Дом, восставший на себя, не устоит, или Хочу-не-могу
Как приятно, когда тебе объяснят, что ты просто так устроен, что никак не можешь противостоять желаниям, природа тебя наградила податливой волей, все.
http://mirish.livejournal.com/833927.html?thread=14671239#t14671239
Но одновременно природа меня наградила зачем-то требованием силы воли. Сильными, необоримыми эмоциями и желаниями -- и сильными же требованиями к себе. И это полный трындец, товарищи. Сама понимаю, что так жить нельзя, но на борьбу с собой уходят все силы, нервы и здоровье.
Нет, надо сказать честно: с искушением съесть пироженку или купить платьишко я не борюсь. Уже не борюсь. Или борюсь, но недолго. То есть и там присутствуют муки и самобичевания и вопрошания "Зачеми, о, зачем?" -- но это вопли экзизстенциальной вины, и с ними еще как-то можно разобраться. А когда пирожное что надо и платьишко впору, то голос разума и воли быстро затыкается, потому что эмоции зашкаливает восторгом.
И вообще, когда как бабочка к огню летишь на любимые грабли -- еще можно безвольно упасть на них, и будь что будет. Но вот когда хочется сделать что-то аморальное, абсолютно неразумное, недопустимое для уважающего себя индивидуума или потенциально выступающее против интересов других людей, -- тут-то начинается хоррор. Тут-то вступают в дело категорический императив, высокие представления о человеческом достоинстве и долге, и тут уж -- смерть, ад и преисподняя. Случается это, к счастью, относительно редко, но когда случается, начинается борьба духа с плотью, разума с чувствами, ангелов с демонами и проч.
Несет меня лиса за синие леса, но я при этом ощущаю себя нравственным субъектом, который должен бы дать лисе в морду и порвать ее на тысячу лисенят, а не свисать покорно из ее пасти. А хочется именно свисать и безвольно болтать ножками, позволяя себя уносить как можно дальше, в нору, где можно наконец расслабиться и получить удовольствие.
Меня засасывает, будто пылесосом, а я упираюсь руками-ногами в стенки, несмотря на то, что совершенно не хочу этого делать, а, напротив, хочу, чтобы меня наконец туда засосало, и будь что будет. Меня в буквальном смысле колотит от эмоций, мне становится физически плохо от сопротивления самой себе.
Иногда я успеваю вовремя вырваться, пока не дошло до пика искушения, и с колотящимся сердцем отсиживаюсь где-то в уголке, боясь даже взглянуть в сторону, куда меня чуть не утянуло. Дальше я разумно решаю обходить искушение за тридевять земель, и когда мне это удается, чувствую себя невдолбенным героем и молодцом и страшно собой горжусь. Но если искушение слишком сильно, и меня инициативно затягивают в пропасть, -- следует сладкий ужас падения, и самое обидное, что еще не было ни разу, чтобы я действительно не пожалела.
С последним своим искушением я боролась довольно долго и успешно, упершись лапами во все вертикальные и горизонтальные поверхности, установив шерсть дыбом для устрашения противника и издавая грозное рычание, а также заручившись поддержкой союзников, чтобы не сдать позиций. Наконец, отчаянным броском то ли воли, то ли даже скорее именно отчаяния, противник был отброшен, и я бросилась за клиньями, которыми клин вышибают, уже понимая, что следующей атаки мне не отбить, если не запастись парочкой надежных клиньев. Надеюсь теперь только, что успею запастись или что противник достаточно устрашен, или я пропала: не устою и паду.
И самое главное, иначе никак. Иначе я чувствую себя нецелостной, предающей себя и других. Моя целостность обеспечивается за счет легитимности (в моей строгой системе ценностей!) желаний или суровом их пресечении.
Но борьба со своей природой -- тоже в чем-то предательство себя, пусть и той части, которую я привыкла считать наименее ценной, поскольку ценности для меня -- прежде всего ценности этические, и это, опять же, для меня так же естественно, как испытывать сильные желания. Я не могу принять все, что вытворяет моя эмоциональность, во всяком случае, не во всех областях, а значит, не принимаю себя. Естество борется с естеством, и сторонники всяких типологий, конечно, считают, что главное встретить человека, который это дело уравновестит, а я все равно пытаюсь найти ответ и баланс в себе. И слвами, увещеваниями, расширениями зон дозволенного пока достигнуто что-то, но целиком проблему решить не может.
http://mirish.livejournal.com/833927.html?thread=14671239#t14671239
Но одновременно природа меня наградила зачем-то требованием силы воли. Сильными, необоримыми эмоциями и желаниями -- и сильными же требованиями к себе. И это полный трындец, товарищи. Сама понимаю, что так жить нельзя, но на борьбу с собой уходят все силы, нервы и здоровье.
