Искусительница
Был уже поздний вечер, когда карета подъехала к замку. Стук в ворота сначала никто не услышал, потом долго суетились и решали, кто пойдет открывать (после смерти старой хозяйки слуги разленились окончательно), потом все же открыли, но забыли принести скамеечку, чтобы дама могла выйти из кареты... Короче, когда нежданная гостья наконец увидела хозяина, она была в лиловом, в грязи и в бешенстве.
Впрочем, вид хозяина заставил ее мгновенно сменить гнев на милость: робкий юноша, которому едва ли исполнилось 18-20, трогательно пунцовел от смущения и старательно пытался быть галантным:
- Я счаст... страст... рад приветствовать Вас в своей скромной обители, благородная госпожа!
- Баронесса Нойман, к Вашим услугам, милый, - ласково улыбнулась гостья, подавая хозяину руку и удовлетворенно отмечая, как моментально вспотела его ладошка.
- Баронесса, я глубоко... высоко... то есть очень рад, что Ваш визит почтил... не в смысле почты, а в смысле почти... почтительности. Не Вашей ко мне, конечно же, а моей к Вам, хотя может быть, тут я уже перехожу границы приличия, надеюсь, Вы меня полю... прила... то есть простите, потому что я совсем не умею общаться в обществе, то есть беседовать в беседе, вот мне и матушка всегда говорила, что я несдержан в эрекц...реакциях!...
- Ну что Вы, какие глупости, милый, - ободряюще помахала веером баронесса и невзначай отпустила один край манто. - Вы прекрасно общаетесь.
- Аа...Ыы... Ооо... Ээ..., - забыл алфавит, моргать и дышать юноша, уставившись на роскошную грудь в глубоком декольте.
- И это очень хорошо, что Вы совсем-совсем не волнуетесь. И так любезно готовы пригласить меня в дом, милый. И абсолютно не боитесь такой страстной искусательницы, то есть искусительницы, как я...
К ужину гостья переоделась и юный граф совсем перестал отвечать впопад, медитируя на колыхание груди в еще более глубоком вырезе: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх...
- ...Вот так и получилось, что я много слышала о Вас и о Вашем замке, и будучи - совершенно случайно - проездом, не могла отказать себе в удовольствии присмотреть замок, в смысле, познакомиться с Вами поближе, - после полуторачасового монолога баронесса наконец выдохлась и сделала паузу, выжидательно смотря на собеседника.
- Я... даже не знаю, куда смотреть... то есть что сказать, - от неловкого молчания юноша опять покраснел. - На самом деле у меня совсем нет примечательных достоинств. То есть есть одно, но Вы наверняка имели в виду не его, и матушка мне всегда говорила, что я должен быть более туп... наступчив... то есть настойчив! А я всех стесняюсь и поэтому живу в такой глуши, даже по гостям не езжу, и вообще хотел бы, чтобы меня никто не трогал... то есть трогал, но не так... не там... то есть не знал!
- Ну что Вы такое говорите, милый, - баронесса кокетливо погрозила веером. - Я уверена, что у Вас масса достоинств... вполне подходящей высоты и красоты. Например, вот этот замок. Сколько здесь этажей - четыре? Вы, наверное, в очень хорошей физической форме, изо дня в день гуляя по четырем этажам. А земли сколько - акров двести? Вы, наверное, очень любите гулять на природе, это так романтично. Слуги, конечно, разбалованы, но новых нанять несложно, подлатать крышу, покрасить гобелены... Да Вы просто потрясающий мужчина, милый!
- Вы так складывае... решае... то есть считаете?
- Я уверена в этом. И кстати, раз уж речь случайно зашла о замке - Вы не устроите мне небольшую экскурсию, милый? На каком этаже Ваша спальня?...
- Ну вот, я же говорила, что у Вас все в порядке с высотой, милый, - баронесса удовлетворенно потянулась. - Надеюсь, я не слишком сильно впивалась ногтями в Вашу спину, я иногда бываю так несдержанна...
- Ннет... Вы знаете, я не знаю, как это бывает, чтобы бывало, но не было... но впивались... вцеплялись... кусались Вы совсем не сильно!
- Я рада, что Вам понравилось, милый. Кстати, у Вас вполне уютненькая спальня. Мрачновато, конечно, немного, а черные шторы вообще давно не в моде. Женской руки, конечно, не хватает, настоящей хозяйки, Вы согласны? Хотя я понимаю, что Вы еще в трауре по недавней кончине матушки, но не пристало молодому человеку с такими достоинствами жить совсем одному, милый.
- На самом деле я уже давно не в трауре. Матушка скончалась более ста лет назад.
- То есть как?!...
