Пост-ажур
22 сентября, как уже упоминалось, было осеннее равноденствие - и я, как по часам, вдруг впала в осень: сплин, нафталин, пока не наступит весна и прочая гликбергщина. Поэтому вчера вечером, несмотря на неожиданный подарок в виде последних дней мягкого тепла, на внутреннем совещании расщепленных личностей было постановлено бипедальную локомоцию презреть, а вместо этого погрузиться в маршрутку и повлечься домой.
В маршрутке досталось королевское место рядом с водителем - буквально ложа, потому что когда лобовое стекло чистое, сквозь него, как сквозь обзорный иллюминатор, можно любоваться.
К сожалению, упустила поворот с Суворовского, в створе которого возвышался как никогда прекрасный Смольный, - это всего несколько секунд, и я не успела сделать ни кадра.
Зато двумя следующими кадрами-объектами буквально связался, как ажур спицами, этот пост.
Прямо перед Большеохтинским мостом остановились на светофоре. А потом потихоньку к нему подползали, так что я уж нащелкалась. И даже один удачный снимок можно положить здесь:
Мост, как следует из прекрасной золотой надписи, создавался в 08-11 годах уже прошлого века. Википедия, между прочим, безбожно путается относительно этих дат. Например, по информации, размещенной в правом верхнем фрейме, открытие моста состоялось 26 июня 1909 года, тогда как в тексте указано, что 27 июня 1909 произошла его закладка. Разбирайтесь сами. Скажу только, что, несмотря на красоту золотых литер, я, как и многие ленинградцы, называю мост Большеохтинским, а чаще - просто Охтинским (по информации из той же Википедии, таким было его проектное название), потому что ведет он прямиком в район Большая Охта. К реке Охте. Слева по ходу автобуса на противоположном берегу, между прочим, место, где был заложен, но так и не построен наделавший много шуму знаменитый Охта-центр. Забор вокруг отсутствующего объекта не убрали, по-моему, до сих пор.
Впрочем, в район Малая Охта мост ведет тоже, поскольку, по сути, прямо от него открываются два пути: налево - к Большой Охте, направо - к Малой.
А на Большой Охте, на углу Среднеохтинского проспекта и шоссе Революции расположена скульптура "Охтенка" - собирательный образ молочницы - жительницы Охты, воспетой еще Пушкиным в его "Евгении Онегине":
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
К "Охтенке" я специально ходила еще в середине лета. Правда, оказалось, что окраинная молочница XIX века не сговорчивее поэтессы Анны Андреевны - поймать ее более-менее освещенной представилось задачей почти невыполнимой, поэтому уж как получилось:
Кроме того, выяснилось, что местные старушки, регулярно отдыхающие на лавочках, расположенных вокруг памятника, приманили невероятную прорву голубей, поэтому подходы к скульптуре чудовищно грязны, а сама она, как видно на фотографии, унавожена не хуже многострадального Маяковского с угла ул. Некрасова.
А теперь два "к слову".
1. К слову о самой "Охтенке" - авторство принадлежит Яну Нейману, о скульптуре которого "Петербургский дворник" я уже рассказывала.
2. К слову о слове "охтенка" - та же Википедия говорит нам, что этнохороним "охтинцы" - "охтинец" и "охтинка". Через "и". И мост до реформы русского языка 1956 года назывался Большеохтенским, а после - Большеохтинским. Таким образом, полагаю, скульптура имеет право называться "Охтенкой" только потому, что является памятником молочнице пушкинских, дореформенных, времен, а иначе бы писаться ей через "и".
Возвращаясь к мостам...
По причине ремонта на Новочеркасском проспекте весь транспорт, кроме трамваев, делает объезд по набережной. Так в поле моего зрения попал еще один мост - железнодорожный Финляндский:
Вот про него стоит почитать подробно, потому что мост необычный - во-первых, сдвоенный, во-вторых, одна его часть разводится обыкновенно, а вторая - по принципу вертикального подъемника. Проехать по Финляндскому мосту можно, когда прибываешь на Ладожский вокзал или уезжаешь с него.
=====
В начале поста я использовала слово "гликбергщина". Это мой личный окказионализм, образованный от фамилии Гликберг - настоящей фамилии поэта Саши Черного, на стихи которого группа "Сплин" в начале своей карьеры исполнила песню, давшую ей название:
...
О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином...
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,
Пока не наступит весна.
И раз уж против одного Александра Сергеевича у нас тут не один раз упоминался Серебряный век, хочу завершить этот ажурный пост ничем не примечательным снимком, сделанным исключительно ради сырной корочки молодого месяца над Невой, сопроводив его строками:
...
Над колыбелью тихий свет
И, как не твой, напев баюнный,
И снег, и звезды, лисий след,
И месяц, золотой и юный,
Ни дней не знающий, ни лет.
