Двух достаточно
Юноша в линялой крестьянской куртке, шляпе из рисовой соломы и армейских штанах устало плёлся по тропинке, ведущей к хижине отшельника. Красная повязка на лбу вымокла от пота и сбилась набок. Боевой посох давно следовало выбросить - тот расщепился и пришёл в негодность, но юноша упрямо нёс его на плече.
- Отшельник! - позвал путник слабым голосом. - Отшельник!
- Чего тебе? - из хижины выглянуло недовольное старческое лицо.
- Я прошёл всю страну в поисках тебя, мастер Ми Дао. Мне нужны твоя мудрость и твоя сила.
- Какая к шэням мудрость? - захихикал старик. - Проваливай! Нет у меня никакой мудрости.
Повстанец не уходил.
- Люди говорят, ты можешь касанием остановить сердце человека.
- Это правда.
- Когда-то ты жил далеко-далеко, у тёплого моря, называемого Морем-среди-земель, и был богат. Боги сделали тебя ещё богаче, но ты презрел их дары и предпочёл мудрость.
- И это верно.
- Ещё я слышал, что любой предмет, даже самый бессмысленный, становится ценностью в твоих руках. Все правители мечтают заполучить тебя в свои дворцы, но ты превыше всего ценишь уединение.
Отшельник на четвереньках выполз из хижины и уселся на тропе рядом с юношей.
- Послушай, парень. Ты молод и глуп, но не настолько, чтобы переться сюда просто так. Выкладывай, что нужно?
- Мир несправедлив, мастер Ми Дао. Чиновники берут взятки, глупцы лезут в науку, императору на нас плевать, с хорошими людьми на каждом шагу случаются неприятности. Хочется просто взять и применить алмазный кулак кунфу. Помоги, а?..
Старик вздохнул.
- Когда-то я был царём и звали меня - Мидас. Всё, чего я касаюсь, превращается в золото. Я бы с удовольствием потрогал человеческую натуру, но это невозможно. Я помогу тебе. Не благодари, потом ты будешь на меня злиться.
Он коснулся сломанного посоха и превратил его в золото.
Когда они встретились в следующий раз, повстанец лишился ушей, сменил красную повязку на жёлтую и перестал быть прежним наивным юношей. Мидас встрече особо не удивился. Лишь кивнул, приглашая к костру.
- Спать хочется, - пробормотал повстанец, вытягиваясь у огня. - Руку бы отдал, чтобы выспаться! Знаешь, ты оказался прав. Я на тебя злился. Я чуть не сдох, пока дотащил эту золотую дуру в деревню.
- Я надеялся, ты её бросишь, - вздохнул Мидас.
- Извини, что тебя подвёл.
Мидас не стал спрашивать, что случилось с гостем, потому что знал: тот расскажет и так. Хотя бы для того, чтобы случившееся не жгло его изнутри.
- Я отрубал от посоха по кусочку, - начал повстанец, - и на эти деньги покупал оружие. Люди мне верили... хотя сейчас я думаю, что верили они больше моему посоху. Скоро выяснилось, что золото не нужно. В моих руках поселилась мистическая сила. Всё, чего я касался, вспыхивало бунтом и недовольством. Я держал в руках чашку - чашка кричала о взяточничестве и несправедливости. Я брал палочки для еды, и они становились пламенными агитаторами.
"А потом ты потерял родных", - подумал Мидас.
- А потом я потерял родных, - эхом отозвался повстанец. - Жену и сына. Я сделал из их гибели знамя, присоединив тысячи бунтовщиков. Дурак я, дурак!.. Скоро я потерял счёт успешным мятежам и возведённым на трон императорам. Каждый объявлял награду за мою голову, но я оставался неуловим.
Повстанец повозился, устраиваясь поудобнее.
- Такое чувство, - вздохнул он, - что люди начинают жить, лишь когда я не вмешиваюсь.
- Забавно, правда? - хихикнул старик. - Ты тоже это заметил.
- Ага. Знаешь, Мидас, я изучил твою историю... когда разграбил одну библиотеку. Ты тоже потерял родных из-за своего дара. Потом исчез. Появился здесь. Твоё проклятье похуже моего, но ты жив, пальцы на месте, и я не вижу вокруг ни одной золотой вещи. Значит, есть река, что смывает проклятья?
- Нет. Это сказки.
- Тогда как же? Ты познал вселенскую мудрость, дао и прочее в этом духе? Научился жить в гармонии с собой?
- Ладно тебе! - старик вновь захихикал. - На самом деле я умею три вещи.
- Понимать свою природу, знать пути вселенной и быть просветленным?