Изумленный возглас баронессы прервали часы, пробившие полночь. Смущенный румянец вдруг резко пропал, хотя довольная улыбка осталась на бледном лице вечно юного Влада Кристиана Иеронима Дракулы, графа фон Цепеш.
Впрочем, вид хозяина заставил ее мгновенно сменить гнев на милость: робкий юноша, которому едва ли исполнилось 18-20, трогательно пунцовел от смущения и старательно пытался быть галантным:
- Я счаст... страст... рад приветствовать Вас в своей скромной обители, благородная госпожа!
- Баронесса Нойман, к Вашим услугам, милый, - ласково улыбнулась гостья, подавая хозяину руку и удовлетворенно отмечая, как моментально вспотела его ладошка.
- Баронесса, я глубоко... высоко... то есть очень рад, что Ваш визит почтил... не в смысле почты, а в смысле почти... почтительности. Не Вашей ко мне, конечно же, а моей к Вам, хотя может быть, тут я уже перехожу границы приличия, надеюсь, Вы меня полю... прила... то есть простите, потому что я совсем не умею общаться в обществе, то есть беседовать в беседе, вот мне и матушка всегда говорила, что я несдержан в эрекц...реакциях!...
- Ну что Вы, какие глупости, милый, - ободряюще помахала веером баронесса и невзначай отпустила один край манто. - Вы прекрасно общаетесь.
- Аа...Ыы... Ооо... Ээ..., - забыл алфавит, моргать и дышать юноша, уставившись на роскошную грудь в глубоком декольте.
- И это очень хорошо, что Вы совсем-совсем не волнуетесь. И так любезно готовы пригласить меня в дом, милый. И абсолютно не боитесь такой страстной искусательницы, то есть искусительницы, как я...
К ужину гостья переоделась и юный граф совсем перестал отвечать впопад, медитируя на колыхание груди в еще более глубоком вырезе: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх...
- ...Вот так и получилось, что я много слышала о Вас и о Вашем замке, и будучи - совершенно случайно - проездом, не могла отказать себе в удовольствии присмотреть замок, в смысле, познакомиться с Вами поближе, - после полуторачасового монолога баронесса наконец выдохлась и сделала паузу, выжидательно смотря на собеседника.
- Я... даже не знаю, куда смотреть... то есть что сказать, - от неловкого молчания юноша опять покраснел. - На самом деле у меня совсем нет примечательных достоинств. То есть есть одно, но Вы наверняка имели в виду не его, и матушка мне всегда говорила, что я должен быть более туп... наступчив... то есть настойчив! А я всех стесняюсь и поэтому живу в такой глуши, даже по гостям не езжу, и вообще хотел бы, чтобы меня никто не трогал... то есть трогал, но не так... не там... то есть не знал!
- Ну что Вы такое говорите, милый, - баронесса кокетливо погрозила веером. - Я уверена, что у Вас масса достоинств... вполне подходящей высоты и красоты. Например, вот этот замок. Сколько здесь этажей - четыре? Вы, наверное, в очень хорошей физической форме, изо дня в день гуляя по четырем этажам. А земли сколько - акров двести? Вы, наверное, очень любите гулять на природе, это так романтично. Слуги, конечно, разбалованы, но новых нанять несложно, подлатать крышу, покрасить гобелены... Да Вы просто потрясающий мужчина, милый!
- Вы так складывае... решае... то есть считаете?
- Я уверена в этом. И кстати, раз уж речь случайно зашла о замке - Вы не устроите мне небольшую экскурсию, милый? На каком этаже Ваша спальня?...
- Ну вот, я же говорила, что у Вас все в порядке с высотой, милый, - баронесса удовлетворенно потянулась. - Надеюсь, я не слишком сильно впивалась ногтями в Вашу спину, я иногда бываю так несдержанна...
- Ннет... Вы знаете, я не знаю, как это бывает, чтобы бывало, но не было... но впивались... вцеплялись... кусались Вы совсем не сильно!
- Я рада, что Вам понравилось, милый. Кстати, у Вас вполне уютненькая спальня. Мрачновато, конечно, немного, а черные шторы вообще давно не в моде. Женской руки, конечно, не хватает, настоящей хозяйки, Вы согласны? Хотя я понимаю, что Вы еще в трауре по недавней кончине матушки, но не пристало молодому человеку с такими достоинствами жить совсем одному, милый.
- На самом деле я уже давно не в трауре. Матушка скончалась более ста лет назад.
- То есть как?!...
Изумленный возглас баронессы прервали часы, пробившие полночь. Смущенный румянец вдруг резко пропал, хотя довольная улыбка осталась на бледном лице вечно юного Влада Кристиана Иеронима Дракулы, графа фон Цепеш.