыми - десяток-полтора операторов; вот так и выглядит нынче Ливерпульский завод… - он осекся. - Вы совершенствуете волшебство утилитарно. Делаете его посредством бездуховным даже воздух и землю. Весь мир, что окружает человечество. А нам…
Горничная молчала.
- Наши машины… мои машины… это произведения искусства! Бронзовая ковка, мудрые сюжеты узоров на корпусе, продуманная геометрически безупречная модель соединения узлов… это неповторимая, высокая, упоительная красота! Это чудо уникальности и единичности!
- Я понял, - сказала горничная. - Речь о том, что…
- О том! - выкрикнул мужчина, не давая себя оборвать, - что штамповка волшебства задушила на корню тонкое искусство механики и инженерии! Поглядите вокруг! Вы довольствуетесь грубыми имитациями подлинных механизмов! Так ведь и их вы уже сделали серийными, словно этих ваших… симулякров. Похитив душу машины, уничтожив силу механики, растоптав творческий порыв!
Горничная осталась сидеть, и только из синих глаз ее вытекло по единственной слезинке.
- Я сочувствую тебе, чудак, - шепнула она.
- Я не имею работы, - ответил чудак безнадежно. - Я мог бы делать что угодно - от транспортных средств до оружия… но гниль плебейского умножения, гной конвейерности проник уже везде. Людям мало произведений искусства, знаете ли! Люди спрашивают: сколько таких пистолей ты сможешь сделать за месяц? Как скоро можно наладить мануфактуру? Люди не заинтересованы в моем труде. Труде инженера. Моя профессия умирает. Она не нужна. Умирает дух инженерного творения!.. Останутся одни подражатели. Копиисты. Останутся только слуги магов, техницирующие недоучки!..
Он плакал, уже не скрываясь и не стесняясь: потому ли, что перед ним все же был не человек? потому ли, что нелепо стесняться того, в кого ты успел стрелять?
- Я могу попросить о том, чтобы тебя наняли на работу, - спокойно сказал горничная. - Пожалуй, это может быть забавно. И даже целесообразно, если учитывать твою машинерию.
Мужчина поднял взгляд на тонкие грациозные ножки в чулочках.
- Но ты, разумеется, не станешь пробовать использовать симулякры не по назначению, хорошо? - уточнила горничная с усмешкой.
Неудавшийся убийца и безработный инженер только кивнул.
- Славно. Что ж, для начала - будем знакомы. Я - Сид Бэккет. Из тех самых Бэккетов, внучатый племянник лорда Фрэнсиса. Выпускник Версанто.
- Я - Николя, - сказал инженер, поднимаясь. И, поколебавшись, протянул влажную ладонь бездушному серийному образцу.
За окном кричали чайки и воробьи. Шло знойное Лазурное лето. До инцидента в Дувре оставалось чуть более семи лет.
А тем временем гениальный инженер и гениальный демиург вместе склонились над сложной и красивой машиной. Уникальной в своем роде.
По крайней мере, в этот летний день.