Вина интеллигенции
Я давно интересовалась феноменом чувства вины, и, в частности, как культурным явлением -- чувством вины русской интеллегенции перед народом. Обычно говорят о том, что чувство вины перед нардом формировалось из-за сравнения собственного, привелегированного положения, с бесправным положением народа.
Но почему-то никто не говорит о связи чувства вины и собственного бессилия. О принципиальной невозможности действия в неправовом государстве.
Слушала лекцию Быкова о Бродском. Там упомянут эпизод, когда Бродский, глядя на старика, которого сослали за кражу мешка картошки, переживает ощущение классического чувства вины за народ: потому что за него, Бродского, заступались и вели бои с государством правозащитники, а за этого старика никто и не подумает вступиться. Заступались за Бродского, потому что он был поэт, потому что так или иначе он был причастен к кругам диссидентов и правозащитников, потому что, наконец, состава преступления в его действиях не было; а этот старик никому не известен и он действительно украл картошку - да, просто чтобы выжил он сам и его семья, но в мотив никто вдаваться не будет. В общем, на фоне бесправности народа собственное бесправие просто меркнет. И Бродский в какой-то мере переживает собственную ссылку как искупление. Бесправие других людей, еще более слабых и беззащитных, примиряет его с собственной участью и даже придает ей смысл.
Быков, наверное, опирается не только на свои домыслы, но и на какие-то источники -- письма, биографические исследования и проч., описывая таким образом реакцию Бродского. Так или иначе, это классическая схема интеллигентского чувства вины перед народом и потребности очищающего искупления.
И я подумала, что этот феномен, очень характерный для русского менталитета, тесно связан с невозможностью действия, невозможностью противостояния власти. Ведь, казалось бы, естественной реакцией на несправедливость является противостояние несправедливости. Но оно невозможно. Ты и за себя не можешь заступиться. У тебя, образованного человека, нет рычагов противостояния несправедливости даже в отношении самого себя. Ни у кого нет таких рычагов, ни у кого нет прав. Ты бесправен так же, как все, ты так же беспомощен, как все. И когда агрессию (в широком смысле -- активность действий) невозможно выплеснуть вовне, то единственной возможной реакцией остается аутоагрессия -- чувство вины. И единственным методом избавления от нее -- наказание самого себя, искупление. Просто потому что любые действия вовне невозможны, безнадежны. У того, кто действует, нет чувства вины.
Привелегированность положения образованного человека, которая якобы одна может породить чувство вины перед низшими, -- мнимая. В неправовом государстве все сидят в одной лодке, и у образованного, состоятельного человека то же униженное положение, только несколько скрашенное. Положение крепостной крестьянки, которую выучили французскому и отдали в крепостной театр играть герцогинь и королев. Мне кажется, только ощущение собственного бессилия при видимости привелегий может создать такой феномен, как чувство вины перед бесправным народом.