ghoulein Добрый день и спасибо за реплику. К сожалению, должен ответить следующим образом: у Вас очень характерный подход человека, неравнодушного к природе, и переживающего из-за того, что она - умирает. Но не имеющего представления о недавней истории биосферы и о том, что такое сорвеменная фауна по сути и что такое самые большие природые зоны планеты - тундра и тайга. Проблема в том, что сорвеменные, ныне живущие дикие животные, которых мы пытаемся охранять, и которых убивают браконьеры и выгоняют из последних мест обитания крестьяне и нефтяники - это не потомки плейстоцена, а его ОСТАТКИ. Мы ЖИВЕМ в плейстоцене. Очень обедневшем, за пределами Африки - почти вымершем, но все еще в плейстоцене. Тундра и северная тайга - это то, что можно назвать "артефакты человека". Это то, во что превращается земля, когда человек истребляет ключевые виды, поддерживающие биом в состоянии динамического равновесия. Тундра - это искусственная экосистема, в котрой может жить только северный олень. Гигантское верховое полярное болото, захватившее всю северную часть Земли и воцарившееся на месте высокопродуктивных сухих приледниковых степей. Хуже этого человек разумный мало что сделал за свою жизнь, разве что Австралию целиком заживо сжег.
В условиях потепления, когда в большом плейстоцене наступало очередное межледниковье (такое же, как то, в конце которого мы живем сегодня) - сохранить высокое разнообразие жизни и поддержать жизнь северной степи, не дать ей схлопнуться в мертвое полярное болото или безжизненный хвойный лес на подтопленных холодных почвах - могут только КОМПЛЕКС видов больших травоядных. И на первом месте здесь стоит мамонт, шерстистый носорог и бизон. И дикая лошадь. И так называемая "мегафауна" (дикие животные с массой тела более 40 кг) - вся в целом. Но эти четыре - ключевые виды. Они справлялись, пока не пришли охотники верхнего палеолита.
Восстановление плейстоценовых экосистемынх связей - это не аттракцион по типу "Парка юрского периода", а шанс Земле возродиться и восстановить то, что ДОЛЖНО быть сегодня. ПОтому что зло, убийство мамонтовой степи и распространение монокультурной тайги и моховой тундры НАДО ИСПРАВЛЯТЬ.
Вы читали когда-нибудь Зимова и Корнуэльскую группу экосистемщиков? Вы знаете, с какой благодарностью начала расти трава и, пусть по немногу, по 1 метру в год но начали расширяться участки злаковой реликтовой степи на косогорах нижнеколымья, вытесняя обледеневшие лишайники и мхи, когда туда привезли табунок диких лошадей (увы - не диких, всего лишь одичавших домашних, но все же) - и пришли лоси с медведями? Вы знаете КАК ждут возвращения в прерии слонов "мормоновы деревья"? Потому что ТОЛЬКО слоны (мамонты/мастодоны) в состоянии помочь этому дереву прорастить семена и расселиться. Без хоботных прорастает одно семечко из нескольких тысяч... Как ждут возвращения больших травоядных в Америку калифорнийские кондоры?? Или злаки? Это только пара примеров...
Добрый день и спасибо за реплику.
К сожалению, должен ответить следующим образом: у Вас очень характерный подход человека, неравнодушного к природе, и переживающего из-за того, что она - умирает. Но не имеющего представления о недавней истории биосферы и о том, что такое сорвеменная фауна по сути и что такое самые большие природые зоны планеты - тундра и тайга.
Проблема в том, что сорвеменные, ныне живущие дикие животные, которых мы пытаемся охранять, и которых убивают браконьеры и выгоняют из последних мест обитания крестьяне и нефтяники - это не потомки плейстоцена, а его ОСТАТКИ.
Мы ЖИВЕМ в плейстоцене. Очень обедневшем, за пределами Африки - почти вымершем, но все еще в плейстоцене. Тундра и северная тайга - это то, что можно назвать "артефакты человека". Это то, во что превращается земля, когда человек истребляет ключевые виды, поддерживающие биом в состоянии динамического равновесия. Тундра - это искусственная экосистема, в котрой может жить только северный олень. Гигантское верховое полярное болото, захватившее всю северную часть Земли и воцарившееся на месте высокопродуктивных сухих приледниковых степей. Хуже этого человек разумный мало что сделал за свою жизнь, разве что Австралию целиком заживо сжег.
В условиях потепления, когда в большом плейстоцене наступало очередное межледниковье (такое же, как то, в конце которого мы живем сегодня) - сохранить высокое разнообразие жизни и поддержать жизнь северной степи, не дать ей схлопнуться в мертвое полярное болото или безжизненный хвойный лес на подтопленных холодных почвах - могут только КОМПЛЕКС видов больших травоядных. И на первом месте здесь стоит мамонт, шерстистый носорог и бизон. И дикая лошадь. И так называемая "мегафауна" (дикие животные с массой тела более 40 кг) - вся в целом. Но эти четыре - ключевые виды.
Они справлялись, пока не пришли охотники верхнего палеолита.
Восстановление плейстоценовых экосистемынх связей - это не аттракцион по типу "Парка юрского периода", а шанс Земле возродиться и восстановить то, что ДОЛЖНО быть сегодня. ПОтому что зло, убийство мамонтовой степи и распространение монокультурной тайги и моховой тундры НАДО ИСПРАВЛЯТЬ.
Вы читали когда-нибудь Зимова и Корнуэльскую группу экосистемщиков?
Вы знаете, с какой благодарностью начала расти трава и, пусть по немногу, по 1 метру в год но начали расширяться участки злаковой реликтовой степи на косогорах нижнеколымья, вытесняя обледеневшие лишайники и мхи, когда туда привезли табунок диких лошадей (увы - не диких, всего лишь одичавших домашних, но все же) - и пришли лоси с медведями?
Вы знаете КАК ждут возвращения в прерии слонов "мормоновы деревья"? Потому что ТОЛЬКО слоны (мамонты/мастодоны) в состоянии помочь этому дереву прорастить семена и расселиться. Без хоботных прорастает одно семечко из нескольких тысяч... Как ждут возвращения больших травоядных в Америку калифорнийские кондоры?? Или злаки?
Это только пара примеров...
Reply
Leave a comment