"Игры, в которые играют люди" и трудности перевода
Неделю назад моя тяга к «высокому» заставила меня приобрести книгу Эрика Берна «Игры, в которые играют люди».
Должна признать, что пару раз я уже к ней приступала, но не смогла осилить. Правда, тогда это были скачанные из сети файлы. На этот же раз я решила, что, возможно, с живой книгой общение пройдет удачнее.
И не ошиблась.
Вообще, этот пост возник потому, что я просто хотела поделиться с вами парочкой понравившихся мне цитат, и чтобы не перепечатывать их из книги, решила найти электронную версию и воспользоваться копипастом. НО…
Что же я обнаружила? Оказывается, перевод, наиболее популярный в сети, категорически отличается от того, что у меня в книге.
Судите сами.
Например, очень меня повеселила фраза:
«Да и большинство взрослых чувствует себя не в своей тарелке, когда общение вдруг прерывается, возникает неловкая пауза, незаполненный интервал времени, когда никто из присутствующих не находит ничего интереснее, чем заметить: "Вам не кажется, что сегодня вечером стены перпендикулярны?"» (перевод А.А. Грузберга)
В оригинале она выглядит так:
«And to many people besides adolescents, nothing is more uncomfortable than a social hiatus, a period of silent, unstructured time when no one present can think of anything more interesting to say than: "Don't you think the walls are perpendicular tonight?"»
КАК из этого можно было сделать вот ЭТО:
«Для этого достаточно вспомнить трудно переносимую ситуацию, когда вдруг возникает пауза в общении и появляется период времени, не заполненный разговором, причем никто из присутствующих не в состоянии придумать ни одного уместного замечания, чтобы не дать разговору замереть» (перевод А.В. Ярхо)?!
Или, например, замечательные размышления про жизнь мокрицы (именно эту цитату я и хотела привести изначально, особо тут не разглагольствуя):
«Когда я пишу эти строки, по моему столу ползет мокрица. Если ее перевернуть на спину, можно видеть, какие огромные усилия она прилагает, чтобы снова встать на ноги. В этот промежуток времени у нее есть "цель жизни". И когда мокрица переворачивается, кажется, можно почти увидеть выражение торжества у нее на "лице". Мокрица уползает, и можно представить себе, как она рассказывает свою историю на следующей встрече мокриц и смотрит на молодых ракообразных свысока, как добившаяся своей цели. Но к ее самодовольству примешивается оттенок разочарования. Теперь, когда она достигла вершины, жизнь кажется лишенной цели. Может быть, мокрица вернется, надеясь повторить свой триумф; стоит пометить ее спинку чернилами, чтобы узнать, когда она решится рискнуть. Смелое ракообразное эта мокрица. Неудивительно, что живет многие миллионы лет» (пер. Грузберга).
Оригинал полностью не буду приводить:
«As this is written, a sow bug crawls across a desk. <…> A courageous animal, the sow bug. No wonder he has survived for millions of years».
Сравниваем (тоже не полностью):
«Пока я пишу эти строки, на подоконник вползает мокрица. <…> Невольно подумаешь: "Отважное насекомое эта мокрица. Неудивительно, что этому виду - несколько миллионов лет"».
Ну КАК a desk, про который каждый школьник знает, что это, ну хотя бы, парта (или всё-таки письменный стол) мог превратиться в подоконник?! Далее: у Берна мокрица называется просто animal - животное. Я бы, на самом деле, так и оставила. Но оба переводчика решили уточнить, к какому именно классу относится данное существо. Грузберг не поленился, узнал (или и так знал), что мокрица - ракообразное; Ярхо же, доверяя собственным представлениям о мокрицах, не долго думая причислила (ибо если верить гуглу, это всё-таки дама) их к насекомым.
Или вот, одна из игр называется: «Now I've Got You, You Son Of A Bitch».
Грузберг: «Попался, сукин сын!»
Ярхо: «Ну что, попался, негодяй!» (так и хочется добавить «протииивный» и махнуть ручкой).
Ну и ещё много-много лишних нагромождений и академичных выражений в переводе Ярхо, усложняющих и искажающих, на мой взгляд, то, что написано у Берна. Неудивительно, что я не осилила раньше.
В общем, я не претендую ни на что, и не считаю себя суперзнатоком. Просто очень уж мне фраза про стены понравилась =), и я решила, что бесчеловечно искажать оригинал столь художественным переводом, где этой фразы не оказалось.
Вообще, мне кажется, Берн - веселый дядечка; лично я периодически очень сильно улыбаюсь при чтении =)
Так что если решите почитать его на досуге, я бы посоветовала всё-таки обратиться к переводу А.А.Грузберга. Ну, или в идеале, конечно, к английскому оригиналу.
Спасибо за внимание =)
П.С. Кстати, переживаю теперь, что Фромма, как выяснилось, я читала в переводе Ярхо. Придется поискать другие переводы и перечитать.