На эти стихи в свое время исполнила изумительную в своей пронзительной лиричности песню группа "Черный кофе". А уж чьему перу они принадлежат, Мандельштама или Клычкова, разбирайтесь сами.
В маршрутке досталось королевское место рядом с водителем - буквально ложа, потому что когда лобовое стекло чистое, сквозь него, как сквозь обзорный иллюминатор, можно любоваться.
К сожалению, упустила поворот с Суворовского, в створе которого возвышался как никогда прекрасный Смольный, - это всего несколько секунд, и я не успела сделать ни кадра.
Зато двумя следующими кадрами-объектами буквально связался, как ажур спицами, этот пост.
Прямо перед Большеохтинским мостом остановились на светофоре. А потом потихоньку к нему подползали, так что я уж нащелкалась. И даже один удачный снимок можно положить здесь:
Мост, как следует из прекрасной золотой надписи, создавался в 08-11 годах уже прошлого века. Википедия, между прочим, безбожно путается относительно этих дат. Например, по информации, размещенной в правом верхнем фрейме, открытие моста состоялось 26 июня 1909 года, тогда как в тексте указано, что 27 июня 1909 произошла его закладка. Разбирайтесь сами. Скажу только, что, несмотря на красоту золотых литер, я, как и многие ленинградцы, называю мост Большеохтинским, а чаще - просто Охтинским (по информации из той же Википедии, таким было его проектное название), потому что ведет он прямиком в район Большая Охта. К реке Охте. Слева по ходу автобуса на противоположном берегу, между прочим, место, где был заложен, но так и не построен наделавший много шуму знаменитый Охта-центр. Забор вокруг отсутствующего объекта не убрали, по-моему, до сих пор.
Впрочем, в район Малая Охта мост ведет тоже, поскольку, по сути, прямо от него открываются два пути: налево - к Большой Охте, направо - к Малой.
А на Большой Охте, на углу Среднеохтинского проспекта и шоссе Революции расположена скульптура "Охтенка" - собирательный образ молочницы - жительницы Охты, воспетой еще Пушкиным в его "Евгении Онегине":
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
К "Охтенке" я специально ходила еще в середине лета. Правда, оказалось, что окраинная молочница XIX века не сговорчивее поэтессы Анны Андреевны - поймать ее более-менее освещенной представилось задачей почти невыполнимой, поэтому уж как получилось:
Кроме того, выяснилось, что местные старушки, регулярно отдыхающие на лавочках, расположенных вокруг памятника, приманили невероятную прорву голубей, поэтому подходы к скульптуре чудовищно грязны, а сама она, как видно на фотографии, унавожена не хуже многострадального Маяковского с угла ул. Некрасова.
А теперь два "к слову".
1. К слову о самой "Охтенке" - авторство принадлежит Яну Нейману, о скульптуре которого "Петербургский дворник" я уже рассказывала.
2. К слову о слове "охтенка" - та же Википедия говорит нам, что этнохороним "охтинцы" - "охтинец" и "охтинка". Через "и". И мост до реформы русского языка 1956 года назывался Большеохтенским, а после - Большеохтинским. Таким образом, полагаю, скульптура имеет право называться "Охтенкой" только потому, что является памятником молочнице пушкинских, дореформенных, времен, а иначе бы писаться ей через "и".
Возвращаясь к мостам...
По причине ремонта на Новочеркасском проспекте весь транспорт, кроме трамваев, делает объезд по набережной. Так в поле моего зрения попал еще один мост - железнодорожный Финляндский:
Вот про него стоит почитать подробно, потому что мост необычный - во-первых, сдвоенный, во-вторых, одна его часть разводится обыкновенно, а вторая - по принципу вертикального подъемника. Проехать по Финляндскому мосту можно, когда прибываешь на Ладожский вокзал или уезжаешь с него.
=====
В начале поста я использовала слово "гликбергщина". Это мой личный окказионализм, образованный от фамилии Гликберг - настоящей фамилии поэта Саши Черного, на стихи которого группа "Сплин" в начале своей карьеры исполнила песню, давшую ей название:
...
О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином...
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,
Пока не наступит весна.
И раз уж против одного Александра Сергеевича у нас тут не один раз упоминался Серебряный век, хочу завершить этот ажурный пост ничем не примечательным снимком, сделанным исключительно ради сырной корочки молодого месяца над Невой, сопроводив его строками:
...
Над колыбелью тихий свет
И, как не твой, напев баюнный,
И снег, и звезды, лисий след,
И месяц, золотой и юный,
Ни дней не знающий, ни лет.
На эти стихи в свое время исполнила изумительную в своей пронзительной лиричности песню группа "Черный кофе". А уж чьему перу они принадлежат, Мандельштама или Клычкова, разбирайтесь сами.