- Э-э... нет. Не трогать то, что тебя об этом не просило, не ковыряться в ухе после обеда и... и... Да. Две вещи. Двух достаточно.
- Отшельник! - позвал путник слабым голосом. - Отшельник!
- Чего тебе? - из хижины выглянуло недовольное старческое лицо.
- Я прошёл всю страну в поисках тебя, мастер Ми Дао. Мне нужны твоя мудрость и твоя сила.
- Какая к шэням мудрость? - захихикал старик. - Проваливай! Нет у меня никакой мудрости.
Повстанец не уходил.
- Люди говорят, ты можешь касанием остановить сердце человека.
- Это правда.
- Когда-то ты жил далеко-далеко, у тёплого моря, называемого Морем-среди-земель, и был богат. Боги сделали тебя ещё богаче, но ты презрел их дары и предпочёл мудрость.
- И это верно.
- Ещё я слышал, что любой предмет, даже самый бессмысленный, становится ценностью в твоих руках. Все правители мечтают заполучить тебя в свои дворцы, но ты превыше всего ценишь уединение.
Отшельник на четвереньках выполз из хижины и уселся на тропе рядом с юношей.
- Послушай, парень. Ты молод и глуп, но не настолько, чтобы переться сюда просто так. Выкладывай, что нужно?
- Мир несправедлив, мастер Ми Дао. Чиновники берут взятки, глупцы лезут в науку, императору на нас плевать, с хорошими людьми на каждом шагу случаются неприятности. Хочется просто взять и применить алмазный кулак кунфу. Помоги, а?..
Старик вздохнул.
- Когда-то я был царём и звали меня - Мидас. Всё, чего я касаюсь, превращается в золото. Я бы с удовольствием потрогал человеческую натуру, но это невозможно. Я помогу тебе. Не благодари, потом ты будешь на меня злиться.
Он коснулся сломанного посоха и превратил его в золото.
Когда они встретились в следующий раз, повстанец лишился ушей, сменил красную повязку на жёлтую и перестал быть прежним наивным юношей. Мидас встрече особо не удивился. Лишь кивнул, приглашая к костру.
- Спать хочется, - пробормотал повстанец, вытягиваясь у огня. - Руку бы отдал, чтобы выспаться! Знаешь, ты оказался прав. Я на тебя злился. Я чуть не сдох, пока дотащил эту золотую дуру в деревню.
- Я надеялся, ты её бросишь, - вздохнул Мидас.
- Извини, что тебя подвёл.
Мидас не стал спрашивать, что случилось с гостем, потому что знал: тот расскажет и так. Хотя бы для того, чтобы случившееся не жгло его изнутри.
- Я отрубал от посоха по кусочку, - начал повстанец, - и на эти деньги покупал оружие. Люди мне верили... хотя сейчас я думаю, что верили они больше моему посоху. Скоро выяснилось, что золото не нужно. В моих руках поселилась мистическая сила. Всё, чего я касался, вспыхивало бунтом и недовольством. Я держал в руках чашку - чашка кричала о взяточничестве и несправедливости. Я брал палочки для еды, и они становились пламенными агитаторами.
"А потом ты потерял родных", - подумал Мидас.
- А потом я потерял родных, - эхом отозвался повстанец. - Жену и сына. Я сделал из их гибели знамя, присоединив тысячи бунтовщиков. Дурак я, дурак!.. Скоро я потерял счёт успешным мятежам и возведённым на трон императорам. Каждый объявлял награду за мою голову, но я оставался неуловим.
Повстанец повозился, устраиваясь поудобнее.
- Такое чувство, - вздохнул он, - что люди начинают жить, лишь когда я не вмешиваюсь.
- Забавно, правда? - хихикнул старик. - Ты тоже это заметил.
- Ага. Знаешь, Мидас, я изучил твою историю... когда разграбил одну библиотеку. Ты тоже потерял родных из-за своего дара. Потом исчез. Появился здесь. Твоё проклятье похуже моего, но ты жив, пальцы на месте, и я не вижу вокруг ни одной золотой вещи. Значит, есть река, что смывает проклятья?
- Нет. Это сказки.
- Тогда как же? Ты познал вселенскую мудрость, дао и прочее в этом духе? Научился жить в гармонии с собой?
- Ладно тебе! - старик вновь захихикал. - На самом деле я умею три вещи.
- Понимать свою природу, знать пути вселенной и быть просветленным?
- Э-э... нет. Не трогать то, что тебя об этом не просило, не ковыряться в ухе после обеда и... и... Да. Две вещи. Двух достаточно.