Должна признать, что пару раз я уже к ней приступала, но не смогла осилить. Правда, тогда это были скачанные из сети файлы. На этот же раз я решила, что, возможно, с живой книгой общение пройдет удачнее.
И не ошиблась.
Вообще, этот пост возник потому, что я просто хотела поделиться с вами парочкой понравившихся мне цитат, и чтобы не перепечатывать их из книги, решила найти электронную версию и воспользоваться копипастом. НО…
Что же я обнаружила? Оказывается, перевод, наиболее популярный в сети, категорически отличается от того, что у меня в книге.
Судите сами.
Например, очень меня повеселила фраза:
«Да и большинство взрослых чувствует себя не в своей тарелке, когда общение вдруг прерывается, возникает неловкая пауза, незаполненный интервал времени, когда никто из присутствующих не находит ничего интереснее, чем заметить: "Вам не кажется, что сегодня вечером стены перпендикулярны?"» (перевод А.А. Грузберга)
В оригинале она выглядит так:
«And to many people besides adolescents, nothing is more uncomfortable than a social hiatus, a period of silent, unstructured time when no one present can think of anything more interesting to say than: "Don't you think the walls are perpendicular tonight?"»
КАК из этого можно было сделать вот ЭТО:
«Для этого достаточно вспомнить трудно переносимую ситуацию, когда вдруг возникает пауза в общении и появляется период времени, не заполненный разговором, причем никто из присутствующих не в состоянии придумать ни одного уместного замечания, чтобы не дать разговору замереть» (перевод А.В. Ярхо)?!
Или, например, замечательные размышления про жизнь мокрицы (именно эту цитату я и хотела привести изначально, особо тут не разглагольствуя):
«Когда я пишу эти строки, по моему столу ползет мокрица. Если ее перевернуть на спину, можно видеть, какие огромные усилия она прилагает, чтобы снова встать на ноги. В этот промежуток времени у нее есть "цель жизни". И когда мокрица переворачивается, кажется, можно почти увидеть выражение торжества у нее на "лице". Мокрица уползает, и можно представить себе, как она рассказывает свою историю на следующей встрече мокриц и смотрит на молодых ракообразных свысока, как добившаяся своей цели. Но к ее самодовольству примешивается оттенок разочарования. Теперь, когда она достигла вершины, жизнь кажется лишенной цели. Может быть, мокрица вернется, надеясь повторить свой триумф; стоит пометить ее спинку чернилами, чтобы узнать, когда она решится рискнуть. Смелое ракообразное эта мокрица. Неудивительно, что живет многие миллионы лет» (пер. Грузберга).
Оригинал полностью не буду приводить:
«As this is written, a sow bug crawls across a desk. <…> A courageous animal, the sow bug. No wonder he has survived for millions of years».
Сравниваем (тоже не полностью):
«Пока я пишу эти строки, на подоконник вползает мокрица. <…> Невольно подумаешь: "Отважное насекомое эта мокрица. Неудивительно, что этому виду - несколько миллионов лет"».
Ну КАК a desk, про который каждый школьник знает, что это, ну хотя бы, парта (или всё-таки письменный стол) мог превратиться в подоконник?! Далее: у Берна мокрица называется просто animal - животное. Я бы, на самом деле, так и оставила. Но оба переводчика решили уточнить, к какому именно классу относится данное существо. Грузберг не поленился, узнал (или и так знал), что мокрица - ракообразное; Ярхо же, доверяя собственным представлениям о мокрицах, не долго думая причислила (ибо если верить гуглу, это всё-таки дама) их к насекомым.
Или вот, одна из игр называется: «Now I've Got You, You Son Of A Bitch».
Грузберг: «Попался, сукин сын!»
Ярхо: «Ну что, попался, негодяй!» (так и хочется добавить «протииивный» и махнуть ручкой).
Ну и ещё много-много лишних нагромождений и академичных выражений в переводе Ярхо, усложняющих и искажающих, на мой взгляд, то, что написано у Берна. Неудивительно, что я не осилила раньше.
В общем, я не претендую ни на что, и не считаю себя суперзнатоком. Просто очень уж мне фраза про стены понравилась =), и я решила, что бесчеловечно искажать оригинал столь художественным переводом, где этой фразы не оказалось.
Вообще, мне кажется, Берн - веселый дядечка; лично я периодически очень сильно улыбаюсь при чтении =)
Так что если решите почитать его на досуге, я бы посоветовала всё-таки обратиться к переводу А.А.Грузберга. Ну, или в идеале, конечно, к английскому оригиналу.
Спасибо за внимание =)
П.С. Кстати, переживаю теперь, что Фромма, как выяснилось, я читала в переводе Ярхо. Придется поискать другие переводы и перечитать.