Нет, надо сказать честно: с искушением съесть пироженку или купить платьишко я не борюсь. Уже не борюсь. Или борюсь, но недолго. То есть и там присутствуют муки и самобичевания и вопрошания "Зачеми, о, зачем?" -- но это вопли экзизстенциальной вины, и с ними еще как-то можно разобраться. А когда пирожное что надо и платьишко впору, то голос разума и воли быстро затыкается, потому что эмоции зашкаливает восторгом.
И вообще, когда как бабочка к огню летишь на любимые грабли -- еще можно безвольно упасть на них, и будь что будет. Но вот когда хочется сделать что-то аморальное, абсолютно неразумное, недопустимое для уважающего себя индивидуума или потенциально выступающее против интересов других людей, -- тут-то начинается хоррор. Тут-то вступают в дело категорический императив, высокие представления о человеческом достоинстве и долге, и тут уж -- смерть, ад и преисподняя. Случается это, к счастью, относительно редко, но когда случается, начинается борьба духа с плотью, разума с чувствами, ангелов с демонами и проч.
Несет меня лиса за синие леса, но я при этом ощущаю себя нравственным субъектом, который должен бы дать лисе в морду и порвать ее на тысячу лисенят, а не свисать покорно из ее пасти. А хочется именно свисать и безвольно болтать ножками, позволяя себя уносить как можно дальше, в нору, где можно наконец расслабиться и получить удовольствие.
Меня засасывает, будто пылесосом, а я упираюсь руками-ногами в стенки, несмотря на то, что совершенно не хочу этого делать, а, напротив, хочу, чтобы меня наконец туда засосало, и будь что будет. Меня в буквальном смысле колотит от эмоций, мне становится физически плохо от сопротивления самой себе.
Иногда я успеваю вовремя вырваться, пока не дошло до пика искушения, и с колотящимся сердцем отсиживаюсь где-то в уголке, боясь даже взглянуть в сторону, куда меня чуть не утянуло. Дальше я разумно решаю обходить искушение за тридевять земель, и когда мне это удается, чувствую себя невдолбенным героем и молодцом и страшно собой горжусь. Но если искушение слишком сильно, и меня инициативно затягивают в пропасть, -- следует сладкий ужас падения, и самое обидное, что еще не было ни разу, чтобы я действительно не пожалела.
С последним своим искушением я боролась довольно долго и успешно, упершись лапами во все вертикальные и горизонтальные поверхности, установив шерсть дыбом для устрашения противника и издавая грозное рычание, а также заручившись поддержкой союзников, чтобы не сдать позиций. Наконец, отчаянным броском то ли воли, то ли даже скорее именно отчаяния, противник был отброшен, и я бросилась за клиньями, которыми клин вышибают, уже понимая, что следующей атаки мне не отбить, если не запастись парочкой надежных клиньев. Надеюсь теперь только, что успею запастись или что противник достаточно устрашен, или я пропала: не устою и паду.
И самое главное, иначе никак. Иначе я чувствую себя нецелостной, предающей себя и других. Моя целостность обеспечивается за счет легитимности (в моей строгой системе ценностей!) желаний или суровом их пресечении.
Но борьба со своей природой -- тоже в чем-то предательство себя, пусть и той части, которую я привыкла считать наименее ценной, поскольку ценности для меня -- прежде всего ценности этические, и это, опять же, для меня так же естественно, как испытывать сильные желания. Я не могу принять все, что вытворяет моя эмоциональность, во всяком случае, не во всех областях, а значит, не принимаю себя. Естество борется с естеством, и сторонники всяких типологий, конечно, считают, что главное встретить человека, который это дело уравновестит, а я все равно пытаюсь найти ответ и баланс в себе. И слвами, увещеваниями, расширениями зон дозволенного пока достигнуто что-то, но целиком проблему решить не может.